Стечение обстоятельств

Домой идти не хотелось: на улице весна-весной. А что там, в квартире?
Соня с наслаждением шла по строму городу.
От огромного оживлённого проспекта ответвлялись маленькие улочки-тупички и переулочки, трамваи и троллейбусы медленно проезжали мимо. Пешеходов на проспекте было совсем не много – никакой толчеи! Соня бесцельно заходила в крохотные магазины, где уставшие продавщицы досиживали воскресную смену с томительной ненавистью, а поэтому не окружали вошедшую торговым вниманием.
Насмотревшись сумок, ботинок, платков и драгоценностей до ряби в глазах Соня вышла на проспект, и ощутила – есть хочется.
В трёх станциях метро или в восьми остановках трамвая Соню ждали в холодильнике окаменевшие пельмени или прекрасные в своей незаменимости дошики – в шкафчике.
Но тут, в Сониной голове всплыла карта города: где-то очень рядом, в одном из тупичков есть маленькая пирожковая - «Советская», если не закрылась.
Несколько лет назад Соня подрабатывала здесь помощником повара и мечтала о постоянной работе, но – не сложилось. Помешал посол и тараканы.
«Найду!» - голодно-решительно подумала Соня.
И - нашла.
По флагу.
На углу проспекта и улочки было посольство страны-производительницы слезливых сериалов, а следующей дверью была пирожковая. Факт соседства посольства врезался в Сонину память из-за неприятностей: пирожковая потравила тараканов и они (тараканы), через вентиляцию ринулись в посольство – просить политического убежища или просто: спасаться. Кто их знает?
Посла Соня запомнила навсегда.
По скандалу.
Он ворвался в пирожковую в то же время что и ежедневный грузчик Алишер с сетками овощей для начинок. И был совершенно алишеровидным, но - в костюме. Вежливая Соня сдуру сказала ему:
- Доброе утро, Алишер! Сегодня поставьте овощи внутрь, к мойке. Дождит.
И алишеровидный посол стал кричать на неё. На международном языке; на том, которым расписаны стены парадной напротив. Иногда, правда, вставляя печатное русское слово – «тараканы». Соня оцепенела.
Потом пришёл владелец бизнеса, и чтобы не накалять международную обстановку - рассчитал Соню. Совсем.
За два года в «Советской пирожковой» изменилось всё: на вывеске она называлась «Просто пирожковая», столы были накрыты другими скатертями, кассир был незнакомым, но - выпечка была прежней.
Отличной и дешевой.
«Наверное, Люда-пекарь ещё работает», - решила Соня, увидев на эстраде знакомые пирожки с капустой «Фирменные» по 20 рублей за штуку. И вкуснющие «калитки», и пиццу.
- Мне пожалуйста два с капустой, «калитку» и с бананом и шоколадом один, - наконец заказала Соня.
- Сделаем, - с воскресной кассирской невозмутимостью произнёс парень с серьгой, - А морс?
- Да-да, и его, - ответила Соня расплачиваясь.
С подносом полным вкусностей Соня села на вип-место – с этой точки был наилучший обзор окрестностей: был виден флаг посольства и парадная напротив. Больше в улочке-крохотулечке ничего замечательного не было.
На окне, между живой геранью и корзиной с муляжами пирожков лежали газеты. Стопкой. Для тех гостей, кого не радует флаг посольства в окне и двери парадного.
Газета называлась «Пенсионерская».
Соне до пенсии оставалась много – ровно половина жизни, но смотреть на флаг под двадцатирублёвый пирожок было не вкусно и – она зачиталась.
Первыми двумя страницами – там были красивые статьи под лейтмотивом «На пенсии жизнь только начинается!» в виде историй с известными пенсионерами-горожанами. В них они путешествовали, влюблялись, вспоминали славное прошлое и меняли образ жизни до неузнаваемости. На десятитысячную пенсию.
Но, посыл был положительным.
Потом шли анонсы бесплатных лекций по пенсионерским проблемам – протезирование зубов, услуги опытных юристов, вложение сбережений (если они сбереглись), курсы естественной коррекции зрения и реклама клиник под общим слоганом «Всё лучшее пенсионерам!» и т.д., и т.п.
Но, самое интересное было впереди, Соня это ощутила внутренне, взяв с тарелки пирожок с шоколадом и бананом – раздел от «Сердца к сердцу».
Нет-нет, никакой кардиологии!
Знакомства.
С далеко идущими пенсионерскими целями.
Горожанки от 60, 70 и даже от 80 лет, разных знаков зодиака, роста и веса, из разных районов города - искали своё счастье. Прямо здесь, среди рекламы помощи при артрите, гибких съёмных зубных протезов и юристов-аферистов, составлявших завещание в стиле – «Наследники не дождутся».
Соне стало страшно интересно! Но – не удобно: пирожки и морс кончились, а она сидит - занимает место. Что подумает кассир с серьгой?
Поэтому, она живенько сложила и засунула газету в сумочку.
«Дома почитаю», - подумала она, похищая.
В метро она всё думала о жизненном: что бы было с ней, если бы тараканы не пошли в сериальное посольство, как здорово на весенней улице в воскресенье и об удивительном: оказывается, в 70 лет тоже хочется любви.

Дома Соня засуетилась дамскими хлопотами: Васяшу покормить, на работу собраться, постирушки развешать - да мало ли!
О газете вспомнила поздно – в десять вечера. И то, по отрыжке.
Полулёжа на диванчике, в омолаживающе-отбеливающей маске, придавленная тёплой Васяшиной тушкой, Соня не могла понять: тяжесть какая-то в желудке.
От Васяши что ли? И - капустой жареной отрыгается, фу!
Но, тут она вспомнила чудные пирожки по 20 рублей. И - газету.
«А! Надо почитать, что там… Знакомства-то.»
В транспорте она бы на такое никогда не решилась – вдруг люди увидят! Или - при коллегах. Живые свидетели позора!
Но – Васяша был безграмотным и не умел делать дурные выводы: при нём Соня могла читать всё, что угодно – включая порнографию. Если бы заинтересовалась.
Раздел дамских объявлений был огромным – целая страница, мужских же было чуточку: четыре. И совершенно неликвидных.
Два деда (75 и 70 лет) инвалиды 1 и 2 групп, наперегонки искали «некорыстную красивую даму до 45 лет, которая украсит их оставшуюся жизнь». Один из дедов (тот, у которого проблемы с самообслуживанием) предупредительно сообщал, что «квартира на Московском проспекте уже подарена», другой же – анонсировал только деменцию.
Ещё был вот-вот выходящий из МЛС джентльмен, искавший «женщину, неважно какую, которая поймёт и простит» и «активный пенсионер 70+ жаждущий жарких встреч на Вашей территории без обязательств».
Ужасно!
Ассортимент дам был впечатляющий.
Соня сбросила Васяшу с себя и читала до тех пор пока маска не въелась в лицо, а объявления не закончились.
Ровно в 00.00 в Сониной голове была каша из женственных брюнеток от 70 лет, пышных восьмидесятилетних форм, совместных походов в театры/рестораны, и их фантазий.
Дамы, пообедавшие 20 рублёвыми пирожками с капустой, мечтали.
О том, что где-то в многомилионном городе есть Он: автолюбитель и цветоноситель, без в/п и ж/п, умный, честный, спортивный, рукастый и русский. И - овдовевший к 60 годам.
Который зайдёт в «Просто пирожковую» попить морса с «калиткой» и увидит Её: заинтересованную в длительных отношениях, любительницу готовить, а особенно печь, нескучную с в/о, дачеобладательницу. Среди ста других - нескучных, пышнотелых/худощавых.
И – позвонит.
И всё будет великолепно: они (вместе) станут посещать курсы коррекции зрения, консультации врача-флеболога и сберегать накопленное с возможностью досрочного снятия.

Спала Соня плохо.
Ворочалась, отравляя Васяшин покой.
Ей кошмарился брак, который давным-давно распался; и снились ужасающие подробности замужней жизни: скандалы, безденежье и вечно недовольный муж с водочным амбре.
В понедельник, от харизматичной Светки-раздатчицы, Соня услышала судьбоносную фразу.
Фраза была сказана по неизвестно какому поводу, но имела подтекст:
- А почему бы и нет?! Что ты теряешь?
(Светка воплощала все Сонины мечты о свободной женщине. Была в двенадцатом гражданском браке (если считать – от первого, официального) и на девяносто восьмой работе (если считать с момента выдачи ПТУ диплома тракториста). При этом Светка никогда и ни о чём не «парилась».)
В метро, возвращаясь с работы к дивану и Васяше, Соня крутила в голове Светкину фразу – «А почему бы и нет?! Что ты теряешь?». И примеряла её к различным событиям своей пресной жизни.
Фраза подходила ко всему. Абсолютно!
Утром, собираясь на работу, совершенно неожиданно для себя Соня накрасила глаза. Сама не зная почему.
Взяла - и накрасила.
Со странными последствиями.
На проходной произошло необычное: безучастный охранник, ежедневно отвечавший Соне сквозь зубы «Мыр-мыр», неожиданно улыбнулся и тепло сказал:
- Доброе утро! Какая вы сегодня!
Соня испугалась улыбки дядьки в бушлате и опрометью побежала в свой кондитерский цех. В крайнем волнении.

Вечером стало ещё хуже: проходя мимо магазина «Шикарные платья» Сонины ноги ополоумели, и занесли её, Соню, внутрь.
Как-то отдельно от головы! Голова Сони думала о том, что надо помыть газовую плиту.
Магазин торговал дорогущими платьями. Проходя мимо витрины Соня старалась не смотреть – зачем? Куда ей они? Впечатлять Васяшу? Ездить в метро?
Хотя деньги у Сони были, но - на всякие другие случаи: вдруг Соня заболеет и не сможет работать или - заболеет Васяша. Страшно! И ему понадобится трансплантация чего-нибудь важного: хвоста, например, в зарубежной клинике.
Оказавшись внутри «Шикарных платьев» Соня попала в лапы профессиональной продавщицы нарядов.
(Их она боялась ужасно: обманут и оставят Васяшу без зарубежного хвоста!)
Тётенька-продавщица, возраста Сониной мамы, скучала среди сотен великолепных платьев и имела располагающую внешность Маргарет Тетчер.
«Сидит и думает, как меня облапошить… Господи, зачем я сюда припёрлась! Васяшенька - один, плита - не мытая… Ничего, может успею сбежать не обштопанная этой… Сейчас бочком-бочком и в двери…»
- Милочка, позвольте мне вмешаться! Я вдова художника и тоже не миллионерша. А поэтому обладаю обострённым чувством цветосочетания и ограниченным бюджетом. Скажите, что ищет стройная синеглазая шатенка среди погребальных саванов для богатых бегемотих? – окликнула Соню тетчерообразная дама, - Вам направо – там акционные платья для миниатюрных леди …
- Вы мне? – пискнула Соня почти добочковавшись до двери.
- Конечно вам! – дама встала и по-стариковски медленно подошла к Соне, - Мы здесь с вами вдвоём.
Странно, но платье купилось само. Дешёвенькое!
Лазурно-синее и отрезное по талии.
Вдова художника бережно завязала пояс на Сониной талии и умилилась:
- Девочка моя – вы как картинка… В ваши двадцать пять надо наряжаться! Потом придёт время и деньги будут, а фигуры уже нет…
- Мне тридцать четыре, - не весело ответила Соня. И, заплатив за платье, пошла домой: к дивану, Васяше и немытой плите.
С лазурно-синим платьем до середины колена в пакете.

«Мурр!» - радостно сказал Васяша и скатился с дивана колобком в прихожую. Васяша был тёплый и круглый как пшеничный каравай, точно такие Соня пекла для иностранных гостей.
Пока Васяша обнюхивал пакет с лазурно-синим платьем Соня гладила его, разуваясь, по толстым бокам и приговаривала:
- Это кто-то тут такой? Это кто такой красивый? Ой ты мой толстячок!
Выполнив материнский долг (накормив и потискав Васяшу) и гражданский (вымыв ненавистную плиту) Соня была абсолютно свободна. В смысле – не знала, чем заняться.
«А что если дать объявление о знакомстве?» - пришла в Сонину голову страшная мысль, и мало того, там же щёлкнула Светкина фраза, - «А почему бы и нет?! Что я теряю?».
И эти мысли привели Соню в ужас.
Пока ужас не прошёл Сонины руки взяли блокнот и ручку и стали стряпать объявление. Голова была не причём – не участвовала.
«Одинокая женщина 34 лет познакомится с порядочным мужчиной для отношений» - написала подлая правая Сонина рука.
«Одинокая женщина – как в кино. Раз. Для каких-таких отношений – развлечься? Два. И как ты дура будешь смотреться со своими 34 годами среди старух? Молодой белой вороной! Три.» - резюмировал Сонин мозг.
Несколько лет назад она встретила бывшего мужа, но узнала не сразу: синий, одутловатый, грязный он подходил к каждому проходившему мимо аптеки и врал:
- Помогите ветерану чеченской войны… На лекарства… У меня ранение, я покажу…
Соня тогда с омерзением натянула шарф на лицо – вдруг узнает! И опрометью побежала в ненужную сторону, она его боялась – даже такого.
Бывший муж состоял с водкой в таких серьёзных отношениях, что Соня наверняка – вдова. Теперь.
И - объявление переписалось. Само.
«Вдова 40+ познакомится с порядочным мужчиной для серьёзных романтических отношений».
Но разместить его Соня не решилась.

Утром Соня не только накрасила глаза, но и нарядилась в лазурно-синее платье. На работу, в кондитерский цех.
Перед выходом она засомневалась – правильно ли? Но, потом решилась:
«А пусть! Помирать – так с музыкой», и пошла к метро. Красивая.

Пропуская тестяные шарики через раскатку Соня вполуха слушала раздатчиц, они раскладывали хлеб по плетёным корзинкам и оживлённо беседовали.
Светка-аферистка по обыкновению учила чему-то свою новую напарницу Иру. Может эффектно размазывать пюре по тарелке (в Светкином исполнении 200 грамм гарнира выглядели на все полкило).
Нет, не пюре!
Соня прислушалась к диалогу:
- И куда он тебя водил?
- Ой, Света, что ты! Возил! В – Петергоф! Представляешь?
(Наивная Ира была из Донецка и никак не могла накататься в метро.)
- Ну и?
- Да что ты! Там так здорово…
- Было?
- Света! Как ты можешь! Мы всего шестой раз встречаемся…
- Слушаю я тебя Ирка и угасаю! Дура ты дура! Самой под тридцать, козлу этому полтинник… А она мне про Петергоф рассказывает! Мне! Я что Петергофа не видела! Ты паспорт смотрела, балда?
- Светочка – я ему верю, сказал: разведён. Не кричи! Скажи, что не так, я всё сделаю, он такой хороший: умный, всё про царей мне рассказывал и трезвый…
Светка значительно повысила голос и уверенно продолжила:
- Слушай меня Ирка и всё будет! Я их козлов насквозь вижу, мой нынешний мужик ещё деньги не заныкал – а я уже чувствую: готовится, гад. Ты прекрати тягаться с ним по театрам-петергофам – это ничего не даёт! Скажи ему: Коля, в кино хочу…
- Он Миша…
- Да хоть Петя! Скажи – хочу в кино, и сама такая вся красивая, в платьице и колготках…
- А в какое кино, Света? Я ж города не знаю…
- Дурища – в любое, там света нету. Надо чтоб про любовь было или ужасы. Но: не порнуха, а то подумает, что ты озабоченная. Усекла? Сядешь в колготочках рядом и жмись к нему, вроде от страха. Потом, когда он пообвыкнется, возьми и потрогай…
- За что Светочка?
- За то! Ты на меня глаза не лупи – верно говорю: потрогай. Хорошенько потрогай и всё узнаешь. Был у меня один, между четвёртым и шестым мужиками. Художник. Всё по музеям-галереям тягал, потом до дела дошло, а там с мизинчик. И работает через раз! Времени на галереи сколько ухлопала…
Ещё неделю назад скромную и порядочную Соню стошнило бы от Светкиных слов, а тут неожиданно подумалось:
«А молодец Светка! Умеет…»

Возвращаясь с работы к Васяше Соня стояла, не потому что в вагоне не было свободных мест. Просто, боялась помять лазурно-синее платье.
Дяденька, нет, скорее дедушка, с огромным портфелем и академической бородкой восхищённо смотрел на Соню и улыбался.
Соне было приятно и страшно: приятно от внимания - хоть кого, а страшно – вдруг он сумасшедший и кинется или предложит что-то непристойное?
Дяденька действительно подошёл на ближайшей станции. И перекрикивая машиниста объявлявшего «Следующая станция…» спросил:
- Вы любите Джанни Родари?
- Что? – опешила Соня.
- Стихи Джанни Родари. «Чем пахнут ремёсла» помните?
- Да.
- Я сидел и наслаждался: от вас пахнет ванилью и корицей. Прелестно! Вы кондитер, да?
- Да! – неожиданно гордо сказала Соня, - Я очень хороший кондитер.
Вечером, посоветовавшись с Васяшей, Соня дала объявление о знакомстве в газету «Пенсионерская».

За период между подачей объявления в газету и его публикацией в Сониной жизни произошло много-много событий: хороших и ужасных. Причём все хорошие Соня сотворила лично, а ужасные сотворились сами – по стечению обстоятельств.
Экскурсовод-кавалер наивной Иры оказался не только не боеспособным, но и вообще – женатым. Эти факты настолько впечатлили провинциальную Иру, что она впала в настоящую городскую депрессию. Причём самым поварским способом – стояла на раздаче и плакала. Роняя слёзы в пюре и спагетти.
Никакие увещевания сострадательных коллег вроде «Что не делается – всё к лучшему», «Ему, гаду, воздастся!» и «Ира, ты такая молоденькая, а он старый пердун: лучшего найдёшь» не прекращали слезотечение в гарниры и супы.
Даже окрик харизматичной Светки (искренне жалевшей товарку):
- Ирка! Соберись, кругом люди!
Давал только сиюминутный эффект: Ира переходила от слёз к рыданиям.
Соня мысленно поставила себя на Ирино место – ужас!
А поэтому попросила о помощи:
- Ира! У меня такая беда – только ты можешь мне помочь! Ничего не спрашивай – мрак! Узнают – погибну…
После работы Соня повела сердобольную и испуганную Иру решать свои воображаемые проблемы: в салон-магазин «Шикарные платья». К позитивной продавщице-вдове художника.
Тетчерообразная дама, в миру оказалась не только Светланой Ивановной, но и великим психологом. И на своём веку пережила куда большие неприятности чем никудышний кавалер. А поэтому, после приятного разговора с дамами, откопала в недрах магазина Ире платье. Потрясающее! И что не маловажно – дешёвое: за тысячу, с каким-то малоразличимым простому смертному текстильным браком.
Платье в горох и Ира были созданы друг для друга – только раньше не знакомы. Глядя в зеркало на своё горошистое отражение Ира поверила, что всё пройдёт, лучшее – впереди, а она – красавица.
И - успокоилась.

Обыкновенным будничным вечером Соня пришла с работы домой – как всегда.
- Васяшенька! Лодырь рыжий, ты где? Ты почему не встречаешь маму? – злонамеренно шуршала пакетом она, разуваясь.
Васяша лежал на кухонном диване.
Рыжим холмиком.
На том же месте, что и утром. В той же позе. Мышка, мячик и мисочка с кормом были не тронуты.
Соню накрыла ледяная волна ужаса.
«Умер!!»
И она кончиками дрожащих пальцев потрогала Васяшин бочок.
Теплый.
Дышит.
Соня молниеносно завернула Васяшу в синий флисовый плед – диванное покрывало и бегом, именно бегом, понеслась со свёртком на угол своего проспекта. В круглосуточную ветеринарку.
Дежурный врач был похож на выросшего Гарри Поттера, и даже очки были круглые.
Соня смогла только сказать:
- Доктор, помогите! – и передала ему синий свёрток.
Доктор бережно принял на руки тяжёлую и неподвижную тушку – так берут новорожденных, но в кабинет не пустил:
- Обождите здесь, - сказал он сухо и закрыл дверь.
Соня принялась «обжидать» - села на гостевую кушетку и тупо уставилась на плакат «Глисты у собак». В её голове было необыкновенно пусто – безмысленно.
Через бесконечно долгое время (минут десять-пятнадцать) поттероподобный врач вышел. Без Васяши.
Соня смогла сказать только одно слово:
- Ну?
- Кот сдохнет, - с ненавистью ответил врач.
- Как?!
- Просто! – с яростью садиста, - Сдохнет к утру. Что не понятного? Поздно… - и пошёл по коридору щёлкая зажигалкой, наверное, курить.
Дальше Соня помнила происходящее слабо. Местами.
Она точно умоляла врача:
- Пожалуйста-пожалуйста: спасите его…
Сулила всё что есть:
- Доктор, у меня дома сто тысяч и на карте пятьсот – возьмите всё! Я кредит возьму… Два!
И, наконец, позорно пыталась встать на колени.
Потом Соня нюхала мерзкий нашатырь и слышала доктора:
- Только этого мне не хватало! Эй! Вы меня слышите? Кивните – если «да». Я не Бог, я сделал всё что мог: если дотянет до утра – шансы 50/50.

В 6.40, когда у Васяши уже было 50/50, Соня вспомнила – на работу.
И стала звонить начальнице, Ольге Петровне, в которой мирно уживались два существа – прекрасный руководитель и базарная баба.
- Что тебе?! – тоном базарной бабы спросила Ольга Петровна сразу после вызывающих гудков; и это несмотря на то, что за годы работы Соня звонила впервые.
(Зато остальной трудовой коллектив регулярно звонил – опаздывал, запивал, отпрашивался, просыпал и т.д.)
- Ольга Петровна, это Соня-кондитер, - максимально спокойно начала Соня, - Я не могу сегодня выйти. И завтра, и потом. Даёте мне отгулы или за свой счёт…
- Ты чёкнулась, Соня! Завтра иностранцы – девятьсот эклеров…
- Ольга Петровна, у меня умирает мама, - решительно прервала пересчёт иностранцев в эклеры Соня.
В Ольге Петровне кроме руководителя и хамки проснулось какое-то третье существо, может, женщина, и она человеческим тоном сказала:
- Сонечка, Господи! Конечно. Ты там держись, на всё воля…
И - Соня положила трубку.
Без мук совести – мамы у неё не было; и даже уже не было истеричной тётки, которая вопреки мерзкому характеру всё-таки забирала Соню на каникулы из интерната.

К вечеру Васяше стало лучше; настолько, что он даже цапнул врача, пока тот ставил очередную капельницу.
Измученная Соня радостно извинялась, а врач и не сердился:
- Нормальная реакция! Я после Барсика вообще – швы накладывал, - и мазал укус на руке чем-то вонючим, - У меня - трое; Барсик трёхлапый, после аварии, какая-то сволочь сбила! Остальные обычные – дворняжные четырёхлапые, хотите, покажу фото?
Соня хотела домой, с Васяшей. Но, была очень благодарна врачу, и терпеливо посмотрела телефонные фото докторовых котов.

До конца недели Соня не пекла эклеров и кексов – пребывая в отпуске по уходу за Васяшей.
Именно в это время газета «Пенсионерская» опубликовала её объявление о знакомстве – и стали звонить соискатели.
Первой, как ни странно, позвонила женщина: старуха-конкурентка. Чтобы уличить Соню во лжи и узнать – действительно ли ей 40 + лет? Получив ответ, что ей 34 бабка смутилась и стала уточнять конверсию:
- А сколько вам позвонило достойных мужчин?
Видимо, собиралась помереть зная соотношение «годы/принцы».
Потом позвонил мужчина.
Жаждавший «романтических серьёзных отношений» в посёлке Стройматериалы необъятной области. Он долго задавал неудобные вопросы о материальном положении Сони, особенно интересуясь метражом и планировкой квартиры, иногда, правда, переходя к своей жениховской ценности.
Соню коробило.
Но, после звонка со скрытого номера, Соня больше не снимала трубку. И было почему!
Приятный, запыхавшийся мужской голос начал разговор так:
- Здравствуйте, Соня! А вы блондинка?
Голосом несвойственной себе любезности Соня ответила:
- Здравствуйте! Я – высокая шатенка.
- Ооо! – ещё активнее задышал незнакомец, - Стройная, большегрудая?
- А что вы хотите? – утратив любезность, спросила Соня.
- Я хочу, чтобы ты, сука, немедленно мне отсосала! – со страстью и ненавистью закричал звонящий.
И - Соня перестала отвечать кавалерам.
(Какой-то настойчивый мерзавец, с хвостом номера 911, даже пытался омрачить жизнь ей многократно: звонил каждый день.)

Субботним утром Соня проснулась от шума: под журнальным столиком Васяша радостно драл книгу.
Всеми лапами, самозабвенно, отгрызая куски страниц. Глаза у Васяши были безумные, хвост в крайней степени пушистости.
«Поправился!» - радостно подумала Соня и встала с диванчика – спасать книгу и гладить мерзавца.
Шкодливый Васяша превратил не читанный бестселлер «Как изменить жизнь за неделю» в бумажное месиво – спасать было нечего. Ему – бестселлеру, как говорила Сонина мойщица Щербет, «пришёл кирдык».
«Буду жить - как жила», - миролюбиво решила Соня, сметая ошметки лайфхаков в совок.
И тут - зазвонил телефон.
Соня с неприязнью посмотрела на хвост номера – 911.
Гад!
«Я тебе сволочь, дам!», - мстительно подумала она и сняла трубку с твердым намерением покусать звонившего словами:
- Да!!
- Доброе утро, Софья! Это Владимир, ветврач. Я хотел узнать о Васяшином здоровье…
Соня улыбнулась сама себе - какой он милый, беспокоится! Номер, наверное, в Васяшкиной карте нашёл:
- Доброе утро, Владимир! У нас всё хорошо, мы даже книги дерём…
Выслушав интимные подробности котиной жизни, включая стол, стул и сон, доктор, стесняясь, спросил:
- А знаете, что Софья? Может мы куда-нибудь сходим? Вместе? Сегодня на Спасской идёт отличный триллер – мистика…
- Нет-нет! – поспешно-невежливо прервала его Соня, -Только не в кино! Давайте просто погуляем, Володя…

© LelaMm