Давай, к маме!

Сестра рожала своего второго ребенка, Ваньку, и по причине этого
находилась в роддоме. Мы по этой же причине с ейным мужем, ежевечерне,
слегка взбодрившись, тусовались под окнами роддома с такими же
бедолагами, перекрикиваясь и, если повезет попасть на время кормления,
наблюдая через стекло мордочки новорожденных.
В очередной приход мы застали в роддоме переполох. Даже с улицы было
слышно, как некая визгливая дама на истеричных тонах костерит почем зря
персонал, мужа и весь остальной мир. Персонал как мог ее успокаивал. На
следующий день, когда мы забирали сестру, она и поведала нам причину
этого переполоха.
Молодая истеричная стерва, жена то ли немелкого чиновника, то ли
небедного русского, которого называла не иначе как «папик», задолбала
персонал роддома с момента поступления. Пальцы веером, зубы шифером, то
не так, это не эдак, все козлы и папик всем покажет. Папик появился раз,
забашлял кому надо и пропал: то ли в командировку, то ли пользуясь
случаем решил отдохнуть от своей стервы. Родив, сучка для начала
отказалась кормить ребенка грудью, а потом решила отказаться совсем.
Типа, ребенок случайный, мы не планировали, ну вообщем хрен знает, что
там варилось у нее в котелке. Но вела себя, говорят, препохабно, курить
и квасить начала практически сразу после родов. А ребеночек, кстати, по
словам медиков, не в пример мамаше получился очень качественным и
здоровеньким на 100%. Удачный такой ребеночек.
Практически одновременно с ней рожала девчушка, лимита общаговская,
которая ребенка нагуляла, вероятный папаша сгинул при первых признаках
беременности, все сроки она пропустила и ничего ей, кроме как рожать,
не оставалось. Но к несчастью (а для девочки может и наоборот) ребенок
у нее то ли родился мертвым, то ли прожил после родов какие-то часы.
Местные бабушки-нянечки успокаивали ее, мол, нарожаешь еще, не
переживай, Бог дал - Бог взял и т.д.
Однако ребеночка этой сучки притащили ей на кормежку. Молока мол у тебя
хоть залейся, не пропадать же добру. А та покормила раз, другой, а потом
начала задавать персоналу робкие наводящие вопросы по поводу
усыновления-удочерения, типа нельзя ли ей как-то ребеночка забрать, раз
уж от него все отказались. Ей говорят, мол, дурочка, сама в этой жизни
на птичьих правах, куда еще с ребенком? А та долдонит свое - как-нибудь.
Объявился папик. Получил всю информацию, поговорил с главврачом,
потусовался и слинял. Без комментариев.
День выписки. Как там чего конкретно - не знаю. Но суть в том, что
приезжает папик и забирает эту безродную пигалицу вместе со своим
ребенком. На вопрос сучки, мол как же так, ты ж был не против оставить
ребенка, он говорит: знаешь, типа, я подумал, возраст у меня, то-се,
профессия опасная, может это мой последний шанс на наследника. А девка?
- девка пусть пока нянькает-мамкает, там посмотрим.
- А я!? - кричит та. - Как же я!?
- А ты, на х#й, к маме.
- Как к маме????!!!!! Я, типа, и сама могу нянькать-мамкать.
На что он ей резонно отвечает: на кой х#й мне баба, которая отказалась
кормить моего ребенка? А будешь вякать и предъявлять права на дите -
пришибу просто, и все.
Садится в свою тачку, где на заднем сиденье в уголке жмется испуганная пигалица с маленьким, и уезжает. Не забыв, как и положено, одарить больничный люд конфетами, коньяками и букетами.
Сучка звонит маме, а потом вместо слез и истерики закатывает грандиозный
скандал всем, кто попадется под руку. Отголоски этого скандала мы и
слышали на улице. Но всем уже откровенно на нее насрать, и все ждут -
не дождутся, когда прибудет мама этого чуда и они свалят. И шушукаются
по коридорам и палатам о судьбе ребенка, девочки, папика и сучки, строят
версии, прогнозы и высказывают мнения.
Вот такая история. Которая наверняка имела продолжение. Мне, к
сожалению, об этом ничего неизвестно.