Казалинск. Ворота Туркестана (67 фото)

От Байконура до Казалинска - полтора часа езды, но прямого транспорта между ними нет, ехать на такие расстояния поездом непропорционально дорого, а связываться с автостопом мне было смертельно лень. На станции Тюратам рядом с нами сидела целая компания красивых интеллигентных людей со всей Европы и некоторой части Азии - молодых специалистов ESA (см. пост про Байконур). На своём космодроме Куру во Французской Гвиане они по погодным условиями четырежды не сумели увидеть запуск спутника, который сами же разрабатывали, и от досады поехали на Байконур, зная, что погода в глубине континента устойчивая, а пилотируемые пуски не переносят. Европейцы теперь ехали в Алма-Ату, чтобы оттуда лететь во Франкфурт, а мои товарищи по туру на запуск были из Пензы и домой собирались возвращаться прямым поездом Бишкек-Москва. И вот у меня созрела идея доехать до соседней станции "зайцем" - поезд опоздал, вместо 10 минут стоял 5, а я под видом провожающего забрался в купе. Третьим пассажиром в нём был молодой казах, четвёртым - трагичнейшая русская женщина, всю дорогу надрывно рассказывавшая о насущных проблемах простого жителя города у космодрома. Проводник-киргиз к "зайцу" в купе, обещавшему слезть на следующей станции, отнёсся спокойно.
-И это что теперь, тебе обратно ехать что ли?
-Не, тут подожду. Поезд-то у меня всё равно сегодня, только вечером. Но в Тюратаме ждать было бы веселее.
-А сам откуда вообще?
-Из Москвы, на Байконур ездил запуск ракеты смотреть. В Тюратаме видишь какая посадка была? Многие с него домой едут!
-Не может быть! Когда запуск, погода портится!
-А она, знаешь ли, и портилась с утра... только ДО запуска, а не после!
Тогда я ещё не знал, что карма видимо существует: первый раз в жизни проехав зайцем, три дня спустя в Оренбурге я впервые в жизни опоздал на поезд.
Ну а пока что я сошёл на станции Казалинск, расположенной не в самом Казалинске, а в гипертрофированном ПГТ Айтеке-Би (42 тыс. жителей), историческом Новоказалинске:

Роскошный старый вокзал тут смотрится довольно неожиданно? Значит, вы читаете мой блог недавно и не видели постов про Оренбургскую-Ташкентскую магистраль, проложенную в 1901-05 годах сквозь Великую Степь (Саксаульская - Приаралье. || Казалинск - Кызылорда. || Кызылорда - Туркестан. || Арысь). Конечные этой магистрали находятся в России и Узбекистане, но в Казахстане - более 90% протяжённости. Это, без преувеличения, одна из интереснейших железных дорог бывшего СССР - она пролегает по пустыням и оазисам, мимо древних крепостей и новых урановых рудников, и благодаря тому, что в её истории не было войн с тяжёлым оружием, отличается уникальной сохранностью всей станционной архитектуры. А архитектура здесь сама по себе великолепна - пройдитесь по ссылкам выше, не пожалеете! Самые красивые станции лежат на "финишной прямой" к Ташкенту в пределах дореволюционной Сырдарьинской области - это Казалинск, Кызылорда, Туркестан и Арысь. Казалинск, услышавший паровозный гудок в 1903-м, в каком-то смысле играл роль Западных ворот Русского Туркестана, приходившего здесь на смену гиблой "киргизской степи".

Станцию Казалинск я подробно показывал в 2013 году, но мне не жалко прогуляться по ней ещё раз. Тем более вокзал тогда был заперт на ремонт. Хотя в отличие от Туркестана и Арыси, интерьеры здесь советские и постсоветские.

Общий вид станции с неимоверно длинного виадука с дощатым настилом и креплениями для фонарей:

Вид в сторону Оренбурга. Водонапорные башни и перронные постройки на Ташкентской магистрали, в отличие от вокзалов, типовые. А на путях - испанский скоростной поезд "Тальго" с американским локомотивом "Эволюшен": и то, и другое собирается для Казахстанских железных дорог в Астане и носится затем мимо воспетых Айтматовым "буранных полустанков".

С другой стороны путей - станционная промзона с депо и мастерскими:

Но более всего меня ещё в прошлый приезд озадачили деревянные градирни за путями. Такие были и на многих других станциях, нагляднее всего иллюстрируя потрясающую сохранность этой магистрали. К моему удивлению, 5 лет спустя они стояли точно такими же, как и в мой прошлый приезд:

Градирни и есть, как на ТЭЦ, только маленькие и деревянные:

С другой стороны от вокзала - ДК Железнодорожников имени Розы Баглановой, советско-казахской эстрадной певицы из Казалинска:

Не сразу я признал в нём Троицкую церковь (1904), столь удивительную посреди степи:

Ко дворцу прилагается целый парк железнодорожников с красивой сталинской аркой и её ровесником паровозом-"лебедянкой" №3721.

Парк железнодорожников в Айтеке-Би красив, но именно здесь, а не на станциях Нового Шёлкового пути, мне при виде фотоаппарата нервно проверили документы и угрожали сдать куда следует - поток евробекпекеров хлещет восточнее, начиная с древнего Туркестана, а тут, как и раньше, места совсем не туристические и потому к "фотографу" подозрительные.

Обратная сторона ДК глядит в пристанционные задворки:

Вот такой была станция Казалинск в начале ХХ века:

Из длинного ряда путейских домов пара штук даже уцелела:

А деревянный дом начальника станции - нет:

Айтеке-Би в переводе значит примерно Судья Айтеке. Верховный судья Младешго жуза, вместе с Толе-би из Старшего жуза и Казыбек-би из Среднего жуза создавал в начале 18 века "Жеты-Жергы" - "7 уложений", свод законов казахских кочевников, в основу которого легли шариат, адат и "Яса" Чингисхана. Три бия - в Казахстане одни из самых популярных исторических персонажей, но увековечить Айтеке на исторической родине казахам не судьба: он кочевал близ Нураты, на территории современного Узбекистана.

Но хотя посёлок Айтеке-Би в 6 раз крупнее старого Казалинска, обозначение "в Казалинске" относится и к нему: хоть и огромное, а всё-таки предместье. У вокзала лежит небольшой микрорайон, а в основном бывший Новоказалинск представляет собой бесформенную кляксу частного сектора.

Начинающаяся от вокзала улица проходит по краешку базара. На ней примечательно небанальное советское здание акимата:

Маршрутки в старый Казалинск ходят с базара по параллельной улице. Водитель сначала пытался со мной объясняться обрывочными словами и жестами, думая, что я иностранец. Хотя Великий Бэкпекерский путь в Казалинск не заходит, всё же о новых веяниях прослышали даже здесь...

Почти на выезде из "нового" Казалинска в старый - кажется, музей, почему-то отмеченный тиграми, как медресе Шер-Дор в Самарканде:

Напротив - турецкого вида мечеть:

Да вот ещё какой-то странный навес у дороги:

На полпути меж двух Казалинсков - мавзолей Жанхожи-баба. Родившийся в 1777 году Джанходжа Нурмухаммедов был бием сырдарьинских казахов, и прожил очень долгую жизнь. Большую часть которой воевал с Хивой, считавшей кочевников низовий Сыра и Аму своими вассалами. Под старость лет он и с Россией немного повоевать успел, в 1857 году (то есть в 80 лет!) осадив Казалинскую крепость. Но перед "белыми волками" все народы Туркестана оказались равны, повстанцы были разгромлены, а старый батыр вскоре умер от полученных ран. Мавзолей Джанходжи явно современный, а грачи на проводах - характерная примета этих мест:

Вот и Старый Казалинск встречает:

Казалинск отличало интересное расположение - фактически, это был последний город на едином русле Сырдарьи, дальше распадавшейся на протоки бескрайней болотистой дельты. Ныне эта дельта и вовсе внутренняя, лежащая посреди пустыни, как у Тарима или Окованго - ведь Аральское море почти ушло (но до воды его я добирался). В 1847 году военный инженер Карл Герн построил здесь Форт-Раим, или Аральское укрепление - одно из первых русских поселений Туркестана после мангышлакского Форта-Шевченко. Вернее, тогда последний назывался Форт-Александровском, ну а ссыльный Тарас Шевченко бывал с экспедицией и там, и там. Гарнизоном Раима стали оренбургские казаки, а в 1849 году туда же привезли из Оренбурга сушей шхуну "Константин" - первое русское судно среднеазиатских рек и Аральского моря. В 1852 году её дополнили шведские пароходы "Перовский" и "Обручев", доставленные сюда по частям и собранные на месте - то есть, на Раиме уже была какая-никакая верфь. Эти пароходы были неплохо по меркам Туркестана вооружены и принимали участие в штурме Ак-Мечети - нынешний Кызылорды, западного форпоста воинственного Коканда.

Однако падение Ак-Мечети позволило России овладеть всеми низовьями Сырдарьи, и в 1853 году оренбургский генерал-губернатор Василий Перовский заложил новое Укрепление №1 в урочище Казала в 50 километрах выше Раима. Аральское "укрепление №0" по такому случаю было упразднено, его гарнизон переехал в Казалинскую крепость, которая стала лишь началом линии укреплений вдоль Сырдарьи.

А ещё - главным портом этой длинной мелкой степной реки и Аральского моря. Неотъемлемой частью крепости стала верфь, переходящая в порт - военный, торговый и рыбный.

К 1867 году слободка при крепости разрослась настолько, что стала городом Казалинском, уездным в гигантской Сырдарьинской области с центром в Ташкенте. К началу ХХ века тут жило 7,5 тыс. человек (больше, чем сейчас), в том числе 3,5 тыс. казахов, 2,5 тыс. русских и по несколько сотен татар и сартов (оседлых узбеков). И надо заметить, хотя богатейшими людьми тут были именно татары, по этническому составу Казалинск уже тогда был одним из самых "казахских" городов Российской империи.

Первой достопримечательностью Казалинска, которую я увидел, стал местный краеведческий музей. Водитель маршрутки, убедившись, что я не иностранец (на слово этому верят не всегда), конечно же разговорился с редким гостем, и тоже удивлялся, какой может быть запуск, если погода не испортилась? В одной из пассажирок маршрутки он признал работницу музея, и высадив нас на опушке парка, тут же передал меня ей.

Немаленькое деревянное здание видимо было местной управой, не удивлюсь если построенной вместе с городом или вовсе перевезённой сюда из Раима. В Гражданскую тут был первый в уезде Совдеп, ну а главным героем советского Казалинска стал Гани Муратбаев, основатель комсомола Казахской республики. Прожил он всего 22 года, а умер от туберкулёза в Москве, но тем красивее образ молодого коммуниста без страха и упрёка:

В музее меня сперва напоили чаем, а потом провели экскурсию. По-русски здесь говорят с трудом, русских книг в музейной библиотеке почти нет, да и самих русских тоже не в старом Казалинске, ни в новом. Так и извинилась музейщица: "русский забыла, не с кем говорить". Но экскурсию провела, и о не представленном в путеводителях и чужих заметках городке, благодаря ей, я узнал куда как больше.

Музей оказался довольно крупным, но откровенно сказать, небогатым. Находки то ли русской крепости, то ли древнего Янгикента; мебель из офицерского дома и из кабинета комиссара; фрагменты юрты и ковры... Охотнее всего я тут переснимал фотографии.

Надо заметить, кто такой Муратбаев, тут то ли аккуратно обходили, то ли просто не могли объяснить, не зная, как по-русски будет "комсомол". Поэтому я бы скорее подумал, что Гани - это молодой казахский поэт, расправивший плечи на волне джадидизма и революции. За музеем - парк с памятником Гани, борцам за власть Советов и даже Ленину: Ильичи в Казахстане не то чтобы тотально уничтожены, но всё-таки встречаются довольно редко.

А вот Еримбет Колдейбеков из рода карасакал ("чернобородые") - это уже вполне себе поэт конца 19 века:

Но главным впечатлением парка стали всё те же грачи, создававшие самый натуральный ГВАЛТ, за которым я своих шагов не слышал. Казахи, поливавшие деревья и озеленявшие клумбу, поздоровались с дорогим гостем, и я понял, что рассказывать о своём посещении Байконура и объяснять, что погода портилась до запуска ракеты, а не после, мне придётся ещё много-много раз..

В основном Казалинск выглядит обычным среднеазиатским городком, десятки таких я прежде видел:

Несколько старых зданий я перефотографировал в музее - они имели отношение к жизни Гани Муратбаева, но кажется, не сохранились. Кому они могли помешать? Да в принципе много кому - "николаевский" кирпич в Средней Азии ценится.

Зато ещё стоит посреди Казалинска огромный, более похожий на гостиный двор Дом Ганибая (1887):

Гостиным двором это здание и служило - татарский купец Ганибай Хусейнов устроил при своей усадьбе гостиницу и склады, так что тут могло одновременно разместиться до полусотни купцов с товаром. Фасад дома Ганибая - на заглавном кадре, а вот угловой вид огромного для уездного города здания:

Напротив бокового фасада - мечеть Ганибая (1900), ведь рассчитывал он скорее всего на своих соплеменников-татар, которые были в те времена весьма религиозны. Фасад мечети с улицы - такой же, только деревьями скрыт, поэтому вид её вид со двора:

При мечети с самого начала имелась библиотека, при Советах разросшаяся на всё здание. Однако её исходные книги сохранились:

Бывший молельный зал с михрабом:

Библиотека отсюда уезжать пока вроде бы не собирается - в маленьком городке есть ещё как минимум две действующие мечети.

Например, Ногай-мечеть, она же мечеть Нуралы, построенная в 1907 году ишаном Сер-Мухамедом Дурманкуловым:

Ишан - это потомок Пророка или предводитель суфийского братства (тариката). Кем был Дурманкулов, я так и не смог разобраться - ни по национальности, ни по роду занятий. Может быть, узбекский суфий, и тогда в его мечети молились сартские купцы. Может быть, казахский потомок Пророка, и тогда это была просто главная городская мечеть.

Она действует и ныне:

На третью мечеть я набрёл практически случайно, и как понял из мемориальной доски на казахском, это мечеть Зиеналы-ахуна, существовавшая в 1912-37 годах, а ныне воссозданная.

А церкви в Старом Казалинске нет, и кажется никогда не было. Судя по всему, те 2,5 тысячи русских из переписи жили в основном в Новоказалинске, старый уездный город же полностью принадлежал мусульманам. Это само по себе интересно - среднеазиатский город, построенный по российским лекалам. Впрочем, русские люди могли быть и здесь, но только ещё более бородатые, чем любой мулла. В 1870-х годах, после очередного восстания уральских (яицких) казаков (см. Уральск), большая часть которых были староверами, в низовьях Сыра и Аму появились "уходцы", или просто аральские казаки: самых непокорных из войска наказной атаман отправил служить, фактически сослал, в самые гиблые места своей зоны ответственности. В 1874 году в Приаралье отбыли сами казаки (посёлок Первоначальное в нынешней Каракалпакии был основан в 1875 году), к 1877-му туда подтянулись их семьи. Тогд аральцы обжили именно дельту Амударьи, основали ряд деревень и промыслов, зарекомендовали себя как лучших в Туркестане рыбаков, и начали проникать в полунезависимое Хивинское ханство. Именно с деревни уходцев начинался знаменитый Муйнак в Узбекистане, порт засохшего моря с кладбищем ржавых судов в пустыне. Но помимо них я показывал там ещё и русские кладбища, и характерные казачьи хаты, крытые камышом. В Муйнаке даже сохранилась живая община уходцев и есть у них небольшой храм, снаружи не отличимый от жилого дома. Уходцы на то и уходцы, что не входят ни в одну старообрядческую деноминацию, а фактически это часовенники - "беспоповцы в поповстве", самые классические староверы. На Сырдарью аральцы пришли позже: в 1905 году, после манифеста о веротерпимости, центром их притяжения сделался торговый Казалинск. Но никакакого визуально доступного следа уходцев, равно как и их самих, я здесь, в отличие от Муйнака, не обнаружил. Уже в советское время Казалинск был едва ли не самым "титульным" городом Казахстана - по переписи 1989 года русские составляли в нём лишь 2,5% населения.

Около третьей мечети - сквер-"сковородка":

Ещё немного зарисовок Казалинска - дающие жизнь водяные колонки, памятники бившим фашиста батырам и.... вот что отличает казахскую глубинку от узбекской или киргизской - это гораздо менее патриархальный облик жительниц. С голыми животами или коленями, как у нас, тут конечно не ходят, но обтягивающие джинсы и маечки у казашек даже из малых городов в порядке вещей.

Особенность Приаралья - дувалы из обмазанного глиной камыша:

Знойными улицами, успев ещё несколько раз пообщаться с местными (причём дважды - одними и теми же на машине) я дошёл до околицы:

И решив взглянуть на Сырдарью, пошёл дальше через луга, поднимая мелкую серую пыль. Вот какой-то канал:

По воде которого промелькнула змея - неядовитый водяной уж, более известный как шахматная гадюка. Я, кажется, ни разу в Средней Азии не видел ни ядовитых змей вроде знаменитой эфы, ни скорпиона, ни сольпугу (фалангу), зато видел когда-то живую дрофу.

Всё это за прошедшие 5 лет стало мне привычным и родным... но я чувствовал себя неуместно. Примерно как при виде новогодней ёлки, когда на дворе уже зеленеет травка, примерно как при виде плаката о выборах, прошедших годы назад... Этот этап моей жизни кончился, и здесь как бы уже не тот я, который бродил по древним городам Узбекистана и пересекал Памирский тракт.

Одинокая могилка у реки. Может, где-то тут стояла и Казалинская крепость?

Вот и Сырдарья, как и прежде - змеистая, зелёная, мутная... Тут она гораздо меньше, чем в Худжанде на выходе из тучной Ферганской долины - обе великие реки Средней Азии больше теряют воды из арыков, чем получаются из притоков, а потому и Аральское море сошло на нет.

У моста бараны пришли на водопой:

И рыбаки ещё что-то ловили. Рыбой на станциях от Аральска до Кызылорлды торгуют немногим меньше, чем фруктами.
Из-за реки показался ПАЗик, на котором я вернулся в Казалинск.

Сама же история этих мест гораздо более древняя. "Болотные городища" - так назвал Сергей Толстов, этот "колумб Хорезма", россыпь древних поселений в сырых сырдарьинских низовьях. Что за люди населяли их первоначально - теперь не знают даже археологи. Потом на их место пришли джетыасарцы, от которых остался десяток глиняных крепостей начала нашей эры в степях близ Байконура. При Афригидах, даром что это были "тёмные века Хорезма" (см. здесь), сюда вдоль караванной дороги распространились хорезмийские владения. В 9-11 веках и хорезмийцев, говоривших на одном из иранских языков, потеснили огузы - тюрки из Семиречья. Как назывался главный из "болотных городов" прежде, точно не ясно, а у огузов он стал Янгикентом (Новгородом), резиденцией джабгу, как называл этот народ своего государя. В Янгикенте жил и Коркыт-ата, самый чтимый святой Кызылординской области, на самом деле реальный огузский музыкант рубежа тысячелетий, которого казахи и туркмены считают изобретателем кобыза. Ну а кобыз звучит так красиво, что перед Коркытом снимаю шляпу даже я...
Потом и огузы ушли дальше на запад, став предками нынешних турок, а Янгикент в 13 веке, как и всю Среднюю Азию, стёрли в порошок монголы. В музее мне поведали легенду - якобы, джабгу Санджар заподозрил свою юную жену Бегим в измене, и в порыве ревности, как тот ублюдок из шоу Малахова, отрубил ей кисти рук. Но за девушку вступился её отец, к тому времени вознёсшийся на небо святой - на глазах правителя у Бегим вновь выросли руки, и обратившись белой птицей, она улетела прочь. Над Янгикентом же сгустили чёрные тучи, но вместо дождя на город посыпались змеи, от яда которых не спасся никто. Янгикентское городище с хорошо заметными стенами и арками, говорят, и правда по сей день кишит гадюками... Оно расположено в 25 километрах от Казалинска, и музейщики даже нашли мне туда такси за, кажется, 1500 рублей (в тенге, само собой), но я решил, что уже видел немало подобного - хоть Сауран и Отрар в Южном Казахстане, хоть хорезмийские крепости Каракалпакии. Вот очень красивый материал о Янгикенте и работающих в нём археологах.
Более интересными, в силу того, что это специфически местная конструкция, мне представлялись средневековые мавзолеи-башни, один из которых - той самой Бегим-ана, - вроде как должен был быть расположен километрх в 10 от Казалинска. Но то ли в список памятников архитектуры закралась ошибка, то ли я что-то не то посмотрел, но местным этот объект не известен, а найдя его фотографию в книге на казахском и показав музейщице, я узнал, что "это далеко, 100 километров от нас, лучше из Аральска вам ехать".
Вот в верхнем ряду башни - более поздняя Урак-батыра (13-14 века) и аутентично огузские Узынтам и Сарман-коса 9-11 веков. В нижнем ряду - не столь древние, века скорее 19-го, казахские мавзолеи Сырлыбая, Егизбая и Кукктыбая. Но все они весьма труднодоступны...