Люди не боги (26 фото)
Сергей Александрович Снегов (имя при рождении — Сергей Александрович Козерюк, позже по паспорту — Сергей Иосифович Штейн) родился в Одессе 23 июня 1910 года, но в метрике ошибочно записан 23 июля (5 августа по новому стилю). Его отец Козырюк Александр Исидорович, полугрек-полунемец, большевик-подпольщик, в 20-е годы — зам. начальника Ростовского ЧК, оставил семью, когда будущий писатель был еще маленьким. Его мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна, который сыграл в судьбе Сережи огромную роль. Именно он настоял на том, чтобы мальчик, в свое время исключенный из второго класса гимназии, в 12 лет стал шестиклассником рабочей школы. Однако время и судьба подкинули юному одесситу поразительные выверты: школа надоела, и, выкрав документы, он поступает в Одесский химико-физико-математический институт на физический факультет. Но физика соседствует в его сердце с философией, его теоретические работы привлекают к себе внимание, и в 21 год специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться на физфаке, он назначается на должность доцента кафедры философии. Перед ним открываются блестящие перспективы, но... При проверке в его лекциях обнаружено отступление от норм марксизма-ленинизма.
Философию приходится оставить. Остается физика. В начале 1930-х годов будущий писатель переезжает в Ленинград, где устраивается инженером на завод «Пирометр». Но в 1936 году его арестовывали и отправили в Москву. Готовилось новое большое дело: три друга, три молодых и очень перспективных ученых, дети видных и разных родителей (революционер с дореволюционным стажем, известный меньшевик, соратник Дана, и один из лидеров партии правых эсеров) соединились для того, чтобы разрушить власть, которая дала им путевку в жизнь. Один из обвиняемых сломался, впоследствии сошел с ума и умер в лагерях. С другим будущий писатель был почти не знаком. И, возможно, всех троих спасло то, что Сергей Снегов так и прошел отказником, не наговорил на себя, хотя — редчайший случай — провел в камерах Лубянки 9 месяцев. Но так или иначе, открытого процесса не получилось. И в 1937 году, получив по решению Высшей Военной Коллегии Верховного Суда СССР (прокурор — Вышинский, судья — Никитченко, будущий главный советский судья на Нюрнбергском процессе) 10 лет лагерей, Снегов отправился по кругам ада: Бутырки, Лефортово, Соловки, Норильск... О своем детстве и молодости он рассказал в автобиографических произведениях, многие из которых до сих пор не напечатаны.
«Меня арестовали в июне 1936 года в Ленинграде, где в это время заканчивалась после убийства Кирова огромная чистка города от всяких "не наших" людей. И немедленно, как особо важного преступника, вывезли в Москву, на Лубянку - самую знаменитую политическую тюрьму Советского Союза. Следствие "по придумыванию несуществовавших преступлений" продолжалось ровно десять месяцев - огромный срок по тем временам, быстрым на расправу. Шесть месяцев из этих следственных я просидел на Лубянке, четыре в Бутырках, а в апреле 1937 года, самого страшного года, уже в Лефортово, Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила меня к 10-ти годам тюремного заключения по обвинению в антисоветской пропаганде, терроре и создании контрреволюционной организации.» С. Снегов «Опыт автобиографии»
В заключении Снегов познакомился с историком и географом Львом Николаевичем Гумилевым, сыном Анны Андреевны Ахматовой и Николая Степановича Гумилева, великих русских поэтов, и астрономом Николаем Александровичем Козыревым, известен неспециалистам прежде всего как автор маргинальной теории «Причинная механика». Лев Гумилев сам был блестящим поэтом, но отказался от литературного поприща в пользу науки. “Одного Гумилева в русской литературе более чем достаточно...”, — говорил он, смеясь.
Снегов пробыл в заключении до июля 1945 года – его освободили почти на год раньше приговорного срока за хорошую работу на производстве. Свобода была резко ограничена хитрыми паспортными знаками, запрещавшими жить там, где хочешь. Снегов остался в Норильске, работал на Норильском горно-металлургическом комбинате...
В 1951 году Снегова приговорили к ссылке, отобрали паспорт. Он продолжал работать на том же комбинате, лишенный, правда, всех гражданских прав и права выезда: если отдалишься от места поселения на 12 километров – без суда каторга на 20 лет. Это была, как прозвали ее бывшие заключенные, «ссылка без отрыва от производства».
В 1952 году в Норильске он знакомится со своей будущей второй женой Галиной Ленской, приехавшей в Заполярье со своим мужем, военным финансистом, которого, впрочем, она оставила вскоре после приезда. За связь с ссыльным молодую девушку (она была младше на 17 лет) исключили из комсомола, выгнали с работы, а в управлении НКВД ей предлагали отдельное жилье, которого офицеры ждали по нескольку лет, только для того, чтобы заставить ее уйти от человека, которого она полюбила. Но Галя стояла насмерть. Между тем в Норильске происходила чистка: после уже подготовленного процесса врачей-убийц город собирался принять евреев, высланных из столиц. Чтобы очистить место, ссыльных, заведя новое дело, либо расстреливали, либо давали новые сроки и готовили к отправке в лагеря на побережье Ледовитого океана и на острова в Белом море, что фактически тоже являлось казнью, только медленной. Снегова должны были отправить на Белое море. Узнав об этом, Галя настояла на официальном браке, хотя в той ситуации это было равнозначно смертному приговору, поскольку она автоматически становилась членом семьи врага народа. Однако через 3 месяца после их росписи умирает Сталин...
Примерно в это время стало ясно, что из трех дорог, которые открывались перед разносторонне одаренным юношей, осталась только одна — писательская. Чуть раньше Снегова привлекли проблемы вещества, применяемого при ядерных реакциях, - тяжелой воды, соединения двух атомов тяжелого водорода - дейтерия - с атомами кислорода. В результате получилась статья "Теоретические основания процесса разделения изотопов водорода при электролизе", где Снегов вывел математическую теорию получения дейтерия. Дело в том, что одну из его научных работ, посвященную процессу производства тяжелой воды, Два экземпляра статьи главный инженер Норильского металлургического комбината Логинов увез в Москву, - в Академию наук и Министерство госбезопасности. Из Академии наук ответ прибыл быстро: "Ваши исследования представляют значительный интерес для науки». Реакция МГБ была иного рода. Рукопись попала на стол Мамулову С. С., заместителю Берии, курировавшему ГУЛАГ. Тот вспомнил, что Снегов отказался от работы на проектируемом заводе по производству этой самой тяжелой воды, строительство которого тогда сорвалось – явное вредительство! А сейчас Снегов написал какую-то работу.. Интерес врага народа к запретной теме вызвал у бдительного чекиста подозрение, что все это делается для того, чтобы передать секреты Советского Союза в Америку, самому Трумену. И, вернувшись из командировки, главный инженер вызвал к себе писателя, запер дверь кабинета и сказал: «Пей, сколько влезет, баб люби, сколько сможешь, но науку оставь. Пусть они о тебе забудут. Я сам скажу, когда можно будет вернуться». И он сказал, только разрешение это запоздало — к тому времени дальнейшая дорога была определена: литература.
После смерти Сталина со Снегова сняли ссылку - молодой семье разрешили переехать с условием селиться вдали от крупных университетских центров. Наконец Норильск отпустил его, но еще долгие-долгие годы будет сниться бывшему узнику, как дым заводских труб застит переливающиеся сполохи северного сияния. В 1955 году Снегова реабилитировали. Вместе с Галей и их сыном Евгением, которому побоялись даже давать фамилию отца - «врага народа», и записали на фамилию матери – Ленский, Сергей Александрович уезжает на «материк»: надо начинать новую жизнь.
Первым пристанищем после того, как Снеговы покинули Норильск, стала изба в подмосковном селе Владыкино. Но, намаявшись неустроенной деревенской жизнью, в 1956 году семья переезжает в Калининград. Вскоре после переезда у них родилась дочь – Танечка, а в журнале И.Т. Твардовского «Новый мир» была опубликована первая повесть под псевдонимом «Сергей Снегов». Тогдашний Калининградский обком очень обрадовался тому, что появился «свой настоящий писатель», и на радостях наградил его квартирой в партийном доме. Но на этом все благодеяния и закончились.
Первые публикации Снегова относятся к концу 1950-х, а его первая научно-фантастическая публикация — повесть «Тридцать два обличья профессора Крена» (1964).
Литературная судьба Снегова не была гладкой. Если даже в силу обстоятельств он не всегда мог говорить правду (в его семье тогда уже было двое маленьких детей), то он никогда и не лгал. Если можно было молчать, он молчал, когда молчать было нельзя, он говорил правду. Его вызывали в обком и КГБ, предлагая подписать письма, осуждающие Пастернака, Даниэля, Синявского — он отказался. К тому же в одной из его первых повестей «Иди до конца» есть сцена, где герой слушает «Страсти по Матфею» Баха и размышляет о Христе. Профессор Боннского университета Барбара Боде в своем ежегодном обзоре советской литературы, среди других авторов разбирая также и Снегова, имея в виду эту сцену, заявила, что русские реабилитируют Христа. «Литературка» ответила «подвалом» — «Проверь оружие, боец». На очередную реплику Боде эта же газета разразилась разгромной статьей «Опекунша из ФРГ». Снегов попал в «черные» списки. Его перестали печатать. Не от хорошей жизни писатель, по-прежнему не желающий лгать, ушел в фантастику.
Одно из самых известных произведений Снегова — эпическая трилогия о далёком будущем «Люди как боги»: «Галактическая разведка» (1966), «Вторжение в Персей» (1968), «Кольцо обратного времени» (1977). Эта трилогия, хотя и вызвавшая споры, считается одним из самых масштабных и значительных утопических произведений в советской фантастике 1960-70-х годов. Однако мало кому известно, что основой этой трилогии стала незаконченная диссертация Снегова "Физическая интерпретация неевклидовых пространств" (что сам автор упоминал в переписке с некоторыми читателями). Сам автор для широкой аудитории, во избежание очередных научных гонений, называл это произведение «мягкой» пародией одновременно на «космическую оперу» и на библейские тексты. Тем не менее, поначалу роман отвергли подряд четыре издательства: «Знания», «Детская литература», «Молодая гвардия», Калининградское книжное издательство. Основание – книга является «космической оперой», подражанием американским авторам. И все же в 1966 году это произведение было напечатано в Ленинграде, но не отдельной книгой, а в сборнике «Эллинские рассказы».
Все три части романа «Люди как боги» были объединены в 1982 году. В общей сложности цикл переиздавался в России 18 раз, 6 раз – в Германии, 5 — в Японии, выходил также в Польше, Венгрии, Болгарии, Испании, Франции... «Правдивая книга о том, чего не было», — говорил о ней сам писатель.
«Я сознательно взял название уэллсовского романа. Прием полемический. Но не для того, чтобы посоревноваться с Уэллсом художественно. Уэллс один из гениев литературы, дай бог только приблизиться к его литературной высоте! Спор шел не художественный, а филосовский. Я уверен, что в человеке заложено нечто высшее, он воистину феномен – в нем есть божественное. Думаю, он действительно венчает эксперимент природы – либо неведомых нам инженеров – смысл которого в реальном воплощении не мифов, а именно божественности». С. Снегов «Опыт автобиографии».
Следующие его книги – «Посол без верительных грамот», «Право на поиск», «Люди и призраки» и сборник рассказов «Прыжок над бездной» – резко меняют масштаб повествования. Вместо галактических просторов и разрушительных битв – лаборатории и кабинеты, вместо судеб человечества – судьбы отдельных людей. Неизменным остались только яркость стиля, богатство фантазии и, пожалуй, самая характерная снеговская черта – сосредоточенность на этическом выборе. Снегов – научный фантаст? Но вот повесть «Дороги, которые нас выбирают» – притча о последствиях, которые влечет за собой каждое наше решение. И снова фантастика – сборник «Экспедиция в иномир», в котором воображение автора, опираясь на его багаж физических знаний, находит способы зримо описать вселенные, принципиально отличные от той, в которой живем мы.
Среди нефантастических произведений Снегова — повести о советских физиках-ядерщиках «Прометей раскованный» и «Творцы», автобиографические рассказы и воспоминания о жизни в Норильске и о лагерных годах («В середине века» и др.).
В последние годы жизни Снегов написал несколько автобиографичных произведений. «Книга бытия» – роман-воспоминание, в котором он не только воссоздает события своей жизни (вплоть до ареста в 1936 году), но и размышляет об эпохе, обобщая факты как своей жизни, так и жизни людей, которых он знал. По некоторым оценкам, именно это произведение (законченное в 1994 году) стало главной удачей писателя. О произошедшем после — 9-ти месяцах дознаний на Лубянке, и 18-ти годах, проведённых в лагерях и ссылке рассказывается в двух других книгах писателя – «В середине века. В тюрьме и зоне» и «Норильские рассказы».
Последний фантастический роман Снегова «Диктатор», который вышел уже после смерти писателя, больше внимания уделяет не научно-техническим, а социально-политическим проблемам. Хотя действие происходит на вымышленной планете, в романе без труда угадываются аналогии с русской историей XX века.
В советские годы произведения Снегова печатали также популярные литературные журналы: «Новый мир»: «В полярной ночи» (1957), «Взрыв» (1958); «Знамя»: «Вариант Пинегина» (1962), «В поисках пути» (1961), «Иди до конца» (1962), «Невезучее судно», «На крыле урагана» (1968); «Нева»: «Над нами полярное сияние» (1973).
В 2007 году издательство «Терра Балтика» (Калининград) опубликовало двухтомный роман-воспоминание Снегова «Книга бытия». В этой книге он не только воссоздаёт основные события своей жизни (вплоть до ареста в 1936 году), но и размышляет об эпохе, обобщая примечательные факты как своей жизни, так и жизни людей, которых он знал. По оценкам некоторых исследователей, именно это масштабное произведение (законченное в 1994 году) стало главной удачей писателя.
И все же именно фантастика, переведенная впоследствии на десятки, языков, принесла писателю известность, далеко выходящую за пределы его страны.
Умер Сергей Александрович 23 февраля 1994 года, на 84 году жизни в Калининграде, где и был похоронен
Сергей Александрович Снегов — один из первых лауреатов литературной премии, учреждённой журналом «Уральский Следопыт», совместно с Советом по приключенческой и научно-фантастической литературе СП РСФСР за лучшее произведение отечественной фантастики предшествующих двух лет («Люди как боги») — «Аэлита-84» (премию можно получить один раз в жизни). Член Союза Писателей СССР с 1959 года.
В 1980 году был награждён орденом «Знак Почёта» — за особые достижения в научно-исследовательской и культурной деятельности.
Его имя не числилось в списках "благонадежных", он не входил в стройные ряды воспевателей "ближайшего светлого будущего", "фантастов ближнего прицела", чьим именам несть числа, и в то же время он не входил и в число диссидентов от фантастики, каким стал Ефремов после "Часа быка". Снегов всю жизнь являлся фигурой, которую не втиснуть в тесные рамки жанра, направления или общественной роли.
Именем С. А. Снегова названа библиотека на ул. 9 Апреля и бульвар в Ленинградском районе Калининграда. А в 1999 году на доме № 34 по ул. 9 Апреля, где Снегов прожил последние 20 лет, была установлена памятная доска.
Источники:
http://fantlab.ru/autor333
https://peoplelife.ru/266569
https://dal.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1147705
http://rpp.nashaucheba.ru/docs/index-34800.html