Легенда о Моше Когене

ПРОЛОГ
Мы вполне могли бы спастись. В машине Ротштейнов было место, а фашистов что-то задержало у околицы. Но Мурка зашипела, вырвалась из рук и спряталась под крыльцом. И бабушка отказалась садиться. Сказала, что никуда не поедет без своей любимицы. А разве мы могли оставить больную бабушку одну?
(Из ненаписанных мемуаров)

Итак, Моше Коген. Родился в Варшаве в 1919 году. У Когенов там был свой бизнес: маленький кошерный ресторанчик.
Первое свое предательство наш герой совершил в 1942. Предал семью. Они все в поезде ехали, Моше в полу вагона две доски отломил, и в получившуюся дырку прямо на ходу спрыгнул. Ни родители, ни брат-калека за ним последовать не смогли и через пару дней "благополучно" приехали…. Ну, куда поезда вывозили евреев из Варшавского гетто в 1942 году? Вот туда и приехали.
Второе предательство будущий Спаситель Мира совершил через три месяца, после первого. Предал родину. Он, после того, как выпал из поезда скитался по лесам, пока не прибился к партизанам. И вот в рейде партизаны наткнулись… Это в Советском Союзе их называли полицаями, а в Польше просто патруль из местных полицейских. Вполне законопослушных. И шедших по своим делам. На Моше эти служители закона не нападали. Это он автоматной очередью скосил своих соотечественников.
Дальше. А дальше шла Вторая Мировая Война. Судьбы носила нашего героя по территории Европы. Долго носила и разнообразно. В 1945 году он оказался в Английской зоне оккупации и устроился кочегаром на пароход. А в 1946, никого не предупредив, и не имея на то разрешения, сбежал с парохода во время короткой стоянки в Хайфском порту. Да, Хайфа в то время была английским протекторатом. Но сходить там на берег Моше никакого права не имел и назвать его поступок иначе, чем предательством нельзя.
1946 год. Ближний восток, Хайфа. Территория Английского протектората. Со всего света сюда стремятся евреи, желающие стать гражданами Палестины. Здесь их вылавливают полицейские патрули, арестовывают и отправляют в депортационый лагерь на острове Кипр. Без денег, документов и друзей долго в городе продержаться невозможно. А на восток приглашающе убегает дорога. Будущее шоссе номер 4. Кто поддался на приглашение и пошел пешком по дороге, тех через пять километров ждал неприятный сюрприз. Место, на котором горе-олимов* арестовывали до сих пор носит мрачное английское название – "чек пост".
*Эмигранты еврейской национальности, приехавшие в израиль на пмж называют себя олимами.
Существовал и обходной путь. Нужно было подняться на гребень горы "Кармель" в районе католического монастыря. Помните, Констанция Боанасье пряталась в монастыре Кармелиток? Вот это как раз по названию горы, на которой стоит их главный монастырь.

От монастыря нужно было дойти пешком до деревни Асафия. Это 17 километров. Сейчас там асфальтовая дорога и ходит автобус. Тогда – тропинки и колючая израильская растительность, норовящая на первых же метрах изодрать в клочья брюки и изрезать в кровь ноги. Но Моше Коген дошел. Спустился по ущелью в кибуц Ягур, и там ему секретарь кибуца выписал документы, как местному жителю и кибуцнику. Говорят, за три года кибуц так на десять человек пополнился.
А потом настал 1948 год. Провозглашение государства Израиль и война за независимость. Моше решил, что опытные вояки молодому государству нужнее, чем неопытные крестьяне. Он записался добровольцем в свежесформованную "Армию Обороны Израиля" да так там и остался. Двадцать лет отдал наш герой армейской службе. Прошел путь от добровольца с партизанским прошлым до подполковника. Поднялся бы и выше, но что-то ему мешало. То ли кумовство в высших эшелонах армейского командования (проталкивали своих, у кого родственники), то ли плохое знание иврита (выучил за двадцать лет, но все равно чувствовалось, что не местный). А скорее и то и другое.
Шестидневную войну (1967) подполковник Коген встретил командиром пограничной базы, где-то между Негевом и Синаем. После войны база из приграничной превратилась в резервную, а Моше Коген так и остался ее командиром. Еще через год он уволился по выслуге и прихватив свое выходное пособие эмигрировал в США.
Вот оно, предательство номер четыре. В 23 года он предал фактическую Родину, а в пятьдесят – историческую. Люди не меняются. В Нью-Йорке отставной подполковник открыл маленький кошерный ресторанчик. Копию того, которым до войны владел его дед. "Вот когда я умру, всё тебе достанется" любил говаривать старый Аврахам маленькому Моше. "Вот когда" настало раньше, чем Аврахам планировал, а из "всего наследства" внуку достался только обрезанный пенис. Впрочем, сам виноват: не предавал бы родителей, получил бы свою порцию "циклона Б" от щедрот Адольфа. Кстати, одна порция циклона Б в состоянии удовлетворить все потребности любого человека. Причем навсегда. Впрочем, это тема для совсем другой дискуссии.
Дорогой читатель, ты спрашиваешь, существовал ли главный герой на самом деле? И почему я считаю четырежды предателя Моше Когена спасителем мира? Что-ж, лучшим доказательством реальности описанного персонажа является твоя сегодняшняя способность дышать. Да ещё и читать эти строчки. А как именно подполковник в отставке поспособствовал спасению мира я тебе сейчас расскажу.
Итак, год 1973. Наш герой живет в Нью-Йорке, владеет своим ресторанчиком. Что существенно, с ним живет и помогает ему сын Давид. Он родился в киббуце, отслужил срочную и даже стал лейтенантом бронетанковых войск. Но в Америке Давиду нравится больше. Пока не наступает осень, а с ней и Война Судного Дня. На одном патриотизме (мог бы ничего не делать) Давид едет в аэропорт и садится на самолёт до Израиля. Не знаю, как он покупал билет с сегодня на сегодня или договаривался с летчиками напрямую и вообще это не важно. Важно, что приземлившись в Тель Авивском аэропорту офицер на попутках доехал до Голанских высот и принял там командованье над разбитыми и деморализованными остатками танкового батальона.

В батальоне оставалось на тот момент три боеспособных танка. И вот этими тремя танками он сутки удерживал вход на Голаны со стороны Эль Кунейтры. Потом опомнились, подошло подкрепление, отбились.
А вот теперь подумай: если бы Давид со своими тремя танками не удержал Голанские высоты, Сирийские армады уже к вечеру седьмого октября выкатились бы на берег озера Кинерет. Путь на Тель Авив был бы открыт. К утру восьмого октября потерявшая всё и не желающая помирать в одиночку Голда Мэир запустила бы ракеты с ядерными боеголовками. А у неё было. Хватило бы выжечь весь ближний восток, и что ещё важнее, хватило бы чтоб спровоцировать молодого, тогда ещё Брежнева отстрелять свой ядерный арсенал по целям, на Американском континенте. И всё!
Жизнь на Земле сохранилась бы и после ядерной войны. Но радовались бы ей более совершенные существа, чем люди.

Семья, погибшая в самом начале моего рассказа, не имеет отношения к главному герою. Моше – Польский еврей, а те были Белорусскими. Семью Когенов цивилизованно уморили в газовой камере и сожгли в крематории. Ту семью расстреляли из пулемета и зарыли в овраге. Когены погибли из-за ресторанчика, а Белорусские евреи – из за кошки. Но меня попросили добавить в рассказ что-нибудь живое, а Мурка единственная из всех пережила Великую Отечественную Войну. Её потомки живут в деревне и поныне, а вот еврейского населения там нет. И даже еврейское кладбище распахали под картошку в восьмидесятых.