«…Черное на белом — кто-то был неправ. Я внеплановый сын африканских трав» (14 фото + 3 видео)
В мае 2010 года в «Булгаковском доме» проходил квартирник Noize MC — акустическая презентация его еще не вышедшего тогда «Последнего альбома». Журналисты и поклонники ждали появления музыканта, и тут в зал вошел странный человек — косматый, бородатый, в темных очках и тапочках, перевязанных полиэтиленовыми пакетами. Этот хиппи-пришелец так странно смотрелся среди опрятных зрителей, что даже Михаил Козырев с огромной белой собакой на его фоне выглядел волне буднично. Человеком был Сергей «Олди» Белоусов — лидер группы «Комитет Охраны Тепла», или проще – К.О.Т. …
Олди, в миру — Сергей Юрьевич Белоусов родился 6 октября 1961 года в городе Осинники Кемеровской области, жил в Средней Азии, в 1976 году приехал в Калининград, к матери, учиться на корабельного кока. Подрабатывал художником-оформителем в ДК Моряков. Там же в Калининграде увлёкся музыкой, собирал виниловые пластинки с записями Боба Марли. Со временем освоил гитару. По его словам, играть он начал внезапно - многие музыканты в его возрасте уже заканчивали с музыкой. В 1986 году образовалась группа «Свободный член», которая через год была переименована в «Комитет охраны тепла». Поначалу это был коллектив, состоящий примерно из 20 человек — 10 музыкантов и 10 человек шоу-группы. На концерте могло играть несколько бас-гитаристов, 3-4 ритм-гитариста, 2 барабанщика, флейта, скрипка, саксофон, виолончель. Вокалистом и руководителем всего этого был Олди. На первых концертах на сцене жарилась яичница, ездили игрушечные танки, а на песне «Розовый балет» танцевала мастер спорта по художественной гимнастике в настоящей балетной пачке, в то время как массовка пред сценой размахивала трехцветными ямайскими флагами!
Группа становилась популярной. Легенда гласит, что группа собралась в годовщину смерти Боба Марли и в 1987 году записывается альбом «Зубы» (у Сергея тогда болели зубы, отсюда и название). История записи этой пластинки подробнейшим образом описана в книге Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока», писался альбом живьем, за одну ночь, толком не сыгранными музыкантами, один из которых и вовсе покинул импровизированную студию (какой-то ДК) в разгар записи. Несмотря на общую экстремальность записи, даже по этому, довольно чудовищно записанному альбому, стала ясна вся самобытность и уникальность Комитета — группы, сумевшей разглядеть в рэгги странное созвучие пасмурному местному климату. После выхода альбома К.О.Т. стал ездить с гастролями по всем крупным рок-фестивалям того времени, так Олди с Комитетом объездил почти весь СССР - были выезды в Ригу, Архангельск, Минск, Ижевск, Сыктывкар. Естественно были концерты в Москве и Питере. Это один из немногих примеров, когда группа не из Москвы или Питера добилась локальной известности. При этом они не успели ни на Подольск-87, ни на первый «СыРок» в 1988 году. В Москву они подъехали уже на второй фестиваль, в 1989 году.. В начале 90-х Комитет играл на фестивале «Индюки-91». В тот же отрезок времени группа записала свой второй и последний официальный альбом. К тому времени все места на нашей рок-сцене были уже забронированы. Наступала эпоха безвременья. Следующий период, когда рок группы будут выстреливать и собирать большие залы случится примерно через 10 лет. С одной стороны песни «Комитета Охраны Тепла» мелодичны, у Олди были яркие тексты. С другой, эту группу никак нельзя представить по телевизору или в ротациях радиостанций. Наверное, начни они играть буквально на пару лет раньше, возможно и успели бы заскочить в уезжающий поезд отечественных рок-легенд.
Комитет много гастролировал, и поклонникам доставались в основном самопальные концертные записи. Несколько раз Олди внезапно пропадал из поля зрения и находился спустя несколько месяцев, например, в Крыму — на улице с гитарой. В начале нулевых он и вовсе пропал с радаров и лишь в начале 2009 года воскресил «Комитет» и даже дал один концерт в Калининграде
У группы не было никогда четкого состава — не все выдерживали гастрольный график. Порой на концертах играли приглашенные музыканты из других групп, не говоря уже о простых мальчиках и девочках с гитарами и барабанами, которые также играли на концертах Комитета. Но сам Олди относился к своему делу очень серьезно, к словам, музыке, людям, издающим эту музыку. Он никогда не устраивал репетиций, он говорил: «Все будет так, как скажет Джа».
Олди неизменно бросался в глаза на улице, причем, сходу, и нельзя было четко сказать, чем именно он выделялся, - скорее всего, это была просто комбинация каких-то деталей его внешнего вида, некий общий имидж. Как говорит человек по прозвищу Фил (знавший Олди в 90-х в Москве и других городах): "Олди из любых двух-трёх тряпочек что-нибудь придумает, причём как бы не спецом придумал, а само так вышло", и приводит случай, когда тот щеголял в мятом костюмчике от Кардена "типа Буратино в костюме папы Карло", но выглядел при этом очень стильно, "только со стёбом над стильностью". Для тех, кто помоложе, дядя Сережа (Олди) был непререкаемым авторитетом - у него был холодильник, выглядевший как пачка "Мальборо", коллекция неведомых банок из-под пива (баночного пива в стране тогда не было) и пачек от невиданных сигарет, винилы Боба Марли, а стены и потолок в его квартире были выкрашены в черный цвет. Он также был первым, у кого появлялись импортные кассетники, колонки и прочие технические и модные новинки (город-то портовый) - которые он не прочь был продать нуждающимся. Все же на зарплату художника-оформителя было не прожить.
О том, чем Олди жил в родных местах, когда назывался еще Сергеем Белоусовым, почти ничего неизвестно - за исключением того, что он сидел в колонии для несовершеннолетних. Мнения о том, за что он сидел и какой срок, сильно разнятся. Спрашивать о докалининградской жизни у самого Олди вряд ли имело бы смысл. Как говорит Александр Верешко (барабаны, перкуссия К.О.Т. в 1988-1995, и 2010-2012 г), распространяться об этом он не любил, да и вообще все, сказанное Олди о прошлом или каких-то личных делах, "нужно было очень фильтровать, потому что он мог такого сказануть! И это запросто сошло бы за чистую монету. Вот так и рождаются легенды". Олди недаром повторял в одной из своих известнейших песен "не верь мне". Однако в том, какую роль в его жизни играли наркотики, сомневаться не приходится. Речь идет не только о травке, но и о более тяжелых веществах. Есть даже версия, что название группы - это всего лишь код, прикрытие, ведь в Питере в то время "теплом" называли любой вид кайфа, а группа СВОБОДНЫЙ ЧЛЕН сменила название как раз после визита Олди в северную столицу.
Примерно в начале 1990-х Сергей все реже появлялся в Калининграде — жил в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве. Интерес к концертной деятельности стал пропадать, Олди стала манить простая жизнь на природе. Несколько лет он жил с семьёй в горной местности в центре Крыма, в одном из древних пещерных городов. В последние годы своей жизни он переезжал и жил в разных местах: в Переславле-Залесском, наведывался в Северный Кунсангар — буддийский ретритный центр в Павлово-Посадском районе Московской области. Жил под Питером в Приозерском районе; затем в Сусанах Псковской области и в Псково-Печерском монастыре. Осенью 2009 года он вернулся в Калининград и поселился в деревне Гусево, которая находится в Правдинском районе Калининградской области.
К концу своей жизни Сергей Белоусов стал глубоко верующим человеком, он скончался в ночь на 5 ноября в г. Калининграде в день празднования иконы Божией Матери «Казанской», причиной смерти стал цирроз печени. Как рассказала жена музыканта Катя, он умер спокойно, сказав, что «сделал на Земле все, что должен был».
Сергей был отпет в Монастыре Святой Преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы, в приходском храме "Утоли моя печали" по православному чину и похоронен на Цветковском кладбище в Калининграде.
Вечером того же дня в сети состоялся релиз сингла группы Ляпис Трубецкой «Священный огонь», на котором белорусская группа перепела одну из самых известных песен Комитета - «Африка». Сингл должен был выйти в субботу утром, но его выпуск было решено перенести, а все средства, вырученные от его продажи, были отправлены жене Олди и их шестерым детям.
«Он реальная калининградская легенда, - говорит президент Калининградской рок-ассоциации Андрей Феоктистов – Неплохо было бы, если б у нас появился памятник Олди. Я вижу фигуру в человеческий рост, сидящую на скамейке. Это Олди с крысой на плече. Именно таким он запомнился и мне и другим. В 87-88-м году он ходил в черном френче с белой крысой, которая переползала из одного кармана в другой, бегала по плечам. Такой вот образ.»
Вокалист Ляписа Трубецкого Сергей Михалок и пресс-атташе Ляписа Александр Бергер, у которого Олди жил в свой последний приезд в Москву, вспоминают:
«В конце 1980-х — начале 1990-х такие группы, как Странные игры, Автоматические удовлетворители и Комитет охраны тепла, котировались у неформалов гораздо выше, чем монстры рока вроде Алисы или Аквариума. Помню, как в начале 1990-х в Минске на фестивале во дворце спорта, на котором выступали мастодонты вроде ЧайФа и Аквариума, выступления Комитета охраны тепла и Двух самолетов принимались гораздо лучше. Тогда мне, молодому начинающему музыканту, впервые удалось с ним пообщаться — были какие-то общие вписки, попойки. Уже тогда я понял, какой он мудрый и светлый человек, настоящий антисистемщик, поэт из андерграунда, живший по законам неформалов 1980-х: с жизнью по флэтам, с постоянными приводами в милицию, стычками с гопотой.
Сейчас мы записали сингл и для него записали кавер на песню КОТ «Африка». Мы встречались с Олди, он слышал нашу версию, она ему понравилась, он очень смеялся, и мы даже хотели спеть ее вместе на одном из концертов. В результате мы даже не успели снять его в клипе на эту песню, хотя у нас была такая идея.
Лучше него регги на русском языке не пел никто, просто потому что он не уводил своих слушателей в эфемерные фантастические миры, а описывал жизнь растамана в обстановке нашего Севера — с гопотой, урлой и отсутствием человеческого тепла. Музыкально они не копировали The Wailers, UB 40 или Skatalites, их песни не похожи на классический регги, но это очень красивые песни.
Олди — страшно недооцененная фигура, на самом деле сопоставимая со Свином из АУ, Майком Науменко и Александром Башлачевым.
Творчество Комитета охраны тепла, мне кажется, обязательно будет переосмыслено, хотя сегодня эту группу помнят немногие. Олди и КОТ должны пережить реинкарнацию популярности, встать в один ряд с Егором Летовым и Гражданской обороной, Олди не менее значимая фигура». С.М.
«Я познакомился с Сережей Олди за полгода до его смерти. Как-то утром, мне позвонила Катя, Сережина жена, и сказала, что его ссадили с самолета в Шереметьево, когда он возвращался с гастролей, что у него вообще нет денег (потому что организаторы концертов обещали заплатить, но не заплатили) и что в Москве не нашлось никого, кто согласился бы забрать Сережу из аэропорта и вписать на ночь-другую. Меня это удивило: культовая ведь личность! А я до этого всего однажды общался с Катей по электронной почте, то есть был явно не самым близким их семье человеком… Но что поделаешь — надо было выручать легенду русского регги. Я поехал в Шереметьево, нашел там Олди и привез к себе домой. На тот же день у меня был запланирован поход на акустический квартирник Noize MC, и я предложил Сереже составить мне компанию.
На концерте было немало музыкальных журналистов, и я втайне надеялся, что появление там Олди произведет фурор. Но, к моему удивлению, к нему не подошел ни один из представителей прессы — ни чтобы взять интервью, ни просто чтобы познакомиться.
Мне показалось, что коллеги смотрели на Олди с некоторым страхом — может быть, потому что чисто внешне он производил довольно тягостное впечатление. Словно оправдывая свое прозвище, 49-летний Олди выглядел на все 60: дочерна загорелое и обветренное, морщинистое лицо, клочковатая борода. Обут он был в тряпичные тапочки, перемотанные целлофановыми пакетами: его ноги сильно опухали, и нормальную обувь Сережа носить не мог. А сам Олди был весел: прихлебывая водку, налитую в пакет из-под яблочного сока, он смеялся шуткам Нойза и топал ногой в такт… Олди находился на постоянной алкогольной «прокачке» — ему нужно было каждые полчаса выпивать хотя бы пару глотков пива или рюмку водки, иначе его начинало колбасить (как я понял, это последствия многолетней зависимости от героина, с которого он соскочил в последние годы жизни).
Ночью того же дня я проснулся от стонов и мата — это был Олди. Его ноги сводило судорогой, были жуткие боли — он сказал, что такое с ним происходит каждую ночь. Но зато днем с лица Сережи практически не сходила улыбка. Он постоянно посмеивался, по любому поводу приговаривая «Эх, молодежь!». Сильно щурясь (очки потерял на гастролях), всматривался в экран ноутбука, когда я показывал ему какие-то новые группы: ему все это было действительно интересно. Он был очень воодушевлен первым за много лет выездом на гастроли, хоть ему и не заплатили ни копейки, и планировал поехать с концертами в Израиль, на Святую землю. Мы гуляли с ним по Замоскворечью, и он останавливался у каждого храма: не крестился, а просто молчал и гладил каменные стены руками. Говорят, что у Олди был очень тяжелый характер, но я этого не почувствовал. Когда мы расставались, он пригласил меня летом приехать в гости в растаманскую коммуну под Калининградом. Я поблагодарил, но не приехал – дела… Пусть земля будет ему пухом» А.Б.
Дискография Олди:
Растаманы (1987)
Зубы (1988)
Король понта (второе название Зомби) (1989)
Комитет охраны тепла (1991)
Reggae Innternational (Раны тепла) (1992)
Сказки Старого Кенигсберга (1995)
Live in Forpost Club (2001)
Источники:
А. Алексеев «Кто есть кто в российской рок-музыке». (М.: АСТ, 2009)
С. Гурьев журнал «КОНТР КУЛЬТ УР’а» (№ 3, 1991 г)
https://www.gazeta.ru/culture/2010/11/08
https://soullaway.livejournal.com/