Южно-Сахалинск (Тоёхара). Часть 3: центр, Сокол (Отани) и Американский городок

японские дома, заводы и парк к северу от Коммунистического проспекта, загородный Сокол (Отани) - самый цельный маленький посёлок (3,2 тыс. жителей) времён Карафуто у печально известного военного аэродрома, и пригородные Земляничные холмы - на сей раз не японский, а Американский городок.

В длиннющей прошлой части я не показал пару зданий в конце Коммпроспекта, отделённых от него лишь заборами и деревьями. Вот эта сталинка в 1950-х годах строилась как резиденция командующего войсками Сахалина и Курильских островов. Что здесь ныне - я не знаю, но во двор мы прошли и кадр сделали абсолютно беспрепятственно. Подиум на заднем плане же остался от японского памятника полицейским, погибшим при исполнении долга:

Чуть ближе к центру, посреди антенного поля - деревянный домик, в таком окружении напоминающий старую метеостанцию. Я бы даже подумал, что он остался от основанной в 1882 году ссыльнопоселенческой Владимировки, если бы не знал, что она стояла совсем в другом месте.

Вдоль забора антенного поля тихий переулочек с громким названием Бульвар Святителя Иннокентия ведёт к воротам парка Гагарина. Впрочем, советское название он получил лишь в 1968 году после гибели Первокосмонавта, а разбили парк в верховьях речки Тамикавы (она же - простая русская Рогатка) ещё японцы, причём - в 1906 году, когда Тоёхара была лишь строящейся деревней по соседству с Владимировкой. Надо заметить, озеленять города в тогдашней Японии было не принято, и парк, продолжавший лесистый склон Асахигаоки (ныне гора Большевик), был по сути дела единственным зелёным массивом в столице Карафуто. Помимо велотрека и лыжной базы тут имелась и такая экзотика, как бесйбольное поле, и домик с прошлого кадра стоит как раз на нём. При советах парк слегка перепланировали, но в целом сберегли, а наибольший ущерб ему нанесла природа: в 1981 году, после наводнения на Рогатке, вызванного тайфуном "Филлис", немалую часть парка пришлось создавать заново.

Но кое-где в его глубинах просто веет Японией:

На кадре выше - фундамент небольшой синтоистский часовни, фотографий которой, кажется, не сохранилось. На кадре ниже - стела в честь заполнения Верхнего пруда (Одзи), чудом уцелевшая при Советах. А ещё тут были памятники пожарным, полицейским и лесоохранникам, погибшим при исполнении долга, но власти Сахалина в 1949 году не стали вникать, кто скрывается под иероглифами - военный преступник или самоотверженный егерь.

К Верхнему озеру мы и направились по кратчайшей прямой. На мостике - деревянная "Санта-Мария", каракка Колумба в масштабе 1:4. Её "сестру", "Викторию" Магеллана, я уже показывал в Охотском - там живёт моряк на пенсии Александр Медведев, в межрейсовое время увлекавшийся столярных искусством. Мастерил моряк, как в детских книжках, модели кораблей, и вершиной его творчества стали две легендарные каракки. Одну он ставил себе, другую - подарил городу:

На берегу пруда, меж тем, лежит рельсовый путь ещё более узкий, чем на японских железных дорогах Сахалина. В 1953-54 годах на острове была построена Южно-Сахалинская детская железная дорога, и вот её поезд под новеньким ТУ10 как раз готовился к отходу.

Когда-то всё это смотрелось куда интереснее - и паровоз на путях, и стильный деревянный вокзальчик. Но РЖД в своём репертуаре - если при Советах между городами определённо шло соревнование на самый унылый вокзал, то сейчас даже ДЖДшки не остаются в стороне от первенства на самый аляповатый.

Поезд укатил на наших глаза, но вернулся с другой стороны минут через 10 - Малая Сахалинская представляет собой кольцо по парку длиной 2,2 километра, и даже станция на нём всего одна. Но расположена на редкость живописно:

С другой стороны над прудом - гора Большевик, по которой вьются горнолыжные трассы. С её вершины мы любовались городом в первой части. В целом же парк Гагарина оказался неожиданно симпатичным и цивилизованным. Его исторические виды разных времён хорошо показаны здесь, а за современными отсылаю к Сергею Первухину.

В центр вернёмся не Коммунистическим проспектом, а параллельными ему улицами, начинающимися севернее от опушки парка - Хабаровской, Курильской, Невельской, Сахалинской. Самая оживлённая среди них - последняя, а на ней останавливает взгляд вот такой дом, где-то указанный как военный госпиталь, а где-то - как образец рядовой застройки периода Карафуто:

Второй случай, пожалуй, был бы даже интереснее - как уже не раз говорилось, гражданская архитектура Японии вплоть до "экономического чуда" второй половины ХХ века отличалась просто ужасающей недолговечностью. Тому было много причин: в лёгком доме было проще пережить землетрясение, лёгкий дом не так и жалко потерять, и в общем испокон веков японцы были привычны строить не на века. Иные храмы и вовсе с определённой периодичностью разрушали и строили заново - ведь красота с точки зрения японца переменчива и мимолётна... Лишь в послевоенные десятилетия, превратившись в самый благоустроенный народ мира, японцы поняли, что не гоже им жить во времянках. На Сахалине с 1910-40-х годов остались считанные здания... но как заметил kneiphof, и в самой Японии - тоже! За исключением разрушенных храмов, довоенная Тоёхара сохранилась как минимум не хуже, чем любой японский город аналогичного размера. И если более красивые и капитальные общественные здания ещё были поводы сберечь, то рядовой дом с годами превратился в куда более редкий памятник.

Рядом с ним - необычная (так что я тоже было заподозрил японское наследие) и пожалуй самая мощная на всём Сахалине сталинка - региональное управление ФСБ и его предшественников.

При японцах же на этом месте стояло здание суда губернаторства Карафуто с весьма интересной предысторией: в 1908 году оно строилось как Штаб охранных войск, до 1911 года остававшихся официальной властью Южного Сахалина.

Так что к югу отсюда простирался целый военно-административный квартал. Во дворе южнее Сахалинской притаилось старейшее японское здание на острове - построенный в том же 1908 году дом командующего охранных войск Карафуто:

На дореволюционных фотографиях его часто путают с Берёзовым дворцом - домом губернатора, показанным в прошлой части. Силуэты их правда схожи, и их проще представить не здесь, а где-то на противоположном конце России, точно так же доставшимся ей в 1945-м году. Но Берёзовый дворец был ещё и фахверковым, а главное - не уцелел до наших дней... В 1913-37 году здесь находился музей Карафуто, затем переехавший в роскошное каменное здание из прошлой части. Сюда же вернулись преемники первоначальных хозяев: в остаток японской эпохи - военная полиция, а с 1945 года - гарнизонный суд.

Ещё южнее, на Хабаровской улице, военно-административный квартал смыкался с гражданско-административным. Их связующим звеном я бы назвал домик вице-губернатора Карафуто (1924), весьма редкий в японском деревянном зодчестве образец, свою деревянность даже не пытающийся скрыть. Домик за высоким забором смотрелся заманчиво, и лишь подняв фотоаппарат над его воротами, я увидел в поворотном экране целый взвод вооружённых солдат! Солдаты акт шпионажа тоже увидели и попёрли на нас, но понимая, что между нами ворота, сквозь которые не лиц ни видать, ни одежды, мы, отбежав от ворот на несколько метров, как ни в чём ни бывало пошли прочь прогулочным шагом. Кажется, ворота даже лязгнули за нами, но с автоматом бегать за прохожими - тут всё-таки не ДНР...

Так мы вышли на улицу Ленина, при японцах - Оо-дори, что в переводе просто Главная улица. Надо заметить, с названиями улиц японцы не особо дружат и сейчас, в городской навигации предпочитая кварталы и микрорайоны. В маленькой довоенной Тоёхаре - и подавно: кроме Дзиндзя-дори и Оо-дори именных улиц тут не было. Их перекрёсток на дальней от вокзала стороне пристанционной площади Ленина я показывал в прошлой части, но главным был определённо участок Оо-дори к северу от неё. Смотрите, вполне себе губернский пейзаж:

Вот только уцелело от него единственное здание, построенное в 1930 году для банка "Хоккайдо-Токусёку". Иначе - Хоккайдского банка развития с головным офисом в Саппоро и многочисленными филиалами по городам двух самых северных японских губернаторств.

Сложно поверить, что всё это великолепие с чёрно-белого кадра было фактически декорациями из каркасов и фанеры, оштукатуренной под камень. Советская эпоха от японской отличалась для здешней архитектуры лишь тем, что при японцах дома горели раз в несколько лет и на их месте строились почти такие же. При Советах, когда 3-4-этажное здание за считанные минуты снизу доверху охватывал огонь, пожарные лишь разводили руками и на чём свет стоит ругали "узкоглазых", а городские власти предпочитали построить на пепелище что-нибудь попрочнее. К 1970-м годам этот процесс в целом завершился, а к 1990-м недолговечность фанз забылась, блеск японских небоскрёбов за проливом ослепил, и среди сахалинцев родился миф о русских варварах, уничтожающих высокотехнологичное наследие самураев...

Логично было бы предположить, будто банк уцелел потому, что деньги хранить лучше всё-таки в каменном здании. Однако по свидетельствам sahalinets777, тут из папье-маше каркаса и тонких досок даже здание банка.

Что, однако, не помешало в 1983 году открыть здесь Сахалинский областной художественный музей, один из самых молодых в России в своём жанре. Но зато со спецификой - одна из его экспозиций посвящена искусству Кореи.

За музеем-банком - сквер Чехова, который не стоит путать со сквером Чехов-центра. Ведь там театр, а тут - памятник (1990) единственному русскому классику, что приехал на Сахалин и даже, кажется, ни разу не назвал его Соколиным островом:

Сквер, как и большинство скверов и парков Южного, чист и уютен. И чеховские персонажи в нём...

...соседствуют с приветом из Японии:

С другой стороны сквера раньше возвышался Универмаг (1925), пожалуй самое красивое здание Тоёхары после краеведческого музея. При внушительном размере, он тоже был "картонным", и в отличие от многих других японских домов, сгорел не сам, а был сожжён в 1974 году на учениях военизированной пожарной охраны.

Нынешний универмаг 1950-х годов стоит чуть дальше, у перекрёстка улицы Ленина с Сахалинской:

Рядом - ещё пара сталинок, в том числе типовой кинотеатр "Комсомолец". Направо - уже знакомый нам "типичный дом Тоёхары" и парк, налево - ТЦ "Успех" с рыбным рынком, Центральный рынок и за железной дорогой японский мост через Сусую, который я показывал в первой части. Но нам сегодня - прямо:

Красивый и ухоженный центр здесь стремительно сходит на нет, но улица Ленина продолжается. Ещё через километр встречает мост Тамикава-баси (1935) через Рогатку. Сусуя под прошлым мостом была просто мутной, а Рогатка под этим - ещё и вонючая: если в верховьях у неё прекрасный парк, то в низовьях - мрачная промзона.

С Сахалинской улицы прекрасно видны высокие трубы ТЭЦ-2, но более эффектный вид открывется из заречного частного сектора. В основе это бывший "Одзи-Сэйси" (1917), один из 9 целлюлозно-бумажных комбинатов, построенных этой компанией на Сахалине. Большинство из них ныне заброшены, а выжили по сути только те, что при Советах превратились в ТЭЦ.

С другой стороны улицы - мёртвый ликёроводочный завод, построенный японцами для получения спирта из древесины:

Откуда растёт эта очень старая труба с петербургского вида "капителью" - я не знаю:

Но сам этот район у впадения Рогатки в Сусую - ни что иное, как остатки Владимировки. Избы японцам не понравились: брёвно при землетрясении и зашибить может, а печь если развалится - так собирать её будешь до следующего катаклизма. Поэтому, хотя к приходу Красной Армии в окрестных сёлах ещё жила сотня русских "старопоселенцев", от Владимировки уже к 1930-м годам не осталось следа. Японцы ликвидировали абсолютно всё, что напоминало о самостоятельности русских - школу, часовню и даже кладбище... Покровская часовня Владимировки осталась хоть на фотографиях, а её своеобразная "преемница" - церковь Ксении Петербургской, открытая в 1989 году в частном доме. Первая с таким посвящением, и за много десятилетий первая на не знавшем храмов всю советскую эпоху Сахалине.

А где-то в этих же промзонах стоял и Тоёхара-дзиндзя - старейший городской храм. В этом неуютном месте, среди мёртвых заводов, смердящих канав и недобрых мужиков сложно признать исток города.

Промзона тянется и дальше. Вот например бывший "Сэйто" (1936), некогда крупнейший в Японии свекольно-сахарный завод, в цехах которого ныне перерабатывают рыбу. Дальше есть ещё обычная советская ТЭЦ с бетонными трубами и гигантскими градирнями, и всякие прочие мелкие заводики, мастерские, автосервисы, склады... Типичный пейзаж постсоветской промзоны. Не знаю, как в Японии с сохранностью старопромышленной архитектуры, а в Южном она впечатляет своей непривычностью. Подробный обзор осколков Тоёхары в двух частях есть у Сергея Первухина, и я из показанного там нашёл почти всё, кроме огромного здания Технической лаборатории Карафуто (1933), ныне занятого Инститом морской геологии. Я предполагал, что он где-то в этой же промзоне, но адреса я так и не нашёл, а местные впервые слышали о таком заведении.

Так что пока ненадолго покинем Южный. Улица Ленина за городом выходит на главную сахалинскую трассу (город пересекающую как проспект Мира) - если ехать по ней очень долго, то в конце концов попадёшь в Оху. Но Сусунайская долина от Анивы до Долинска воспринимается как предместья областного центра, и маршрутки здесь ходят чаще, чем по иным городским маршрутам. Сусуя, на которой стоит Южный, течёт в Анивский залив, а за едва заметным водоразделом начинается речка со звучным названием Большой Такой, несущая воды в открытое Охотское море. На ней и стоит посёлок со столь уместным на Соколином острове названием - Сокол:

Или, при японцах - Отани. В 1942 году они построили здесь аэродром истребителей-перехватчиков, прикрывавших Тоёхару от американских воздушных атак. Считанные годы спустя их место заняли советские "красные соколы", но перехватить им было суждено не "Фантом" или "Летающую крепость"... Ночью 1 сентября 1983 года с аэродрома Сокол взлетел Су-15 капитана Геннадия Осиповича и направился на юг, где в воздушное пространство СССР вторгся огромный медлительный самолёт. На приближение перехватчика он не отреагировал, на предупреждения и выстрелы в воздух из автопушки - тоже, тип машины Осиповичу был не знаком, и получив согласованный выше приказ, метким выстрелом по хвосту "сушка" отправила гиганта на дно пролива Лаперуза. Вся военная иерархия, отвечавшая этот приказ, была уверена, что сбили американского разведчика, но вскоре из западной прессы выяснилось - это был пассажирский "Боинг-747" Корейских авиалиний! Он летел из Нью-Йорка через Анкоридж в Сеул, почему-то отклонился от заданного маршрута на полтысячи километров, и на борту его было 269 человек. Пятью годами ранее Советский Союз уже сбивал корейский "Боинг" над Карелией - но так аккуратно, что машина смогла совершить жёсткую посадку на лёд, а из 109 пассажиров погибли лишь двое. 5 лет спустя американцы без лишних рассуждений сбили иранский "Аэробус" над Персидским заливом, убив 290 человек. Но как мы могли убедиться за последние несколько лет, американцы и их союзники сбивают пассажирские лайнеры исключительно по ошибке и их нельзя винить в добросовестном исполнении воинского долга, а русские - по причине своего природного злодейства и тяги убивать детей. О невинных жертвах сахалинской катастрофы слагали песни рок-музыканты, и диссиденты поминали "слезинку ребёнка", о невинных жертвах иранской катастрофы те же люди разве что качали головой: ну, бывает... Как заметил один читатель с Украины, "кровь прощают успешным". Произошедшее над Сахалином 1 сентября 1983 года стало контрольным выстрелом СССР по своей международной репутации: теперь ни один обыватель в развитых странах уже не сомневался, что Россия суть Империя Зла. Чудовищная случайность ли то была, глупая ли демонстрация решительности в эпоху Андропова, американская ли провокация? Видя, что нынешний русско-американский конфликт буквально выстлан сбитыми бортами, я бы не считал последний вариант невероятным.

Что удивительно, в те годы аэродром "Сокол" принимал ещё и гражданские рейсы - Хомутово в 1981-85 годах закрылось на капитальную реконструкцию. В 1990-х "Сокол" опустел, в 2013-м вновь начал приёмов военных самолётов... но последнего я не знал, и принял за остатки аэродрома грандиозный заросший пустырь у шоссе. На самом деле это лишь военный городок Южный Сокол, достопримечательность которого другая - остатки японских казарм:

По крайней мере сильно сомневаюсь, что в советской казарме стали бы выносить печную трубу наружу (ведь она могла бы обогревать здание!) и ставить дополнительные опоры не только в большом зале типа столовой, но и даже в комнатах.

Первоначально мы ходили по тропкам в бурьяне, оглядываясь: не раздастся ли за спиной "Что фотографируем, молодые люди!?". Но Южный Сокол оказался совершенно пуст, а в проехавшем раз мимо грузовичке сидели кадры с такими лицами, что я подумал - ограбленным тут оказаться легче, чем задержанным. Поодаль от первой казармы нашлось ещё несколько одноэтажных зданий:

С деревянными стропильными сводами:

И самой настоящей дранкой на крышах!

А совсем рядом - лесистые склоны Сусунайского хребта:

Выйдя обратно на трассу, следующей маршруткой мы допрыгнули до "собственно" Сокола - классического пригородного ПГТ. Выйдя из маршрутки, я было спросил в лоб:
-Подскажите, а вот где-то тут у вас есть такие домики, японцы их строили...
-Ой, без понятия, я таким не интересуюсь, - последовал ожидаемый ответ.
Вспомнив фотографии у Первухина, я зашёл чуть с другой стороны:
-А где у вас тут пятиэтажки стоят!
-А! Это вон туда идите, всё прямо-прямо, магазин пройдёте, администрацию пройдёте, самолёт увидите - вот там у нас микрорайон. А других тут нету!
Перпендикулярно шоссе уходила Широкая улица - это её официальное название, не удивлюсь если калька с японского. Вскоре там правда нашлась администрация. В Европе я бы увидел в её деревянном фасаде "что-то финское", а тут - конечно же, "что-то японское"!

По пути часовня-вагончик и крест в память о крестьянах села Такое, в русско-японскую войну ушедших в партизаны. Такое, надо заметить, и при японцах оставалось крупнейшим русским селением Карафуто.

А на русском Сахалине ставший его преемником Сокол стал "заповедником позднего Карафуто" - от часовни до пятиэтажек тянется квартал коттеджей 1940-х годов:

Вот только на один целый среди них приходится два полуразрушенных и два сгоревших дотла. Однако от сгоревших коттеджей остаются хотя бы капитальные печные трубы - подавляющее большинство японских домов не могли похвастаться даже этим. Но лётчик в Японской империи - это ж почти самурай...

Вот так вот строили копродендрическим способом японцы, а со стыда, что не уберегли, теперь сгораем мы:

В конце Широкой улицы действительно нашёлся МиГ-17 на постаменте, грозно оскалившийся боекомплектом. Сам аэродром "Сокол" лежит от посёлка к северу, но мы туда не дошли.

В обратной маршрутке я созванивался с Лёхой (в такой форме сахалинцы часто представляются незнакомым) о поездке на мыс Великан, ещё не зная, что мы не попадём туда из-за военных учений. Разговор мой краем уха услышала чрезвычайно разговорчивая женщина, приехавшая в Южный откуда-то с Северного Сахалина по культурно-событийным делам. Она тут же принялась виться вокруг нас и советовать съездить на маяк Анива, показывая с телефона видео снующих под лодкой чёрно-белых косаток. Маяк я всё равно надеялся увидеть с теплохода по пути на Курилы, зная, что экскурсии туда стоят 5-6 тысяч рублей с человека, и всё же в какой-то момент поддался было уговорам. Однако позвонив своей знакомой, наша спутница узнала, что на ближайшие дни экскурсий нет - в Охотском море штормовое предупреждение. Так погода сэкономила мне денег, и вместе с тем мне до сих пор не кажется, что это был целенаправленный впаринг.
Вернувшись в город, мы с Олей поняли, что день пока ещё не угас, а значит можно съездить куда-нибудь ещё. Например, на Земляничные холмы - район на южной окраине города, в стороне от проспекта Мира и чуть ближе, чем аэропорт Хомутово.

Ещё лет 10 назад вывески аптек в Южно-Сахалинске дублировали не "farmacy", а "drug store" - на американский манер. Несмотря на близость Японии, ключевое влияние на постсоветский Сахалин оказала совсем другая страна. Русская нефтянка испокон веков работала на земле, пусть даже глухой и мёрзлой, а основным транспортом нефти и газа был трубопровод. На Сахалине, однако, лишь малая часть известной с 1920-х годов нефти залегает под сушей близ Охи, а главные нефтяные богатства сосредоточены на шельфе Охотского моря. Более того, сюда и труба не ведёт, а самый логичный транспорт - газовозы и танкеры. Огромным опытом и шельфовой добычи, и сжижения газа, и морских перевозок обладали Соединённые Штаты. И вот уже на Сахалин пожаловали гости с той стороны океана - гиганты "ЭксонМобил", "Шелл", а также несколько компаний поменьше из Японии и Индии. С 1995 года здесь началась реализация крупнейшего в постсоветской России проекта иностранных инвестиций - "Сахалин-1" и "Сахалин-2". В море между Охой и Ногликами появилось несколько буровых платформ, под Корсаковом - завод по сжижению газа, а размах работ впечатляет даже в мировом масштабе: так, именно на шельфе Сахалина сейчас находятся две наклонные скважины, не глубиной, но длиной превзошедшие Кольскую сверхглубокую на полтора-два километра. Американские инженеры, специалисты, консультанты, менеджеры на рубеже тысячелетий зачастили на остров в таких количествах и с такими долгими командировками, что на окраине близ аэропорта Хомутово специально для них был выстроен посёлок Земляничные Холмы. Главное свойство которого - в том, что американская компания "Айока" застраивала его полностью по стандартам Соединённых Штатов:

На позапрошлом кадре - гостиница "Земляничные холмы" в центре посёлка и сквозная улица, от которой, как ветви дерева, расходятся боковые улочки с поэтичными названиями, за шлагбаумами и будками охраны начинающие причудливо изгибаться и ветвиться. На каждой "ветке" сидит квартал коттеджей, в разных частях чуть-чуть отличающихся архитектурой. В один из них мы осторожно вошли, стараясь не доставать фотоаппараты в поле зрения охранника.

В центре квартала - широченная лужайка. Я прислушался, на каком языке общаются игравшие на ней дети - и с удивлением понял, что исключительно на русском! Американцы, японцы и индийцы были нужны здесь лишь на этапе становления Проектов, а сейчас Земляничные холмы - по сути дела просто элитный район. Да и нефтедобычу понемногу подгребают под себя "Роснефть" с "Газпромом".

Но как отделаться тут от чувства, что сейчас приедут копы, вкатят штраф за trespassing и аннулируют визу?!

Сколько раз такой пейзаж мы видели в кино! Только в кино и видели...

Проектировщики сделали всё возможное, чтобы американцы здесь чувствовали себя как дома, да и ограниченную партию почтовых ящиков, канализационных люков, мусорных баков и печей для барбекю дешевле было привезти из Штатов, чем производить на месте. Дополняют картину шикарные газоны и до сих пор безупречный асфальт.

В один из домов мы робко заглянули - американцев тут, конечно, давно нет, но состоятельные сахалинцы к их наследству относятся бережно:

А здесь, наверное, мексиканцы живут:

Но солнце садилось, и нам пора было возвращаться в родные русские пятиэтажки, раздумывая о диалектике миров и шапир.