Тегеран. Часть 1: у ворот (63 фото)

И всё же столица не может быть неинтересной. Мой рассказ о Тегеране не претендует на полноту, однако на 9 постов его хватит. В первом из них - башня-символ Азади, панорамы города с её смотровой площадки, виды улиц и их общий колорит, а в продолжение прошлой части (посвящённой иранскому транспорту: И. Р. Иран. Часть 4: на чём одолеть фарсанг) - различные терминалы.

Первым, что я приметил в Тегеране, стал гигантский гипсовый пожарный, вполоборота машущий рукой въезжающим со стороны Казвина:

Хотя к тому времени за отбойниками широкой и быстрой трассы старинного Энзели-Тегеранского шоссе уже минут 20 как мелькали многоэтажные дома, плотные кварталы, мелкие приземистые промзоны, слева карабкающиеся на выжженный склон, а справа расстилающиеся в пыльную бесконечность. С запада на восток, вдоль подножья Эльбурса, Тегеран вытянут на 40 километров, а на юг, к пустыне Кевир, спускается на 25 километров горизонтально и без малого на километр вертикально - столица Ирана стоит на высота 1100-1800 метров, заметно выше, чем Алма-Ата или Ереван.

История Тегерана давняя, но по меркам Ирана удивительно линейная, и я бы сказал - даже скучная. Когда Заратуштра говорил со своим орлом и своей змеёй, когда Ксерксис порол море и Таис Афинская поджигала Персеполь, когда парфяне бились с римлянами, арабы несли на острие меча учение Пророка и сельджуки вздымали степную пыль, Тегеран уже существовал. В истории он был похож на такой типаж серого, исполнительного, на первый взгляд незаметного чиновника, который тихонько лез наверх по карьерной лестнице, пока другие строили дворцы, рубили друг другу головы и умирали от подсыпанного в праздничный кубок яда. И вот, якобы случайно оказавшись в нужное время в нужном месте, такой чиновник получает особенно хлебную должность из рук тех, кто непременно полагает его глупее себя. Ему уготована роль зиц-председателя, но проходит совсем немного времени, и вот уже его бывшие покровители кто в тюрьмах, кто в бегах, кто в могилах, а в его руках полная власть. При Ахеменидах и парфянах, Сасанидах и арабских наместниках Тегеран оставался селом, чьи крестьяне кормили близлежащий Рей - древний город, в 1043-51 годах успевший побыть столицей не то что Ирана, а гигантской империи Сельджукидов от Средиземного моря до Тянь-Шаня. В 1227 году под Реем хорезмский принц-мститель Джалаладдина Мангуберти (см. Ургенч) нанёс тактическое поражение самому Чингисхану, и год спустя монголы вернулись взять реванш. Уцелевшие жители перебрались из развалин города на тегеранские поля, и сотню лет спустя уже Тегеран был центром округи вместо Рея и резиденции монгольских наместников Варамина. Теперь это был крупный торговый город, где даже Тимуриды не побрезговали построить себе путевой дворец. При этом основное население Тегерана составляли не персы, а мазендеранцы (см. Сари) - близкий им народ с южного берега Каспия, за многие века Великого Шёлкового пути преуспевший в ремесле и торговле. Тегеран стал фактически мазендеранской колонией в Персии, что и предопределило его дальнейшую судьбу. Мазендеранцы раньше персов приняли шиизм, и это оценил шах Тахмасиб из азербайджанской династии Сефевидов, после многих веков пересобравших Иран как шиитскую империю. В 1552-53 годах Тегеран стал крупной тыловой крепостью и пристанищем шиитских беженцев со всего Среднего Востока, а в 1640-х годах тут появилась и резиденция государя. Наконец, в конце 18 века Персию покорил мрачный скопец Мухаммед-хан из Мазендерана, положивший начало новой династии Каджаров. Былые столицы вроде Шираза и Исфахана он сжёг и разграбил не хуже монголов и тюрок, из родного Сари по ту сторону гор править Персией было не очень удобно, и вот не тронутый междоусобицами, населённый мазендеранцами и тюрками Тегеран в 1786 году сделался столицей.

К началу ХХ века здесь жило 160 тысяч человек, примерно как в Ташкенте или Астрахани и гораздо меньше, чем в Баку или Тифлисе. К середине столетия население Тегерана превысило миллион человек, но с Ташкентом и Баку он по-прежнему был городом одного "веса". По-азиатски взрывным ростом столицу, как и весь Иран, накрыло в 1970-80-е годы, за 20 лет Тегеран вырос с 2,5 до 6,5 миллионов жителей, а ныне растёт не быстрее Москвы и уж точно медленнее Бишкека. Тем не менее более 60% тегеранцев родились в иных городах, а бесчисленные диалекты персидского и смежных языков вроде лурского и мазендеранского здесь слились в современный литературный фарси, от которого в провинции у многих вянут уши. Шахи лишь пытались поспевать за ростом своей столицы, раз в несколько десятилетий затевая масштабную реконструкцию, и в конце концов окончательно стёрли городу лицо. Фетх-Али-шах Каджар в 1820-х годах пытался вылепить из серого Тегерана подобие сказочных Исфахана или Самарканда, Насреддин-шах Каджар в 1870-х и Реза-шах Пехлеви в 1930-х играли в европеизацию то по русскому, то по немецкому образцу, ну а последний персидский монарх Мухаммед-Реза Пехлеви в ходе своей Белой революции 1960-70-х годов и вовсе застроил Тегеран бетонными коробками.

Он же воздвиг в 1971 году Башню памяти Шахов - гигантскую бетонную арку въезда. Памятник всем персидским монархам, она являет собой примерно то же, что казахстанский Байтерек или таджикистанский Монумент Саманидов - здание-символ, прототип для эмблем, абсолютно бесполезный с прагматической точки зрения. После Исламской революции шахов прогнали, а монумент нарекли Бордж-е-Азади, то есть Башней Свободы. И - оставили официальный символом Тегерана, так что и ныне за очередным кольцом, которое не пересечь без риска для жизни, встречает новенький памятник туристу, делающему селфи:

Автокольца в Иране в принципе любят, хотя как мне пояснили в прошлой части, это не американское веяние, а французское. Площадь Свободы - крупнейшее из иранских колец порядка 600 метров в диаметре, и на всём этом пространстве - ничего, кроме 45-метровой башни, по-паучьи распластавшейся в 4 опоры, благодаря которым она выглядит аркой с любой стороны:

Архитектором её был молодой (тогда ему и 30 ещё не было!) Хоссейн Аманат. Не мусульманин, между прочим, а бахаи, к бахаистам же у аятолл отношение похуже, чем к христианам у императора Нерона. Поэтому ныне Хоссейн Аманат - канадский архитектор, а главным его творением стал духовный центр бахаизма в израильской Хайфе.

Под башней, а не в ней самой, расположился культурный центр с парой входов через заглублённые дворики:

Внутри - впечатляющий брутализм бетонных пещер:

В том числе центральный выставочный зал:

Там в это время (май 2019 года) находилась выставка кукол для празднования Навруза. Вид их впечатляет, и наводит на мысли о том, сколь малую часть Ирана в ту свою поездку я увидел.

Вот ещё в другом зале какие-то марионетки. Увы, большинство экспонатов тут не подписаны даже на фарси, так что я вполне мог упустить что-то важное.

В одном из залов - простенькие диорамы разных уголков страны:

Пророка Иса:

И персидский родственник робота Фёдора, за отдельную плату играющий на пианино. В целом, всё это напомнило мне Фару Назарбаева и Пирамиду Фостера в Астане - вольный набор образов государства в актуальном на момент постройки интерьере.

В зале с выставкой симпатичные смотрительницы встречают туриста и провожают на лифт с расписным потолком:

Которым, конечно, лучше ехать вверх, а вот спускаться я бы советовал по наибрутальнейшей лестнице:

Не знаю, беспокоилась ли иранская общественность о деньгах на строительство этой башни, которые можно было бы раздать пенсионерам детям-сиротам и безземельным крестьянам, но если и беспокоилась - у шаха в распоряжении для таких случаев SAVAK. Но полвека спустя о том уже не думаешь, а сама по себе башня Азади действительно впечатляет. И уж не знаю, время тут облагораживает или Аманнат как архитектор талантливее Фостера, но Байтерек отсюда вспоминать даже как-то неловко.

Даже у оконных рам тут необычная форма:

А на самом верху - смотровая площадка:

За шестигранными окнами простирается бетонный Тегеран. Лучше всего подниматься на башню под вечер: она стоит на западной окраине города, а на востоке не только большая часть бескрайней столицы, но и абрисы гор. Дальше пойдём против часовой стрелки - каждый следующий вид левее предыдущего:

В рунете любят рассужадть о том, что ничего мрачнее наших хрущоб в градостроительстве не придумано, а сами де микрорайоны с их широкими дворами и тёмными подъездами - чуть ли не причина всех проблем страны, не дающая русскому человеку быть законопослушным словно европеец и плодовитым словно азиат. В Тегеране адепты идеи "архитектура воспитывает" не найдут утешения: никакого тебе "своего дома(с)", а лишь мрачные бетонные джунгли, идущие серыми пикселями. По площади Тегеран как бы не больше Москвы, и уж точно просматривается дальше, а потому его панорама страшна.
С двух сторон она упирается в горы - на севере это Эльбурс, а на западе его отрог Сорхе-Хезар. В пустыню Деште-Кевир он обрывает похожей на коготь горой Биби-Шахрбану, у подножья которой стоит древний Рей - формально всё ещё отдельный город (250 тыс. жителей), фактически полностью слившийся с Тегераном и доступный даже на метро. На склонах горы стоят зороастрийская башня молчания, мавзолей сельджукского завоевателя Тогрул-бека наподобие когда-то уже мной показанной "ракеты Кавуса", и усыпальница самой Шахр-Бану - дочери последнего шаха Сасанидов и жены имама Хусейна. Последний - ключевая фигура шиизма, а стало быть именно мавзолей Шахр-Бану притянул к себе в Средние века шиитскую общину, а с ней и благосклонность Сефевид.

Но отсюда видны лишь промзоны: Тегеран - на самом деле тот ещё индустриальный гигант. На столицу в Иране приходится около трети промышленного производства, в том числе больше половины товаров народного потребления. Мощный пояс приземистых фабрик встречает на въездах в Тегеран с любой стороны, но обратите внимание - ни единой высокой трубы в панораме.

Вон в той стороне бетонные джунгли скрывают исторический центр - Большой базар, дворец Голестан, Национальный сад на бывшей Площади Парадов...

Но всё это выдаёт лишь грузная громада телецентра на площади Хомейни:

Юго-восточные виды от северо-восточных отделяет широченный проспект Азади (Свободы), через несколько километров переходящий в проспект Энгелаб (Революции). Прежде они назывались проспектом Эйзенхауэра, и так как со "свободой для" в Иране не сложилось, эта игра названий хотя бы неплохо объясняет "свободу от". А потому и на торцах домов увековечены сплошь шахиды - в данном случае этот термин значит примерно то же, что у нас Герои Советского Союза.
Вместе с перпендикулярной улицей Вали-Аср проспект Азади-Энгелаб можно считать главным в Тегеране, и по масштабу движения это заметно. Тут тоже стоит обратить внимание на пару сущностей - во-первых, бегающие по выделенной линии красные "скоростные автобусы": это пущенная в 2008 году система, промежуточная система между обычными автобусами и подземным метро. А во-вторых - такси: жёлтые машины - мужские (или, вернее, общие), а вот зелёные - сугубо женские.

Бывший проспект Эйзенхауэра в Тегеране можно соотнести с бывшей Ташкентской в Алма-Ате - за ним начинается верхняя часть города, где воздух чище, жизнь престижнее и ещё остались коренные тегеранцы мазендеранских кровей, для которых "понаеханск" начался в 18 веке. Панораму верхних районов организуют горы Эльбурса, в том числе совершенно камчатского вида вулкан Демавенд (5610м) - высшая точка страны в Иране видна прямиком из столицы.

Другие вершины и тянущиеся к ним высотки, частью построенные ещё при последнем шахе. Справа видна 56-этажная жилая Международная башня (1996-2005), высочайшее (162м) здание Тегерана. Слева ей на смену в этом звании строится отель "Фареште-Пасаргад" (220м), из которого должен получиться годный био-тек с участием Захи Хадид в проекте. Он станет высочайшим зданием и всего Ирана, пока же таковым числится 200-метровый Всемирный торговый центр (!) в Ширазе. В целом, Иран - не высотная страна, здания здесь уступают крупнейшим плотинам, а тысячелетняя башня Кавуса входит в полсотни высочайших построек страны.

С севера над Тегераном, как Заилийский Алатау над Алма-Атой, стоит стеной гора Точал (3964м), столь же популярная как место отдыха у жителей:

Ей здорово вторит Национальная башня, или Бурджи-Милад (1996-2007) высотой 435 метров. Построенная в 1996-2007 годах, на тот момент она была 4-й по в мире после телебашен в Торонто, Москве и Шанхае, да и сейчас входит в десятку. 12-этажная гондола расположена на высота 276-313 метров, и содержит между прочим вращающийся ресторан:

Основание башни с Домом конгрессов, обширным парком и целой канаткой на холм:

Верхние районы Тегерана выглядят более привычно постсоветскому глазу, а вон на склоне так и вовсе самый настоящий жилмассив:

Ориентироваться на смотровой площадке Башни Азади нетрудно - шоссе пересекают площадь Свободы строго с севера на юг и с запада на восток. Вот уже и северная ось уходит под могучие развязки:

Ближе Западный автовокзал с терминалом городских автобусов. При всей грандиозности облика, в Тегеране он не единственный - как уже говорилось в прошлой части, автобусное сообщение со множеством частных компаний тут исключительно активное. За терминалом - ещё один жилмассив, местное Шайтаново (Чертаново):

Дорога на Кередж, Казвин, Решт, Тебриз. Или - в Закавказье, Турцию, Европу:

На юг спускающийся город просматривается до самой пустыни:

А садящийся самолёт местной компании "Загрос-Эйр" напоминает, что через дорогу от Западного автовокзала лежит ещё и основанный в 1938 году аэропорт Мехрабад, по совместительству (о чём напоминают бетонные ангары) остающийся военной авиабазой. Неподалёку находится ещё и Тегеранский аэрокосмический выставочный центр (по первой ссылке больше фото, а тут подробнее текст), где ничего космического, впрочем, пока что нет, но видимо будет после первого же удачного запуска. А далёкие и грандиозные (по 91м) минареты - ни что иное, как мавзолей аятоллы Хомейни, лидера Исламской революции, в современном Иране занимающего примерно ту же роль, что в Советском Союзе Ленин. Там огромный комплекс из мавзолея (где покоится семья аятоллы и его ближайший соратник Рафсанджани), мечети и связанных с ними построек, начатый со смертью имама в 1989 году и по сей день не вполне завершённый. Там же - основанное в 1971 году кладбище Бехеште-Захра, где и ныне хоронят шахидов Сирийской войны и стоят памятники родам войск...

...но я туда уже не успел и лишь видел ярко подсвеченные зелёным минареты с трассы. Мехрабад ныне специализируется на внутренних рейсах, а вот к югу от Тегерана раскинулся построенный в 2004 году Международный аэропорт Имама Хомейни:

Отсюда я улетал в Баку, и в общем запомнился мне аэропорт двумя вещами. Первая - дорога: в принципе сюда ведёт метро, вот только поезда по этой линии прекращают ходить часов в 6 вечера. Но в хостеле мне вызвали такси, и 40 километров (!) до аэропорта по улицам города и развязкам я проехал за 700 000 риалов - то есть, что-то около 300 рублей! Вторым моментом стало то, что Иран в силу своего изгойства выпадает из международных трендов, тем самым наглядно демонстрируя, что сами эти тренды далеко не всегда хороши. Я говорю про "театр безопасности" - в здание можно заходить свободно, и я не помню, есть ли тут вообще рамки и сканеры вплоть до начала "чистой зоны".

Итак, мы соскочили с башни, и так как сама она явно олицетворяет городские ворота - продолжу рассказ о въездах в Тегеран. Помимо нескольких автовокзалов и двух аэропортов есть тут и такая вещь, как ЖД-вокзал. Стоит он недалеко от центра, и с привокзальной площади к Точал-горе уходит Вали-Аср - самая длинная (13 километров!) и важная улица Тегерана.

Привокзальная площадь, конечно, и есть привокзальная площадь - хоть и крайне малочисленны в мусульманской стороне различные бомжи да забулдыги, здесь водятся и они. А по соседству - удивительно красивая новостройка:

Сам вокзал был построен в 1928-29 годах, и в общем вид его довольно зауряден. Но я бы поехал сюда, даже если бы мне не было нужно на поезд - поскольку в Иран отправился за наследием Русской Персии. Об истории персидских железных дорог, неравных договорах и Большой игре, в которой Россия и Англия в итоге объединились против Германии, я прежде рассказывал не раз, подробнее всего - на Энзели-Тегеранском шоссе. Трансиранскую магистраль от Туркестана до Месапотамии ещё в 1910-е годы планировала строить русско-французская концессия, провалившаяся из-за Первой Мировой. Однако лишь свергнув Каджаров, новый Реза-шах Пехлеви поспешил возродить проект. Строить линию от Тегерана на Каспий он пригласил немцев, а на Персидский залив - американцев, и хотя в итоге выгнал и тех, и других в пользу подрядчиков из небольших европейских стран, столичную станцию успели организовать друзья Дядюшки Сэма. Но косвенно Российская империя успела отметиться на Трансиранской магистрали - архитектором вокзал был ни кто иной, как Владислав Городецкий:

Тот самый Городецкий, что построил в Киеве Дом с химерами и огромный костёл на Печерске. После русской революции Лешек Дезедерий Городецкий (так звали его при рождении) вернулся в родную и ставшую независимой Польшу, кое-что строил и там, а на гонорары ездил охотиться по всему миру и даже книгу написал - "В джунглях Африки. Дневники охотника". В 1928 году по приглашению американский фирмы "Герри Юлен & Со" Городецкий оказался в Тегеране. Здесь он успел построить этот вокзал да гостиницу в пристанционном посёлке близ столицы, спроектировать дворец в саду Саадабад для одной из шахских дочерей и съездить на охоту в горный Мазендеран. Следующий отпуск 1930 года Владислав Владиславович планировал поохотиться в Афганистане, но накануне поездки умер от сердечного приступа. Вокзал же обошёлся без химер - сам по себе Городецкий не был скульптором, да и цемент давно не нуждался в рекламе. Едва заметный декор в здание вокзала вписан словно тайком от заказчика:

Административный корпус рядом если не того же автора, то тех же времён:

В отличие от аэропорта, на вокзале в Тегеране всё делается в точности как у нас - единственный вход с рамкой и пара односторонних выходов. В главном зале из рекламы проглядывает старый интерьер:

Табло напротив входа - только на персидском, и думается, это не последняя причина того, почему туристы не ездят по Ирану на поезде. В целом, по трафику Тегеранский вокзал можно сравнить с вокзалом в каком-нибудь крупном областном центре - поменьше Екатеринбурга или Самары, побольше Челябинска или Саратова. Ещё более близкие параллели - Ташкент, Алма-Ата, Астана... Внутри всё безмерно знакомо - чистые полы, цветастые рекламы, сомнительного вида буфеты на втором этаже и касса, в которую очередь. Отдельно стоящие павильоны - видимо, офисы частных ЖД-компаний, хотя касса едина для всех:

Зал ожидания. Обратите внимание на ширмы слева (за ними питьевые фонтанчики) и на турникеты - это вид в сторону выхода в город, а не к поездам. Купленный билет надо регистрировать в специальном окошке рядом с турникетами за 2 часа до посадки. Интересно, что каждый турникет преднаначен для пассажиров конкретного поезда, хотя после всё равно все попадают в один зал.

Непосредственно к платформам, накрытым огромным дебаркадером, можно выйти лишь по билету с началом посадки. Над путями - пара виадуков из здания. Кадр через дверь я снял на закате, а уже в темноте уезжал в прикаспийский Горган...

Но мы, напротив, лишь приехали, а потому в завершение рассказа немного скажу про сам город. С улиц Тегеран несколько приятнее глазу, чем с башен, и в основном его пейзаж примерно вот такой:

Плотная бетонная застройка, полная дисгармония форм и размеров, столь же броуновский трафик, но при этом - относительная чистота большей части улиц. На карте Тегеран выглядит сеткой мощных скоростных дорог - одних только развязок в городе под 200 километров:

А между ними - сеть узких улиц с кварталами без дворов:

Есть и промежуточный, более привычный нам вариант - улицы с широкими тротуарами и озеленением:

И даже подобие исторического центра, слегка напоминающее очень странный уездный город из царской России:

А в верхних районах - кто поверит, что это не Алма-Ата?!

Больше самих улиц здесь запоминается движение. Мы вот всякий раз стыдимся Отечества, когда водитель не пропускает пешехода, а в Иране так поступают все, и хоть на светофоре, хоть на зебре вам придётся искать окно, а то и лавировать в медленно едущем потоке. Вот только в 10-миллионном Тегеране этот поток совсем не такой, как 300-тысячных Горгане или Казвине, а потому переход многих улиц становится нетривиальной задачей. В условиях броуновского движения все километры развязок не спасает от пробок, но персы нашли свой, вполне азиатский выход. Первый раз увидев вот такое, я было подумал, что мимо базара и его закрывающихся автолавок катит мотовыезд:

Но уже через пять минут стало ясно, что хозяева тегеранских дорог - мотоциклисты:

Ещё больше я удивлялся, когда мотоциклисты близ базара почти непрерывно притормаживали около меня с каким-то вопросом. Лишь постепенно я понял, что они не только ездят подвое-потрое на одном сидении, а ещё подрабатывают извозом. Мототакси я воспользовался один раз, вкрай уставшим не найдя ничего приличнее, и поездка за спиной молодого перса сквозь пробки, то по разделительным полосам, то по тротуарам, запоминается надолго. На тротуарах же пешеходу тоже не стоит расслабляться - мотоциклисты катаются по ним как будто так и надо, и помогают тут разве что выставленные кое-где ограждения. Более того, по словам местных, мотоциклисты ещё и знают, где достать пива, и привозят напиток с запретными градусами по 6 евро за бутылку...

А вот вино, по словам местных, не без труда можно раздобыть у армян - ведь они не мусульмане, а значит и не касаются их многие законы Исламской республики. Столица многонационального Ирана, естественно, и сама многонациональна, здесь есть православная и протестантская церкви, но в первую очередь - по полтора десятка армянских церквей и синагог. Евреи попали в Персию 2600 лет назад через Вавилонское пленение, и с падением Вавилона нашлись те, кто ушёл не на запад в родную Иудею, а на восток - в бескрайнюю империю "царя царей". Там их потомки расселились вдоль Шёлкового пути до самого Китая, со временем образовав несколько самодостаточных общин вроде бухарских евреев или раданитов с острова Ашур-ада. Спустя 2000 лет история повторилась - только теперь с армянами, на рубеже 16-17 веков вывезенными шахом в Исфахан. Вавилонское пленение евреев длилось 70 лет, Исфаханское пленение армян - более 200, а потому и на "землю обетованную" под скипетр русского царя многие армяне не захотели возвращаться. Еврейские и армянские кварталы Ирана стали такой же данностью, как гетто старой Европы, размер обоих общин в Иране исчислялся сотнями тысяч человек, но после Исламской революции судьбы двух народов сложились по-разному. Персидская алия в Израиле по масштабу оказалась вполне сравнима с русской, и всё же местная община не только выстояла, но и осталась крупнейшей в Азии за пределами Израиля - в одном лишь Тегеране живёт от 10 до 45 тысяч евреев, весьма заметных среди учёных, артистов, политиков. Себя они позиционируют как антисионистов, многие вполне искренние патриоты Ирана, а главную городскую синагогу Юсеф-Абад даже как-то посещал президент... но и казнят какого-нибудь еврея за реальную или мнимую связь с Израилем тут регулярно. У армян же и вовсе не было причин бежать из страны без оглядки, армянский бизнес в Персии по-прежнему силён, а потому армяне - самое привилегированное иранское нацменьшинство. Церкви их, впрочем, как и синагоги, открываются лишь в службу, и туристам в них как правило не рады - то ли боятся внимания журналистов, то ли устали от просьб налить вина, то ли (слышал и такое) "по умолчанию" считают иностранцев ненавистными турками.
До тегеранских синагог я так и не дошёл, зато видел действующий зороастрийский храм и как минимум три армянских церкви, в том числе армяно-католический храм Сурб-Григор (1955) во дворе близ посольства России.

Визуально же в тегеранской толпе самое заметное меньшинство - афганцы. Даже в Иране есть гастрбайтеры...

А в общем город как город, за вычетом мусульманского дресс-кода не сильно отличающийся от других мегаполисов мира. И обильный стритарт тут к шахидам не сводится:

Да и с неба взирает не только Аллах - в этих инопланетяшках, невесть где снятых из окна машины, я сходу признал памятник Тегеранскому инциденту. 19 сентября 1976 года над иранской столицей наблюдался классический НЛО (ведь это слово значит не "корабль пришельцев", а просто "неопознанный летающий объект"), который видели люди с земли (как "ярко светящийся вертолёт"), и более того - видели радары иранских и американских военных, а у полетевших на перехват "Фантомов" отказала часть электронного оборудования. В облегчённом виде та же история вновь повторилась в апреле 1978 года, а вот к аятоллам алиены предпочли не залетать. Рационального объяснения Тегеранского инцидента не найдено до сих пор, но списывать всё на советские происки - ещё банальнее, чем верить в пришельцев.

Инопланетяне наблюдали совсем иной Тегеран, который люди, скорее в шутку, называли Парижем Востока. Такой же безликий и суетный город дешёвых прокуренных гостиниц и пышных борделей, по которому ходили персы в клешённых брюках, похожие на биттлов. Хиппи, ехавшие в Индию расширять сознание, Тегеран традиционно не любили, и всё же зависали в нём надолго - да, наркотики запрещены, зато и хиппимобиль отремонтировать можно, и плёнкой для камеры затариться, и с интересными людьми поговорить на хорошем английском. В районах автосервисов и фотоателье располагались и известнейшие хипповские отели. Включая давно закрытый, но пока что не разрушенный "Амир-Кебир", чей хозяин, ворчливый и вредный, но всё же благосклонный к неформалам, был знаменит в увешанных фенечками кругах. Затем хиппи вступили в Демпартию, а чрезмерную вольницу столичных нравов властный аятолла Хомейни мастерски использовал в качестве красной тряпки для разъярённых масс. За революцией пришла война, и в 1980-х годах на город падали уже вполне реальные иракские ракеты. Запретных объектов в столице страны-изгоя по сей день немерено, но их безопасники почему-то не используют колючую проволоку, порой обычные штыри на высоком заборе превращая в произведние современного искусства.