Для самовыражения он выбрал уличную стену (14 фото)

— Владимир Александрович, здравствуйте. Благодаря Вашей настенной живописи, Боровск очень выделяется среди прочих провинциальных русских городов. Вас уже сравнивают с таинственным художником Бэнкси, популярным на Западе. Как Вы к этому относитесь?

— Уж очень мы не сопоставимы как художники, но прежде отмечу, что Бэнкси – таинственный, а я у всех на виду. Отличаемся мы с ним по всем параметрам: в выборе сюжетов — у него остросоциальные, у меня преимущественно историческая тематика; по видам техники — у него спрей, у меня кисть; по наличию текстов на картине — у Бэнкси они отсутствуют, у меня же всегда есть стихотворное сопровождение, ведь Россия — это страна-слово.

Общего между нами нет ничего, за исключением того, что местом для самовыражения мы оба выбрали уличную стену. Во всём такая же несопоставимость, как если бы сравнивать птиц, скажем, орла с жаворонком. Журналисты, называющие меня «боровским Бэнкси», придумали этот образ, чтобы сказать о степени обретённой известности. К самому творчеству Бэнкси отношусь с почтением, преклоняюсь, но отнюдь ни в чём никогда на него не равнялся.

— Как давно и как появилась идея выйти на улицу с палитрой и начать рисовать на стенах?

— Впервые я подошёл к стене с ведром краски и кистью в 2002 году. До этого было увлечение станковой живописью. Писал пейзажи, жанр, портреты, но в какой-то момент почувствовал угасание вдохновения. Стал больше интересоваться историей своего города, краеведением. И тут знакомый художник предлагает мне: «А не попробовать ли Вам рисовать на стенах?»

Все предпосылки взяться за новое для меня дело сошлись. Не долго раздумывая, я отошёл от мольберта к стене. Мне легко было решиться изменить направление в живописи, потому что я не обременён специальным художественным образованием, не зациклен на одном направлении живописи.

— Какое Ваше уличное «полотно» было первым и сколько сюжетов Вы уже воспроизвели на стенах городских зданий, заколоченных окнах и заборах Боровска?

— Первой моей картиной на стене стал городской пейзаж — центр Боровска в дождливый день. Картина называлась «Плачущее небо под ногами» (слова из песни Шевчука). В общей сложности мной на городских стенах, заборах и в заколоченных окнах воспроизведено порядка 150 различных сюжетов.

Основное место в них занимает тематика дореволюционной истории Боровска: яркие события и личности, традиции и быт боровчан. В последнее время были созданы картины с отражением истории советского периода – виды города и массовые политические репрессии. А ещё в этим летом был создан крупный арт-объект под названием «Звездолёт».

— На каждой Вашей картине есть стихи Эльвиры Частиковой, Вашей супруги. Скажите, тексты рождаются благодаря картинам или картины рождаются благодаря текстам?

— Сначала, разумеется, возникает идея — какой сюжет изобразить. Затем идёт работа над эскизом будущей картины, на этой стадии подключается Эльвира и выдаёт своё видение в поэтическом направлении, добавляя, углубляя или поворачивая сюжет иными гранями, ведь стихи пишутся не ради перепевов, а во имя многослойности представленного.

— Когда картины на стенах со временем стареют, Вы их «оживляете» или пишите новые?

— Всё происходит параллельно, но приоритет всё же за написанием нового. «Оживлять» – по остаточному принципу, пока ещё не возникла новая, захватывающая меня, идея.

— Сайт «Мир тайн» посвящен всему таинственному и непознанному. В Вашей работе этому есть место?

— Непознанное однажды случилось. В 2005-м году я рисовал на заборе картину. Она называлась «Вечер». Закончил её, а на другой день подхожу и вижу на картине в нескольких местах потёки. Картина как бы заплакала так, как «плачут» в некоторых случаях иконы.

В тот же день ко мне подошла незнакомая женщина и сказала, что этой ночью её что-то заставило встать и выглянуть из дома, и она видела яркое свечение в зоне данной картины, а между её домом и картиной примерно 300-400 метров. Это было подлинное чудо. До этого я не слышал, чтобы где-то «плакали» не иконы, и с тех пор я не встречал информации о чем-то подобном. Пора бы уж науке сказать об этом явлении своё веское слово.

— В некоторых окнах Вы рисуете изображения людей. Они настолько живы, что немудрено их спутать с реальными людьми. Были ли с этими изображениями курьёзные или даже мистические случаи?

— Мистических случаев не было, если не считать того, что одно «окно» исчезло. Осталась лишь оконная рама и наличники. Окно называлось «Сирень Кончаловского». В нём были изображены братья Никита Михалков и Андрон Кончаловский с большим букетом сирени в вазе, как бы кисти их деда Петра, известного живописца.

Изображение братьев исчезло, но я не думаю, что это мистика, скорее, просто кому-то понравился сам сюжет, и картину унесли к себе. В противном случае, придётся думать, что в параллельные миры всех сманил источаемый нарисованной сиренью запах. Или у нас в Боровске настолько уже Лувр, что мои картины относят к шедеврам и крадут?

— Боровск — это небольшой городок. Когда свободные стены на домах закончатся, где планируете продолжать рисовать?

— Стены есть не только в Боровске. Мою стенопись можно увидеть в Обнинске, Малоярославце, Ермолине, на коттедже близ Севастополя, в коттеджных посёлках Боровского района. Не замыкаюсь только на наружных стенах. Рисовал в интерьерах больницы, библиотеки, школы, гостиницы, столовой. Стен подходящих много и есть приглашения рисовать.

— Для всех уже очевидно, что Ваши работы на стенах домов Боровска стимулируют туризм. А цены на недвижимость в Боровске подросли?

— Насчёт цен ничего не могу сказать. Вроде бы, слышал, сейчас наоборот, падают, но вряд ли в связи с настенной живописью. Лично ко мне часто обращаются с просьбой сопроводить экскурсию или конкретных людей.

— Наверняка, есть люди, которым не по нраву, что стены города для Вас являются холстом. Как Вы отвечаете на их выпады?

— Продолжаю своё дело, практически не обращая внимание, меня трудно остановить. У каждого — свой путь: у одних созидательный, у других — разрушительный или просто путь неприятия неординарного.

— Как вы относитесь к тем, кто портит Ваши работы?

— Печально. Странные люди — с демонами внутри.

— Есть ли планы организовать собственную школу художников и начать делиться этим уникальным опытом.

— Таких планов нет. Нет — сию минуту, а завтра — поглядим.

— Что Вы можете пожелать нашим читателям?

— Оставаться читателями, неравнодушными людьми, уметь видеть, слышать, стараясь никого не обидеть.

— Спасибо Вам за открытость и это удивительное, интересное интервью.