Jim Morrison... The Doors (5 фото)

Личность

«Я не сумасшедший, я здравомыслящий в сумасшедшем мире.»
— О самом себе


Будучи эпатажным музыкантом, поведение которого не является примером для подражания, малыш Джимми рос благовоспитанным мальчиком в обеспеченной семье военных-интеллигентов. Согласно чьим-то утверждениям, имел недурственный IQ = 149.

Первые психические расстройства получил ещё в детстве, увидев на дороге разбившийся грузовик, полный дохлых индейцев. Позже, в более «зрелом» возрасте, вспоминал, что тогда он впервые «познал страх», а души мёртвых индейцев проникли в его подсознание. Впрочем, он посвятил этому инциденту несколько своих песен. А кто-то утверждал, что он видел этих самых индейцев во время своих концертов.

Поступил на кинематографический факультет Калифорнийского университета, снял там пару-тройку короткометражных фильмов с участием себя любимого, забил на учёбу и забухал. На опальное заявление сыночка создать собственную рок-группу с блекджеком и шлюхами родители отреагировали отрицательно, после чего Джим закономерно послал наxуй родителей (кроме бабки) и преподавателей своего университета, хотя сам университет он таки окончил.

В 1965 году создал группу The Doors, творчество которой стало результатом бесконечных гулянок и похождений Моррисона, отражённых в его стихах. Ещё до создания группы он активно употреблял LSD, что, в принципе, в 60-х являлось обычным делом (читайте любые мемуары 60-х). Зачастив с употреблением наркотиков, Джим с друзьями всё больше погружался в астрал, сопоставляя себя с разными явлениями, духами и животными («Я король ящериц!» — выявлено из тех же экспериментов). Психонавтика Джима порождала:

бесконечные драки с полицейскими на концертах (и последующие за ними аресты);
демонстрирование xуя на публику, причём со словами любви;
беспорядочный трах;
троллинг журналистов, бравших за щеку у Моррисона;
срачи музыкантов между собой (зачинщик срачей — всегда сам Моррисон);
на закате карьеры — замкнутость и абстрагирование от окружающих.

Кроме того, кто-то припоминает фанатам Моррисона следующие выходки гуру:

на заре карьеры сильно удивил родителей, написав про них в краткой биографии на первом альбоме: «умерли». Вообще, со времён «ухода в звёзды» с родителями он не общался — в то время как он закидывался кислотой и нёс «искусство» в массы, его батя отстреливал с корабля вьетнамцев. Собственно, поэтому он и похоронил их: репутация сына адмирала вряд ли поспособствовала бы его карьере. Мякоткой здесь является хит группы под названием «Unknown Soldier», настолько антивоенный, что хиппи ссали кипятком, возводя Лизергина в б-ги своего движения;
перед концертом в городе Нью-Хэйвен, Моррисон уединился с фанаткой за кулисами. Пока она с упоением делала хорошее Моррисону, их застал бдительный полисмен со словами, дескать, находиться за кулисами всяким долбoёбам запрещено. Моррисон доходчивым языком попытался объяснить, что он — Борис Гребенщиков, что, мол, звезда. Не разбиравшийся в искусстве мент брызнул в Джима дихлофосом, чем сильно унизил последнего. Оправившись, Моррисон всё-таки вышел на сцену, и, не допев первой песни, простодушно рассказал обо всём народу, называя мента «маленьким человечком в голубой форме и в голубенькой фуражке», за что тоже получил хорошеньких пиздюлей и был уведён под белы рученьки «за нарушение общественного порядка». Кстати, окончательного решения суда по этому делу он до сих пор так и не дождался;
в один из дней записи последнего альбома «L. A. Woman» своей группы выпил 36 бутылок пива, после записи отправившись дальше бухать; альбом был записан в один присест, то есть, как бы вживую — единственная наложенная партия, это орга́н Р. Манзарека, и то только в одной песне;
ходили лулзовые слухи о его отношении к веществам. Например, увидев миску, доверху наполненную колёсами, Джим не мог просто пройти мимо — он подходил, зачерпывал горсть и все это разом съедал. Опционально ещё и запивал алкоголем;
на совместном выступлении с Джими Хендриксом нажрался так сильно, что текст одной из песен представлял собой фразы «Fuckin' in the ass! Fuck in the ASS!» чуть менее, чем полностью, а второй — так вообще неразборчивое бульканье. К слову, вместе отыграли больше двух песен, и некоторые довольно слухабельны. Сам Хендрикс жалел, что Джима не пустили на Вудсток — видать, совместное выступление доставило обоим;
за непристойное поведение получил по голове бутылкой виски от Дженис Джоплин. Продолжили общаться они уже в «клубе 27»;
до Дженис крутил шуры-муры с певицей Нико (ex-Velvet Underground), недолго, правда, зато удачно. Впрочем, у неё он был далеко не первый и — ха! — не последний: сия барышня загуливала с Лу Ридом, Игги Попом, Брайаном Джонсоном и, по слухам, успела даже кувыркнуться с Сержем Генсбуром (хоть и слух, а верится охотно);
для того чтобы хоть как-то контролировать Джима, группа наняла специального человека, который бы с ним бухал, что тот, собсна, и делал. Меньше пить Джимка не стал, зато группа всегда знала, где он и с кем;
после смерти оставил сразу двух вдов — официальную и неофициальную. Одну из них звали Памела Курсон, Джим познакомился с ней ещё до создания группы и называл своей «космической подружкой», но при этом активно ходил налево. Та в долгу не оставалась, ширяясь и принимая у себя мужиков столь же активно, что и Моррисон женщин. Конец немного предсказуем: 25 апреля 1974 года Памела приняла ислам от передоза. Вторую вдову (официальную) звали Патриция Коннелли, и была она журналисткой. Задурив Моррисону голову россказнями о ведьмах, женила его на себе по кельтскому обряду;
незадолго до принятия сами знаете чего, заявился на никому неизвестную радиостанцию с бутылкой вискаря, где наболтал в эфир большую часть альбома (посмертного) «An American Prayer».

Однако всё это не затмило честь и популярность Солнцеликого Ящера, ибо наряду с дебоширством и пьянством Моррисон умудрялся писать винрарные песни, за что мы его и любим.

The Doors

«Есть вещи, о которых мы имеем представление, и не имеем; а между ними — двери.»

Группа The Doors славилась не только текстами песен Моррисона, но и своеобразным звучанием, зачастую с разным соотношением частот и звуков в динамиках: так, например, в левом динамике были слышны орган и барабаны, в правом звучала гитара и вокал Моррисона. Что, впрочем, характерно для звукозаписи тех лет вообще — например Битлз. Обусловлено сие отчасти было популяризацией стереозаписей и стимулированием продаж стереоаппаратуры — а хyле, денежки же. Позже The Doors довели «кислотное» звучание своих песен до классического блеска, именно так, как можно услышать их в mp3.

Наиболее внушительными стали звуки органа Рэя Манзарека, сооснователя группы и соавтора песен. Мало того, что орган звучал громче всех инструментов в записях группы, мелодии данного органа практически не сочетались с мелодиями гитары и зачастую вокалом Моррисона, что сделало «Дверей» иконами эйсид-рока.

Алсо, «Doors» является первой рок-группой, в которой отсутствовал басист. Связано это было с тем, что тот же Манзарек играл одновременно на электрооргане и на басовом электропианино, что уже автоматически заменяло бас-гитару на концертах. Тащемта, каждый из музыкантов «Дверей» экспериментировал со звуком по-своему, что уже выделяло группу из сонма остальных «классических рок-групп».

В музыке практически всегда преобладал белый блюз, вследствие чего фанаты ритм-энд-блюза (не путать с R'n'B) частенько фапают на Моррисона, который, на удивление, очень неплохо пел.

Первые тексты песен Моррисона были основаны на фольклорном материале (причём фольклора из разных стран, так например, в концертной версии песни «The End» звучит извращённая версия легенды об Эдипе — Фрейду бы понравилось). Были и тексты, принадлежащие воспалённой фантазии самого Моррисона, тысячи их! Тема текстов варьировалась от революционных позывов до философских телег — а хуле, Моррисон в детстве был мальчиком начитанным, очень любил Ницше и, по всей видимости, поначалу стремился стать подобием «сверхчеловека». Но вышло то, что вышло.

Что характерно, в текстах Моррисона напрочь отсутствует шизофазия, нет кащенизма и даже не имеется никаких признаков ебaнутости. Но при этом тексты Моррисона до сих пор остаются непонятными, а если понятными, то не до конца. Поэзия такая поэзия!

Формально группа просуществовала до 1971 года, когда умер сам Моррисон. Причём в 1971 году Моррисон уже не принимал участия в группе, а оставшиеся трое участников (Криггер — Манзарек — Денсмор) стали лабать самостоятельно: избавившись от мифологических текстов Моррисона, группа навсегда утеряла психоделическое звучание, что, конечно же, символизирует. Фанаты отнеслись к этой музыке терпимо, отметив, что «Дорз» без Моррисона — уже не «Дорз». В результате чего группа распалась в конце 70-х, до этого, однако же, успев записать альбом «An American Prayer» с музыкой, наложенной на стихи покойного Моррисона. С точки зрения самых искушённых любителей рока, данный альбом считается лучшим.

В наши дни отрыжка Doors (Кригер и Манзарек, без Денсмора) периодически мелькала на юбилейных концертах (в том числе в Москве и в Питере), переигрывая и перепевая песни Моррисона. Но со смертью Рэя Манзарека от рака 20 мая 2013 года группы уже не будет.
Последние годы жизни

Я искренне любил Джима Моррисона, но он был не тем человеком, с кем прикольно отвисать в общественных местах. Я около года тусовался с ним каждый вечер. Джим вел себя так: склонялся над стойкой, заказывал восемь «отверток», клал на стойку шесть «колес» туинала, выпивал две-три «отвертки», принимал два туинала, потом ему надо было сходить отлить, но он не мог покинуть оставшиеся пять «отверток», так что он вынимал из штанов хyй и ссал на месте, тут появлялась какая-нибудь девка и принималась сосать его хyй, потом он приканчивал оставшиеся пять «отверток», а потом оставшиеся четыре туинала, потом он ссал прямо в штаны, а потом мы с Эриком Эмерсоном оттаскивали его домой. Это был классический вечер Джима. А потом он сел на кислоту, и с ним сразу стало прикольно и здорово. Но большую часть времени он тупо жрал «колеса».
Откровение современников Моррисона после смерти оного

Моррисон жил по законам рок-н-ролла, где sex & drugs — неотъемлемая часть жизни. К 27 годам Моррисон умудрился превратиться из стройного, сексапильного альфа-самца в стрёмного алкоголика-жиробаса с густой бородёнкой а-ля Хагрид. Именно в те годы он исповедовал образ жизни, сильно похожий на хиппизм, за что горячо любим хиппарями.

Перед смертью уехал в Париж, расставшись с The Doors. В Париже издал книгу своих стихов, которая снискала наибольшую популярность уже после смерти поэта. По официальной версии Моррисон умер 3 июля 1971 года в Париже от сердечного приступа. Однако причина смерти так и не ясна. Одни утверждают, что это была банальная передозировка герычем (причём в мужском туалете!), другие — что Моррисон стал героем (наиболее известна версия, что умер он от мастурбации в ванной), третьи же утверждали, что Моррисона завалила местная кровавая гэбня, в то время активно травившая хиппарей. Согласно легенде, подруга Джима — Памела Курсон — была единственной, кто видел его смерть. Однако она так и не сказала, как он умер, «унеся тайну с собой в могилу», что породило целые легенды и о смерти Солнцеликого. Good night, sweet prince. Похоронен на кладбище Пер-ла-Шез с другим адептом мрачной музыки — Фредериком Шопеном, автором похоронного марша (да-да того самого, который про «Ту-104 — самый лучший самолёт»).

Есть мнение, что Моррисон просто удалился от дел, как и Леннон, ибо всё банально настоопиздело — тела так никто и не видел, а значит, до сих пор он жив.