"Гремя огнем, сверкая блеском стали... Часть 4. Обр. 2" (43 фото)

Т-26 был самым массовым танком в РККА вплоть до начала войны – всего их наштамповали около 10 тысяч машин (для сравнения – тех же БТ – около 8 тысяч). Вдобавок, вплоть до 1941 года шла активная работа по улучшению боевых качеств машины. Поэтому проще сказать, чего с Т-26 НЕ делали, чем дать более-менее подробное описание этих модификаций, тем более в одном посте).

Прежде чем продолжить нашу беседу, я должен сделать небольшое отступление. Дело в том, что в СССР под одним и тем же индексом, в частности – Т-26, могли идти совершенно разные машины. У тех же немцев или англичан, или американцев в самом индексе указывалась модификация, в советских же документах встречается вариант типа «Т-26, обр. 1937 года», но далеко не всегда – судя по всему каких-то единых правил к написанию индексов не было. Я буду указывать год, где только возможно.
Итак, выпуск Т-26 в 1932-1933 годах более-менее стабилизировался. От собственно английской машины танк внешне отличался немногим – была введена новая, более простая, форма башни, в верхнем переднем лобовом листе появился лючок (до этого нужно было снимать бронелист целиком, а это занимало несколько часов).

Впрочем, выпуск выпуском, но «то, что англичанину хорошо, для русского – смерть». Английская машина спокойно выдерживала длительные марши на гусеницах, ресурс которых был больше 1000км. Советские же гусеницы в лучшем случае выдерживали меньше половины этого расстояния – в СССР не было технологии выпуска нужных сталей (вплоть до 1935 года). Поэтому в 1933 было принято решение провести разработку колесно-гусеничного варианта Т-26. Проект сперва получил индекс КТ-26.

Помимо нового шасси, на танке планировалось ввести дизельный двигатель, разработки которого были начаты годом раньше. Но получить сколь-нибудь внятно работающий танковый дизель в СССР смогли только к 1942 году. Сам же проект КТ-26 содержал много ошибок, из-за чего дальше макета дело не пошло. Чуть позже, в 1936 году, была предпринята вторая попытка создания колесно-гусеничной машины под индексом Т-26А (позднее его заменили на Т-46). При сохранении компоновки Т-26, машина получила новую, несколько увеличенную башню, более толстую броню и бензиновый двигатель. Вооружалась машина либо 20-К, либо ПС-3, пулеметы и огнемет. Правда, сам танк имел вес больше 10т.

Машина понравилась и даже прошла на войсковые испытания в 1936/37 году, но «в результате доработки дешевого Т-26 к требованиям улучшения его подвижности, мы получили танк, догнавший по цене средний трехбашенный Т-28». После этого работы по танку были свернуты.

Ну а мы вернемся к нашему Т-26. Любопытные метаморфозы пережило вооружение танков – дело в том, что по спецификациям, на каждом из Mk. E должна была быть предусмотрена возможность довооружения машины 37мм пушкой. При этом пушечный вариант танка – однобашенный закуплен не был. По видимому, здесь сыграло стремление сохранить в новой машине черты «чистильщика окопов» – чисто пулеметные двухбашенные машины могли, по воззрениям того времени, могли, при форсировании траншей, вести сильный продольный пулеметный огонь. Правда, мне лично не совсем понятно, как быть со следующей линией обороны. Пушечные же танки должны были во-первых, бороться с танками противника и защищать свои собственные, а во-вторых, уничтожать полевые укрепления. Исходя из этого, в конце 20-х – начале 30-х считалось, что достаточно иметь один пушечный танк («танк-истребитель») на несколько пулеметных.
Первоначально Т-26 образца 1932 должны были вооружаться 37мм пушками Гочкисса или ПС-2. Но и первая, и вторая пушки были в дефиците – Гочкиссами вооружались Т-18 (МС-1), а ПС-2 была толком не освоена промышленностью. После долгих мытарств, было решено довооружать танки пушками Б-3 – танковым вариантом пушки Rheinmetall 3.7cm Tak (более известной читателю как 3.7cm Pak 35/36 или «дверной молоток»)

Однако даже установка орудия в правой башне была всего лишь паллиативным решением – сектор обстрела был весьма ограничен. Кроме этого советская промышленность с треском провалила и эту программу – заказ 1931 года на 300 пушек Б-3 был выполнен аж в 1933 (!!!!!)

Впрочем, только на пушках свет клином не сошелся – для боевых действий нужна хорошая связь. Вопрос с радиосвязью на двухбашенных Т-26 решался установкой антенны на крыльях корпуса (только на командирских машинах). Причем рация устанавливалась в экспериментальном порядке – в то время в СССР серийно не производились рации нужных весогабаритных характеристик. Позднее, с началом производства однобашенных машин, Т-26 получили поручневую антенну на башне, приобретя более узнаваемый «рогатый» вид. Под конец выпуска, в 1940 году, Т-26 получил менее заметную штыревую антенну, но таких машин было мало.

Нужно отметить, что приемопередатчик устанавливался на танках командиров взводов и выше. Связь же между танками на уровне взвода поддерживалась флажками и «делай как я» (у немцев, начиная с Pz-II, на линейных танках стоял минимум приемник). Потом, особенно летом 1941 это очень сильно повредило советским танкистам – командирские танки с заметной поручневой антенной на башне быстро выбивались немцами, после чего танки вели бой по отдельности, а не как единая сила.
Но самым любопытным образом был решен вопрос со связью в городе и с пехотой, которую танки должны были поддерживать. На корме крепились две клеммы, к которым присоединялся провод полевого телефона – так сказать, «горячая линия» связи с конкретным танком.
Впрочем, связь пощупать руками и увидеть глазами довольно сложно.
Возвращаясь к вопросу о вооружении танков стоит упомянуть о попытках вооружить их трехдюймовыми ДРП (динамо-реактивными или, по современной терминологии, безоткатными пушками). Правда, преодолеть, как выяснилось позже, органические пороки конструкции – медленный темп стрельбы, невозможность автоматизации процесса, мощная реактивная струя позади орудия не удалось ни тогда, ни сейчас.

Неудача с трехдюймовой ДРП (да и с концепцией ДРП), а так же трудности с поставкой Б-3, а так же дефицит 37мм гранат и шрапнелей, привели к тому, что новые танки было решено вооружать, как минимум, 45мм орудием или трехдюймовкой. История 45мм орудия 20-К довольно проста. По сути сорокопятка – «хорошо тренированная» пушка Rheinmetall 3.7cm Tak – по сути был увеличен калибр ствола. Механизмы же остались прежними. Но к сорокопятке, ставшей чуть ли не основной танковой пушкой в РККА, мы еще вернемся.
Желание же иметь пушку бОльшего калибра – 76,2мм на легком танке обуславливалось необходимостью бороться с полевым укреплениями. Так и родилась идея «арттанка» – по сути, штурмовой САУ, но с пушкой во вращающейся башне. Одним из первых, кто довел проект установки на Т-26 трехдюймовки до воплощения в металл, стал инженер-самоучка Дыренков – он сконструировал башню (она шла под индексом А-43) под 76,2мм полковушку с укороченным откатом (в двух модификациях). Сама башня имела бОльший диаметр погона, что повлекло за собой изменения в подбашенной коробке.

Конструкция башни оказалась, мягко говоря, неудачной – очень тесная (заряжающий, он же пулеметчик должен был вжиматься в правый борт башни при выстреле, что бы не получить удар затвором), с плохой вентиляцией (впрочем, вопрос вентиляции боевого отделения на советских танках был открыт очень долго), с ненадежно работающим спуском и ограниченными углами наклона.

Примерно одновременно с Дыренковым – в 1932-33 годах работа над установкой 76,2мм пушки велась и на заводе «Большевик» в Ленинграде. Ленинградцы, не мудрствуя лукаво, водрузили на шасси Т-26 башню «по мотивам» башни танка Т-28. В ней устанавливалась либо переделанная в танковую «полковушка» образца 1927/32 гг., либо ПС-3. Полученный результат получил индекс Т-26-4. ПС-3 оказалась избыточно мощной – ставить ее в танк без существенной переделки конструкции было невозможно. И, в довесок, сама по себе конструкция ПС-3 содержала массу новинок, для советского танкостроения – ножной спуск, двойная оптика, оригинальный поворотный механизм… Все это привело к тому, что было решено вооружать машину пушкой образца 1927/32 гг.

Выпуск опытной серии начался в 1934 году и предполагалось в 1935 году выпустить серию из 50 машин, но… В середине сентября 1934 года на опытных учениях из-за дефектной гильзы произошел прорыв пороховых газов через затвор. Несмотря на то, что это никаким образом не связано с конструкцией башни, заказ на 50 машин был отозван. А военные охладели к Т-26-4 – на подходе были испытания артиллерийского танка (штурмовой САУ) АТ-1. И на этом попытки создать «арттанк» на базе Т-26, по большому счету, закончились.

Мы же возвращаемся к пушкам более скромного, по сравнению с трехдюймовым, калибра – 37 и 45мм. Итак, 37мм пушки были в дефиците и идея о «танке-истребителе» двухбашенной схемы, ярым сторонником которой был М. Н. Тухачевский, была сильно заторможена «советскими промышленниками». Вставить же пушку 20-К в имеющуюся башню было…непросто – габариты орудия и выстрелов были слишком велики.
В итоге было решено перепроектировать танк из двухбашенного в однобашенную машину. По большому счету, советские конструкторы переделывали Mk E. Type А в Type В! Что, впрочем неудивительно – на 1932 год танк БТ-2, который позиционировался в качестве «танка-истребителя», был, мягко говоря, не очень работоспособным, его смена – БТ-5 еще только испытывалась. Впрочем, это нормально при спешном начале производства довольно сложных машин.
Итак, было решено вооружать легкие танки 45ии 20-К, поскольку, при сравнении с 37мм пушкой, бронепробиваемость примерно одинакова, но фугасный заряд больше. А вопрос с боеприпасами решался довольно просто – во-первых, на складах еще со времен государя-императора хранились большие запасы 47мм шрапнелей (45мм выстрелы делались стачиванием ведущего пояска), а во-вторых, активно развивался выпуск именно этих боеприпасов.

Первоначально пушку разместили в цилиндрической клепаной башне, позднее башня стала сварной с «цельнокроеными бортами». Кстати, свой проект предложил и неугомонный Дыренков. Правда этот его проект получил рецензию Гинзбурга, что Дыренков-де «не умеет проектировать башень».

Часть танков (насколько я могу судить – в основном командирские), комплектовались турелями для установки зенитного пулемета.
На фото и рисунках – шкворневая установка и установка П-40

Внимательный читатель наверняка заметил, что на части фото над пушкой танка установлены две фары – это так называемые «фары боевого света», которые устанавливались примерно на каждую пятую машину. Теоретически они позволяли вести эффективный огонь ночью на расстоянии до 300 – 500 метров.

Строго говоря, примерно с 1936 года танк стал стремительно устаревать – стали появляться новые, более совершенные типы машин – например, Lt.vz. 34, ставший Pz 35(t), FCM-36… «Вишенкой на тортик» стал массовый обрыв клапанов двигателей во время учений. Проведенные поиски «врагов народа» результатов, разумеется, не дали, но сильно затормозили поиск истинных причин поломок. А вот вывод был сделан неутешительный – резервов для модернизации у танка нет. Танк перетяжелен, форма корпуса слишком угловатая, двигатель лишен ограничителя оборотов (последнее отмечалось еще при покупке танка)… Это произошло, в основном, из-за того, что конструкторы шли по пути наименьшего сопротивления, усиливая там, где «сыпалось». В результате был принято решение провести модернизацию танка.
Первый вариант предполагал использовать элементы подвески, подсмотренные у Lt.vz. 34. Но принципиального улучшения характеристик не произошло.

ГАБТУ Д. Г. Павлова (да, того самого!), в 1938 году был предпринят ряд мер по увеличению защищенности танков – в частности была введена новая башня обтекаемой формы и новая крышка моторного отделения «защищающая от прострела пулей и прокола штыком» и затекания горючей смеси (получившая среди танкистов прозвище «задница» из-за характерной формы). Такое решение было принято не на ровном месте – марокканцы, например, в ходе боев откалывали номера и покруче – например, пытались остановить танки, хватаясь руками за гусеницы (!!!!!).

В результате длительных доводок танк получил более обтекаемый корпус, новую башню… Машина получила индекс (по крайней мере, в документах приемки) Т-26-1. Но чаще встречается обозначение Т-26 образца 1938 года

В 1940 году прошла последняя модернизация машины – в частности, поручневую антенну заменили на штыревую.

Бои в Испании и в Финляндии убедительно показали, что атака тонкобронных легких танков с противопульным бронированием, сколь бы массированной она не была, может быть сорвана огнем сравнительно небольшого количества противотанковых пушек, калибром 20 – 37мм. По словам Павлова, такие орудия буквально сопровождали танки очередями трассеров.
Уже в 1937 – 1938 годах был предпринят ряд попыток усилить бронезащиту танков путем экранирования (наложения броневых листов поверх имеющихся). Предпринимались они и позже – пока воевали Т-26. Поверх штатной брони накладывались бронелисты толщиной 20 – 40мм, но особых результатов это не дало – машина была и так перегружена, да и с бронепрокатом таких толщин в СССР были сложности, поскольку его не хватало не то, что на экраны, а на броню танков.

На этой ноте я, пожалуй, закончу нашу сегодняшнюю беседу. А впереди нас ждут Т-26 в версии гордых суомми, StuG по-советски и многое другое. До встречи, читатель!