Апокалипсис отменяется. Как советский военный спас мир (5 фото)

Историческая справка
В 1983-м холодная война становилась всё горячее и горячее. В марте Рональд Рейган назвал Советский Союз «империей зла» и пообещал «построить Стратегическую оборонную инициативу». Затем Штаты принялись разворачивать в Западной Европе ракеты «Першинг», подлётное время которых составляло около 10 минут. Отношения натянулись до предела, когда 1 сентября советская ПВО сбила южнокорейский «Боинг», заплутавший в воздушном пространстве СССР. Третья мировая вот-вот могла разразиться из-за малейшей провокации.

на фото - "Станислав Петров в своей квартире во Фрязино"

Перед тревогой
В 20:00 подполковник-инженер Петров, заместитель начальника отдела боевых алгоритмов и программ, заступает на дежурство. Незадача: по графику должен выйти другой человек, однако он попросил подмениться — не отказывать же товарищу. Сонное бдение идёт своим чередом, пока его не разрезает оглушительная сирена. Петров бросает взгляд на экраны и видит парализующую надпись: только что с американской военной базы стартовала ракета. Спустя несколько минут система докладывает о запуске ещё нескольких ракет. Через полчаса они долетят до советской земли. Нет сомнений — это ядерная атака! Петров должен сообщить командованию, а те развернут ответный огонь из всех орудий. Однако не всё так просто...

В том сентябре Станиславу Евграфовичу Петрову исполнилось 44 года. Он родился во Владивостоке, его отец, дед, прадед носили погоны, а юный Станислав хотел стать программистом. Компромиссом между его желанием и семейными традициями стало Киевское высшее военное авиационное инженерное училище: престижное учреждение с конкурсом 15 человек на место.

В 1972-м выпускника Петрова направили в Серпухов-15 — режимный городок, где базировались ракетные войска Советского Союза. Чем именно занимались армейские в закрытом посёлке в ста километрах от Москвы никто из непосвящённых не знал, включая семьи офицеров. Что-то «секретное и военное», но в СССР много что секретили. Родные могли догадываться, что служба связана с космосом и ракетами, особенно в случае Станислава Евграфовича. Подполковник служил в ПВО, а на столе у него лежали книги «Небесная механика» и «Основы теории полёта космических аппаратов».

В Серпухове-15 находился один из самых важных военных объектов СССР — Центральный командный пункт (ЦКП), оснащённый системой, которая предупреждала о запусках ракет из США.
Если откуда-то стартовала ракета, экраны видеоконтрольных устройств тут же её показывали. С орбиты было видно, как загорается яркая точка, растёт, удлиняется, а потом такой загогулиной уходит за «горбушку» Земли. За годы службы в ЦКП Петров вдоволь нагляделся на такие объекты, разглядывая их на мониторе: испытывались ракеты-носители, стартовали космические корабли. Ракетный шлейф, считал он, ни с чем не спутаешь.

В июле 1983-го в ЦКП на боевых учениях прогнали систему обнаружения «Око», подавая ей сигналы. Тест прошёл неровно — система ошиблась, выдав на ровном месте сообщение об угрозе. Требовалось больше времени на отладку. Но комплекс оставили — в этом же году Рейган пообещал бороться с «империей зла» до последней капли крови, Советам требовалось новейшее оборудование.

Именно оно чуть не развязало Третью мировую войну.

Секунды на решение
26 сентября в 00:15 рутинное дежурство на ЦКП прервалось жуткой сиреной: компьютер зафиксировал пуск с американской базы. Система высветила, что снаряд нацелен на СССР. Офицеры с ядерными чемоданчиками побежали будить Андропова, а в ракетных частях объявили боеготовность № 1.
Один из военнослужащих позже вспоминал, что в тот день их вытащили на построение, где испуганные офицеры признались — происходит нечто жуткое: «Начальник отделения говорит: “Понимаешь, боеготовность № 1 по Ракетным Войскам Стратегического Назначения объявлялась всего один раз — в 1962 году во время Карибского кризиса. Это второй”. Что будет дальше? Никто не понимал». Кроме Петрова. Он сидел в этот момент в ЦКП, слушал гул сирены и вглядывался в дисплей.

Если угроза реальна, подполковник знал, что успеет лишь сообщить об атаке да выкурить последнюю сигарету: для американцев Серпухов-15 был целью номер два, сразу после Кремля.

Смущал один факт: экраны визуального наблюдения со спутника не показывали факел стартующей ракеты. Вскоре компьютерный комплекс высветил новый сигнал: с штатовской базы вылетели ещё четыре снаряда. «Око» перевело ситуацию в разряд «ракетно-ядерного нападения». Однако хвосты пламени по-прежнему не появлялись на мониторе.

Согласно протоколу, задача Петрова была в том, чтобы подтвердить или опровергнуть данные электроники. Подполковник медлил: его коллеги, которые отслеживали обстановку в космическом и воздушном пространстве, по-прежнему ничего не зафиксировали. Надгоризонтальная радиолокация тоже не замечала никаких объектов. Да и что это за нападение такое — всего несколько пусков с одной базы? Едва ли американцы не понимали, что на четыре «гостинца» Союз ответит всей мощью. Если бы по ту сторону океана решили бить, то наверняка.
Под рукой у дежурного был правительственный телефон для связи с начальством. Станислав Евграфович прекрасно понимал, что будет, если он подтвердит нападение, а начальство наверху решит дать ответный удар. Сперва запустят гироскопы советских баллистических снарядов. Потом Андропов разрешит атаку. Затем главком ракетных войск передаст закодированный план ядерного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов.

Командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в ЭВМ и нажать кнопку запуска. Через секунду после этого начнётся Третья мировая... Поэтому Петров вглядывался в экраны и думал. Его размышления прервал телефон, зазвонивший через пару минут после сигнала тревоги. Вышестоящие инстанции требовали уточнения ситуации.

Подойти к аппарату Петров не смог: у него банально отказали ноги. Трубку снял помощник, пока подполковник кричал ему со всех сил: «Ложная информация, ложная информация!». Катастрофа отступила.

Вместо ордена — выговор
В Серпухов-15 тут же вызвали армейское начальство. Как вспоминал генерал-полковник Юрий Всеволодович Вотинцев, тогдашний командующий противоракетной и противокосмической обороной, звонок раздался почти сразу после инцидента. «Ночью в мою квартиру на Университетский проспект позвонили с командного пункта и сообщили, что на объекте произошло ЧП, система выдала ложную информацию. Я вызвал служебную машину и поехал на место. Дорога заняла примерно часа полтора», — рассказывал генерал.
Прибыв на место, Вотинцев сгоряча пообещал, что представит Петрова к ордену, — за взвешенное решение в судьбоносный момент. Утром генерал доложил главкому результаты предварительного разбирательства, а тот передал министру обороны Устинову такую докладную записку: «26 сентября 1983 года в 00 часов 15 минут из-за сбоя в программе вычислительной машины на борту космического аппарата имел место факт формирования ложной информации о старте баллистических ракет с территории США. Расследование на месте проводится Вотинцевым и Савиным».

Анатолий Иванович Савин возглавлял Центральный научно-исследовательский институт, где и проектировалась система обнаружения ракет. Его подчинённые попытались переложить вину за сбой системы на другие подразделения.

Но проверяли не только железо и программы — тщательно исследовали каждый уголок ЦКП. Как водится, инспекция нашла ряд просчётов. Например, Петров был обязан во время тревоги делать записи в боевом журнале. Он оправдывался, что в тот момент писать не мог: в одной руке микрофон, в другой телефонная трубка. Да и заполнять журнал после происшествия — ещё большее нарушение

на фото - Роберт де Ниро, Мэтт Дэймон и Станислав Петров на съёмках фильма «Человек, который спас мир»


Поди пойми: то ли наказать, то ли наградить. Ограничились устным выговором.

В итоге выяснилось, что причиной ложной тревоги стало стечение ряда факторов, один из которых — блики от солнечного света, отражённого высотными облаками. Систему доработали, но Петрова это уже не касалось: спустя год после происшествия он уволился из войск. К подполковнику не было нареканий, однако сам Станислав Евграфович больше не мог спокойно нести боевую вахту — сказались несколько страшных минут, проведённых в ожидании ядерного удара. После армии он устроился в институт, а в конце 90-х вышел на пенсию и какое-то время подрабатывал сторожем на стройке.
Мир узнал о «подвиге бездействия» лишь восемь лет спустя, когда сменилась политическая обстановка и наступило время разрядки. О том самом дежурстве генерал Вотинцев рассказал газете «Совершенно секретно». Публикация разлетелась по миру, подполковник прославился, о нём сняли несколько фильмов, дали парочку европейских премий, а актёр Кевин Костнер выслал 500 долларов.

Но…

Вообще-то, это далеко не первый случай, когда ошибка в системе наблюдения могла привести к ядерной войне. История знает минимум десять похожих эпизодов. Конечно, Петров тогда сработал безукоризненно. Однако он был не единственным, кто это делал.