Пянтег. Самая древняя Пермь (45 фото)

Если уж вы добрались до Чердыни, то в Пянтег съездить нетрудно - автобус ходит сюда хоть и три дня в неделю, но зато в каждый из этих дней утром и вечером. Впрочем, скажем прямо, нечего делать тут целый день, и потому я рассчитывал доехать на автобусе, а выбраться на попутке, чтобы по своей привычке успеть ещё куда-нибудь
Пянтег встречает руинами лесхоза, на глаз годов этак 1940-х, и обилием непонятных новеньких срубов:

У домов - машины, лесовозы, мотоциклы, трактора... И вот такой вот странный драндулетик:

Мотоциклы все как на подбор с дощатыми ящиками вместо колясок - говорят, это верный признак глуши:

От автобусной остановки, где бусик типа маршрутки (даже не ПАЗик!) сразу забирает народ и укатывает обратно в Чердынь, исторический центр лежит буквально на другом конце села. По дороге - единственная новостройка: фельдшерско-акушерский пункт, ограждённый высоким забором, видать, от любителей чистого спирта.

Солидный заброшенный дом окнами на Каму вполне мог быть конторой лесхоза:

Под зелёной травой, как и всюду на Уральском Севере, скрывается Сахара:

Пянтег разделён пополам долиной безымянного ручья - но долиной весьма солидной. На той стороне видна колокольня заброшенной Ильинской церкви, однако я приехал сюда не за ней.

По долине растут старые разлапистые кедры:

У берега образующие хорошо заметную рощу:

В устье ручья - причал, на котором разгружал лодку одинокий хмурый рыбак:

Вот эта скромная речка - Кама. Пермяки страшно гордятся тем, что Кама крупнее Волги и впадает на самом деле в Каспийское море, и даже я в московской школе спорил на эту тему с учительницей. Однако скептики давно сравнили расходы воды в устьях притоков, и пришли к выводу, что на самом деле в Каспий впадают не Волга, не Кама и даже не Белая, а Вишера. За 30 километров до их слияния Кама действительно выглядит меньше:

На высоком берегу - поросшее кривыми кедрами городище. О древности Пянтега свидетельствует одно лишь его название, в отличие от всех этих фэнтезийно звучащих Выльгортов, Камгортов и Губдоров коми-пермякам не понятное точно так же, как русским. Поэтому русские старожилы сочинили легенду о пеньке с иконой, а для коми-пермяков Пиентог (дословно "Не имеющий детёныша") был божеством, как-то связанным с плодородием. Но городище археологи относят к родановской культуре, то есть предкам коми-пермяков, а стало быть в 9 веке, когда они сюда пришли, это место уже называлось Пянтегом. Расцвет его выпал на те времена, когда Русь была ещё далёкой и маленькой, но варяги знали за Белым морем страну Бирамию, "где с небес вместо дождя сыплются белки", а арабам была известна страна Вису - дальняя северо-восточная колония Волжской Булгарии, через её купцов снабжавшая исламский мир мехами. В обратную сторону торговались серебро и золото, да технологии обработки металлов вплоть до железа, и на берегах холодных рек росли настоящие города с мощными деревянными стенами. Золотые чаши, блюда, кубки из Ирана, Хорезма, Булгарии, Византии порой обнаруживаются в здешних болотах вперемешку с замороченного вида амулетами "звериного стиля" - неплохую коллекцию таких находок я давным-давно уже показывал в Чердыни. Ещё дальше земли Вису, согласно всё тем же арабским хроникам, лежала земля Ару, "где летом день длится 22 часа". И сами пермяки были тут скорее посредниками, покупавшими меха у тамошних туземцев. Но с упадком Волжской Булгарии наступил упадок и её колоний, а Золотая Орда не нуждалась в посредниках, имея на сибирские меха практически прямой выход. Не нуждался в мехах и новый сюзерен - Новгородская республика, помимо пятин (провинций) имевшая и волости (колонии), одной из которых стала Пермь, тем более что русские люди, будь то купцы или ушкуйники, селились здесь с 10 века. Московских воевод в 15 веке Пермь встретила малолюдной землёй глухих сёл на опустевших городищах. Таковым был и Пянтег, достоверно появляющийся в летописях с 1579 года:

Городище ныне превратилось в парк. На проходящей вдоль него улочке - здание библиотеки, построенной в 1899 году. Буквально из её окон можно было наблюдать языческие молебны, для борьбы с которыми церковники лишь поставили деревянный крест да камень Стефана Пермского - молитесь вы хоть на него, но православному святому! Стефан Пермский в год Куликовской битвы крестил Малую Пермь, то есть нынешнюю Коми, фактически положив начало русской экспансии к другим, не православным народам. В Перми Великой 15 века проповедовали и частенько погибали от рук язычников другие миссионеры, но Стефан остался покровителем всей Пермской земли. И видимо даже "прихожане" этой рощи знали, что давным-давно в Усть-Выми он посрамил их жреца...

Но откровенно говоря, вместо прошлых абзацев можно было написать короче - о прошлом Пянтега никто не знает толком ничего! Зато на опушке городища, напротив библиотеки, стоит наглядное свидетельство древности - покосившийся деревянный храм:

Официально эта небольшая деревянная церковь посвящена Смоленской Богоматерии Одигитрии, но чаще зовётся Богоявленской или Богородицкой. Она появилась здесь в 1613-17 годах, вероятно в связи с воцарением Романовых (ведь боярина Романова, своего главного соперника, Борис Годунов сгноил как раз неподалёку - в Ныробе), и это старше любого другого здания Урала более чем на полвека - следующими по списку идут кирпичные 1670-х годов на солепромыслах Березников и Соликамска. Иные датируют храм в Пянтеге 16-м, а то и 15-м веками, и как часто бывает, правы могут быть одновременно все:

Богородицкая церковь уникальна своей 6-гранной формой, совершенно не типичной для русского зодчества. В брёвнах её есть пазы двух более старых пристроек. Не мне одному напрашивается мысль, что изначально этот сруб был угловой башней деревянной крепости. Крепостью той вполне мог быть стоявший выше по Каме, скорее всего близ современного Бондюга, Анфаловский городок, гнездо речных пиратов, которое основал в пермяцкой земле в 1401 году новгородской боярин-ушкуйник Айфал Никитич. В 1472 году там высадился русский отряд князя Фёдора Пёстрого и посуху двинулся на Чердынь. Но где бы ни находилась крепость, она была построена, конечно же, в 15-16 веках, когда Прикамье регулярно разоряли североуральские горцы вогулы (манси), да и в лояльности пермяков у воевод были большие сомнения. А вот в 17 веке, когда Урал оказался в глубоком тылу, за тысячами вёрст и десятками острогов покорённой Сибири, крепостную башню вполне могли переделать в храм и сплавить в крупное село по Каме.

Ныне Богородицкая церковь представляет собой тягостное зрелище. Регулярные богослужения в ней кончились ещё в 18 веке, и тогда "Старую церковь" берегли разве что как реликвию (да и язычников радовать зрелищем гибнущего храма попАм не хотелось), при Советах внутри устроили какой-нибудь склад или силос, и в общем до сих пор не рассыпался Богородицкий храм лишь благодаря поистине фортификационной прочности сруба. В наше время деньги нашлись лишь на новый забор и информационные стенды, а сам храм, перекошенный в двух плоскостях и внутри совершенно пустой, продолжает ветшать посреди бурьяна. На полукруглом окошке с кадра выше я не разглядел остатки наличника, а над крышей накренился ржавый крест:

Вплотную к церкви я даже не стал пытаться подойти - после обильного дождя идти по колено в бурьяне было бы примерно как идти по колено в воде. Дощатый настил проложен лишь вдоль забора - к калитке на высоком берегу:

Там внизу лежит тот самый камень Стефана Пермского, которым церковники пытались увлечь язычников. По местной легенде, Стефан тут таки побывал - приплыл с Вычегды на каменной лодке, сошёл с неё в Бондюге да пустил вниз по течению. И вот этот камень с полукруглым углублением - якобы, её уцелевший обломок:

Выше, над библиотекой, стоит Ильинская церковь - но пройти к ней можно только в обход через добрую четверть села:

Она построена в 1768-79 годах и была с той поры главным храмом Пянтега. Но по итогам запустения в ХХ веке средневековый деревянный сруб оказался прочнее кирпичной постройки:

Мужик, крывший крышу избы по соседству, меня сразу предупредил, что внутрь заходить опасно - может и камень на голову сверзнуться:

Но прямо в алтаре меня встретили козы:

Остатки убранства выдают благородный 18-й век:

Рядом - водонапорная башня над скважиной:

И пусть даже к храмам заросли дороги, к источникам путь не зарастёт никогда:

Ещё в Пянтеге есть полуразрушенная деревянная часовня на кладбище далеко за околицей, но я даже не стал её искать.
Следом за козами я побрёл на выезд. Прогулку по Пянтегу заняла чуть больше часа:

А ожидание попутки - два с половиной часа. Пару раз мимо меня проезжали джипы, но вскоре возвращались обратно, а в Чердынь меня не то чтобы не брали - просто не ехал туда никто... В какой-то момент из села подтянулся мужик в спортивном костюме, и со знанием дела сообщил мне - "в полдень лесовозы пойдут, уедем!". Лесовозы этой дорогой ходят тоже далеко не каждый день, но местные их расписание более-менее знают, а шофёры лесовозов в свою очередь знают, что на выезде их ждут. Мужик пил пиво, ругался, что присесть некуда (вопреки расхожему мнению, клещи на севере Пермского края есть!) и сокрушался по пенсионной реформе, с таким же знанием расписания говоря, что теперь он до пенсии не доживёт. Ну а потом, с опозданием где-то на час, за лесом послышался рёв моторов, и из-за поворота показался "Камаз" с полным кузовом брёвен. Водитель махнул нам рукой назад и прибавил ходу. Мы поняли его жест верно: в следующем "Камазе" за рулём сидел друг моего товарища по ожиданию, и вот уже мы втроём ехали в высокой кабине.

-Вон видишь - там озеро Дикое! А на нём знаешь сколько дичи?! - говорил мне мужик-пассажир, указывая вдаль. Озеро лежит посреди бескрайнего болота за Вишерой:

Вишера и Кама текут здесь на юг параллельно, образуя гигантскую, километров 30 длиной, стрелку. У её основания с разных сторон стоят Пянтег и Редикор, следующее село ближе к Чердыни:

Вишера здесь даже "на глаз" существенно крупнее, чем Кама в Пянтеге. Редикор точно так же может претендовать на звание "самой первой Перми" - в нём есть большое городище, да и название "Вису" явно происходит от "Вишеры". На тех островах, если верить интерпретаторам древних хроник, булагрские купцы торговали с лесным народом. Причём - без прямого контакта: сначала приходили одни и оставляли свой товар, затем другие оставляли рядом свой, и первые, приходя вновь, забирали его, если цена устраивала, а если нет - ничего не трогали, оставляя свой товар ждать других покупателей. Честно говоря, мне в это не верится: что мехам из Вису и Ару, что металлам с мусульманского Востока явно не пошло бы на пользу по несколько дней лежать на дожде и ветру. Скорее, это легенда о честности диких пермян. Как рассказы пассажиров плацкартных вагонов и бабушек из малых городов о том, что в Европе-то магазины теперь без продавцов, потому что там никогда не воруют...

В Редикоре есть руины сруба (часовней это уже не назвать) 17 века на кладбище и каменный Никольский храм (1838) в роще у реки. Ещё одна новодельная Никольская часовенка стоит дальше, но я её так и не смог заснять на ходу. Да и эти кадры я сделал лишь потому, что мужик-пассажир настойчиво уговорил шофёра здесь притормозить, чтобы он в магазин успел сбегать - в Большой Аниковской, куда он ехал, сельпо только до 14 часов. Из магазина он вернулся с бутылкой водки и тремя мороженками, причём две из них были эскимо, а одна фруктовый лёд. Последняя, конечно же, досталась мне, и съесть её было непросто - вот неловко как-то сосать продолговатый предмет, сидя меж двух дюжих мужиков в краю лесоповала.

В итоге мужик-пассажир слез в следующей деревне Большая Аниковская, а меня камазист довёз до Рябинино. Дальше он сворачивал направо, видимо на лесопилку, а моя дорога к Чердыни, меньше 10 километров, уходила налево. Рябинино - это по сути дальнее чердынское предместье, её выход на Вишеру, автобус здесь бывает каждые 2-3 часа. Но сразу уезжать я не спешил, так как ещё по дороге "туда" приметил в Рябинино нечто неожиданное - высокую башню с золотой главкой, увенчанной 4-конечным крестом!

Рябинино (1,6 тыс. жителей) - посёлок, что в Чердынском районе нетипично, молодой: деревня Муромцево существует с 1923 года, а в 1930 под новым названием Рябинино тут заработал сплавной рейд, отправлявший плоты кругляка на целлюлозно-бумажный комбинат в Соликамске. И вот в лесопильной глуши меньше всего на свете я ожидал увидеть блестящий новизной католический храм Девы Марии Фатимской:

У хантыйского писателя Еремея Айпина с той стороны Урала был роман "Богоматерь в кровавых снегах". Это словосочетание я и вспомнил при виде каплички с мадонной:

Обойдя храм с другой стороны, я увидел, что в окнах его нижнего этажа горит свет:

А войдя в расписной холл - услышал музыку, причём не печальные молитвы, а что-то удалой и фольклорное:

Сам храм был пуст и опрятен:

Наконец, я спустился в подвал, и увидел там детей, танцующих под зажигательный ритм ирландские танцы. Вскоре меня заметили и взрослые - две весёлые немолодые женщины, одна из которых оказалась немкой, а другая - словачкой, но по-русски обе говорили с едва-едва заметным акцентом. Так и не понял, были ли они монахинями "в штатском" или же просто волонтёрками, уехавшими во славу Господа нести добро в сумрачную русскую глушь.
Они рассказали мне о католическом священнике из Березников (а там действительно есть огромный новый костёл "Оазис Мира"), который организовал строительство этого храма и регулярно приезжает сюда проводить службы. А почему именно в Рябинино? Потому что при Советах в лесопильный край как заключённые и спецпереселенцы попало множество католиков - поляков, литовцев, галичан, но в первую очередь - русских немцев, в основном с Украины и Кавказа. Среди них была и Катарина Аккерман, вместе с сестрой выросшая в здешних лагерях, а в 1990-х уехавшая в Германию. Судя по всему, наследников у неё не было или же в деньгах они не нуждались - старая русская немка завещала все свои сбережения на постройку костёла в том краю, который видимо не отпускал её до конца жизни. Дальше пошли и другие пожертвования, в основном опять же от земляков в Германии, и вот в 2015 году над холодной быстрой Вишерой поднялся храм с 4-конечным крестом - не столько приход, сколько памятник. В Чердынском районе осталось несколько десятков человек с немецкими корнями, да и иные русские, впечатлившись красотой и дружелюбием (тем более что православной церкви в Рябнино нет), стали ходить сюда. Но например эта детвора приехала из Перми - при костёле действует что-то вроде летнего лагеря.

В подвале - музей: макеты построек лесосплава (на кадре выше) и лагерных нар:

Инструменты столяра и предметы заключённых:

Вид на Рябинино с моста через Вишеру. До его постройки в 1997 году в Чердынь из Перми добирались с парой-тройкой пересадок - поезд до Соликамска, "Ракета" в Рябинино по Каме и Вишере и последние километры автобусом. Или самолётом из Перми за 40 минут. Теперь аэродром зарос травой, "Ракета" догнивает в каких-нибудь затонах, и даже железную дорогу в Берениках перебили провалы. Но с мостом всё это не так уж важно - от Перми до Чердыни 5-6 часов на автобусе без пересадок.

Но что в 2002, когда я побывал здесь впервые, что в 2018-м Чердынь - очаровательная глушь, которую я полюбил, словно малую родину. Закончу сегодняшний рассказ видом с чердынских улиц на далёкое плато Кваркуш (1066м) и едва заметный за ним главный Уральский хребет: