Побег из СССР: через Индию и Непал — к свободе! (7 фото)

Каким бы страшным ни казался «железный занавес», окружавший социалистического лагеря в годы «Холодной войны», непробиваемым он не был никогда. Кто хотел убежать — бежал. О беглецах из ГДР благодаря работе немецких архивистов и историков мы знаем теперь очень много, кое-что знаем и о беженцах из советской Прибалтики и самой России — известны отдельные случаи успешных побегов (хотя ни статистики бегств из СССР, ни описаний оперативной работы КГБ по каждому такому случаю и профилактике явления в целом пока нет).

«Железный занавес» — как найти прореху?
Возможности легально покинуть СССР навсегда советский гражданин практически не имел. Один из немногих вариантов — женитьба или замужество и отъезд в страну супруга или супруги. Этот способ непрост, попробуй найди среди заезжих интуристов (а они нередко под надзором) хорошую и свободную пассию, да еще и сумей ему или ей так сильно понравиться. Для семейных людей, понятно, этот путь тем более был закрыт. Эмиграцию — как после браков, так и по другим поводам — советское государство ограничивало изо всех сил (на время упростили это дело лишь для евреев — 100 тыс. человек уехало в Израиль в 1969 — 1975 гг.); в 1980-е гг. на весь Советский Союз выдавалось всего около 1−2 тыс. выездных виз в год для воссоединения семей. Большинству желающих отказывали под разными предлогами (в крайнем случае говорилось о «несоответствии интересам советского государства», что с бюрократического на русский можно перевести как «не хотим и не дадим». Причем последствия могли быть весьма неприятными — «отказнику» могли испортить карьеру или вообще уволить.

Поэтому желающие покинуть все решающую за них страну советов вынуждены были думать о нелегальных и более перспективных путях расстаться с родиной. Какие тут были возможности? Проще всего было дипломатам и звездам из среды творческой интеллигенции — можно сбежать во время гастролей по капстранам или просто отказаться возвращаться (так поступил, к примеру, объявленный за этот поступок «изменником родины» Рудольф Нуреев. Еще один путь — профессиональный: стать летчиком (и угнать самолет), моряком (и сойти в каком-нибудь порту) или что-то вроде того. Так, к примеру, сбежала в 1979 г. официантка советского круизного лайнера «Леонид Собинов»: в бухте Сиднея Лиля Гасинская выпрыгнула из иллюминатора и в красном бикини доплыла до берега и политического убежища. Были и случаи угона самолетов террористического характера (трагическая авантюра семьи Овечкиных, например).

Но что делать, если вы не готовы идти на преступление, летчиком или моряком не стали и не станете, а звездой и подавно? Оставался еще один (и тоже сложный) вариант — через туризм. Устраиваешься в тот же круиз или поездку в капстрану, а там в удобный момент сбегаешь и надеешься, что иностранцы не выдадут обратно. Но проблема в том, что в капстраны брали самых надежных туристов, желательно семейных (чтобы заложники остались), почти поминутно составляли расписание путешествия, а с тургруппой всегда отправляли «няньку» — агента КГБ. Но и у этой практики были свои слабые стороны, которыми в 1986 г. воспользовался Дмитрий Соколенко, 25-летний уроженец Новосибирска и самый обычный советский обыватель.

Через Индию — к звездам (точнее, к звездно-полосатому)
Соколенко давно решил бежать — от «убогой и безрадостной» советской жизни в «тюрьме» под названием СССР. «Раз меня удерживают насильно, значит, надо сбежать — разве это не понятно?», — писал он позже. Дмитрий продумал множество вариантов побега, но ни один не казался сколько-нибудь перспективным, кроме туризма. Поначалу он опасался, что номер не пройдет, заграничные поездки — услуга дефицитная. Но как выяснилось, не все капстраны одинаково труднодоступны. Если за возможность поехать во Францию в кулуарах разных заводов, ведомств, институтов и «Интуриста» дрались порою насмерть, то желающих познать третий мир среди граждан СССР было куда меньше, и конкуренция чувствовалась едва.

Из стран, доступных рядовому человеку, подходящей для побега была Индия — с одной стороны, не слишком популярное направление (проще добиться разрешения на поездку), с другой — хотя и дружеская, но не социалистическая страна (значит, меньше риск выдачи беглеца).

Просто прийти и сказать, что «страсть как хочется увидеть слонов», было, конечно, недостаточно. Как и всем путешественникам, только чтобы подать заявку в «Интурист», Соколенко пришлось собрать и заполнить кипу бумаг — автобиографию, характеристику, длинную анкету; затем получить нужные подписи: от начальника, от председателя профсоюза, секретаря парткома, директора, и наконец, от всего парткома. Начальник подписал, шутя: «Только ты в Индии не оставайся». Потом документы беспартийного Соколенко подписали в Москве, и после нескольких собраний с будущими товарищами по путешествию желанное разрешение было получено! Перед поездкой представитель КГБ предупредил туристов, что вести себя надо хорошо, а воровать в магазинах не стоит.

И вот, 18 мая 1986 г. Дмитрий сидит в самолете Москва-Дели. «Я купил для виду, чтобы не выделяться, бутылку шампанского, бутылку водки, блок болгарский сигарет и еще какой-то чепухи. […] Любой советский турист прежде всего контрабандист-любитель». Через несколько часов стопа советского человека ступила на капиталистическую почву Индии. Уже за полночь, пока остальные туристы восхищались красивыми номерами в отеле, Соколенко просто вышел из отеля (никто его не останавливал), прошел по темной улице и «завернув за угол, побежал». Добежав вскоре до случайного такси, велел ехать в американское посольство (по-английски, конечно). Несколько минут спустя индийские полицейские с удивлением пропустили Соколенко в посольство, где его с не меньшим удивлением встретили американские охранники. Пока ждали ответственного сотрудника, поили беглеца кока-колой.

А затем начались долгие мытарства — в отличие от звезд эстрады или видных диссидентов типа Бродского, за Соколенко не охотились журналисты и издатели, никто не жаждал помочь или как-то использовать его для информационных битв тлеющей «Холодной войны», практически никому не было до него дела. Две недели пришлось прятаться в посольстве США и приюте ООН для беженцев, пока какой-то голландец из ООН не помог ему реализовать свое прошение на убежище в Америке (видимо, из личных симпатий). Иностранец заплатил больше 5 тыс. долларов афганцам-контрабандистам за перевоз Соколенко (ставшего по «новому» паспорту итальянцем с почему-то испанским именем — Себастьян Фернандес). Афганцы свое дело сделали — переправили советского беженца в Непал, одев, как шпиона, в очки и шляпу. И снова американское посольство, а затем переезд в Пакистан и перелет во Францию, а затем в Рим. В отеле «Уорлд», где ютились многие беженцы, Соколенко встретил еще одного беглеца от социализма, поляка. Оказалось, за месяц до него тут жил какой-то сбежавший из Союза казанский татарин — этот бежал через Иорданию. «Бегут люди от коммунистов, хоть тресни!» — подумал Соколенко. У страха глаза велики. «Железный занавес» казался прочнее, чем был на самом деле. Всего-то было нужно — добежать до американского посольства, никто и не устраивал погони.

Задумка с Индией сработала — для желающего эмигрировать обывателя СССР туризм стал лучшим плацдармом для побега. Правда, ценой индийского пути стал подхваченный гепатит. Лечился от него Соколенко уже в США. 18 июня 1986 г. бывший советский турист (а теперь советский предатель) прилетел в Нью-Йорк и начал новую жизнь: «…мистер Спенсер, бывший советник бывшего эфиопского императора Хайле Селассие (я не шучу), предложил мне замечательную работу — вместе с ямайскими неграми собирать яблоки в Коннектикуте. И я с радостью согласился».