Степанакерт (Ханкенди). Имитация, превратившаяся в явь (60 фото)

В прошлой части: От Шуши до Ходжалы. Окрестности Степанакерта я рассказывал об окрестностях Степанакерта и некоторых его особенностях, ну а сегодня погуляем по городу, являющему собой, как и большинство непризнанных столиц, весьма парадоксальное зрелище.

Гуляя по Шуше, мы не раз любовались с её крепостных стен и склонов Унотского каньона распластавшимся внизу Степанакертом, неизменно вспоминая словосочетания "стратегическая высота" и "прямой наводкой". Из двух армяно-азербайджанских войн за Карабах Степанакерт застал только одну, но зато - сполна, и есть что-то символичное в том, что 11-километровый серпантин из Шуши выводит прямиком к Мемориалу Победы:

Он был основан уже в 1945 году, и разрастался с тех пор почти непрерывно, пополняясь новыми стелами, статуями, мемориальными камнями и часовнями прочих армянских трагедий. Во всех без исключениях описаниях монумента утверждается, что 22-метровый красный обелиск был поставлен уже в 1945-м году, но по мне так стилистика его однозначно позднесоветская. А вот арка с десятком лиц - однозначно из вибраций Перестройки:

И за ней - могилы азатамартиков ("освободителей", то есть ополченцев) на фоне Шуши, взятой армянами на День Победы 1992 года:

В другую сторону уходит классическая Аллея Героев, бронзовые лица которых (вместо более привычных бюстов) при нас аккуратно снимали и чистили. Для небольшого города аллея весьма длинна - на Великую Отечественную из крошечного Карабаха ушло 22 тысячи человек.

Помимо героев двух войн, здесь увековечены "афганцы" и жертвы Спитакского землетрясения, отдельные камни посвящены пропавшим без вести в Карабахскую войну и погибшему в 1992 году лидеру Арцаха Артуру Мкртчану...

Но увы, понять, где какой памятник точно, я так и не смог:

Кроме белой часовни среди красных стел, построенной в 2015 году в память о жертвах геноцида армян. За часовней, с табличкой на французском - камень-памятник Анри Саби, умершему в 2011 году депутату Европарламента, в 1987 году пробившему там резолюцию о признании геноцида.

Напротив мемориала - огромный, ультрасовременный Республиканский медицинский центр имении Саркиса и Амалии Карапетян (2008-13). Как я понял, названа больница в честь родителей своего фундатора - армяно-российского бизнесмена Самвела Карапетян, хозяина группы компаний "Ташир", после смерти американского миллиардера Кирка Керкоряна оставшегося за богатейшего из ныне живущих армян. Что впечатляет ещё больше - в крошечном Арцахе госпиталь Карапетянов обслуживает всё население страны:

А по соседству - пыльный советский роддом с очень армянского вида барельефом:

...Степанакерт назван, конечно же, в честь Степана Шаумяна, лидера Бакинской коммуны и просто известнейшего закавказского большевика. При этом на севере Армении, где он начинал политическую деятельность, в 1924 году появился Степанаван, то есть Степаноград, если в переводе. Степанакерт же - это Степаново Творение, и в таком названии скрыт зловещий символизм: фактически, этот город был рожден Гражданской войной и армяно-азербайджанскими распрями. При ханах и царях здесь стояла небольшая деревенька, армянам известная по протекающей речке как Вараракн, а мусульманам и русским - как Ханбах (Ханский сад) или, с 1847 года - Ханкенди (Ханская деревня). Сами эти названия, вкупе с упоминанием о находившемся здесь конезаводе, где Панах-Али-хан и его наследник Ибрагим-Халил разводили карабахских лошадей-кёглянов, наводят на мысль, что с основанием неприступной Шуши место будущего Степанакерта заняло её подсобное хозяйство.

В 1918-20 годах в Ханкендах расположилась база "Мусавата" и войск Азербайджанской демократической республики, при поддержке англичан установившей контроль над взбунтовавшимся Карабахом. Но и после этого в укромных долинах и густых лесах Карабаха продолжилась партизанская война, пресечённая лишь Красной армией, забравшей себе независимость обеих воюющих стран. Дальше ещё несколько лет Советская Россия вела тяжёлый дипломатический торг с Кемалистской Турцией, породивший на карте СССР три его самых бессмысленных автономии - Аджарию (единственная в атеистической стране создавалась по религиозному принципу), Нахичевань (вообще не имела критериев автономии) и собственно Нагорный Карабах, армянская АО в нескольких километрах от Армянской ССР. Мусульманам советская власть определённо доверяла больше, чем армянам с их национализмом, а потому согласилась на такое условие охотно. И вот в 1923 году на месте Ханкендов, на самом ровном месте Нагорного Карабаха, начал строиться новый город.

Генплан Степанакерта разрабатывал целый Александр Таманян, создатель этого неповторимого армянского стиля с розовым "пиксельным" туфом и замысловатыми барельефами на строгих стенах советских домов. Первыми жителями столицы АОНКи (Автономной области Нагорного Карабаха) стали армяне из Шуши, разгромленной в марте 1920 года азербайджанцами при подавлении их восстания. Христианские кварталы "царя горы" были тогда сметены артиллерийским огнём, натурально, до основания, и вот в 1920-х годах двунациональный город фактически разделился надвое - Азербайджанская часть осталась стоять на горе, а Армянская часть возродилась уже на равнине. Впрочем, думается, спуститься с гор всё равно бы пришлось: для строительства современного города на шушинском плато попросту не осталась места. Шуша - исторический центр Степанакерта.

К концу советской эпохи в Степанакерте жило 56 тыс. человек, из которых 13% составляли азербайджанцы и что-то в пределах статпогрешности - русские. Мононациональным город сделался уже в сентябре 1988 года - тогда в соседних Ходжалах (см. прошлую часть) азербайджанцы закидали камнями армянский автобус, убив человека, и от начавшихся по обоим городам погромов между Степанакертом и Шушой произошёл, натурально, обмен населением. С началом полноценной войны это позволило и тем, и другим обстреливать соседей абсолютно безжалостно - ракета, пущенная из Шуши по Степанакерту, равно как и из Степанакерта по Шуше, убивала только чужаков. Но с горы стрелять определённо эффективнее, чем снизу по вершине, а потому 1991 год в Степанакерте прошёл под почти непрерывным огнём, и лишь с зимы 1992 года армяне стали отвоёвывать окрестные пространство, начав с азербайджанских предместий Ходжалов и Керкиджахана (см. прошлую часть). Во всех этих бурях население города практически обновилось - следом за изгнанными азербайджанцами бежали от войны и многие армяне, на место которых селились армянские беженцы из Азербайджана да жители карабахской глубинки. Спустя после войны 30 лет в Степанакерте живёт практически столько же людей, сколько было перед её началом.

Много это или мало? Скорее мало: в Армении Степанакерт был бы 4-м по величине городом (после Еревана, Гюмри и Ванадзора, потеснив Капан), в Азербайджане Ханкенди (это название бакинские власти вернули уже в 1991-м) замыкал бы первую десятку вместо Ленкорани. И в целом, ближайшими аналогами Степанакерта я бы назвал города вроде Кудымкара, Ханты-Мансийска или Биробиджана. Центры автономных областей и округов, в большинстве своём самых жалких регионов Советского Союза, они строились как симулякры столиц, для галочки отмечавшиеся скульптурами в "титульном" стиле и театром со спектаклями на "титульном" языке. И в теории всё было хорошо: титульный народ радовался тому, что о нём вообще помнят, а жизнь шла своим чередом - даже преподавание в здешнем пединституте незадолго до Перестройки перевали на азербайджанский...

Но то, что прекрасно работало в России, лишь раскрашивая её пейзаж этническими узорами, совсем иначе проявилось в Закавказье, где национальные вопросы стоят слишком остро, чтобы притворяться: имитация вдруг стала явью. Представьте себе Республику Парма со столицей в Кудымкаре или Республику Идишланд со столицей в Биробиджане... согласитесь, не очень-то такое даже представляется. А вот в Республике Арцах армянские скульптуры среди домов азербайджанских серий как будто вдруг ожили да воскликнули: "Это наша земля!".

Что ещё роднит Степанакерт с какой-нибудь Элистой, Горно-Алтайском или даже Нахичеванью - это какая-то особая, болезненная опрятность, которая не скрывает нищеты, а лишь подчёркивает её своей неестественностью.

Здесь, впрочем, эта опрятность имеет подтекст, куда более трагический чем простое желание держать марку "столичности": как уже говорилось, 1991-й год в Степанакерте прошёл под почти непрерывным обстрелом. С высот Шуши и близлежащих сёл оставшиеся под контролем азербайджанских войск анклавы "работали" по мятежному городу всем, что было в их распоряжении - от градобойных ракет "Алазнь" до настоящих "Градов". Не знаю, насколько соответствует истине утверждение, что в карабахской столице тогда не осталось ни единого неповреждённого дома, но одного взгляда на город с шушинских стен достаточно, чтобы в это верилось. А потому реставрация и обновление в Степанакерте - не роскошь, а вопрос выживания. Следы если не самой войны, то послевоенной разрухи ещё проглядывают местами:

Да и дворы остались ветхими и старым, а в подъездах стабильно нет стёкол на лестницах:

По словам знакомых, которым доводилось бывать в степанакертских квартирах - там по-прежнему можно увидеть следы от осколков и пожаров:

Но бельё у хрущёвок висит и мерцает на ветру, словно флаги буддийских погод, а это значит, что Нагорный Карабах живёт:

Прошлые кадры сняты в разных частях города, но в общем-то подобные пейзажи будут сопровождать нас всю прогулку по столице Арцаха. Например, вдоль проспекта Баграмяна, который проходит между мемориалом и больницей, а ближе к центру в его перспективе вырастает собор. Дом перед собором - вполне характерный образец реновации по-карабахски, явно подражающей ближайшем городу Армении Горису, а вот зелень впереди при АзССР числилась сквером Натаван - ханши-поэтессы из Шуши:

В старых Ханкендах не было армянской церкви, и Советы, конечно же, не стали восполнять этот пробел. Степанакерт 1990-х был городом без церквей, и видимо на службы местные верующие поднимались в старинную Шушу. Первый камень Покровского собора (почему-то его название везде приводится именно в русском варианте) был заложен в 2006 году, но второго камня ждать пришлось около 9 лет. Здание храма построено в 2015-19 годах:

Круглый в плане, он стал одним из потомков ереванского Звартноца, а его стены впервые в истории Арцаха покрыл розовый туф из Артика, как у храмов и монастырей Айраратской долины и сталинок советского Еревана. В таком облике Покровский собор смотрится не только Божьим храмом, но и этаким карабахским аватаром Армении:

По сравнению с белым собором Казанчецоц в Шуше степанакертский храм кажется ниже, но просторнее. Своей атмосферой он напоминает скорее новый ереванский собор Сурб-Григор, в гигантизме которого читается первая за тысячи лет возможность расправить плечи:

Отделка храма ещё продолжается:

Вокруг - просторный двор на то ли невысоким холме, то ли насыпном подиуме, и дома отсюда почти не закрывают зелёных склонов:

Через улицу - домик епархии, похожий на мини-отель где-то у тёплого моря:

Отсюда до центральных площадей протянулся собственно центр, Степанакерт Таманяна из 15 прямоугольных кварталов:

Среди которых попадаются сталинки да какие-то осколки довоенных времён:

В том числе - Степанакертский государственный драмтеатр (1932-36), с фронтона которого сколот герб Азербайджанской ССР:

В 1936-89 годах он совершенно по разнарядке значился театром имени Максима Горького, но на волне Перестройки был "переосвящён" Ваграму Папазяну - армянскому актёру из Стамбула, учившемуся в театрах Венеции, Милана и Парижа, а в 1920-х годах переехавшего в СССР. К Арцаху он в общем-то не имел отношения, разве что с гастролями здесь раз или два бывал - в 1926-27 годах Папазян руководил армянским театром в Тифлисе, а основным домом на новой родине для константинопольского иммигранта стал Ленинград, где он играл в Большом Драматическом и Александринском театрах. Там же он пережил блокаду, об ужасах которой здесь и в 1991-м наверное думали не раз.

На туфовых стенах - такие знакомые по Донбассу "прилёты", одни из последних следов войны, не стёртых за 30 лет худого мира:

Театр пережил войну, но продолжил ветшать, и с 2011 года его здание признано аварийным и покинуто, а у непризнанной республики нет денег на его ремонт. В Спюрке (диаспоре) же не нашлось, видать, ценителей театра:

В соседнем квартале внушительных размеров сталинка занята разными ведомствами. Где-то в ней же, видимо в полуподвальном помещении со входом со двора, находится и наше главное упущение в Степанакерте - Музей Азатамартиков, который основала Галя Арстамян, мать убитого солдата. В попытках сберечь о нём память она собрала огромную коллекцию документов, газет, фотографий и личных вещей карабахских ополченцев, и в 2000 году всё это легло в основу мемориального музея. Сейчас уже сам не помню, почему мы туда не зашли, а например о дворовой экспозиции самодельных пушек с квадратными стволами я и вовсе ничего не знал..

А мы выходим к двум центральным площадям Степанакерта, на карте расположенным буковкой "Р" - круглой площади Шаумяна и длинной площади Возрождения. Последняя протянулась вдоль трёх кварталов и после подзапущенного центра впечатляет какой-то прямо таки пластиковой ухоженностью:

Внушительная сталинка 1950-х годов строилась как администрация НКАО, но превращение из "бумажной" автономии в хоть и непризнанное, а государство неизбежно привело к разрастанию властных структур. Теперь здесь - дворец президента:

Наискось от которого высится Национальное собрание с острым сетчатым куполом - пожалуй, самой запоминающейся постройкой всего города. Слева к нему примыкает отель "Армения" видимо для правительственных делегаций "старшего брата", а справа - Союз Азатамартиков, благодаря их опыту и авторитету фактически так же являющийся органом власти. За спиной остался невзрачный Кабмин, слева - "Арцахбанк", а в конце площади - обветшалый бетонный Дом Молодёжи.

На прошлых кадрах можно разглядеть ещё и пьедестал - при Советах тут была, конечно, площадь Ленина. Армянские митинги о выходе из АзССР, порой перераставшие в беспорядки, вспыхивали перед этим Ильичом не раз и не два начиная с 1930-х годов, а в 1988 площадь на уступе холма, обращённого в сторону Азербайджана, и вовсе сделалась сценой миацума (ирреденты). Совет Директоров, комитет "Крунк" ("Журавль") и другие не раз упоминавшиеся в прошлых частях силы - все они показывали себя именно здесь. И в общем площади Возрождения действительно подходит это название: в Нагорном Карабахе много грустного и страшного, однако на площади есть ощущение места, где люди добились своего и теперь могут радоваться Солнцу.

Низинка под площадью всему Степанакерту известна как Пятачок - главное место для встреч и прогулок. Но нам оценить его сполна не довелось - внизу шла реконструкция:

В 2011 году из Пятачка сделали Аллею Влюблённых, поставив вдоль неё странные раскрашенные скульптуры, скорее даже манекены, с абажурами на головах. Подобным китчем родной Арцах пытался наводнить преуспевший в Москве бизнесмен Левон Айрапетян, но если в его родном селе такое смотрится забавно, то рядом с главной площадью города - откровенно нелепо.

Поэтому теперь низина у площади снова реконструируется. И я не знаю, останется ли она Аллеей Влюблённых, но Пятачком и впредь будет наверняка:

Пятачок упирается в Центральный стадион (1956), которому площадь служила трибуной, а за ним уходит вдаль перспектива Хаченской долины. Вон слева, под обрывистой горой - Ходжалы, которые теперь называются Иваняном, и всю дорогу до них с "Папиком и Татиком", руинами вокзала и бесполезным новеньким аэропортом, я показывал уже в прошлой части. Ходжалинская трагедия, то есть расправа над шедшими к Агдаму беженцами, происходила на склонах с правой стороны долины. За ними виднеются средневековые стены и башни Аскерана, маленького города, традиционно служившего воротами Арцаха. Где-то у далёкой гряды лежат руины Агдама, ну а за ней, на плоской горизонте, враги сидят и жаждут мести. Теоретически, Степанакерт и сейчас простреливается с территории Азербайджана, но на такую эскалацию "соседи" не решились даже в Апрельскую войну 2016 года.

Вокруг площади, конечно, самые богатые дома и самые ухоженные дворы:

Левее плошади (если стоять к фронту лицом) ровную сетку таманяновских кварталов разрывает глубокий овраг, видимо долина той самой речки Вараракн, холмы за которой облеплены кладбищем:

А проходящая над ним улица Таманяна - это ни что иное, как Старые Ханкенды:

И в кварталах у площади вид её пафосен:

Но лишь по фасадам, а ветхие подворотни...

...ведут в уютные старые дворики, где соседи знают друг о друге чуть более чем всё:

Впрочем, дореволюционные ли это дома? Возможно, строились они уже не в Ханкендах, а на заре Степанакерта, когда войска "Мусавата" пополнили Ханскую деревню азербайджанцами, а разорение Шуши - армянами.

Настоящие же Старые Ханкенды - ниже, и в их одноэтажных домиках жили не те и не другие. Удивительно, но на месте Степанакерта в 19 веке располагалось единственное в Нагорном Карабахе русское село! С 1847 года здесь селились... нет, даже не молокане, построившие десятки селений от Баку до Карса, а отставные солдаты, по каким-либо причинам по выходе со службы не пожелавшие возвращаться в родные поля. К началу Первой Мировой здесь жило около 300 человек, говоривших по-русски и носивших 8-конечные кресты, а кое-где даже упоминается православная церковь. Или скорее простейшая часовня с главкой, от таких же часовенок по всей России отличавшаяся тем, что срублена была из платана, бука или граба.

С другой стороны площадь Возрождения переходит в круглую площадь Шаумяна, вполне неизбежную в городе его имени. В их сгибе снят заглавный кадр со скульптурой девочки, а вокруг расположилась пара томного вида кафе с пиццей или мороженным. Сама площадь представляет собой автокольцо, вмещающее весьма обширный (80 метров в диаметре) тенистый сквер, где пожилые горожане играют в шахматы, а в направлении Баку взирает и сам бронзовый Шаумян. Читал, что в 1991 году, под ежедневным обстрелами, по городу расползся слух, будто беду притягивают "советские истуканы", и однажды, чуть ли не в одну ночь, толпа повалила и Ильича на той площади, и Степана на этой. Но только Ленин в итоге пропал бесследно, а вот Шаумяну вскоре вернули на место отколовшуюся голову да водрузили его обратно на постамент: армяне своих не бросают, и декоммунизация здесь относится только к выходцам из других народов.

Практически напротив Шаумяна - изящного вида здание, в котором сложно не признать столь любимый мной "запоздалый модерн" 1920-х годов. Сейчас это музыкальная школа, но рискну предположить, что изначально оно строилось как администрация свежесозданной АОНКи:

Помимо архитектуры здание запомнилось мне своим забором из репродукций картин:

Вдоль которого мы плавно втянулись в проспект Азатамартиков, вылетающий из центра мощным острым лучом. Название не случайно, как и советское проспект Сумгаитский Рабочих - это часть трассы Ереван-Баку, через два десятка километров приводящей прямиком на фронт.

В Степанакерте проспект Азатамартиков - безусловная главная улица, шумная и оживлённая совсем не на 50-тысячный (по нашей классификации - малый) город. Вдоль неё ещё на пару километров от площади тянутся различные учреждения от Университета Арцаха (основан в 1969 году) или Генштаба Армии обороны НКР до небольшого МИДа, где должны регистрировать по прибытии в Карабах гости из дальнего зарубежья.

Сама дорога за городом ветвится, направо уходя к городкам Мартуни и Чартар, а налево - к Армении за "поясом безопасности" и Зодским перевалом. "Папик и Татик", Аскеранская крепость, Гандзасар и Дадиванк - там же и немалая часть достопримечательностей.

Хотя для туристов вот эта очаровательная лавка в одном из домов проспекта или всё-таки для местных - ещё вопрос:

Сама цифра населения Степанакерта очень условная - если жителей республики он вмещает треть, то её рабочих мест - думается, больше половины. А потому и пульс города здесь создают не 50 тысяч собственных жителей, а 150 тысяч человек со всего Карабаха.

С площади на кадре выше мы уехали на маршрутке в Аскеран, купив в ларьке у остановки отличных огромных жангалов. В окрестных кварталах же напоследок покажу церковь Сурб-Акоп в непривычной для армянского зодчества мраморной облицовке. Построенный в 2007 году на средства калифорнийского армянина Ваче Епремяна в память брата, который променял холмы Беверли-Хиллз на окопы Карабаха и в них сгинул, это первый храм Степанова Творения, и по сей единственный в городе, кроме собора: