Степанаван. Часть 1: Амракиц и Лориберд (49 фото)

В прошлой части: Ванадзор (Кировакан). Деиндустриальный гигант я показывал индустриальный Ванадзор (Кировакан), современную лорийскую столицу. Но от Ванадзора меньше полусотни километров через Пушкинский перевал до столицы исторической - разрушенной крепости Лориберд над каньоном Дзорагет-реки близ городка Степанавана.

"Я стал подыматься на Безобдал, гору, отделяющую Грузию от древней Армении. Широкая дорога, осененная деревьями, извивается около горы. На вершине Безобдала я проехал сквозь малое ущелие, называемое, кажется, Волчьими Воротами, и очутился на естественной границе Грузии. Мне представились новые горы, новый горизонт; подо мною расстилались злачные зеленые нивы. (...) Отдохнув несколько минут, я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» — спросил я их. «Из Тегерана». — «Что вы везете?» — «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис" - знаменитая цитата Пушкина из его "Путешествия в Арзрум" относится как раз-таки к дороге между нынешними Ванадзором и Степанаваном, к бывшему Двальскому перевалу. В тот 1829 год посол Александр Сергеевич Грибоедов, мимоходом поставив в ханском дворце покорённой Эривани своё "Горе от ума", ездил в Тегеран улаживать вопросы армянской репатриации на свежеотвоёванные земли, за что и был убит толпой фанатиков по наущению визиря. За русско-персидской войной, однако, последовала русско-турецкая, и Александр Сергеевич Пушкин ехал вслед за царской армией в свой единственный заграничный вояж. Теоретически, живой и мёртвый поэты действительно могли встретиться на границе двух древних стран, но всё же сама цитата вызывает у многих историков большие сомнения - известно, что везла покойного Грибоедова из Тегерана в Тифлис торжественная процессия с солдатами в мундирах, и уж точно не скрипучая арба в сопровождении сельских грузин. Да и погиб Грибоедов в феврале, а Пушкин ехал здесь только в июле, так что даже если Персия передала России останки посла спустя полгода, не знать о трагедии Пушкин не мог. Скорее, дело тут в том, что после торжественного погребения автор "Горя от ума" был предан в Николаевской России умолчанию, стену которого Пушкин, добавив немного фантазий, так попытался пробить.

Но русский литературоцентризм взял своё, и Слово классика из школьной программы - более реально, чем жизнь. Над Спитаком и Ванадзором с севера нависает Базумский, или Безобдальский хребет (2992м), как и большинство лорийских гор - пологий и прозаичный. На Двальском перевале, по такому случаю переименованном в Пушкинский перевал (2037м) в 1938 году был поставлен памятник встрече двух поэтов. Теперь увидеть его не так-то просто - пугающие на карте серпантины Пушкинского перевала, те самые Волчьи Ворота, в 1971 году спрямил автодорожный тоннель (1830м). Наверху теперь крутится первая, если не единственная в Армении, ветроэлектростанция Лори-1 (2,4МВт), построенная в 2002 году Ираном, и если памятник сохранился - то стоит он где-то у подножья ветряков. С "ванадзорской" стороны перевала есть невзрачный бюстик Пушкина, а в первом подгорном селе Гергер со стороны Степанавана в 2002 году соорудили Пушкинский фонтан, но мы проносились мимо них без остановок:

Интересна в пушкинской цитате и другая фраза - "гора, отделяющая Грузию от древней Армении". Любимое занятие гордых кавказских народов - выяснять, кто у кого что украл, будь то долма, карабахский ковёр или целая Гогарена. Да и кто такие гугары, никто толком не знает, только Плиний Старший упоминал их как народ с Северного Кавказа. Достоверно известно, что в 178 году до нашей эры эти земли отвоевал у Иберии, лишь полвека как имевшей свою государственность, царь Арташес I, основатель Великой Армении. Среди множества её нахараров (князей) особое место занимали бдешхи - самые влиятельные люди страны после царя, которым принадлежали 4 княжества на самых тревожных границах: Цопк и Алдзник на западе, Нор-Ширакан, или Парсахайк на юге и Гугарк на севере, у ворот тревожной Великой Степи. Позже Грузия окрепла, и Гогарена не раз переходила от одной страны к другой, порой и вовсе оказываясь под властью мусульман, в том числе - арабского Тбилисского эмирата. За его наследство боролись две ветви одной и той же династии - армяне Багратуни и грузины Багратиони. Первые выиграли гонку: в 978 году царь Ашот III Милостивый взял гугаркскую столицу - Самшвильде, или Шумшульт в земле Ташир на нынешней территории Грузии. Его сын Гурген, получив эти земли в удел, не растерялся и в 982 году провозгласил себя царём, положив начало династии Гургенидов, или, на античный манер - Кюрикидов, которые и сформировали этот край таким, каким мы его знаем теперь. Гургенов сын Давид I в 1001 году даже бросил вызов Анийскому царству, попытавшись стать лидером всего армянского мира, но в итоге проиграл войну, нажил титул Безземельный, и вернулся на трон, лишь признав себя вассалом анийских Багратид. На ташир-дзорагетском престоле, впрочем, он держался особняком, против мусульман дружить предпочитая с Грузией, а в 1045 году таки "увидел, как по реке проплывает труп его врага" - стольный Ани был покорён Византией. Давид Безземельный даже вновь попытался сделать Ташир-Дзорагетского царство гегемоном армянского мира, но умер от старости, не успев. Его наследникам на такие дела тем более не хватало воли, и в 1064 году Ташир-Дзорагетское царство признало себя вассалом сельджуков, а Самшвильде занял грузинский царь Баграт IV. Новой столицей Гугарка сделалась Перепелиная крепость, по-армянски Лориберд, а от неё и весь древний Ташир стали называть Лорийской областью.

Полвека Лорийское царство продолжало балансировать меж тюрок и грузин, и наконец в 1118 году было покорено Давидом Строителем, после которого грузинские монархи стали именовать себя ещё и "царями армян". Кюрикиды удержали лишь восток Гогарены, окопавшись в крепости Тавуш, с падением которой их удел отошёл мусульманам. Правителями Лори же по воле царицы Тамары сделались Закаряны, или Мхаргрдзели - самые что ни на есть армяногрузины, потомки крещёных курдов, о чьей принадлежности два закавказских народа бурно спорят по сей день. И именно с Закарянами, в 1190-х годах в войнах с мусульманами дошедшими до Сирии, связаны важнейшие памятники Гогарены и её наивысший расцвет... прерванный в 1236 году нашествием монголов Чагатая Наяна. Но Армения тогда переживала ещё более смутные века, чем Грузия, а потому власть грузинских царей оставалась в Лори неизменной, армяне же поднимались не выше маликов - локальный князей. Ещё - купцов: армяне заселили Тбилиси, фактически ставший столицей Гугарка. В чём помогли им, как ни странно, персы: в 1555 году иранские Сефевиды подчинили Восточную Грузию, и их лорийским наместником стал армянин Мелик-Назар. Что позволило местным армянам если не избежать в 1604 году исфаханской депортации совсем, то хотя бы отделаться легче - в отличие от Айрарата, в Гугарке армянское присутствие не прерывалось практически никогда. Зато и сюда в те века пришли кочевые азербайджанцы, по племени которых Лори обрела ещё одно имя - Борчалы. В 1747 году, после очередной смуты в Иране, Грузия вновь провозгласила независимость, не забыв забрать с собой Гугарк, и вот вместе с Грузией в 1801 году он оказался в составе России.

Ну а граница, о которой писал Пушкин, на самом деле была сугубо бюрократический: за год до пушкинского вояжа на отвоёванных у Персии землях была учреждена Армянская область, куда отошёл в том числе лорийский Памбак. И хотя сами регионы позже менялись, Базумский хребет неизменно оставался их границей. Там, где теперь Ванадзор и Спитак, был Александропольский уезд Эриваньской губернии, а тут, вокруг Степанавана, начинался Борчалинский уезд Тифлисской губернии. В 1918 году всю Гогарену заняли османы, на фоне коллапса царской России дошедшие аж до Баку. Но осенью сколлапсировала уже сама Османская империя, и в отсутствии враждебного буфера в декабре 1918 года случилась даже небольшая и единственная за всю историю Закавказья (!) армяно-грузинская война. Окончательно границы Гогарены прочертили при Советах, порядком сдвинув их на север относительно дореволюционных времён, и всё же оставив Грузии населённую армянами Джавахетию. Армения же обошлась без грузинских вкраплений, и если не вдаваться в историю - обо всех этих перипетиях на Пушкинском перевале не напоминает теперь ничего. Первое же от перевала село Гаргар своим названием отсылает в совсем уж глухие дебри истории (гаргарами называлось крупнейшее из 26 племён Кавказской Албании), а жилой "бочкой Диогена" у дороги - в недавнее прошлое: 7 декабря 1988 года эту долину тоже зацепило Спитакское землетрясение, и в "диогенке" ютились люди, потерявшие кров.

Другой особенностью Гугарка стало то, что в 19 веке он превратился в едва ли не самый русифицированный угол Закавказья, не считая больших городов. Именно Гогарена стала ядром расселения "духовных сект", в первую очередь молокан (этих больше осело в Армении) и духоборов (а этих - в Грузии). Их сёла тянулись мелкой россыпью от Шемахи до Карса, но именно между Дилижаном и Ахалкалаки они по-прежнему стоят наиболее плотно. Здесь же была молоканская "столица" - село Воронцовка, ныне ставшее городком Ташир. Молокане изобрели конструкцию дома, наиболее удобную для местного климата - с высокими черепичными двускатными крышами, по которым стекали дожди, и окнами, спрятанными в галерею от палящего солнца... однако так строились здесь не только они.

"Сектантов" царская власть закономерно пыталась разбавить кем-то более лояльным, а потому изредка на этих плато возникали и вполне себе православные русские сёла. Например, Привольное с церковью Михаила Архангела (1871) на самом севере страны или Амракиц, бывшая Николаевка, а при Советах село Киров на реке Дзорагет, встречающее перед Степанаваном:

На его улицах стоят классические молоканские дома, а среди прохожих немало явных славян. Но - точно не молокан: мы были здесь в неделю праздника Кущи, и как в это время выглядят молокане можно оценить по селу Фиолетово, куда мы ездили буквально на следующий день. Николаевку же основали в 1846 году, как везде пишут, украинские казаки, что через полвека после разгрома Запорожской Сечи звучит как-то очень сомнительно - скорее всего, имелись в виду солдаты какого-нибудь регулярного полка из Слободской Украины.

Однако именно в Амракице находится, пожалуй, самый нетривиальный русский памятник Армении - Никольская церковь (1910-14):

Собственно, кроме названия об этом теремке на задворках сельской школы не известно натурально ничего, но подозревают в её авторстве петербургского архитектора Андрея Аплаксина, в русской архитектуре начинавшего открывать новую страницу, вскоре вырванную и сожжённую большевиками.

Как ни странно, церковь действовала в советское время, но в 1988 году была серьёзно повреждена Спитакским землетрясением. Снаружи этого не заметно, но считается, что на голову упасть она может в любой момент. Поэтому ворота церкви заперты, хотя судя по чужим фотографиям, внутри сохранились иконостас и голландская печь. Нам же осталось посмотреть лишь на "народный алтарь" у запертой двери, зачем-то покрашенный под армянский флаг:

Если же пройти чуть за дома справа от шоссе - то можно обнаружить, что Амракиц натурально висит над тёмной пропастью! Я уже не раз называл Армению "горами наоборот", и куда больше покатых пегих хребтов здесь впечатляют головокружительные каньоны:

Углядев по карте плотину на реке Дзорагет, мы надеялись, что нам удастся перейти но тот берег - но при ближайшем рассмотрении оказалось, что от плотины Амракиц отделён отвесным обрывом:

За ущельем, однако, хорошо видна Перепелиная крепость, древний Лориберд, давший название всему этому краю:

Но добрались к ней, и не без приключений, мы только через город.

Уютная аллея вдоль шоссе, соединяющая Амракиц с Степанаваном, напоминает про ещё одну достопримечательность, до которой я поленился добираться - разбитый в 1933 году на горе Аргасар Степанаванский дендропарк с флорой Закавказья, Северной Америки и южно-азиатских гор.

Дорога сквозь город приводит прямо на главную площадь, переходящую в пугающе огромный мост (1989):

Такие огромные мосты через тщедушные речки - неизбежная плата за красоту каньонов. Несколько подобных мостов я показывал в Ереване, но Степанаванский мост ничуть не уступает им - до воды от его полотна 58 метров:

Вниз по течению хорошо видно, как каньон прибавляет глубину:

Сразу за мостом - довольно странный памятник, явно олицетворяющий пару человеческих фигур, в которых хочется увидеть Армению и Грузию:

Вокруг - сельского вида улицы, на самом деле представляющие собой заречную часть Степанавана. Здесь нас приметил добрый долговязый армянин, и абсолютно бесплатно отвёз на своей "Волге", припаркованной в "загончике" с комбайнами, к Лорийской крепости - от моста до неё порядка 5 километров:

Причём последнюю пару километров на попутке не проехать. Сейчас уже сложно сказать, какая война стала для Лориберда последней, но скорее всего - одна из эпических персо-турецких войн 16-18 веков: известно, что заняв Закавказье в 1584-1604 годах, османы отстроили и укрепили крепость. К 1801 году же здесь было просто село, на первых порах, за неимением лучшего, ставшее центром Лорийского уезда Грузинской области, просуществовавшего, впрочем, недолго. К концу 19 века последние жители покинули собственно крепость, а в 1926-30 годах опустел её посад, древний Ах-Шахар (Белый Город), из которого люди перебрались в новое село Лориберд парой километров ближе к Степанавану. Здесь осталось только кладбище среди лугов:

Лори, как и Ани или например Гарни, не был окружён стенами - он располагался на узком мысу меж Дзорагетом и его притоком Мисхан (или Урут), который пересекали от края до края две линии укреплений. Ах-Шахар прикрывала стена длиной 440 метров, но теперь от неё остался едва различимый вал в бурьяне, и даже смотровая башня обвалилась в пропасть в 1972 году. Но осталась 200-метровая стена Цитадели с единственными воротами ближе к Мисхану, перед которой - пустая музейная касса да безголовый тюркский каменный баран:

Стена капитально отреставрирована в 2012-13 годах, и с внешней стороны кажется теперь откровенно новодельной:

Но внутренняя сторона впечатляет своей неприглядной древностью:

Самая мощная во всём армянском зодчестве, она больше напоминает каменно-земляную фортификацию Нового времени (типа бастионов Александрополя), чем циклопические крепости Древнего Мира. Не очень понятно, вся ли она сложена из камня или только облицована им, а разнообразие кладки не оставляет никаких шансов на точную датировку - скорее всего, достраивалась и перестраивалась эта стена десятки раз. Любимой тактикой лорийцев было "отсидеться" - уйти в глухую оборону, которую никто, кроме монголов, не сумел прогрызть. У обеих подножий стены - хорошо заметный ров с развалинами плотин, с внутренней стороны возможно служивший хозяйственными прудами:

Ширина стены по основанию - около 20 метров, но наверху она заметно сужается:

На гребне старой стены стояла ещё одна, более молодая, тонкая и высокая:

За стеной - пустынный мыс, лишь в окружающем пространстве кажущийся маленьким. На самом деле его поперечник без малого полкилометра, что сравнимо, например, со Старым Львовом или таллинским Вышгородом, и потерявшись из виду, мы с Ольгой долго не могли здесь друг друга найти. Мыс обрывается во тьму каньонов, куда и солнце-то заглядывается не всегда - слева Мисхан, справа Дзорагет:

По ту сторону ущелья как на ладони Амракиц, а вдали - Базумские горы:

Мы же спускаемся с вала. Среди бурьяна Лориберда лежат руины нескольких построек:

Самое сохранное из которых в армянских путеводителях застенчиво именуют "гражданское здание":

Дальше обычно разъясняется, что это армянская церковь 14-15 веков, перестроенная в мечеть на рубеже 16-17 столетий, когда Османская империя отхватила у Ирана большую часть Закавказья. Но в кладке её - армянские надгробия:

Да и сам облик, несмотря на обилие хачкаров вокруг, просто совсем не церковный:

У входа - какие-то сувениры, продавщица которых, видать, приезжает сюда, когда привозят экскурсионные группы:

Внутри - многокупольный зал и народный алтарь в углу - "церковь" по странному стечению обстоятельств возвели ориентированной на Мекку, чуть под углом к сетке координат. И в общем не буду даже иронизировать на тему "ошиблись, с кем не бывает" - скорее всего, это турецкая мечеть конца 16 века, самая старая из уцелевших в Армении.

У входа, помимо хачкаров, валяются камни, скорее всего бывшее не церковным купелями, а корытами из бань:

Коих здесь сохранилось две штуки, построенных официально армянами в 11-12 веках, а по факту, вполне может быть, снова турками. Большая баня стоит посреди городища:

И её руины особенно эффектны на фоне перспективы чёрного каньона ниже стрелки Дзорагета и Мисхана:

С другой стороны, над самым Дзорагетом - Малая баня:

Так как поднимать воду на сотню метров было слишком уж сложно, город получал её из источников, по трубам, тянувшимся на несколько километров. Они и были ахиллесовой пятой Лориберда, в 1236 году не давшей его защитникам отсидеться за стенами. Разрушение водопровода от времени и привело к тому, что город опустел - сначала вода перестала доходить в Цитадель, а позже и до Ах-Шахара.

Ещё одна уцелевшая постройка из крепости хорошо видна, а вот подойти к ней - целое дело: это мостик через Мисхан, построенный в 12 веке.

В каньонах вокруг вообще много интересного. Например, водопадик, до сих пор не высосанный очередной мини-ГЭС:

Козьи тропы по почти отвесным склонам:

Рыбаки на приречных валунах:

"Блеяли овцы" - рефрен из речи Тома Бомбадила, рассказывавшего удивлённым хоббитам о великих войнах и гордых крепостях прошлого. Этот рефрен уместен и на среднеазиатских или закавказских городищах:

..мы же направляемся в Степанаван, о котором - в следующей части.