Паниковский

Бывают такие люди… Не знаю даже, как это внятно описать. Они потерянные. Ходят вечно подавленные, печальные, сгорбленные, смотрят на всех щенячьими глазками. Будто просят, чтобы их по голове погладили. Я раньше ощущала беспокойство от таких людей. Но обычно они проходят себе мимо, и их едва замечаешь.

А этот ко мне решил подкатить.
Нет, даже не подкатить. Подползти.

Я была тогда на третьем курсе. Один из наших преподавателей не то заболел, не то уехал куда-то, и его временно замещал другой. Мужчинка хорошо за 40 лет, с лысинкой, в очочках, в вечно помятом пиджачке. Как сейчас помню – рукава были постоянно перепачканы мелом по самые локти. И сам низенький и какой-то словно жизнью пришибленный.

И вот этот преподаватель (назовем его Иван Александрович) однажды оказался рядом со мной в маршрутке. Сидели рядом, он меня узнал и начал задвигать: сначала об учебе, потом о жизни вообще… И все в очень грустных тонах. Работа в университете – скучная и нудная, зарплата мизерная, нагрузка большая, студенты по большей части – бестолковые (не вы, Анечка, побольше бы вот таких, как вы!), соседи его затопили, жена ушла к другому… А когда мне пора было выходить, он еще и вышел вместе со мной. И продолжил ныть уже по дороге.
Понимаете, Анечка, говорит он, нет рядом какого-то человека, на которого можно было бы положиться. Кто бы подставил плечо в трудную минуту. Так и живу, говорит, один, и никому не нужен. А ведь я, на минутку, доцент, кандидат наук, без пяти минут профессор!

Я, признаться честно, не сразу даже поняла, чего ему от меня надо. Кивала, говорила что-то сочувственно-нейтральное.
И только после того, как он минут пятнадцать гундел мне, какой он одинокий и печальный, до меня дошло: да он же выпрашивает!

Он тупо выпрашивает у меня какие-то отношения или хотя бы секса на разок. Я такой старый, меня девушки не любят. Пожалейте меня. И дайте. Ну пожааааалуйста!

Самое смешное – у меня его предмет не очень-то шел. Я сильно подозревала, что у меня на экзамене будут большие проблемы. И этот Иван Александрович мог бы, наверное, сказать: Анечка, ну, не сдадите вы. Давайте искать пути решения! Я вам помогу, вы мне. (Я бы, конечно, на это не согласилась, но с этой стороны, по крайней мере, подкат был бы понятен. Это тоже гадко и мерзко, но… но!..)

А такое поведение у взрослого мужчины… Тут уже не просто чувство гадливости, будто наступила в лепешку. Это выглядит просто жалко. Мерзенько и жалко. К такому уже не испытываешь не то, что чувств – такого даже пожалеть противно!

Не помню уже, как мне от него удалось тогда отвязаться. Под каким-то благовидным предлогом я сбежала от него и от этого тягомотного разговора. И потом на его лекциях старалась сесть подальше, на задние ряды, спрятаться за спинами, чтобы не попадаться ему на глаза. Но все равно каждый раз он меня ловил у выхода из аудитории и начинал затирать о чем-нибудь, или пытался взять под локоток и отвести в сторонку. Как меня от него тошнило, кто бы знал. И как я была рада, когда вернулся наш предыдущий преподаватель. А Иван Александрович наконец исчез из поля моего зрения, и слава богу.

Нет ничего отвратительнее, чем жалкий мужчина. Бесполезная, аморфная размазня, брр.

К счастью, больше такие экземпляры мне не попадались. Не знаю, может, просто везло. Потом однажды, уже после вуза, я перечитывала «Золотого теленка», и наткнулась на нытье Паниковского. И сразу очень ярко вспомнилась вся история и этот Иван Александрович.
«Я совсем бедный».
«Я год не был в бане».
«Я старый, меня девушки не любят».
ФУ!