Лучший поющий мальчик, потерявший голос и жизнь (6 фото + 2 видео)
Хор этот в 1970-ых раскрутили, дай боже. Постоянные эфиры в итоговых «Песнях года» и праздничных концертах, трансляции по радио... Дима Голов, Виталик Николаев, Лена Могучева звучали на всю страну.
Самым известным солистом БДХ был Сережа Парамонов (1961-1998), о котором сегодня и поговорим.
Никто не сделал для славы дела Попова больше, чем этот нестандартный мальчуган.
Почему судьба Парамонова до сих пор находится в поле зрения СМИ? Потому - что там печаль полная, драматургическая завершенность таланта высоко взлетевшего и рано ушедшего. Чересчур силен соблазн свести рассказ о юном солисте к сентенциям, - «позабыт, позаброшен, сам виноват». Но если разбираться серьезно, выяснится, что Сергей к нормальному обустройству жизни прикладывал большие усилия. Просто жизнь не складывалась.
Музыкальная одаренность Сережи Парамонова обращала на себя внимание сразу. Музработник пионерлагеря после смены провел с родителями беседу, убеждая отдать сына в музыкалку.
В 1971 году бабушка привела Сергея в БДХ. После конкурсного отбора мальчика зачислили в младшую группу.
Ему повезло попасть к самому началу. Хор только создали, и на месте солистов было пустое место.
Выдвигая Парамонова на ведущие позиции Попов сомневался. Во-первых, - здоровье. Сережа часто болел, а у солистов хора большая физическая нагрузка. Во-вторых, Сергей шепелявил. По любому, в хоре хватало более чистых голосов.
Но Сергей на тот момент оказался самым артистичным. Именно ему поручили исполнить «Песенку крокодила Гены» в новогодней «Песне года-1972». Парамонов спел так, что все сомнения отпали. Круто, чисто и непосредственно. Парня вызвали на «бис».
У Димы Голова и Виталика Николаева голоса более хрустальные, выверенные, однако, Сергей задвигал этих правильных ребят искренностью. Он транслировал образ, за которым вставал не пионерский галстук, а велик и «Эскимо». Парамонов был квинтэссенцией советского детства с его булками-сердечками за 24 копейки, шелестящей зеленью в московских дворах, рогатками и «Нупогодишками» по телеку.
Первое явление Парамонова широкому зрителю оказалось самым лучшим. Потом с него начали лепить отличника и активиста, выпуская на сцену не только с «Улыбкой», но и со «Старым барабанщиком» да «Товарищем время».
Мне сложно судить о популярности Парамонова среди широких масс. Меня, скажем, детские хоры не прикалывали. Думаю, в его случае срабатывал механизм Дины Друбин, - правильную экранную девочку любили не столько девочки, сколько их мамы. Также и Парамонов проходил по разряду, - «Мне бы такого сына – внука».
А вот среди профессиональной тусовки рейтинг Парамонова зашкаливал. Парень пел на ведущих площадках страны. Выступал в дуэте с Магомаевым. На церемонии открытия съезда КПСС именно Сереже доверили вручить букет от пионеров Леониду Ильичу Брежневу.
Слава имела обратную сторону, в том плане, что детства у Сережи не было.
Парамонов вспоминал:
«Мы пахали по десять часов в день как минимум. У меня не было выходных. При этом, поскольку хор был самодеятельным, мы за работу ничего не получали».
Проблема большинства солистов БДХ, - голос проходит подростковую ломку. И как он будет звучать дальше, - еще вопрос.
Сережа навсегда запомнил дату, - 17 мая 1975 года, когда голос его сломался. Произошло это на концерте в Колонном зале Дома союзов, на творческом вечере поэта Роберта Рождественского, который сочинил специально для Парамонова песню «Просьба». На ней мальчик и сфальшивил. Зритель ничего не заметил, но для самого Сережи происходящее стало шоком.
Из хора пришлось уйти. На вопрос, как он на это отреагировал, Парамонов ответил:
«Очень тяжело. Продолжал по инерции ходить на репетиции. В качестве зрителя. Весь мой репертуар передали другому солисту - Виталику Николаеву. Когда я сидел в зале, меня каждый раз душили слезы. Однажды услышал, как Николаев поет «Просьбу» Пахмутовой и Рождественского, я расплакался. Что же получается? Эти великие люди специально для меня написали песню, а теперь ее исполняет кто-то другой. Виталика я тогда просто возненавидел и хотел набить ему морду. Во мне кипела злость. Потом понял, что дверку-то нужно закрыть и навсегда распрощаться с юностью нежной. Тогда тот мальчик для меня и умер. Ему было 14 лет».
Проблема Сергея состояла в том, что парень не хотел ничего другого, - только петь. Меж тем, как во время мутации голоса петь категорически не рекомендуется. По словам Попова, Сергея подписали на создание своего ВиА, спровоцировав испортить голосовые связки. Но даже при наличии хорошего голоса дальнейшая карьера Парамонова все равно стояла под вопросом. Мальчик умер, а взрослых дядей с обычной внешностью толпа на руках не носит.
В музучилище Парамонов столкнулся с реальной конкуренцией. Его сокурсниками были Сергей Мазаев и Игорь Матвиенко. Их дружба сохранилась на всю жизнь, но Сергей признавался:
«Я понял, что все разговоры о том, что я невероятно талантлив, гроша ломаного не стоят. Я честно учился, но меня окружали несравненно более способные ребята».
Не закончив училища, не получив базового образования, Парамонов затевал проекты, до его детской славы не дотягивающие. Играл на клавишных в группе «Кинематограф», работал с балетом «СТС», руководил группой «Молодые голоса», вел программу на радиостанции «Юность», периодически выступал сам, выпустил аудиокассету со своими архивными записями. Поражает быстрая смена работ, которые, видимо, не удовлетворяли творческий зуд.
Смерть Парамонова весьма прямолинейно связывалась с запоями и причины на то имелись. Во-первых, Сергей выглядел не ахти. Во-вторых, сам поведал в одном из интервью следующее:
«Как-то раз мы зашли с приятелем в пивной погребок, накачались пивом, потом водки купили, и так хорошо стало. Я забыл обо всех своих проблемах. Утром выяснилось, что проблемы остались, и я повторил опыт. В общем, понеслось… Пил, начал курить «травку». Наркотики – это действительно пропасть. Я почти втянулся в это дело. Спасибо друзьям за то, что переключили исключительно на алкоголь. Жалею ли я, что алкоголик в 31 год? Нет… Тридцать один год – это тот возраст, когда только-только начинаешь жить. Я только с ума боюсь сойти, а так – ничего…»
Так он рассуждал в 1992, когда разваливался первый брак. В 1994 женился снова, родился сын.
В 1993 Парамонова настигла закрытая форма туберкулеза. Он получил вторую группу инвалидности.
Осенью 1997 жена от Сергея ушла, забрав ребенка. Парень погрузился в депрессию.
Смерть настигла его 15 мая 1998 года. Тело Сергея обнаружили на полу ванной комнаты. Врачи диагностировали ишемическую болезнь сердца.
Констатируя смерть мальчика Сережа немного ошибся.
Прекрасный ребенок советского детства жив.
Поскольку жива память о нем.