Кунашир. Часть 5: Головнино (Томари) и его вулкан (48 фото)

Здесь же сосредоточено и 9/10 населения острова. Но для полноты картины стоит увидеть и дальний Кунашир - его южную часть в объятиях Хоккайдо.

Для начала, всё-таки покажу Горячий Пляж - посёлочек на другой стороне Южно-Курильской бухты, у океанского подножья вулкана Менделеева. Постоянного населения там нет, но по факту это второй по величине населённый пункт острова - гарнизон Южно-Курильска. Тепло и энергию Горячий Пляж получает прямо с вулкана, от пущенной в 2002-06 годах Менделеевской ГеоТЭС, а его достопримечательность - пробуренные в 1977 году (вызвав цикл землетрясений по всем Южным Курилам) горячие источники, на которых действует санаторий. Мы в этом санатории не были, ибо на онсэны (как их называют в Японии), или попросту ванночки, Курилы и так богаты: мы купались в благоустроенных Ванночках на Итурупе, в грязноватых Столбовских источниках по дороге на Столбчатый мыс, в водопадах на Кипящем ручье Итурупа и Кислом ручье Кунашира, а ещё в Дагинских источниках на Сахалине. Здесь, конечно, оно комфортабельнее, но по совковой схеме, со справкой из поликлиники, которая работает не каждый день и в самое неудобное время. Однако в 2008 тут был по своей морской работе мой отец, и вот я нашёл его фотку оттуда:

Но ей место скорее во второй части, а в пятой нам путь на юг! У Кунашира населена южная половина, причём ЮКа стоит практически в середине острова. На другом конце расположены посёлки Головнино и Дубовое, и вот к ним-то дважды в день три дня в неделю из Южно-Курильска, с площади у магазина "Ангара", в фойе которого висит расписание, курсирует ПАЗик. Как и весь транспорт на острове - бесплатный, хотя ехать ему в один конец 42 километра.

Причём километров на 25 тянется новый гладкий асфальт - немыслимая роскошь на Курилах! Не сделан пока только участок непосредственно около ЮКа, на берегу его бухты. И вот остаются позади парковка у спуска к Столбовской тропе и "фасад" вулкана Менделеева (888м) с дымящими фумаролами на склоне, которые я показывал в прошлой части. На кадре выше - иная сторона Менделя, в том числе гора Мечникова (798м) - остаток одной из его старых кальдер. Стоит же с этой стороны от вулкана аэропорт Менделеево... именно что "стоит" - нелётная погода здесь может длиться неделями, как было и в дни нашей поездки, так что лучше добираться на Курилы "Фархом".

Тем не менее, аэропорт недавно реконструировали. А вот, наверное, его старое здание:

Взгляд назад, вулкан Менделеева в северной перспективе дороги. Он вроде и не очень высок, однако нависает над всей южной частью Кунашира:

На дороге за аэропортом пропадает разметка, но асфальт ещё лежит. Дорога спускается в Серноводку, или Тофицкий рейд, где от японского Тофицу, как и от советского Серноводска, теперь не осталось следа:

На спуске асфальт совсем свежий - его понемногу тянут на юг, и по состоянию на сентябрь твёрдое покрытие заканчивалось у пляжа Серноводки:

А красные клифы на горизонте тянутся на добрых 20 километров, слагая океанский фасад Южного Кунашира, и где-то перед их началом даже есть смотровая площадка. Но с ПАЗика ради неё соскакивать мы не стали, а на обратном пути автостопом оказалось, что яры ушли в контровый свет и уже не столь красивы. В заповеднике нам советовали прогуляться под ними, тем более что с клифов низвергается множество водопадов.

С обратной стороны обрывы белые, наподобие Белых скала Итурупа, и сложены скорее всего тем же самым. Как сказали нам в заповеднике, у вулкана Менделеева красива и обратная, океанская сторона, где почти каждая речка оканчивается водопадом. Но экскурсий туда не водят, а самостоятельный поход требует что-то уметь, да и времени:

Серноводская бухта примечательна уловами креветки-чилима, которым Кунашир славится примерно так же, как и морским ежом. В 1,5 километрах от океана начинается Песчаное озеро, вытянутое поперёк острова, а от дальней его оконечности считанные сотни метров суши до Охотского моря. Серноводка - ещё один перешеек из продуктов вулканической жизнедеятельности на месте пролива, который мог бы разделять остров Головнина и остров Менделеева, кабы они не срослись в Кунашар.

В этой части острова дорога уже без асфальта, но в отличие от жутчайший "недорог" Итурупа, на Кунашире грунтовка укатана, и пройти по ней должна любая пузотёрка:

А пейзаж тут стал совсем другим - непроходимые дебри бамбучника и причудливые (любимое слово в описании Курил!) деревца. Кажется, это немного похоже на тихоокеанскую сторону Итурупа, только там были лиственницы с плоскими кронами, а здесь - берёзки, тонкие, словно трава.

ПАЗик заезжает в стоящее чуть в стороне от дороги Дубовое. Тут есть гарнизон, но и "гражданское" село - второй по величине населённый пункт Кунашира, более 500 жителей. Южно-Курильску Дубовое уступает почти в 15 раз, но сверхцентрализованность острова не мешает местной администрации приводить его глубинку в порядок, равно как и полицентричность Итурупа (где Курильск, Горячие Ключи и Горный примерно равны) этому не способствует.
А само Дубовое... ну кто скажет, что этот кадр снят на диковатом острове между Японией и Тихим океаном, а не где-нибудь под Воронежем?

Головнино гораздо меньше (около сотни жителей), но зато в конце дороги, поэтому конечная ПАЗика - здесь. Головёшка встречает одиноким ржавым грустным ветряком, который когда-то подарили нам японцы:

И парой новых ветряков, которые выглядят если не работающими, то по крайней мере готовыми к работе:

За ветряками - военный городок:

А вот так 11 лет назад выглядела Головнинская гавань. Деревенька на берегу уже тогда смотрелась неплохо, и как показалось мне беглым взглядом - не очень-то изменилось. А вот кладбище судов в тех пор успели разобрать:

ПАЗик стоит в Головёшке не дольше, чем городские автобусы на городских остановках - приехал, высадил, взял, поехал дальше, так что почти все фотографии посёлка были сняты на ходу. Тропа вдоль моря уходит к брошенному японскому аэродрому....

...но сами очертания берега прекрасно узнаются на довоенных фотографиях, когда Головнино называлось Томари. Само это слово с айнского переводится как просто "залив" или "бухта", и потому ничего удивительно, что попадается то и дело тут и там - я уже показывал на Сахалине весьма японистый городок Томари и портовый Корсаков, выросший из айнского селения Томари-Анива. При японцах Южно-Курильск был лишь айнской деревушкой Фурукумаппу, а центром уезда Кунасири, самого южного в тянущейся до самого Шумшу префектуре Тисима, был именно Томари. Поэтому на старых фотографиях он выглядит раз в 10 крупнее, чем сейчас:

Несколько кадров, которых нет даже на pastvu, я переснял в краеведческом музее Южно-Курильска. Вот например местный храм, внешне подозрительно похожий на буддийскую пагоду вроде той, что я показывал в Холмске.

Заводы по переработке всяких даров моря, и советам успевшие немного послужить:

И японская детвора, чумазая и простецкая, как где-нибудь в киргизском ауле. Они явно не смотрели аниме и не играли в "нинтендо", но повзрослев, успели застать свою страну самой развитой в мире. Учитывая продолжительность жизни в Японии, скорее всего эти детишки, уже глубокими стариками, по сей день живут где-то там.

Сама же Япония едва-едва просматривается тонкой полоской земли за проливом Измены.

Странное название (хотя кто чему изменил, я так и не понял) восходит к тем же событиям, что и Головнино - с 1780-х годов, когда самураи клана Мацумаэ покорили на Кунашире последних самовольных айнов вождя Токиноэ, на месте Головёшки стояла японская крепость. В 1811 году к ней подошёл русский шлюп "Диана", совершавший довольно странное кругосветное путешествие. Дело в том, что сама "Диана" была переделана из торгового судна, а командовал ей всего-навсего лейтенант - впервые в русской истории кораблю с таким чином во главе позволили выйти из Балтийского моря! Но этим лейтенантом был Василий Головнин из рязанских дворян, успевший не раз показать свой талант. В 14 лет, в 1790 году, он бился со шведами на линкоре "Не тронь меня!", в 23 года (1799) воевал с Наполеоном в русско-английских десантах на голландские берега, в 1801-05 стажировался в Англии под началом самого Нельсона, где составил книгу морских сигналов для русского флота, остававшуюся актуальной ещё четверть века. Словом, талант свой он успел показать не раз, но путь "Дианы" оказался куда сложнее, чем ожидалось.

В 1808-09 годах Головнин успел побыть в английском плену в Саймонстауне (ныне ЮАР) - Россия тогда заключила ситуативный союз с Наполеоном, а значит "Диана" в английском порту рассматривалась как вражеский корабль. Головнин этого не знал, английский комендант же всё понимал прекрасно и вообще не хотел кормить военнопленных казёнными запасами. Поэтому англичанин под честное слово велел Головнину стоять на рейде, а сам удалился ждать, когда у русских лопнет терпение. Прождал этого вице-адмирал примерно год, а потом "Диана" вдруг снялась с якоря и ушла на восток. Не знал, однако, Головнин ничего и про "инцидент Хвостова и Давыдова" - после провала японской миссии командора Резанова капитаны знаменитых кораблей "Юнона" и "Авось" слишком рьяно взялись за его приказ "попугатья японцев" и сожгли все японские фактории на Сахалине и Курилах. Так что самураи со дня на день ждали вторжения, и уже выработали план действий - геройски сложить головы в бою, оставив врагу несколько бочек отравленного сакэ в замковых подвалах. Головнин же ещё и японской этики не знал, и когда он вошёл к местному самураю Насасэ Самэону, не снимая сапог, японцы поняли: они уже нас считают своей колонией и обращаются с нами, как с варварами! И вот безоружный Головнин со товарищи оказались среди обнажённых мечей...

Командира, двух офицеров (Фёдора Мура и Андрея Хлебникова), 4 матросов и айна-толмача переправили на Хоккайдо и пешком погнали сначала в Хакодатэ (главный город острова на другой его стороне), а затем - в замок даймё Мацумаэ. Как быть дальше, японцы не очень-то понимали: харакири делать, не вынеся позора пленения, русские почему-то не спешили. Захват заложников и последующий торг был тактикой не гордых самураев, а презренных ниндзя, да и просто отпускать иноземцев восвояси не велели законы Японии. Но и казнить их японцы не решались, понимая, что по ошибке захватили тех, кто пришёл с миром, ступив на Кунашир без оружия, и убив их, можно сделать страх русского вторжения явью. "Диану" же возглавил следующий на ней по старшинству Пётр Рикорд, ставший посредником в разрешении инцедента. Попытки переговоров с самураями не удавались, с русскими чиновниками на предмет военной операции - тоже, но как ни странно, в итоге чиновники оказались правы. Не получив военной силы, Рикорд решил поступить по уму, и первым делом взял себе в советники японцев. Таковых было немало - японских рыбаков, в шторма терпевших на русском берегу крушения, уже не первый век крестили и отправляли жить в Иркутск, а Хвостов и Давыдов взяли нескольких пленников, в том числе - не из черни. С их помощью Рикорд стал лучше понимать японское мышление и ценности, и в итоге подготовил действительно нетривиальный план. В сентябре 1812 года, когда далеко-далеко на западе Наполеон подходил к Москве, "Диана" задержала японское судно "Кансэ-Мару", на борту которого был Такадая Кохэй - презренный в стране самураев купец, но вместе с тем богатейший человек Японии, с чьим словом считались многие даймё. Для колонизации Хоккайдо он сделал больше всех самураев и к тому времени продолжал экспансию на Курилах. Рикорд, однако, не стал брать его в плен, понимая, что жизнь купца, а тем более заложника, для самураев ничего не значит. Он просто сделал Кохэю предложение, от которого невозможно отказаться, с полгода повозил его в своей каюте по рыбным берегам Охотского моря и Камчатки, а затем вернул в Японию как готового агента влияния с состоянием большим, чем казна сёгуна. В 1813 году Головнин был освобождён, а в 1816 году опубликовал лучшее для тех лет описание Японии изнутри. В 1817-19 годах он совершил ещё одно, теперь уже полноценное кругосветное путешествие на фрегате "Камчатка", подготовив там следующее поколение мореходов, как например Фердинанд Врангель или Фёдор Литке. Последнее десятилетие своей жизни Головнин курировал в Петербурге военное судостроение: одних только линкоров под его началом было построено 26. Там же, в столице, он и умер в 1831 году от холеры.

У Рикорда биография была не менее славной, но на Курилах освободитель остался в тени пленника: по обилию связанных с ним топонимов юг Кунашира вполне можно назвать полуостровом Головнина. ПАЗик, меж тем, вновь взял курс на Южно-Курильск, и с очередного поворота дороги нам открылся во всю ширину самый южный на Курилах вулкан Головнина (прежде Томари-яма), распластавшийся низкой (565м) широкой кальдерой:

Поворот к нему легко опознать по информационному стенду, который стоит начинать высматривать (если едешь на юг) по правую руку после тех серпантинов с кадра №12. Кальдера Головнина - третий самый популярный маршрут Кунашира после Столбчатого мыса и фумарол вулкана Менделеева, поэтому до границы заповедника тут накатанные колеи, доступные даже для квардроцикла. На склоне - всё тот же замороченный лес, где легко представить притаившихся в засаде самураев:

Тропа идёт в гору, но не сказать чтобы слишком круто. Мы шли, как обычно, увешанные колокольчиками и порой дули в свистки, но медвежьих следов здесь не видели. Зато, стоило было распогодиться, фоном тропы стал металлический звон цикад. Постепенно лес кончился, остался лишь бамбучник да округлая вершина впереди:

Но нам не на вершину - самое интересное у этого старого, почти потухшего вулкана на дне кальдеры. Резное панно с медведем отмечает развилку - направо спуск, налево смотровая площадка. До неё от начала тропы около 2 километров.

Вот такой вид открывается на север - Серноводка, вулкан Менделеева в туче:

И таинственная даль лесов, где бродят чуднЫе японские боги:

Главный вид - на запад, и он неимоверно красив! Вдали - берег Хоккайдо за Кунаширским проливом, а под ногами - сама кальдера, раскинувшаяся на 4,7 километров. Когда вулкан Головнина последний раз извергался - точных сведений нет, но скорее всего этому пейзажу меньше 200 лет:

Два озера в кальдере - Горячее и Кипящее. В более обширном Горячем вода на самом деле холодная: глубина озера достигает 62 метров, и тепла горячих источников на его дне едва-едва хватает, чтобы не замерзать зимой. Озеро почти пресное, так что в устьях ручьёв живут даже мелкие рыбёшки, а на кадре ниже хорошо видна долина стекающей в Охотское море Озёрной речки.

Совсем иное дело - Кипящее озеро! Оно меньше примерно в 10 раз (диаметр 230 метров, глубина 23 метра), и его металлически-серая вода имеет постоянную температуру 36-38 градусов. Купаться, впрочем, там запрещено - на дне озера множество горячих источников, фумарол и грязевых котлов, и ничего не стоит угодить в 100-градусную струю и в ней живьём свариться. Это не страшилка: камень с табличкой на берегу - памятник людям, в разное время погибшим в озере именно так. За озером видны жёлтые пятна серы и едва заметные дымки - в кальдере находится несколько небольших сольфатарных полей. С Менделеевскими они, конечно, несравнимы, но тоже шалят по-своему - то поток расплавленный серы извергнут в озеро, то потравят растительность шлейфом концентрированных ядовитых газов.

Купаться можно в связующем два озера канале, который прорыли здесь в своё время японцы, в этой кальдере также добывавшие серу: вода канала немногим холоднее, чем вода Кипящего озера, но дно его спокойно. Два озера побывавшие у их берега люди описывали мне как рай и ад: на Горячем - чистая вода и буйная растительность, на Кипящем - запах серы и выжженные берега. Мы же не пошли дальше смотровой площадки, сочтя, что вряд ли увидим там на дне что-то принципиально новое. До озёр идти 7 километров, а домик на переднем плане - кордон заповедника, и пропуск сюда можно оформить (не бесплатно, рублей 500) только в Южно-Курильске.

А за кальдерой как на ладони полуостров Сиретоко, рог Хоккайдо, для японцев означающий "домашнюю Сибирь". В Стране Восходящего Солнца он примерно как у нас Камчатка - самый дальний и самый глухой, но вместе с тем весьма туристический край: Национальный парк Сиретоко (1964) с 2005 года входит в список наследия ЮНЕСКО. Венец его - вулканический хребет Раусу (1660м), также известный как 7 братьев. Безумно жаль, что мы видели его лишь в облаках - эти горы фантастически красивы:

У подножья вулканов виднеется японский городок Раусу, до 1930 года носивший звучное название Уэбацу. История его небогата: деревенька оформилась в 1901 году, и лишь в 1961 доросла до города. В сухих цифрах тут многое звучит знакомо: треть населения работают в рыбной промышленности, а общественный транспорт представлен автобусом, четырежды в день курсирующим до ближайшей железнодорожной станции.

Но самое "до боли знакомое" - демография: как и многие посёлки Сахалина и всего Дальнего Востока, Раусу усыхает на глазах. В 1980 году тут жило 8,2 тыс. человек, ныне - чуть более 5000, и где-то в районе 2010 года Раусу стал меньше, чем Южно-Курильск. В Японии своя депопуляция жесточайшая и завозом мигрантов не восполняющаяся, а запустение периферий на фоне роста мегаполисов - в наше время тенденция мировая.

Та же история в городке Сибецу (5,5 тыс. жителей) за проливом Измены, а вот стоящий чуть поодаль Накасибэцу гораздо крупнее (23 тыс. жителей) и даже очень медленно растёт. Берег Хоккайдо там низкий и плоский, на викимапии видно, что вся земля разлинована в клеточку подобно тетради усердного японского школьника. Высокие, явно промышленные сооружения - может быть, элеватор? Или аэропорт на японском краю земли. Прежде сюда вела ещё и железная дорога, но она закрылась в 1989 году.

В другой стороне за океанским проливом едва-едва виднеется Нэмуро - центр округа (28 тыс. жителей), что впрочем не спасает его от депопуляции (с 43 тыс. жителей в 1980 году). Надо понимать, что уступая России в десятки раз площадью, Япония сравнима с ней по населению, а потому её префектуры по размеру в среднем меньше наших районов, а по числу жителей - крупнее наших областей. Хоккайдо - самая обширная и редконаселённая префектура: размером чуть больше Сахалина, а народу там чуть меньше, чем в Краснодарском крае - 5,5 миллионов человек. Из них на округ Нэмуро приходится порядка 80 тысяч, но и это вчетверо больше населения Курил. "Северные территории" по японским законам тоже относятся к Нэмуро, и потому райцентр безошибочно опознаётся по 96-метровой Башне Мира (она же Башня Плача), построенной для обзора спорных островов. Вот её-то силуэт и просматривается едва-едва в океанской дымке, а ближе Нэмуро когда-то заснял мой отец с последнего на Курилах острова Танфильева в архипелаге Хабомаи:

Близ Нэмуро в океан вдаётся мыс Носаппу, увенчанный небольшим маяком (1872) из числа 26 "детей Брантона" - так называют первые в Японии маяки европейского типа, что строил на заре эпохи Мэйдзи шотландец Ричард Брантон. Носаппу - крайняя восточная точка Страны Восходящего Солнца, которая якобы первой встречает рассвет. А мы посмеиваемся над этим, глядя на японский берег с запада...
Под вулканом Головнина - Головнино, в котором Василий Головнина пленили:

Ветряк у океана:

И 20-километровый полуостров Весло, своё название оправдывающий формой. Более всего он известен своими птицами, обильно гнездящимися в высокой траве. Одна из экскурсий Курильского заповедника - поход на Весло в компании орнитологов. Правда, поставлено это все не на поток, и туристу придётся подстраиваться под их график.

За вычетом необитаемых Хабомаи это место наибольшего сближения двух стран - ширина пролива Измены на конце Весла всего 18 километров. Японский берег сплошь обжит, и далёкие ветряки крутятся над сёлами...

Сиретоко похож на 57-й Курилський остров, мощью своих вулканов причаливший к Хоккайдо. Вулканическая цепь уходит и дальше на юг через все Японские острова. Будь вулкан Головнина чуть помощнее или имей побольше времени - засыпал бы лавой и тефрой пролив Измены, и Кунасири тоже был бы полуостровом на Хоккайдо. А дружили бы в Холодную войну Россия и Америка против Красной Японии - территориальный спор бы стоял по-другому: не Южные Курилы - север Хоккайдского архипелага, а Хоккайдо - самый большой и южный из Курил. Вообще же ощущения чужой земли на Курилах правда зашкаливает, меня непрерывно одолевала здесь тревога и какое-то смутное чувство, что мне здесь не место. Но только и японский дух тут гораздо слабее, чем на Сахалине. Лозунг курильского сепаратизма напрашивается другой: "Люди гоу хоум! Курилы - медведям!".

С точки зрения туриста два обитаемых острова Большой Курильской гряды удивительно похожи по своему устройству.
1. Райцентры (Курильск на Итурупе и Южно-Курильск на Кунашире).
2. Их ближайшие окрестности (упущенные мной Янкито и Стена Плача на Итурупе, увиденные Чертов палец, Лагунное озеро и Кислый ручей на Кунашире).
3. Что-то странное на Охотском море (Белые скалы Итурупа и Столбчатый мыс Кунашира).
4. Домашний вулкан (Баранского на Итурупе и Менделеева на Кунашире).
5. Дальний, но обитаемый угол с большой исторической причастностью (залив Косатка на Итурупе и Головнино на Кунашире).
6. Суровый север с братством вулкана и водопада (Кудрявый и Илья Муромец на Итурупе, Тятя и Птичий на Кунашире).
И разве что на Итурупе есть ещё столь же суровый необитаемый юг с заливом Львиная Пасть, на Кунашире редуцированный до полуострова Весло.