В расчете 45мм орудия отбил контратаку. Вынес с поля боя 16 раненых

Отец не любил рассказывать. Спросишь – ответит.
В расчете 45-мм пушки – от 4 до 6 человек. В том бою в расчете сорокапятки сначала было четверо, состав сборный. Он, обычно медик, в расчете был подносчик. Двоих сразу убило, остались он и заряжающий.
Отстреливались, как могли, прямой наводкой, особо уже и не целились. Сколько времени отбивались, даже примерно не мог сказать. Про немецкие танки не спросил, не сообразил, теперь не у кого. Видимо, по времени недолго, танки такие пушки быстро сносили – или на этом участке танков не было.
Недалеко еще пушка постреливала, редко, потом перестала. Может, убиты, может, снаряды кончились.
Тут его и ранило первый раз, ногу зацепило – стрелять могу, идти не могу.
Потом наши в атаку пошли.
А тот артиллерист-заряжающий вообще целый после того боя остался, повезло.

Еще вспоминал, что у них в части был солдат, здоровый, целый, с температурой 38 постоянно. Оказалось, у того солдата это его норма была. То есть и такие необычные случаи в жизни бывают.

А мама из Белоруссии, 15 лет ей было, когда немцы пришли.
Рассказывала, немцы расстреливать погнали жителей, и ее в том числе, за деревню, а тут вдруг наш самолет прилетел – один. Низко летел, звезды хорошо видно было. Убийцы врассыпную, люди - в лес. Не все смогли. Потом узнала, что ее маму, то есть мою бабушку, вместе с другими жителями фашисты в сарае заперли и сожгли.
В Белоруссии были сожжены десятки деревень вместе с жителями.
Мы потом нашли мамину деревню на «Кладбище деревень» в Хатыни.
Это тоже нужно помнить.

Отец во время Карибского кризиса в 1961 добровольцем пошел записываться, Кубу от американцев защищать.
В военкомате поблагодарили – спасибо, не требуется.
Это уже мама рассказывала, ругалась на него за это и гордилась им за это.

Не стал называть имен. Он – один из многих солдат той войны. Внуки помнят накрепко, правнуки имеются, им еще предстоит многое узнать.