Казак - пластун. Каких казаков набирали в особые казачьи батальоны и дивизии пластунов (5 фото)

На Кубани пластуны явились главнейшими стражами Кордонной Линии. Они были разбросаны по всем постам особыми партиями и всегда держались на самых передовых притонах, батареях, где имелись сигнальные пушки.

Когда неприятель наступал слишком быстро и в больших силах, пластуны палили "на гасло", стреляли на тревогу. Подражая походке и голосу разных зверей, они умели подходит и выть по-волчьи, кричать оленем, филином, либо дикой козой, петь петухом, и по этим сигналам подавали друг другу вести, собирались в партии.

От прочих казаков пластуны отличались как по виду, так и по одежде, даже в походке. Ходили неуклюже, переваливаясь, как бы нехотя; из под нависших бровей глаза глядят сурово, лицо совсем бронзовое от загара и ветров; черкеска на пластуне истрепанная, вся в заплатах; папаха порыжелая, вытертая, хотя всегда заломленная на затылок; чевяки из кожи дикого кабана, щетиной наружу. Таков был старый пластун на Кубани, под Севастополем, на берегах Дуная.
За плечами у него сухарная сумка, в руках добрый штуцер с тесаком, на поясе разная мелочь: пороховница, пулечница, отвертка, шило, иногда котелок, иногда балалайка или скрипка.

Пока не было за Кубанью укреплений, пластуны проникали в горы, сторожили неприятельские партии, следили за их передвижениями.
При этом скрывая свой собственный: след, они то пятятся назад, или топчатся на месте; по следам же неприятеля узнают силу партии, когда она прошла и куда направит первый удар. В закубанских укреплениях пластуны проводили дни, а ночи в поисках, оберегали пастбища, сенокосы, рубки дров и огороды. Нечаянные нападения стали делом невозможным.
Когда начальство снабдило укрепления на случай штурма ручными гранатами, пластуны стали брать их с собой на поиски. В крайности, если не было иного спасения, они зажигали гранату, швыряли в нос шапсугом, а сами давай Бог ноги, с приговором: "Ну-то ж, ноги, та не пускайте!"

В прежнее время пластуны принимали к себе в товарищи по собственному выбору.
Кроме сметки и терпения, пластун должен хорошо стрелять, потому что один потерянный выстрел губит все дело. Он должен быть хорошим ходоком, что необходимо для продолжительных поисков в лесах, болотах или закубанских тонях. Впрочем, бывали случаи, что пластуны сами зазывали к себе какого-нибудь необстрелянного "молодика". Значит, его отец был славший пластун, сложивший свои кости на плавне.
Вообще, у пластунов имелись свои совсем особые обычаи, поверья, приметы. Они имели медицинские навыки, умели лечить самые опасные раны, останавливать кровь. В поверье вошли заговоры от вражеской пули, и укушения гадюки.

К своей трудной службе пластуны подготовлялись в той же школе - в плавнях, в лесах, где водился в изобилии дикий кабан, олень, дикая коза, волк, лисица, барсук, выдра. На охоте за кабаном требуется подчас хитрость, подчас отвага.

Приведу поучительную историю пластунов (отца и сына), которые охотились в лесу на матерого кабана. Ошибка, могла стоить одному из них жизни.

Однажды два пластуна, отец с сыном, залегли ночью на кабаньем следу. Только рассвело, слышат они пыхтенье, хруст: огромный черный кабан ведет свою семью к водопою. Пластуны дали знать о себе, и кабан, насторожив уши, остановился как вкопанный. Отец выстрелил. Раненый кабан шарахнулся было вперед, потом повернулся и покатил вслед за своим стадом. Пока старый пластун, недовольный своим выстрелом, собирался зарядить винтовку, его сын со всех ног махнул по горячему следу. Слышит он треск очерета, видит кровавую струйку, а кабана не замечает в густом камыше. Вдруг его что-то толкнуло в ноги и больно, будто косой, хватило по икрам. Пластун упал навзничь и очутился на спине кабана. Тряхнул свирепый зверь спиной, одним махом располосовал черкеску с полушубком от пояса до затылка. Еще один взмах клыка, и пластуну надо бы расстаться с жизнью, но в это мгновенье раздался меткий выстрел. Пуля угодила зверю в самое рыло, пониже левого глаза, при чем расщепила его клык, острый как кинжал. С разинутою пастью растянулся кабан во всю свою трех-аршинную длину.

- А что, хлопче, будешь теперь гнаться, да, не оглядываться? - спросил отец, делая сыну перевязку. Обе его икры были прохвачены до костей. Из такой-то выучки выходили старые пластуны.
Есть и другие промыслы, где казак привыкает к тому, что его ждет на службе. Около табунов, незнакомых со стойлом, он делается наездником; около стад, угрожаемых зверем,- стрелком.