История песен из к-ф «Бриллиантовая рука» (1968)
Очередным шедевром Леонида Гайдая стал фильм «Бриллиантовая рука» о «маленьком советском человеке», разоблачившим целую банду. Над саундтреком работал всё тот же тандем Зацепина и Дербенёва, уже прославившийся в «Кавказской пленнице».
Изначально Гайдай запланировал для фильма только две песни.
Исполнять первую из них снова позвали Аиду Ведищеву. После успеха «Песенки о медведях» певица стала крайне популярной и с успехом гастролировала по всему Советскому Союзу. И вот, только она вернулась из Дальнего Востока в Москву, как ей позвонили с просьбой приехать на студию и записать песню «Вулкан страстей» (более известную в народе, как «Помоги мне»).
Аида Ведищева:
«И я оказалась в полночь на киностудии «Мосфильм». Помню, посреди студии большой красный ковер, на нем бутылка водки и закуска, а вокруг сидят Леонид Гайдай, Юрий Никулин и Андрей Миронов. …Они мне предложили выпить. А я сурово была настроена, говорю, зачем я сюда в полночь пришла — петь или пить? Уже к пяти утра всё было готово. Хотя Гайдай и не хотел, чтобы я пела «Помоги мне». Он не верил, что я смогу спеть эту песню, ему понравился мой мягкий, лиричный голос в «Кавказской пленнице», а здесь он сомневался, — не сможет она исполнить такую знойную песню, вулкан страстей, порывы женщины-соблазнительницы. Но Зацепин хотел, чтобы именно я пела. А мне только показали на экране то, что происходит — я ведь не только певица, но и актриса — и я сразу нашла интонацию. С первого же раза все и записали. Один дубль — и столько лет он уже звучит».
«Вулкан страстей» действительно представлял собой знойное танго, музыкально выполненное в духе хита Дина Мартина «Sway».
Текст же представлял собой набор пошловатых клише, воплощающих жеманные любовные переживания и, как сказала бы управдом из «Бриллиантовой руки», «элементы сладкой жизни».
Нам попугай грозил загадочно
Пальмовой веточкой,
А город пил коктейли пряные,
Пил и ждал новостей.
Вы называли меня умницей,
Милою девочкой,
Но не смогли понять, что шутите
Вы с вулканом страстей.
Обычно писать подобные пародии — дело благодарное: люди с хорошим вкусом с удовольствием посмеются, а более наивные — примут за чистую монету.
Так как песня сопровождала сцену, где роковая красотка охмуряла примерного семьянина Горбункова, то некоторые сочли её пропагандой разврата. Недаром на пластинку «Вулкан страстей» был записан без слов, как инструментальная композиция, названная просто «Танго».
Все эти придирки изрядно попортили нервы и актрисе Светличной, и певице Ведищевой.
Кстати, последнюю Гайдай не упомянул ни в титрах «Кавказской пленницы», ни в титрах «Бриллиантовой руки», хотя на пластинках её имя указывалось. Говорят, что режиссёр не сделал этого из-за того, что певица попала в странную опалу — её перестали показывать по ТВ. С другой стороны — Ведищева успешно продолжала петь для кино (вспомнить хотя бы, замечательного «Лесного оленя» на музыку Крылатова или «Всё равно ты будешь мой» из к-ф «Ангел в тюбетейке» на музыку Зацепина) и даже выиграла конкурс с песней «Товарищ». В советское время всё было противоречиво и непросто, но и не так страшно, как про это любят сегодня рассказывать…
Вторая песня из «Бриллиантовой руки» предназначалась герою Никулина и была обозначена Гайдаем, как «Песня простого советского человека». Дербенёв режиссёрский заказ выполнил и написал что-то вроде
Пусть я пороха и не выдумал,
Пусть Америки не открыл вовек, но…
…я простой советский человек
А вот Зацепину столь казённая тема не понравилась, и он сказал, что ему жалко отдавать хорошую мелодию под такие стихи. Композитор поставил ультиматум — либо Дербенёв напишет на неё другой текст, либо он напишет на стихи про советского человека другую мелодию. Гайдай, подумав, дал добро на новые стихи. Так на свет родилась отчаянная песня про зайцев, которые, как и Семён Семёныч Горбунков, борются со своими страхами.
Интересно, что эта, с виду, простая мелодия рождалась в муках. Мотив для куплета Зацепин сочинил быстро, а вот припев никак не давался. Пока в одно прекрасное утро композитор во время бритья не услышал в жужжании электробритвы то самое «Та-та, та-та-та!» («А нам всё равно!»).
А вот третья песня появилась в фильме случайно.
Как-то Дербенёв показал Зацепину шуточные стихи про Остров Невезения и его несчастных жителей. Обычно композитор не писал музыку на готовый текст. Но стихи так понравились, что он не только нарушил своё правило, но и стал активно убеждать Гайдая включить песню в фильм. Гайдай поначалу разводил руками — и рад бы, да втиснуть некуда. «А почему бы не вставить её в сцену на пароходе?» — не сдавался Зацепин. — «Там Никулин с Мироновым всё равно ведут ничего не значащие разговоры».
Режиссёр согласился, и «Остров невезения» отдали жулику Козодоеву. Боюсь ошибиться, но, по-моему, это был первый случай, когда этот Андрей Миронов запел с большого экрана. Актёр превратил эту, и без того хорошую песню, в отдельный номер — своеобразный видеоклип, во время которого уморительно кривлялся, блестяще танцевал и даже в творческом порыве сочинил знаменитый «скэт» — т.е. звуковую белиберду — те самые «Па-бу-ду! Па-бу-ду! Оу, йес, бичел!». Зацепин потом вспоминал, что Никулин с Мироновым часто спорили — каждый считал песню другого лучше своей.
Правда, руководитель «Мосфильма» сразу заметил, что номер с «Островом Невезения» — вставной и попросил его вырезать, чтобы он не тормозил действие. Однако Гайдай замечание проигнорировал. Как говорил Зацепин, «вставные зубы бывают порой получше настоящих».
Интересная история произошла и с музыкой к сцене рыбалки. Гайдай попросил Зацепина написать неторопливую расслабляющую тему, что композитор и сделал. Однако на предварительном просмотре худсовет решил, что эта сцена сильно затянута и потребовали сократить её вдвое. Однако эпизод с рыбалкой был настолько удачно смонтирован, что Гайдай с Зацепин решили пойти на хитрость. Вместо того, чтобы сокращать сцену, композитор просто ускорил музыку. И на следующем показе членам худсовета показалось, что сцена сокращена, хотя из неё не было вырезана ни кадра.