Воспоминания о СССР. Часть Третья (11 фото)

Поскольку идиоты тоже люди и жестоко полностью игнорировать их вопросы, терпеливо отвечаю: нет, агентом мирового империализма я не являюсь, а пишу просто потому, что давно собирался описать Совок таким, каким его помню я, а не таким, каким его помнят Кара-Мурзы и Прохановы. Если уж быть последовательным, то агентами мирового империализма следует признать руководителей компартии, которые вытворяли со своим народом такие штуки.
Конечно, если бы в 1870-х годах русский народ питался так, как в 1970-х, то, возможно, считал бы себя счастливейшим в мире народом. Однако в 70-х годах XX века уже никто не визжал от счастья от того, что можно каждый день купить свежий хлеб. Потому что нормой питания считались уже не просто кусок хлеба и крынка молока, а мясо, колбаса и изысканные деликатесы. И носить люди уже хотели не просто «одежду», а модную одежду.

Так же хочу заметить, что в переходные периоды, безусловно, лидеры государства для сверхрывка могут попросить свой народ затянуть потуже пояс. Но при этом чётко объясняют – во имя чего и на какой срок. В Совке же конца-края не было видно этому «сверхрывку» и во имя чего, и на какой срок надо затянуть пояс люди не понимали. В конечном итоге к концу 1970-х всем стало предельно ясно, что этот «временный период» будет бесконечным, а власти СССР готовы заставить людей хоть полынь глодать во имя никому непонятных интересов в Анголе или Кубе. Причём все прекрасно видели, как с каждым годом снабжение продовольствием и товарами народного потребления становится всё хуже и хуже, и это на фоне изобилия на Западе.

Помню, какой тяжёлый психологический эффект произвело известие о том, что США наложили эмбарго на поставку зерна в СССР. До этого большинство людей даже не подозревало, что брежневская Совдепия сама уже не в состоянии производить нужного количества пшеницы и закупает её – страшно подумать! – у своего классового врага. А по телевизору бодрые дикторы «успокаивали народ» тем, что «да мы в США закупаем только кормовую пшеницу» и т.д. и т.п. Но я помню, как взрослые обсуждали этот вопрос – это был настоящий шок.

Впрочем, возможно у кого-то возникнет другой вопрос: может лично моё детство в Совке было таким ужасным, что я вот вымещаю свою злость таким образом. Не угадали. Моё детство по советским понятиям было очень даже чудесным. То есть лично меня вся эта история про дефицит особо не касалась, поскольку моя мать была начальником цеха холодных закусок в кафе «Бирюса», которое входило в комбинат питания «Новоарбатский». Так что в нашем холодильнике всегда были и мясо, и финский сервелат, и ветчина, и икра, и осетрина. Вообще, в СССР наиболее благополучными были люди трёх массовых социальных групп: 1) партийная и государственная номенклатура, 2) силовики (особенно КГБ), 3) работники сферы услуг (торговля, общепит, сервис). Причём все эти три группы причудливо переплетались друг с другом. Моя мать входила в третью группу, так что я в гораздо меньшей степени испытывал пресс продуктового дефицита, да и любого другого.

С другой стороны, в детстве на такое как-то не очень обращаешь внимание. В самом деле, когда бегаешь с утра до вечера по улицам, то очень вкусным кажется просто кусок чёрного хлеба, посыпанный солью и принципиальной разницы между варёной и копчёной колбасой не ощущаешь. К тому же в детстве я очень любил есть сгущёнку из банки – приходил из школы, брал очередную интересную книгу, садился в кухне и читал запоем, наворачивая сгущёнку. Так что ни колбаса, ни ветчина мне особо нужны не были. Но вот мои одноклассники – из семей простых советских инженеров – очень уважали наш холодильник. Кто их осудит за это?

А вот по чему я действительно тосковал, так это по нормальным игрушкам. Увы, Совок не был бы Совком, если бы не приучал с малолетства будущих советских граждан к тому, что дефицит есть основа советской плановой экономики. И игрушки в этом смысле не являются исключением.

Когда я ходил в детский сад, то, насколько помню, всё меня вполне устраивало. Я искренне радовался пластмассовым пистолетам, оловянным солдатикам и машинам на педальном ходу. Более того, лет 5 от роду я выяснил, что есть такое чудо, как клеящиеся модели танков. И когда однажды под Новый Год «Дед Мороз принёс» мне сборную модель танка «КВ-85», радости моей не было предела. Это же в самом деле было чудо: крутящаяся башня, резиновые гусеницы и прочие детали, которые я сам приклеил согласно чертежа на положенные места. Ну пусть малость кривовато – мне было-то всего лет 6, но зато счастья полные штаны.

Но в начале 70-х с моих глаз спали розовые очки. Я советскую действительность увидел действительность во всей её красе. Году так в 1971 или 1972 (точно не помню), в Сокольниках прошла международная выставка игрушек. Но сперва пара слов о выставках, проводимых в Сокольниках.

В брежневской Москве существовало две главные выставочные площадки. Первая – ВДНХ, где были представлены только достижения советского народного хозяйства – привлекала экспозициями только приезжих, а сами москвичи использовали ВДНХ лишь как парк отдыха. Я, правда, всегда посещал павильон «Космос» и мог надолго замирать, стоя под ракетой «Восток-1», прикидывая, нельзя как-нибудь забраться на платформу и там полазить. А в остальном на ВДНХ особо смотреть было не на что. Ну разве на пыльные снопы ржи и пшеницы в павильоне «Зерноводство». Или на модели звездолётов в павильоне «Юные Техник», который чаще всего почему-то был закрыт.

Москвичей больше привлекали периодически проходящие в Сокольниках международные выставки. Как только по Москве проходил слух, что в Сокольниках открылась очередная международная выставка – вся Москва устремлялась туда. Ну конечно, на какое-нибудь «Станкостроение» ходили далеко не все москвичи, но зато выставки «бытовухи» были набиты под завязку. О том, что в Сокольниках проходит очередная выставка можно было узнать по тому, что в какой-то момент на улицах города появлялось огромное количество людей с одинаковыми полиэтиленовыми пакетами, на которых было что-то написано по иностранному.

Это, кстати, была тоже очень дефицитная вещь – полиэтиленовый пакет. Сегодня, когда бесплатные пакеты выдают в кассе в любом супермаркете, сложно представить ту страсть, с которой москвичи ломились в Сокольники, чтобы отстояв полуторочасовую очередь при входе, получить полиэтиленовый пакет. Потом такой пакет мог носиться год, а то и более. Да, увы, даже с полиэтиленовыми пакетами в Совке был напряг. В связи с чем один задорный сатирик даже сочинил шутку по поводу выстиранных и сушащихся на бельевых верёвках полиэтиленовых пакетах. Первые пакеты, которые появились – это были пакеты из валютных магазинов «Берёзка», которые можно было купить у спекулянтов. Помогали страждущим москвичам и цыгане, которые продавали первый негосударственный полиэтиленовый пакет – до сих пор его помню, с такой мутной фотографией какого-то коттеджа в зелени.

Ещё на выставке в Сокольниках кроме пакета можно было получить значок – круглый, как у нынешних Эмо, а ещё можно было ходить от павильона к павильону, собирая цветные и чёрно-белые проспекты различных фирм. Это была обычная картина на московских международных выставках – толпы советских граждан, которые ходят с кипами в сущности никому из них ненужных проспектов и привычно бросаются к тем павильонам, где начинается какая-то толкучка.

Так вот, однажды какой-то глубоко законспирированный агент империализма решил провести в Сокольниках выставку игрушек. Уверен, что этой выставкой по Совку был нанесён удар такой сокрушительной силы, от которого он не оправился никогда.

Сказать, что я обмер, когда попал на эту выставку – это значит ничего не сказать. От обилия игрушек и их дизайна рябило в глазах. Мама очень скоро раскаялась, что пошла со мной на эту выставку. Я должен был посетить все павильоны. Особое впечатление на меня произвели огромные макеты железных дорог с горами, домиками, стрелками, мостами и прочими нужными в этом деле вещами, а также скоростные трассы, по которым гоняли модели гоночных автомобилей. За то, чтобы дорваться до пульта управления гоночными машинам, шла чуть ли не драка. Наверное десятки, если не сотни тысяч родителей после этой выставки проклинали себя последними словами. Чтобы получить представление о том, что я увидел в начале 70-х… сегодня достаточно зайти в любой крупный магазин игрушек. Сегодня всё это можно купить. А 35 лет назад я всё это увидел на выставке. И понял, что никогда-никогда у меня не будет таких игрушек.

После той выставки я заболел железными дорогами. Советские игрушечные железные дороги были убогими. Но зато в Детском мире и Доме Игрушек на Кутузовском проспекте можно было купить железные дороги производства ГДР. Вообще, ГДР хоть как-то разрежала в целом мрачную ситуацию с детскими игрушками.

Дороги были трёх типов: 9, 12 и 16 мм. Для каждой отдельно продавались дополнительные рельсы, стрелки, семафоры, сборные домики, деревья и пр. Короче – целый мир. Поскольку цены на всё это были высокими, далеко не каждый советский ребёнок имел ГДРовскую железную дорогу. Многие взрослые занимались собиранием железных дорог. Это была отдушина. Однажды мне мама купила 12-миллиметрову дорогу за 25 рублей – большие по советским меркам деньги. Когда к нам в гости на разные праздники приходили знакомые, то чуть ли не первым делом взрослые мужчины шли в мою комнату, чтобы поиграть в железную дорогу.

Ещё ГДР радовала советских детей клеящимися моделями самолётов. Причём в отличии от серых, как попало сделанных советских моделей, модели ГДР были качественными, с цветастыми деколями (наклейками). Клейка моделей самолётов и собирание железной дороги – было одним из моих любимых домашних развлечений. Но стоило это удовольствие, по сравнению с советскими игрушками, немалых денег.

Советские игрушки были довольно дешёвыми, но отменно уродскими. Оловянный солдатики были лишь подобиями людей. Ещё повсюду продавались два набора: псы-рыцари и русские воины на Чудском озере. Эти солдатики мне нравились в детском саду, но также были весьма убогими – плоскими и одноцветными: псы-рыцари почему-то зелёными, а русские воины – красными (ну это понятно). Ещё был набор «русские солдаты», который был чуть получше – хотя и плоские, но раскрашенные цветной краской. Но, разумеется, эти отечественные солдаты даже близко не напоминали английских солдатиков фирмы Matchbox. Владели такими солдатики только те дети, родители или близкие родственники которых ездили в командировки в капстраны. У меня, кстати, тоже было два таких солдатика из набора про Вторую мировую – немецкие миномётчики, которые были, как живые, предмет восхищения всех моих друзей. Откуда солдатики были у меня? Моя родная тётушка была стюардессой на международных рейсах.

В связи с этим обстоятельством у меня было немало разных мелких штучек, на которые сегодня никто даже не обращает внимания, а когда-то они были предметом восхищения и поклонения всех советских детей. Да, господа «певцы Совка» почему-то забыли, что каждый советский ребёнок был заматерелым западником. Какие такие сокровища были у меня, чего были лишены многие советские дети? Да в сущности – это был дешёвый хлам: прозрачная одноразовая ручка «Bic», иностранные фломастеры и, конечно же – жвачка.

Жвачка – это отдельный разговор. За «настоящую американскую» жвачку советский ребёнок мог отдать жизнь. Это не преувеличение. Реальный случай гибели во имя жвачки произошёл в марте 1975 года на одном юниорском матче ЦСКА-Канада. После матча уходящие раздосадованные проигрышем канадские болельщики бросили в кучу толпы фанатов пачки жвачек. Образовалась давка за то, чтобы получить заветные бубле-гумы. В давке погибло два десятка человек. Именно после этого случая Совок наконец решил наладить производство советской жвачки, что и сделала фабрика «Рот-Фронт», которая технологию производства жвачки, судя по всему, прикупила на какой-нибудь иностранной фабрике искусственного каучука – уж больно советская жвачка была жёсткая. Советская жвачка была таким же суррогатом, как и советская обувь. Но, безусловно, напряг с жевательной резинкой сняла.

Но в середине 70-х советской жвачки ещё не было (была прибалтийская Kalev). Парень (или девчонка), которые могли показать нераспечатанную пачку жвачки, сразу вырастали в глазах своих одноклассников на полголовы. Пачку жвачки можно было жевать целый месяц, а то и более. Жвачку никогда не выбрасывали сразу, как только пропадёт вкус. Перед сном комочек жвачки выкладывали на блюдце или краешек стола, а утром снова брали его в рот и продолжали жевать. По истечении какого-то срока такого беспрерывного жевания жвачка уже переставала походить на жвачку, а представляла из себя что-то вроде кашицы из мелких шариков вперемешку с какой-то непонятной массой. Наконец, она полностью расползалась и только тогда выплёвывалась. Помню в детстве я прочитал в журнале «Америка» историю про американского паренька, который терпеть не может деревенских парней за то, что они плюют жвачку на дорогу и она потом приклеивается к подошвам и её трудно отодрать. Я не мог поверить в то, что кто-то может выплюнуть жвачку в таком состоянии, что она приклеится к подошвам. С моей точки зрения это было варварством.

Кстати, острый дефицит – вернее даже полное отсутствие – жвачки, компенсировался слухами о том, что в США нет конфет. Помню в пионерлагере по вечерам перед сном эта тема была одной из самых обсуждаемых. Всегда находился какой-нибудь знающий умник, который авторитетно заявлял, что если послать американцам ящик леденцов, то они обязательно в ответ пришлют ящик жвачки. Мы в это свято верили.

Помимо самой жвачки ценность представляла обёртка. Обёртка от пачки котировалась выше, чем обёртка от пластинки. Обёртка с картинкой шла по курсу выше, чем просто обёртка с надписями. Вкладыш с коротким комиксом ценился на вес золота. Благодаря моей всюду летающей тётушке, у меня были обёртки, которых не было ни у кого – от японской жвачки с изображениями моснтров-роботов. Я бы не расстался с этими фантиками ни при каких обстоятельствах, хотя мне в обмен за них предлагали немыслимые баснословные богатства.

Вообще, должен отметить, что среди московских детей (впрочем, подозреваю и не только московских) царило самое непрекрытое поклонение перед Западом. Всё иностранное считалось по умолчанию лучшим советского. Любая вещь с надписью «made in…» повышала статус её владельца в глазах друзей. Иностранные игрушки или фантики менялись и было нечто вроде чёрного курса обмена. Так что современные менеджеры компаний не с Луны к нам прилетели – они в советских школах приучались вести бизнес.

Даже в пресловутую игру «Монополия» мы играли уже в 5-м классе. Каждый сам себе делал деньги. Один умный мальчик изготавливал валюту следующим образом: купил где-то набор резиновых штампов (опять же – производства ГДР). На штампах были изображены разные животные. И он штамповал прямоугольные бумажки животными, а рядом числа: 100, 1000 и т.д. Эта «валюта» ходила у нас в классе. Я, помнится, сделал себе несколько супер-банкнот достоинством в миллион единиц – для чего срисовал чилийскую купюру (мне её подарила тётушка, которая участвовала в эвакуации чилийских коммунистов после прихода к власти Пиночета). Однако мои банкноты мне менять отказались, сославшись на то, что мол нарисованные деньги «не катят» и в крайнем случае их можно поменять на бумажки гораздо меньшего номинала. То есть у нас даже обменные курсы наших «валют» имелись. А был это 1977 год…

В некотором роде тотальный дефицит хороших игрушек провоцировал детское творчество – что конечно нельзя не признать положительным моментом, если бы не негативная основа этого творчества. Дети ломились в разные кружки авиамоделирования или судомоделирования, поскольку там можно было сделать самому себе что-нибудь стоящее. Лично я больше всего налегал на изготовление игрушек из пластилина. Не подумайте только, что я делал какие-нибудь дурацкие поделки из того, что рекомендовали делать разные пионерские затейники – разных там волков, зайчиков и прочих зверушек. Этого ещё не хватало. Я строил крепости и создавал армии.

Вообще, пластилином я «заболел» ещё на Арбате. У нас во дворе жил мальчик, который делал из пластилина хоккейные команды. К нему приходили друзья и они целые турниры устраивали. Но хоккей как-то меня не завлёк. А вот увидев однажды у своего друга сделанную из пластилина крепость, я на многие годы посвятил себя именно этому творчеству. В конце-концов я довёл это дело до воистину промышленных масштабов. Мои крепости и мои армии были самыми лучшими. А когда мы с друзьями собирались по выходным у кого-нибудь дома для войн, то дым стоял коромыслом – мы использовали самодельную пиротехнику. Делается это очень просто: берётся спичка, её головка плотно обматывается фольгой. Затем эта «ракета» устанавливается на какую-нибудь поверхность и зажженной спичкой её головка нагревается. Фырк – и она летит. В общем сражения были ужасные. А потом победитель брал контрибуцию – марки, стеклянные бусинки от маминых бус и пр. В общем, всё по взрослому.

Кстати, с поставками пластилина тоже были постоянные напряги. Мне для моих глобальных работ требовался пластилин за 50 копеек – в коробке десять разноцветных брусков. Но именно такой пластилин далеко не всегда можно было купить. Потому что он был лучше всех прочих – не такой жирный и цвета сочные. Сочные цвета… Когда как-то раз мама принесла западный каталог и я залез в отдел игрушек, то увидев тамошний пластилин, я понял, что такое – сочные цвета. Кстати, работа с пластилином обогатила меня одним идеологическим знанием. Поскольку для строительство крепостных стен требовался серый пластилин, который нигде не продавался, то для его изготовления я брал несколько цветных брусков и долго разминал и перемешивал их друг с другом, пока не получался единый серый кусок. При чём тут идеология? При том, что – окончательное смешение разноцветных ингредиентов дают не нарядное сочетание, а унылый серый цвет.

Ещё одна тема – комиксы. Комиксов как таковых в СССР не было никогда. Но мы смотрели журналы комиксов – всегда у кого-нибудь, чьи родители ездили «туда», находилось несколько настоящих комиксов – толстенных журналов, где были только комиксы и больше ничего. Ну, само собой, что насмотревшись этих комиксов, мы пытались и сами рисовать нечто подобное.

Ну вот на этом пока я завершу очередной фрагмент воспоминаний, а то он и так что-то раздулся.

Так что для товарищей защитников Совка преклонного возраста хочу сказать: вы тупые идиоты. Пока вы создавали ваши ракеты и залповые системы огня, ваши дети убивали друг друга за американскую жвачку и проникались идеей, что всё, сделанное в СССР – убогий хлам, а всё сделанное на Западе – самое лучшее, что только может быть. Запад захватил умы советских детей, после чего похоронить пыльных идеологов не представлялось сложным. В коечном итоге именно коммунисты воспитали поколение, которое стало измерять личность человека исключительно по количеству жизненных благ. Сегодня они винят в этом кого угодно, но только не себя.