Пятничная рассказявка №345

Настя и Максим встречались уже полгода. И даже подумывали (в основном Настя), не пожить ли вместе. После того как кое-кто (не будем показывать пальцем на Максима) решится познакомить избранницу с родителями. Но тут Настю пригласили на симпозиум, дня эдак на три.

— Отлично! Поживёшь пока у меня, чтобы привыкнуть. Заодно присмотришь за Тюшей.

Хомяк и мужчина посмотрели друг на друга.

— А что с ним надо делать?

— Ой, тут всё просто. Чтобы вода в поилке была и корм два раза в день сыпать. Вот пачка, как раз хватит.

— Убирать надо?

— Я только что опилки поменяла. Как вернусь — сама уберу.

Максим пожал плечами: вроде ничего сложного, хотя он и не любил мелких грызунов. Хомяк ничем пожимать не стал, а пошел бегать в колесико. Его выход на сцену был впереди.

Настя вручила суженому ключи, взяла чемодан и укатила в академические дали.

— Ну что, — Максим постучал по прутьям клетки, — веди себя хорошо. Пищи, если я тебя покормить забуду.

Дремавший хомяк приоткрыл один глаз, посмотрел на нового хозяина и перевернулся на другой бочок.

На следующее утро Максим насыпал корм (здесь могла быть реклама вашего зоомагазина), проверил поилку и ушел на работу. Вот только по дверца на крыше клетки оказалась закрыта неплотно.

Хомяк только и ждал этого момента. Взобрался на свой домик, подтянулся на прутьях, поднял дверку головой и был таков. Не известно, насвистывал ли Тюша в процессе побега боевые марши, размахивал ли флажком Демократической Республики Хомяков или шёл строевым шагом. Но презрение он выразил, оставив прямо перед бывшим узилищем горку катышков.


Максим вернулся с работы, поужинал и вспомнил о меховом соседе по квартире. Не обнаружив хомяка в клетке, сильно удивился. Заглянул в домик, посмотрел за колесиком. И даже прощупал опилки — не спрятался ли в них Тюша? Хомяка нигде не было.

— Сбежал. Тюша! Тюша!

Пушистый беглец не отозвался.

— Чёрт. А если я на него в темноте наступлю? Или он залезет куда-нибудь и сдохнет?

Часа три Максим обыскивал квартиру, но безрезультатно. Хомяк прятался и посмеивался над человеком.

— Выходи, маленький паршивец!

Ответа не последовало. Расстроенный Максим лёг спать. А хомяк вышел на тропу войны. К утру был перегрызен провод от телефонной зарядки, съеден шнурок на ботинке и сделана дырка в пачке сахара на кухне.

— Зараза! — только и смог выругаться Максим.

Весь день хомяк отсыпался, набирался сил и планировал военные действия.

— Где ты прячешься? А?

И в этот вечер, поиски хомяка ничего не дали.

— Ладно, сам придёшь, как есть захочешь.

Но на такую мелочь Тюша размениваться не стал. Как только Максим заснул, он выбрался из укрытия и пробрался к бумажнику, неосмотрительно брошенному на столе. Пыхтя, Тюша вытащил самую крупную купюру и стал надкусывать по кругу. Директор центробанка мог бы гордиться — бумажные рубли оказались крепким орешком. Хомяк бросил банкноту, не надгрызя и половины. Возможно, Тюша мечтал поужинать твёрдой валютой и разочаровался низким курсом российских денег.

Затем, пришел черёд самого Максима. Сколько хомяков надо, чтобы разбудить человека? Правильно, один. Он должен громко топать, стучать по полу коготками, а также что-нибудь скрести и шуршать. Тюше это удалось. Максим, в одних трусах бегал по квартире, кричал “выходи, сволочь!” и заглядывал под шкафы.

Стоило человеку махнуть рукой и лечь обратно на диван, как топот и шуршание возобновлялись. И так до полного низвидения, как говорил один мужчина, знающий толк в этих делах.

Утром, злой и не выспавшийся, Максим долго кричал нехорошими словами. И стоило так переживать из-за одной купюры? Даже не позавтракав, он побрел на работу. А вечером пришел с новеньким фонариком и длинной спицей.

Вековечная тьма под диванами, шкафами и комодами, куда не заглядывал человеческий глаз от создания мира, рассеивалась от яркого света. А стальная палочка выгребала оттуда мусор, похожий на артефакты инопланетной цивилизации. К двенадцати ночи Максим стал обладателем: десятка монет различных государств; порванного на пятке мужского носка пятидесятого размера; упаковки таблеток, просроченных еще при царе Горохе; миниатюры “Гейша у пруда”; дневника анонимной восьмиклассницы (читая избранные места, Максим краснел как мальчишка); записки “Встретимся вечером. Арсен”; и восьми карандашей разных цветов. Хомяк найден не был.


— Ну и ладно. Вернется Настя — пусть сама тебя ищет.

Максим рухнул на диван и закрыл голову подушкой.

Хомяк бродил в темноте квартиры. Мастер школы шебурши-цу, десятый дан погрыз-цу и просветленный ёкодзун хомяк-до, вдруг ощутил тоску. Чего-то не хватало в его странствии. Но чего?

Проснулся Максим посреди ночи от странного скрипа. Встал и, стараясь не шуметь, двинулся на звук.

На кухне, в клетке, крутилось колёсико. Тюша, уставший от диверсий и лишений путешествия, вернулся в клетку. Даже не притронувшись к еде, залез в колесо и побежал. С упоением, соскучившись по бесконечной дорожке, он мчался счастливо попискивая.

— Попался!

Максим запер дверцу, и дополнительно закрутил её проволочкой.

— Теперь не убежишь, гуляка.

Хомяк не ответил. Утомившись, он задремал прямо в колесе, даже во сне перебирая лапками. И снились ему не странствия по огромной квартире, а родной домик, полная кормушка и любимое колесико.

(с) Александр «Котобус» Горбов из Книги пятничных рассказявок