Одна неделя из жизни (4 фото)

Понедельник, 4 утра.

Папа, Па-ап-ка! Просыпайся! Скорее просыпайся, а то проспим!
Мокрый холодный нос лезет под одеяло, утыкаясь в щеку. Сонный взгляд на будильник: ещё целая минута до звонка. Ну что ж тебе неймется?!
Ну Па-а-па! Вставай! Ведь тебе в 6 утра заступать, у нас только час есть, чтобы погулять!
Сую ноги в тапочки, шаркаю в ванную.
Простите, соседи снизу, это не железные шары я катаю у вас над головой по своему паркету. Это нетерпеливые коготки 50-килограммового собакена, которому хочется погулять. Он бегает вперед-назад по комнате, в нетерпении ожидая, когда я схвачу в охапку одежду и пойду на кухню одеваться: там линолеум, на нем коготки не слышны. Собак нарезает вокруг меня круги. Команды «сидеть» хватает, но лапы напряжены, он готов бежать к двери и дергать ручку лапой. Кот лениво заходит на кухню, жмурясь на свет, проверяет собачью миску, затем из своей, придирчиво осматривая, подбирает несколько кусочков шебы – и бежит обратно в спальню, улечься вокруг Маминой головы. Это не железные шары я катаю по паркету, это коготочки… Простите, соседи…
На улице морозно. Свежий снег покрыл городской асфальт. На улице ни души. Непотревоженный за ночь снег принимает наши следы. Утром можно без поводка и намордника. Надо обнюхать все углы, прочитав все собачьи новости. О, вот тут особенно интересная новость, тут надо задержаться подольше. Всё, побежали скорее на площадку. Оставив несколько новостных записей о себе по пути, собак бегает по площадке, сначала нарезая круги, а потом играя на горке, прыгая через бревно, и даже проползая под лавкой. Утолив жажду прогулки, идет домой спокойно, просто по команде «рядом» - возле левой ноги.
Прогулка не закончена, если не принята ванна. Пока снимаю ботинки, собак успевает залезть в ванную и лижет кран в поисках воды. Включаю ему холодную воду, и он начинает жадно лакать. Затем душ: каждую лапу отдельно, брюшко, морду. Команда «свободен» - и собакен бежит к миске. Что сегодня на завтрак? Килограмм куриных пупков? Шикарно! Сейчас надо покушать, вылакать с поллитра воды из кадушки и ждать вечера.
Иду бриться. В 6 утра заступать, утром пробок нет, доберусь до работы быстро. А потом проснется Мама и Санюша.
19 часов. Я не слышу, как твой автомобиль въехал во двор. Мы же на девятом этаже. Я не вижу, как ты паркуешься. Но я знаю твердо: ты уже рядом. Я это сердцем чувствую. Надо скорее бежать к входной двери и отчаянно подметать хвостом пол, вслушиваясь в звон ключей. Сейчас дверь откроется, и я брошусь к Папе на грудь, обниму его своими лапами за плечи и ткнусь мокрым холодным носом в шею. А он будет трепать меня по холке и целовать в морду.
20 часов. Поводок обязателен. И намордник. Намордник противный, он мешает, но без него вечером нельзя. Слово хозяина надежнее поводка, но таков порядок, даже для служебной собаки. Это у людей есть выходные. Служебная собака работает постоянно, без выходных и перерывов. Но хозяин всё равно не разрешает.
По команде «рядом» иду у левой ноги. Вечером новости на углах читать нельзя. Мы просто идем рядом. 120 шагов в минуту. Поводок свободно свисает. Слово хозяина надежнее поводка. Вот и площадка. Поводок отстегнут, можно бежать здороваться с другими собаками. Тут столько знакомых! Я вас целую вечность не видел, с четверга! Папа здоровается с другими людьми на площадке. Они будут говорить и смеяться. У нас есть час.
После вечерней ванны все садимся ужинать. У меня сегодня в миске грудка индейки. Целый килограмм вкуснейшей и ароматной вареной индейки. Но она же уже и так моя – хозяева её не возьмут, а вот то, что едят хозяева – крайне интересно. Я буду с живым интересом провожать каждый кусочек с вилки. Там что-то вкусное. Вот и кот сидит на табуретке у стола, иногда протягивая лапу: не забыли ли о нем, он тоже живо интересуется, что там едят хозяева. У него в миске пахучая шеба, но у хозяев что-то интересное. Так, теперь надо постепенно делать брови домиком, чтобы глаза выглядели грустнее, чтобы хозяева подумали, что я не ел целую неделю… А-а-а! Коту дали кусочек, надо подбежать к нему понюхать. Кот замахивается лапой, но я же только понюхать. Я же не обижу тебя: ты на два года старше меня, ты меня воспитывал и обучал, я люблю тебя как и хозяев, мне просто интересно, что тебе дали со стола… А-а-а! Папа дает и мне что-то, быстрее к нему, а то вдруг кусочек исчезнет!
Но вот хозяева поели, можно приниматься за свою индейку. Кот подходит, брезгливо обнюхивает индейку. Надо на него порычать. Тихонько. Не злобно, просто так он быстрее вспомнит, что у него полная миска шебы. Вот теперь Папа садится на диван, надо запрыгнуть к нему рядом и положить на колени голову. Теперь Папа будет гладить меня по голове, по холке. Сладкая истома! Поворачиваюсь на спину, подставляя брюшко. Кот у Мамы на коленках. Ему тоже хорошо, он тоже любит ласку. Санюша рассказывает, что сегодня было в институте, Хозяева смеются. Хорошо! Тепло и уютно.
Команда «ложись спать». Понурив голову и свесив хвост, плетусь в свой угол, рядом с кроватью хозяев, там, где Папина голова…

Вторник, 4 утра…

Папа, Па-ап-ка! Просыпайся! Скорее просыпайся, а то проспим!..
Мкрый нос, коготки по паркету. Простите, соседи.

Среда… Четверг… Пятница…

Пятница – сегодня Папа придет раньше обычного. Мое сердце подсказывает мне, что Папа уже рядом…
Паркуюсь во дворе и иду в магазин – купить еды для поездки в деревню. На магазин уходит примерно 15 -20 минут. По словам Санюши, всё это время собак сидит у двери, подметая хвостом пол и время от времени повизгивая в нетерпении. Иногда привскакивая, дергает лапой дверную ручку, крутится вокруг себя – и снова садится, перебирая лапами, неотрывно глядя на дверь. Действительно, откуда он знает, что я возле дома?
Открываю дверь, собак привычно прыгает ко мне, обнимая лапами и тычась мокрым холодным носом в шею. Глажу его по холке, целую в морду. Собирайся, поехали в деревню.
Вот наша машина! Она самая лучшая машина на свете, она возит нас в деревню. У неё особый запах, я вижу ещё от подъезда, где она стоит, и бегу скорее к задней двери. Сейчас Папа её откроет – и я улягусь на пол. В деревне хорошо! Там можно гулять весь день, бегать, прыгать и веселиться. Выезжаем?... Без Мамы?.. Эмм… Тогда можно мне на переднее сиденье? Открой окошко, всё равно по городу быстро не едем. Надо ехать, высунув морду в окно. Столько запахов! А ещё надо рычать на машины, что останавливаются на светофорах рядом: там люди часто улыбаются, глядя на меня и показывают пальцем. Надо им показывать оскал, чтобы не подходили близко. А ещё надо лаем отгонять от машины дядей с полосатыми жезлами. Они стремятся засунуть голову и руки в машину. Нельзя! Это моя машина! Уходи!
«Спокойно», «свои» - это важные команды. Надо сесть и высунуть язык. Скалиться нельзя.
Вот и трасса. Дальше целый час ничего интересного не будет. Можно лечь на пол у заднего сиденья и слушать монотонный голос умной говорящей светящейся картонки: «через 500 метров поверните направо», «скорость шестьдесят», «лежачий полицейский»…

«Приближаемся к точке назначения, точка справа» - вот этих слов я ждал от умной говорящей светящейся картонки! Снова надо запрыгнуть на переднее сиденье. Сейчас папа откроет ворота – и мы на нашем участке!
По прибытии собак нарезает круги по периметру забора, поднимая тучи снежной пыли. Время от времени валится в снег, почесываясь спиной об наст, иногда хватает полный рот ледышек, грызет их, облизываясь. Кажется, я вижу на его морде улыбку. Глаза просто светятся счастьем!
Ставлю на плиту воду, чтобы сварить килограмм куриных шей. Остыть не успеет, поэтому собак на ужин съест пару банок собачьей ветчины. Вот и сосед спешит по дорожке к моему дому с трехлитровой банкой молока – узнать городские новости и пропустить стаканчик-другой горячительного.
В доме тепло и уютно. Батареи нагрелись быстро, но для пущего уюта зажигаю камин, сажусь на диванчик напротив огня с бокалом коньяка, собак сразу же оказывается рядом и кладет мне на колени голову. Глажу его по холке, за ушами, по спине. Он лежит смирно, скосив глаза на потрескивающий огонь. О чем он думает? За окном завывает ветер, снежные вихри осыпают окна. Завтра придется поработать лопатой.
«Ложись спать».

Суббота, 4 утра.

Папа, Па-ап-ка! Просыпайся! Ты что?! Уже 4 утра, мы же проспим!
Холодный мокрый нос утыкается в щёку, несколько раз тычется в шею, затем в грудь, снимая одеяло всё ниже. Надеваю тапки, шаркаю на первый этаж. За окном всё так же метет и гуляет ветер. Открываю входную дверь в утреннюю темноту, и в ней тут же растворяется собак, а я получаю в лицо снежный заряд – хулиганская выходка вьюги, - и бегу скорее наверх, досыпать под теплый одеялом. Однако, меньше чем через 10 минут собак ломится во входную дверь. Снова иду на первый этаж. Открываю дверь, но собак не заходит, он смотрит на меня выжидательно, в его глазах немой вопрос: «ты не идёшь что ли?» Я не пойду, гуляй сам.
Папа не хочет гулять. Ну и ладно. Мы же в деревне. Тут можно без поводка и без намордника. Весь участок в моем распоряжении! Грядок нет – они занесены снегом. Поэтому и бегать можно везде! До вечера буду гулять, валяться в снегу, гонять ворон, которые пытаются найти кусочки ветчины в банках, которые я начисто вылизал вчера, а потом – снова будем с Папой на диване. Он будет читать книжку, а я – смотреть на огонь в камине.
Воскресенье, 4 утра.
Папа, Па-ап-ка! Просыпайся! Ты что?! Уже 4 утра, ты что, забыл поставить будильник? На улице даже ни ветерка! Самое время на прогулку!...
Воскресенье – важный день. Тут главное – сторожить машину. Лучше бы, конечно, улучить момент, когда Папа будет её пылесосить – и забраться на пол у заднего сиденья. Но можно и просто быть рядом. Однажды летом я гулял – и не увидел, как Папа уехал. Я вернулся к крыльцу. В доме было пусто. Я лёг на крыльцо – и заплакал. Мне было грустно и больно, что я один, и останусь теперь в одиночестве навсегда. А через полчаса Папа вернулся, он просто ездил в соседнее село в магазин. Папа говорит, что домой всё равно без меня не поедет, но а вдруг?!..
Собак чувствует, что мы подъехали к городу. Перебирается на переднее сиденье и просит открыть окно. Высунув морду и задрав нос, впитывает все запахи. Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем дальше он высовывается в окно. Паркуюсь. Собак начинает попискивать: ему хочется домой, к Маме, Санюше и коту. Заходим в квартиру. Собак быстро залезает в ванну, я мою ему лапы, брюшко, морду. «Свободен» - собак резко выбегает в комнату, обнимает Маму лапами за плечи, ткнув носом в шею, получает свою порцию ласки. Затем к Санюше - надо прижаться бочком к бедру – и тогда он потреплет по спине. Теперь к коту на диван. Кот сонно жмурится, подняв голову от лап. Собак лижет ему морду. Кот потягивается, выгнув спинку «верблюдиком», затем, лизнув в ответ собаку в нос, соскакивает с дивана и оба бегут на кухню к своим мискам. Коготки по паркету. Простите, соседи, это не железные шарики катаются…

Понедельник, 4 утра…
Простите, соседи снизу.