Почему зубцы кремлевской стены имеют такую форму? (7 фото)
Сейчас мы с вами попробуем …
Итальянский город Верона известен нам прежде всего благодаря пьесе В. Шекспира о Ромео и Джульетте. Но кроме балкона, где якобы произошло первое свидание влюбленных, здесь есть немало других достопримечательностей. Например, замок Кастельвеккио, построенный первыми наместниками города в середине 14-го века.
Поднимаешься к замку по мосту и вдруг замечаешь что-то знакомое. Стена из красного кирпича, увенчанная зубцами в форме буквы М (или же, как говорят экскурсоводы, в виде ласточкиного хвоста). Ба, да не в московском ли Кремле мы? – Нет, не в Кремле, – заверяет нас экскурсовод.
Закладка первого камня в фундамент замка в Вероне, который именуется сейчас Кастельвеккио, состоялась в 1355 году. Об этом гласит старинная доска, сохранившаяся во внутреннем дворе замка, на которой высечены слова о том, что в указанный год строительство замка начато капитаном Франческо Бевилаква по велению подесты (наместника) Вероны Кангранде II делла Скала.
В архитектуру этого оборонительного сооружения были включены остатки древнеримских строений и фрагменты старых крепостных стен, защищавших прежде берег реки Адидже. Новое строение назвали замком Сан Мартино из-за старой церкви Св. Мартина, которая располагалась неподалеку и, как показывают современные раскопки, соединялась с донжоном замка тайным проходом.
Одновременно с замком был сооружен Мост Скалигеров, династию которых как раз и представлял Кангранде делла Скала. Этот мост соединял замок с левобережной частью Вероны, которая на тот момент практически не была заселена. По мнению некоторых современных исследователей, данный мост владельцы замка могли использовать в качестве единственного спасения, если бы замок был осажден со стороны города.
Вошедший в историю, как жестокий тиран, Кангранде II, очевидно, больше опасался внутренних врагов, чем нападения чужеземцев. Впрочем, опасения его были не беспочвенны, ведь жизнь его прервалась на 38 году от отравления ядом.
В 1387 году правитель Милана Галеаццо II Висконти изгнал последнего представителя Скалигеров из Вероны и спустя несколько лет миланцы решили выстроить новый замок на холме Сан Пьетро, а затем еще и крепость Сан Феличе. Именно тогда замок Сан Мартино, во избежание путаницы, стали называть Кастельвеккио – Старый замок.
Явное сходство между двумя старыми крепостями объясняется очень просто. Замок Кастельвеккио в 14-м веке, так же как и московский Кремль в конце 15-го века, возводили архитекторы из Милана. Отсюда и применяемый в обоих случаях красный кирпич стен, и необычная форма зубцов на них.
В начале XVI века в Кремле итальянскими мастерами (Антон Фрязин, Марко Фрязин, Пьетро Антонио Солари и Алевиз Фрязин Старый) строятся новые храмы: собор Чудова монастыря (1501—1503), собор Вознесенского монастыря (1519), церковь Иоанна Лествичника (1505—1508), церковь Николы Гостунского, перестраивается храм Иоанна Предтечи у Боровицких ворот (1504.
Одновременно с сооружением Великокняжеского дворца и обновлением кремлёвских храмов шло строительство новых Кремлёвских стен и башен. Начиная с 1485 года на протяжении целого десятилетия под руководством итальянских зодчих белокаменные прясла стен и башни разбирались, а на их месте возводились новые из обожжёного кирпича. Площадь крепости была увеличена за счёт присоединения значительных территорий на северо-западе и достигла 27,5 га, а Кремль получил современные очертания неправильного треугольника
Но на самом деле образцом для московского Кремля является не веронский замок Кастельвеккио, а построенная в середине 15-го века в Милане крепость Сфорца. Там сходство не только в цвете стен и в форме зубцов, но даже в форме башен.
Замок Сфорца (ит. Castello Sforzesco) — один из самых знаменитых замков Италии расположен в самом сердце Милана и, будучи неразрывно связан, символизирует собой всю многовековую историю города. Много раз замок перестраивался, много раз приходилось ему держать оборону не только от внешних врагов, но и от самих горожан, но благодаря итальянским архитекторам и реставраторам он и сегодня может привести в восторг любого посетителя.
Если еще глубже окунуться в историю, то можно вспомнить, что в первой половине XIV в. верхние части крепостных стен снабжались «забралами»,. чаще именуемыми в источниках «заборолами». В 1333 г. «с заборолами» были сделаны стены новгородского Юрьева монастыря . Существовали заборолы и на стенах белокаменного кремля Москвы эпохи Дмитрия Донского; рассказывая о его осаде в 1382 г. Тохтамышем, летописи о них упоминают несколько раз: «и отвещеваху им из города со заборол», «татарове же оступиша и поехаша около всего города обзирающе и разсмотряюще приступов и рвов и врат и забрал и стрельниць», «и мнози стоящи на градньтх забралах», «овии стрелами стреляхут со заборол» и т. д.
Что представляли собой заборола, источники не разъясняют. П. А. Раппопорт, анализируя летописные сведения о заборолах русских деревянных крепостей XI — XIII вв., пришел к выводу, что таким термином на Руси обозначались либо боевые площадки стен с ограждавшими их защитными брустверами, либо сами брустверы, либо просто стены. Однако заборола не могли быть стенами.
Поскольку в 1382 г. на заборолах Московского кремля эпохи Дмитрия Донского защитники стояли и с них же они стреляли, мы можем сделать вывод, что терминами «забрала» и «заборола» в первой половине XIV в. на Руси обозначались только боевые площадки стен с каким-то защитным заграждением, служившим для прикрытия воинов. Вывод этот будет более убедительным, если учесть, что в 1386 г., когда «на поле под Мстиславлем» между войсками смоленского князя Святослава Ивановича и литовцами шел бой, горожане также «стояху, зряще, на забралах градских»
Относя сведения о настенных заборолах Москвы только к поэтическому языку «Задонщины», а не к реальным стенам кремля, Н. Н. Воронин считает, что их верх скорее всего был зубчатым. Между тем о существовании заборол на московских стенах 1366-1367 гг. в летописях говорится не только под 1382 г., но и под 1460 г. При этом в последнем случае отмечается, что буря, пронесшаяся над Москвой, многие церкви «поколеба» и «храмы… многи в граде., ободра и връхи смета, а градные забрала размета и разнесе».
На основе этого можно заключить, что заборола были деревянными и что они имели вид каких-то относительно легких щитов, а не тяжелых бревенчатых брустверов. Впрочем, верх московских стен мог быть тогда и зубчатым, а заборола могли быть лишь щитами, закрывавшими промежутки между ними.
Считается, что в ряде случаев заборола могли нависать над стенами, представляя собой нечто вроде обламов, хорошо известных в деревянной крепостной архитектуре Руси XVI-XVII вв. 89) Однако о нависании заборол над стенами в источниках ни прямых, ни косвенных указаний нет. Вряд ли такого рода заборола и существовали, так как навесной бой — явление позднее как в деревянных, так и в каменных крепостях. Он существует в памятниках русского военного зодчества, относящихся не ранее чем к концу XV в. Следовательно, говорить о существовании заборол, нависавших над стенами крепостей более раннего времени, чем конец XV в., не приходится.
Участок стены 1330 г. в Изборске показывает, что боевой ход крепостных стен первой половины XIV в. был прикрыт с внешней стороны глухим парапетом высотой около 90 см. Боевых отверстий в парапете, очевидно, не было. Парапет же боевого хода стен более поздней крепости в Острове был, видимо, с бойницами.
Позднее ограждение боевого хода стен русских крепостей изменилось. Говорить о характере этих изменений в связи с надстройками первой половины XV в., последующими изменениями и просто сильным разрушением верхних частей крепостных стен довольно трудно. Однако стены Порховской крепости 1387 г., сохранившиеся хотя и с большими утратами своих верхов, но все же в первоначальном виде, парапета уже не имеют. Здесь вместо парапета существовало ограждение в виде глухих, видимо ровных вверху, широких зубцов с промежутками между ними.
Сейчас от них на стенах местами сохранились только нижние, сильно обломанные части толщиной около 70 см. Такого же типа зубцы существовали и на крепостных стенах Пскова; в настоящее время они частично восстановлены по сохранившимся следам, описям и чертежам XVIII в.
В конце XV в., когда в Москве при участии итальянских зодчих строился новый кремль, характер зубцов крепостных стен изменился. Они стали делаться более узкими, с двумя полукружиями наверху и седловиной между ними, в результате чего приобрели форму, напоминающую ласточкин хвост. Позднее такие зубцы стали неотъемлемой принадлежностью почти всех русских крепостей. Они имеются на стенах кремлей Новгорода (стр. 215), Нижнего Новгорода, Тулы, Коломны, Ивангорода и Зарайска.
Однако если в Москве, Новгороде, Нижнем Новгороде, Туле и Коломне зубцы стен имели архитектурную обработку в виде напуска кирпичной кладки над полукружиями, а иногда и членящий валик под их седловинами, который четко выявлял «головки» зубцов, придавая им особое значение, то в Иван-городе зубцы были абсолютно ровными, без выделяющего головку валика и без напуска кладки над полукружиями , что объясняется, по-видимому, характером строительного материала.
Впрочем, общий характер всех этих зубцов был, по существу, один и тот же. Четкая «гребенка» зубцов в виде ласточкина хвоста зрительно облегчала верхние части крепостных стен оборонительных сооружений и свидетельствовала о их непосредственной связи друг с другом. Больше того, отделенные друг от друга небольшими промежутками, зубцы в виде ласточкина хвоста, свободно сочетаясь с широким шагом арок крепостных стен, как бы дополняли и поддерживали их четкий ритм. Расчлененная изнутри арками и завершенная двурогими зубцами, стена имела плавный переход от тяжелого низа к легкому верху.
Наряду с этим двурогие зубцы, венчавшие стены крепостей и «регулярного» и полигонального типов, как бы говорили о их боевом единстве. Характерные для многих оборонительных сооружений, выстроенных в разных местах страны и в более позднее время, такого рода зубцы были как бы символом Руси. Их четкая форма образно говорила о неразрывной связи различных укрепленных пунктов со столицей государства и свидетельствовала о сплоченности русских земель.
Существует мнение, что в обороне «городов» зубцы в виде ласточкина хвоста имели практическое значение: их седловины служили якобы опорой для ручного огнестрельного оружия. Между тем выше указывалось, что седловины зубцов стен Зарайского кремля имеют полукруглое заполнение, а оно служить опорой для оружия никак не могло. Кроме того, от уровня боевого хода стен седловины двурогих зубцов подняты везде довольно высоко. В Тульском кремле, например, они находятся на высоте 2,5 м. Это характерно и для других оборонительных сооружений, зубцы которых имеют рогатое завершение.
Следовательно, на зубцы оружие не опиралось; чтобы сделать это, защитники «городов» должны были бы устраивать для себя на крепостных стенах какие-то довольно высокие помосты, чего, конечно, никогда не было, так как они были бы неудобны и мешали бы свободному движению по стенам. Стрельба со стен велась, как правило, либо через бойницы зубцов, либо через лромежки между зубцами. Промежки имеют везде низкие стенки, прикрывавшие защитников, стрелявших с колена. В Туле такие стенки сделаны в виде кирпичного заполнения высотой около 70 см.
По толщине они разные: в одних местах стенки имеют толщину, равную ширине зубцов, и выложены с ними заподлицо, а в других — несколько тоньше и заглублены по отношению к их тыльным сторонам на 17 см. Благодаря этому зубцы стен Тульского кремля как бы объединены в группы, хорошо выявляющиеся и сейчас. Практического значения такое объединение, видимо, не имело.