СУ-122 против «Фердинанда»: Ахиллесова пята немецкого бронечудовища (9 фото)

Наверное, причиной тому - чрезвычайно сильное впечатление, которое произвели грозные творения конструктора Фердинанда Порше, впервые использованные в сражении на Курской дуге. Вот и стали после этого у нас любые немецкие тяжелые самоходки «Фердинандами» именовать. Иногда почему-то писали, что «Фердинанды» якобы назвали в честь болгарского царя Фердинанда. Причем здесь болгарский царь?

Справка

«Фердина́нд» (нем. Ferdinand) — немецкая тяжелая самоходно-артиллерийская установка периода Второй мировой войны класса истребителей танков. Также называлась «Элефант» (нем. Elefant — слон), Эта боевая машина, вооруженная 88-мм пушкой, является одним из самых сильно вооруженных и мощно бронированных представителей немецкой бронетехники того периода. Боевая рубка «Фердинанда» собиралась из листов цементованной «морской» брони (переданной из запасов морского флота). Поскольку толщина этой брони была значительной (200-мм в лобовой части и 85-мм в бортах и корме), для надежного соединения листов применяли соединение «в шип», в ответственных местах усиленное шпонками. Подобное соединение, после установки на места шпонок, делалось неразъемным и его обварка осуществлялась большей частью с целью герметизации, чем силового сочленения. Для увеличения снарядостойкости бортовые и кормовой броневые листы рубки устанавливались с некоторым наклоном. Причем их толщина делала САУ практически неуязвимой для огня всей советской танковой и противотанковой артиллерии 1943 г. на дальности свыше 400 м.

Василий Крысов – один из тех, кому довелось драться с самыми настоящими «Фердинандами». В описанных им в мемуарах боях у станции Поныри в июле 1943 года немцы действительно задействовали 654-й батальон «Фердинандов», многие из которых стали трофеями Красной Армии и были подробно изучены и описаны.

Встречал «Фердинанды» Крысов, будучи командиром взвода СУ -122. Его 1454-й САП – самоходно - артиллерийский полк, поступил в оперативное подчинение командира 129-й танковой бригады полковника Петрушина. Бригада в большинстве состояла из танков Т-70 с 45-мм пушками, со всеми вытекающими из этого печальными последствиями для экипажей …

У меня выступил холодный пот

Первая встреча с «Фердинандами» запомнилась навсегда:

«Наступление началось! Через командирскую панораму я осматривал фронт обороны бригады — и повсюду видел вражескую боевую технику! В первом эшелоне, выползая из кустарников, обрамляющих истоки Оки и Неручи, медленно двигались танки, за ними — штурмовые орудия и мотопехота на бронетранспортерах. Продвигались они клином, как в старину крестоносцы, и во главе, по всем признакам, шли «Фердинанды», защищенные 200-мм броней, подумал: сегодня потрудней нам придется, тяжело будет отбить такую мощную атаку…

В утренних лучах солнца мы уже отчетливо могли разглядеть среди различных танков противника прямоугольные корпуса и вертикальную бронировку «тигров», их характерный коричнево-желтый камуфляж. В направлении нашего взвода двигалась громадина тоже с большой пушкой, имеющей дульный тормоз, башня этого монстра не вращалась — мы поняли, что это «Фердинанд». У меня выступил холодный пот — чего я опасался, то и произошло! Как с ним бороться?! Что делать?! А времени на размышления нет, вот-вот раздастся команда на поражение! Стоп! Стоп! Есть решение! И пошли мои команды наводчикам взвода:
— Королев, как дам команду, бей по правой гусенице! Кузин, ударишь по левой!... До вражеских танков оставалось уже метров шестьсот, когда с КП полка наконец последовала команда. Орудие было уже заряжено, и Валерий, уточнив наводку, нажал на рычаг спуска, прокричав, как положено:
— Выстрел!
Все с напряжением следили — куда упадет снаряд?! Снаряд взорвался на правой стороне лобовой брони! Точно сработано! Но «фердинанд» продолжал идти как ни в чем не бывало!
— Валерий, бей вниз, по гусенице, когда пойдет на подъем!
Только с третьего снаряда Королев разбил гусеницу. На одной гусенице «фердинанд» пошел медленнее и с отклонением влево, но не успел пройти и несколько десятков метров, как Леша Кузин из экипажа Леванова перебил ему вторую гусеницу! И уже по стоящему «фердинанду» оба экипажа дали еще по три выстрела. Пять снарядов из шести попали в башню, и так оглушили экипаж, что немцы, выскакивая из башни, обеими руками держались за головы.

Внезапно один из «Фердинандов», наступавший в центре боевого порядка, остановился и закрутился на месте. Мы поняли, что сработала противотанковая мина или фугас. Еще два танка подорвались на минах. Но остальные безостановочно продолжали наступление. Экипажи вражеских танков остервенело били из пушек и пулеметов по траншеям и окопам пехоты, каждая «пантера» так хлестала из трех пулеметов, что наши бойцы не могли не только стрелять, даже высунуть головы из укрытий! А за танками несколькими цепями наступала пехота, обстреливая наши траншеи длинными очередями из автоматов и пулеметов. Чем ближе надвигался противник, тем сильнее била по нашим позициям вражеская артиллерия. От разрывов тяжелых снарядов, мин дыбилась и колебалась земля, нас вместе с самоходкой то подбрасывало, то заваливало землей, отчего мы не видели друг друга и становились слепыми в стрельбе, приходилось под огнем выбираться наружу и протирать приборы. Один снаряд, разорвавшийся у самой башни, так осветил всю самоходку, что решили — все! горим! Но это не вызвало растерянности у экипажа, Плаксин и Бессчетнов схватились за огнетушители и тут увидели, что левановцы и комбат подожгли каждый по танку — лица у моих буквально просветлели!».

Главное – не вызвать паники

Может показаться странным – откуда это командир взвода знал о «Фердинанде» и заранее его опасался. Но ранее Крысов писал о подготовке к сражению: «Штаб полка уже располагал некоторыми тактико-техническими данными о новых немецких танках и штурмовых орудиях, однако нам тогда об этих данных не говорили: было запрещено доводить такого рода сведения до личного состава, чтобы не подрывать моральный дух экипажей. Но когда раздали инструкции по борьбе с вражескими танками, в которых на рисунках красными стрелками были указаны их уязвимые места, мы поняли, что нашими 122-мм гаубицами лобовая броня всех этих «зверей», кроме «насхорна» (броня 10–30 мм), не пробивается».

Запрещение доводить до личного состава ТТХ новых немецких машин во избежание подрыва морального духа, конечно, «восхищает». Особенно на фоне инструкции с рисунками, из которых танкистам стала понятна мощь лобовой брони новых немецких «зверей».
Но надо признать, что «громом среди ясного неба» новая немецкая бронетехника для солдат и офицеров РККА все же не стала, очень неприятные технические «сюрпризы» врага были ожидаемы. Исследователь истории танков Михаил Свирин писал по этому поводу: «Сведения о наличии «Фердинандов» в немецкой армии наша разведка получила, вероятно, в марте 1943 г. Первое упоминание о них встречается в обзоре новых типов немецких танков и штурмовых орудий, присланном в ЦАКБ (Центральное Артиллерийское Конструкторское Бюро) из Наркомата вооружений 11 апреля 1943 г. В нем, в частности, говорилось: « ... вскоре в немецкой армии ожидается появление нового штурмового орудия системы Фердинанда с пушкой калибра 88-105 мм и броней толщиной 120-140 мм и более... ». Обзор был сопровожден двумя рисунками машины, довольно приблизительно похожими на оригинал. Тогда же ЦАКБ получило задание спроектировать орудие калибром 85-100 мм. способное на расстоянии 1000-500 м пробить броню толщиной 120-140 мм. По донесениям разведки появление нового штурмового орудия ожидалось в ходе предстоящей летней кампании».
Какой психологический шок могло бы вызвать у советских солдат и офицеров внезапное появление «Фердинандов» в сопровождении «Тигров» и «Пантер», если бы не успех разведки?

Разве им разрешается покидать подбитые танки?

Любопытное наблюдение в ходе боя сделали Крысов и его подчиненный Олейник относительно поведения немецких танкистов после попадания в танк:
«— Товарищ лейтенант, разве им разрешается покидать подбитые танки? — вопросил Олейник, видевший через триплекс, как немцы выпрыгивали из башни.
— Не знаю, Витя, но если покидают, значит, разрешается.

Удивление его было понятно, у нас танк оставляли, только если он загорелся или так разбит, что ни стрелять не может, ни двинуться с места, — тогда, с опаской, покидали машину, а то могут и трусость приписать. Тут многое срабатывало, некоторые по своему патриотизму не бросали, до последнего оставались, а некоторые из-за боязни последствий. Но, как правило, у нас, если танк не загорелся, может стрелять — он должен стрелять. А немцы бросали свои, даже когда танк не загорелся, только сильно ударило по нему. У нас технику ценили выше, чем людей, так мы были воспитаны».

Немецкие атаки продолжались: «Немцы подожгли еще три легких танка бригады и один Т-34, сгорела и одна самоходка полка. Но пылали и три танка противника. Теперь во главу клина выдвинулись «Фердинанды». Несмотря на точные попадания в лоб наших снарядов, они безостановочно шли вперед, приближаясь к передовой».

Победа экипажа старшины Завьялова и помощь овчарок

Немцы не унимались: «Напряженность боя на главном направлении нарастала. Особо напирали «Фердинанды», непробиваемость этих монстров начинала вызывать дрожь. Наконец экипажу старшины Завьялова удалось сначала разбить гусеницу, а затем ударом в борт и поджечь головное орудие. Это охладило пыл всех вражеских экипажей, и темп наступления заметно снизился. Но мощная танковая лавина по-прежнему своим клином давила на нашу оборону, силы обороняющихся были уже на пределе, а немцы вместо подбитых и сгоревших танков выдвигали все новые и новые — из второго, третьего эшелонов».

Тут к советским самоходчикам и танкистам подоспела совершенно неожиданная ими помощь: «В этот, наверное, самый трудный переломный момент боя мы увидели, как мимо нас навстречу вражеским танкам пробежала большая чепрачная ( окрас шерсти –М.К) овчарка с грузом и штырем на спине… После боя мы узнали, что на нашем направлении было пущено десять собак, специально обученных для подрыва танков, и все сработали результативно — истребили 10 танков. Уничтожение танков собаками сбило наступательный порыв немцев, но они не хотели смириться, продолжали решительно и агрессивно сражаться. Еще с полчаса шла ожесточенная битва, и наконец, не добившись успеха, немцы вынуждены были отойти на исходные позиции».

Большая часть «Фердинандов» была обнаружена на минном поле

Возникает вопрос – если Василию Крысову в его СУ-122 «Фердинанды» казались «непробиваемыми монстрами», то что именно о них должны были думать экипажи Т-70 с их 45 -мм пушечками и хлипкой броней?

Надо отметить, что его описание боев с «Фердинандами» хорошо соотносится с данными, полученными после исследования поля сражения.
Михаил Свирин писал по этому поводу: «15 июля подбитая и уничтоженная у ст. Поныри немецкая техника была изучена представителями артуправления и НИБТ Полигона. Всего на поле боя северо-восточнее ст. Поныри остались 21 штурмовое орудие «Фердинанд»… Большая часть «Фердинандов» была обнаружена на минном поле, начиненном фугасами из трофейных крупнокалиберных снарядов и авиабомб, причем более половины машин имели повреждения ходовой части (разорванные гусеницы, разрушенные опорные катки) от мин. Пять машин имели повреждения ходовой части, вызванные попаданием снарядов калибра 76-мм и более. Два «Фердинанда» были обезоружены из-за прострела их орудий советскими снарядами и пулями противотанковых ружей. Одна машина была разрушена прямым попаданием авиабомбы с бомбардировщика «Петляков» и одна - попаданием 203-мм снаряда в крышу боевого отделения. Лишь один «Фердинанд» имел пробоину в левом борту, сделанную 76-мм бронебойным снарядом (7 танков Т-34 и батарея 76-мм дивизионных орудий обстреливали его со всех направлений с дистанции 200-400 м), да один «Фердинанд», не имевший повреждений корпуса и ходовой части, был подожжен бутылкой КС, брошенной пехотинцами. Часть «Фердинандов», лишившихся возможности передвижения, были подожжены или подорваны своими экипажами во время советской контратаки. Те же машины, экипажи которых оказывали сопротивление советской пехоте, были подожжены бутылками КС».( Зажигательная жидкость КС — тип зажигательной жидкости, применяемый в огнемётах, зажигательных ампулах и «коктейлях Молотова» Советского Союза с 1941 по 1945 года. Отличалась высокой температурой горения, технологичностью изготовления и прилипанием к поверхности).

Роковую ошибку допустило немецкое командование, бросив «Фердинанды» на минное поле. А советские самоходчики, танкисты и артиллеристы, быстро догадавшиеся, что бить «Фердинанды» следует именно в ходовую часть, нашли Ахиллесову пяту грозного врага.
Как ни бронируй машину, ее гусеницы и опорные катки оставались уязвимыми для мин и снарядов. И никакая 200-мм броня лобовой части не поможет, если гусеницы разорваны, не спасет от красноармейской бутылки КС. Или от необходимости немцам самим взрывать свою машину, которую не успевают починить или эвакуировать при отходе…