Первый, второй
Когда лейтенант прилетел в Афганистан отдавать свой, неведомо откуда взявшийся, интернациональный долг, он с удивлением узнал, что вместо эскадрона летучих гусар, ему предстоит принимать какую-то неведомую сторожевую заставу. Располагалась эта застава на горе Тотахан (отм. 1641 м.) под Баграмом. И состояла из обычного мотострелкового взвода. А так же приданных взводу: танкового экипажа, минометного расчета, расчета пехотного крупнокалиберного пулемета Владимирова и станции радиоперехвата (с 4-й роты баграмского разведбата). А ведь он с раннего детства мечтал командовать гусарами! Ходить в лихие кавалерийские атаки! Гоняться по степям и ущельям за басмачами. Или, как их сейчас называли, душманами!
Увы, не все наши мечты сбываются. Стоит отметить, что мысли лейтенанта о гусарах и эскадронах были далеко не случайны. Потому как училище, которое он окончил год назад, в народе называлось конно-балетным. "Балетным" Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР называли за участие его курсантов практически во всех военных парадах, проводимых на Красной площади (за исключением ноябрьского парада 1941-го года, когда курсантский полк героически воевал под Москвой). И соответственно за образцовую строевую выучку. А "конным" - за отменную огневую и спортивную подготовку его выпускников. Ибо стреляли курсанты-кремлевцы не хуже киношных ковбоев. А бегали не хуже ковбойских лошадей. И не меньше их. Так что понятно, почему к кавалерии выпускники училища всегда испытывали теплые и практически родственные чувства.
Все четыре года в училище курсантам внушали: "будешь жить по уставу, завоюешь честь и славу". И всячески давали понять, что Уставы написаны "кровью". И написаны не просто так! Однако в Афганистане служба заметно отличалась от того, чему его учили. И к чему он привык в Союзе. Даже караульная служба здесь была организована как-то не так! Ведь согласно Уставу гарнизонной и караульной службы часовым на постах категорически запрещалось не только: есть, пить, курить, но и разговаривать. На заставе же часовые изредка что-то жевали, иногда пили воду из фляжек. Единственное, что - на постах не курили (дабы не искушать без нужды духовских снайперов). Но самое забавное заключалось в том, что часовые на Тотахане постоянно проводили перекличку.
- Первый - Раздавалось с наблюдательного поста, оборудованного у канцелярии роты.
- Второй - Во весь голос кричал минометчик с минометной позиции.
- Третий - Откликался танкист, несущий службу у танка.
- Четвертый - Эхом доносилось от "Зубов Дракона", небольших скал на южном склоне Тотахана.
Сначала лейтенанту казалось, что все это как-то не правильно. И караульную службу необходимо организовать в строгом соответствии с требованиями Устава гарнизонной и караульной службы. Но вскоре он понял, что Устав - не догма, а руководство к действию. И что лучше все оставить, как есть. Потому что, когда караульную службу несет бессменно один и тот же взвод - ослаблять бдительность все равно нельзя, но можно организовать ее с учетом "местных условий". Подобная перекличка и была некой разновидностью этих самых "местных условий". Днем на заставе службу несли два наблюдателя, выставленные на первом посту и у "Зубов Дракона". Ночью выставлялись четыре, а при необходимости, и пять постов. Днем перекличка не велась, только ночью. И стоило ей затихнуть, часовой, который не услышал продолжения переклички, должен был сделать одиночный выстрел (сигнал вызова дежурного по заставе).
Но до этого дело обычно не доходило. Потому что, когда над Тотаханом раздавалась перекличка, вся застава (за исключением часовых на постах и дежурного по заставе) спала спокойно. Сладко посапывая и видя самые яркие в мире разноцветные сны. Но стоило перекличке затихнуть, тишина будила всех не хуже длинной автоматной очереди (сигнал тревоги). И тогда из канцелярии роты немедленно появлялся заспанный командир заставы, а из казармы - недовольный сержант, дежурный по заставе. Следом шел "разбор полетов" с провинившимся. И над Тотаханом снова раздавалось:
- Первый.
- Второй.
- Третий.
- Четвертый...
Главарь местной банды Анвар привычно обходил свои владения. Его сопровождали три телохранителя с трофейными АКС74У. 5,45-миллиметровые автоматы Калашникова складные укороченные в то время были "писком" последней моды у афганских телохранителей. Но даже эти новенькие автоматы, захваченные недавно на "баграмке" (дорога от Кабула на Хайратон), когда их отряд напал на небольшую колонну "шурави", как-то не особо радовали телохранителей. Моджахеды были явно не в настроении.
- Куда подевались их шутки и веселый нрав? - Думал Анвар, глядя на своих аскеров (героев, перевод с фарси).
Под старой чинарой его зоркий глаз разглядел серого кота. Кота звали Пищак (Кот, на фарси). Дневная жара уже спала, и Пищак мог бы спокойно валяться в теньке и видеть свои кошачьи сны. Но ему было не до сна. Кот явно нервничал. И шерсть у него на загривке стояла дыбом?
Неужели причиной кошачьей тревоги был Сак (собака по имени "Собака", на фарси), устало бредущий по дороге? Нет, едва ли! Сак явно не расположен был бегать за какими бы то ни было котами. Во взгляде пса сквозила немыслимая тоска и вселенская усталость.
Анвар подошел к своей крепости. У входа в нее были привязаны два его верблюда и корова. Глаза у них были печальные. Он привычно погладил корову по голове.
- Беда с ней. Почти совсем перестала давать молоко. - Подумал с тоской моджахед. - Да, и верблюды валятся с ног от усталости. Сколько они еще продержаться? Не долго.
Навстречу Анвару вышла жена. Неумытая, взъерошенная, сердитая.
- Похоже, у нее снова подгорел ужин. Вот она и не в духе. - Поймал себя на мысли Анвар. И на всякий случай сделал вид, что не заметил ее. Ведь даже сил проучить жену у него не было.
Потому как, он и сам давно уже был не в духе. Вот уже какой год все валилось у него из рук. У его людей и у его жены. Даже сын не выдержал, ушел в соседнюю банду. Главарем в ней был Исмад, злобный одноглазый старикан. Тем не менее, сын променял родного отца на этого старикана! Не захотел воевать под рукой отца?! А может быть, все было гораздо проще? Банда Исмада располагалась в "зеленке", километрах в двух от Тотахана. И у него в банде можно было спокойно выспаться. А тут попробуй, усни, когда каждую ночь с Тотахана раздаются истошные крики этих проклятых кяфиров-шурави (неверных шурави).
- Евры!
- Торо!
- Рети!
- Твёрты!
Да, было бы интересно узнать, то означают эти крики? На счет это было не похоже. Считать по-русски Анвар умел и сам: "один, два, три, четыре"... Любой бача (мальчишка) умеет считать по-русски! Этих же слов Анвар не знал. Но догадывался, что это - какая-то хитрость коварных шурави, чтобы не давать спать его верным воинам, ему самому и его жене. И даже его верблюдам, корове, собаке и коту. Проклятые кяфиры (неверные) придумали эту пытку, чтобы свести их всех с ума!
Сумерки начинали окутывать окрестные горы.
- Скоро начнется эта еженощная пытка. - С тоской подумал Анвар. Перенести еще одну ночь подобных издевательств он был не в силах. А потому не удержался, встал с кровати и вышел на улицу. Решил сходить к мулле, испросить совета. Благо, что мулла жил неподалеку. Три телохранителя неохотно поднялись с циновок. И, как тени, последовали за ним. Муллу они встретили у арыка.
- Салам аллейкум, мохтарам Мирзо (здравствуйте, уважаемый Мирзо). - Поприветствовал Анвар муллу.
- Аллейкум ассалам, азиз Анвар (здравствуй, дорогой Анвар) - Ответил мулла и приложил свои ладони к груди.
- Кар барэтан четоураст (как дела)? Сехатэ шома четоураст (как ваше здоровье)? - поинтересовался Анвар у старика.
- Ташакор, хубаст (спасибо, хорошо). Кар барэтан четоураст (как твои дела)? Сехатэ шома четоураст (как твое здоровье)?
С удивлением и легкой завистью Анвар заметил, что мулла выглядит свежим и отдохнувшим. Это было довольно странно! И лишь кивнул в ответ на традиционные вопросы приветствия.
- Видно, Великий Аллах помогает мулле так стойко переносить эти еженощные пытки проклятых кяфиров! - Подумал главарь.
Разговорились. Анвар рассказал мулле о своей проблеме - что вот уже несколько лет он и его люди страдают от бессонницы. И, что силы их на исходе.
- Бисми-Ллахи-Р-Рахмани-Р-рахим... (Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного) - Ответил ему мулла. - Я знаю, как помочь тебе и твоим людям, мой сын. На днях мне было видение, что скоро все изменится. А вчера ко мне в гости приходили торговцы из Кабула. Просили благословения перед дальним путешествием. Я пожаловался им на нашу нелегкую жизнь и на этих, орущих по ночам, шурави, детей мула и ослицы. Торговцы посмеялись в ответ. Сказали: "Им бы наши проблемы"! И показали мне, как делаются "бирющи" (искаженно от "беруши"). А еще, в благодарность за благословение, оставили мне мешок ваты. С тех пор я сплю, как младенец!
- "Бирюши"? - С удивлением и вдруг проснувшейся надеждой переспросил его Анвар. - А что это такое, уважаемый?
Мулла объяснил. Показал, как их делать. И подарил Анвару половину мешка ваты. Это был поистине царский подарок!
Весь следующий вечер аскеры Анвара занимались изготовлением этих самых загадочных "бирЮш". Вставляли их себе в уши, шутили, кривлялись...
А утром Анвар проснулся отдохнувшим. Впервые за много лет он наконец-то выспался. Главарь сладко потянулся и вышел во двор. Через весь двор важно шел кот Пищак. Видно представлял себя Царем зверей?! Ну и что, что он не слышал бегущего за ним следом Сака! Не важно, что Сак не понимал больше ничьих команд. Но как он резвился! Как играл со своей тенью! Телохранители тоже не слышали друг друга. Зато улыбались и строили друг другу смешные рожицы! Тем временем довольная корова щипала редкую траву под чинарой. И игриво поглядывала на верблюдов, что пили воду из арыка!
Сегодня утром жена приготовила самый вкусный завтрак из тех, которые Анвару когда-то приходилось пробовать. А как она улыбалась! Анвар снова с интересом посмотрел на ее тонкий, девичий стан и подумал... Ну, в общем, вам не обязательно знать, о чем подумал тогда Анвар.
Главное, что он и все его люди, жена, кот, собака, коровы и верблюды были счастливы. У всех у них торчали кусочки ваты из ушей, но это было такой мелочью. Ведь главное, что все они выспались!
- Спасибо Аллаху и мудрому мулле. - Подумал с гордостью Анвар. - Мы смогли перехитрить этих коварных шурави. И Аллах не оставил нас в трудную минуту!
С тех пор прошло более двадцати лет. Давно уже покинули страну шурави. На их место приехали американцы, немцы, итальянцы. Но не было покоя Афганистану! Столько лет воевал Анвар за мирную жизнь, а она все не приходила на его израненную землю.
Не любил Анвар новых "гостей": ни немцев, ни итальянцев, ни американцев. А американцев почему-то не любил больше всех. Если бы кто спросил его, почему именно американцев - едва бы ответил что-то вразумительное. Просто не любил их, и все!
Все эти годы он так и не смог нормально выспаться. Другие отряды моджахедов воевали с итальянцами, очень шумными ребятами. Рядом с итальянцами можно было спать спокойно. Тем более, что итальянцы регулярно платили "отступные", чтобы моджахеды не нападали на их посты и конвои. Те моджахеды, что находились по соседству с немцами, тоже могли спать спокойно. И с немцами можно было договориться! К тому же, когда немцы выпьют шароба (шнапса, водки), они тоже становились довольно шумными. Когда враг пьет шароб, можно спать спокойно!
И только у американцев на Тотахане все было тихо. От этой тишины можно было сойти с ума. Это когда шурави кричали по ночам, можно было сделать "бирюши". И спать спокойно. А попробуй-ка, усни, когда за всю ночь с Тотахана не раздается ни одного звука! Да, что это за пытка такая?! Проклятые американцы!
Нет, не любил Анвар американцев. Устраивал со своими людьми на них засады. Специально выслеживая конвои с полосатыми флажками на машинах. Американцы догадывались, что охотятся именно за их конвоями. И что узнают их конвои по флажкам! Но ставить на свои машины флажки своих союзников как-то стеснялись. А когда умышленно "забывали" их поставить, моджахеды сразу же догадывались - ЧЬИ это машины? И обрушивали на них всю свою огневую мощь. И гнев Аллаха!
Увы, военные победы уже не так радовали Анвара, как раньше. И не давали душевного покоя. От хронической бессонницы он снова стал нервным и раздражительным. Как когда-то давным-давно. Его постаревшие аскеры смотрели на него с тоской. Старый кот куда-то пропал. Новая собака, уже какую ночь, где-то пряталась. А глаза у коровы и верблюдов снова были полны вселенской грусти. И жена...
- Кстати, куда она подевалась? - Немного раздраженно подумал Анвар. - Опять где-то болтает со своими подружками?!
А его новая молодая жена тем временем ушла к мулле за советом. Женщинам обращаться к мулле, было как-то не принято. Но Лейла (жена Анвара) была сиротой. А мулла приходился ей каким-то дальним родственником. Поэтому, ничего не скрывая, она рассказала старику о проблемах своего мужа.
Мулла долго вздыхал и смотрел в бескрайнее небо. Словно вспоминал что-то давно забытое. Затем внимательно посмотрел на девушку.
- Знаешь, дочка, когда-то давным-давно, когда тебя еще не было на свете, мы воевали с шурави. Они были хорошими воинами. И воевать с ними было почетно. Так вот эти шурави считали, что кроме Аллаха, есть и другие боги. И что когда люди воюют за своих богов, к добру это не приводит. А вот когда боги объединяются, чтобы помочь простым людям, тогда они могут свершить самые великие дела и поступки.
Я научу тебя, Лейла, одной молитве, которой сам научился у шурави. Но прежде, чем прочитать ее, сначала ты должна будешь приготовить самый вкусный ужин своему мужу. Спеть ему красивую песню. Исполнить красивый танец. А потом... Запоминай внимательно, дочка!
Вечером того же дня девушка сделала все, чем научил ее мулла. Во время самого вкусного на свете ужина, она спела мужу красивую, шуточную песню о маленьком ослике и бестолковом шурави, который безуспешно пытался его приручить. Затем станцевала зажигательный и страстный танец. После танца она уложила мужа в кровать и стала нежно гладить его голову, плечи, руки. Приговаривая неведомые, но видимо, по-настоящему волшебные заклинания.
- Ервы. Торо. Рети. Твёрты.
Она произносила эти слова раз за разом, усердно коверкая слова. Но очень старательно. И, о чудо! Вскоре ее муж уснул...
Наутро Анвар проснулся в небывало хорошем настроении. Потянулся в кровати. Посмотрел на спящую рядом молодую жену. Во сне она сладко улыбалась.
- Кажется, перед рассветом он пару раз... Ай, да шайтан. И откуда только у него столько сил взялось?! Как у молодого. - С нескрываемым удовлетворением подумал он. - Нет, рано ему еще на покой. Он еще ого-го!
Анвар вышел из дома. Поднял голову. Над Тотаханом вставало солнце. Анвар еще не знал, что вскоре у него родится еще один сын. Но на душе у него было светло и радостно. Жизнь продолжалась! И все самое лучшее у него еще было впереди!
Давно уже поседевший, но еще довольно крепкий мужчина лет пятидесяти, на мгновение отодвинул ноутбук. Откинулся на спинку кресла. Взгляд его невольно зацепился за старую черно-белую фотографию, стоящую на столе. На фотографии посреди сторожевой заставы стоял молоденький лейтенант. Сделан этот снимок был давно, более четверти века назад. На Тотахане под Баграмом. В Афганистане. Он любил смотреть на эту фотографию. Вспоминать свою боевую молодость.
Тем временем дверь в его кабинет приоткрылась, и в появившуюся щель вбежала его младшая внучка Настя. Посмотрела по сторонам и, не долго думая, полезла к нему на колени, обниматься. Следом забежал Сережка, средний. Старшие - Саша и Марина - вошли неспешно, солидно. По утрам они всегда приходили сказать ему: "Доброе утро"!
Когда они входили в кабинет, мужчина непроизвольно, по старой привычке, всегда мысленно считал их.
- Первый. Второй. Третий. Четвертый. - Он улыбнулся. - Все! Доброе утро!
Александр Иванович Карцев, член Союза писателей России (http://kartsev.eu)