Повседневная жизнь Минска во время оккупации

В июне 1941-го лишь малая часть жителей смогла уйти из горящего Минска. Большинство жителей остались в оккупации. Не всем удалось ее пережить: например, большая часть еврейского населения города погибла в гетто, кого-то казнили за участие в подполье или за связь с подпольщиками.

Были жертвы и среди заложников (например, после убийства Вильгельма Кубе в сентябре 1943 года) или в ходе бомбардировок советской авиации.

По некоторым оценкам, в августе 1944 года, после освобождения, в городе оставалось порядка 50 тысяч жителей.

В оккупированном городе продолжалась своя жизнь. Людям приходилось находить себе крышу над головой, занятие, позволяющее свести концы с концами, воспитывать детей.
Иногда жизнь минчан попадала и в объективы немецких солдат.

Среди руин. Многие горожане лишились своих домов во время налетов 24−25 июня и последовавших за ними пожаров. Оставалось лишь собрать уцелевшие вещи и искать новое место жительства

Вид двора дома по Немигской улице в июле 1941 года. Здесь еще практически довоенная жизнь: играют дети, сушится белье. Но совсем скоро этот двор войдет в черту еврейского гетто

Улица Немигская в июле 1941 года (примерно напротив нынешнего торгового дома «На Немиге»). На окнах еще видны ленты, которые наклеивали, чтобы стекло не вылетело во время налетов. Кто-то из горожан спешит по своим делам, а кто-то с любопытством разглядывает колонну немецких автомобилей

Окраина города — район Людамонта, пересечение Колхозной и Фруктовой улиц (ныне — район гостиницы «Планета»). Вдали виднеются здания оперного театра и будущего Суворовского училища

Очередь в булочную на Комсомольской улице (у пересечения с Революционной), лето 1941-го. Дома на фото не сохранились и были разрушены в 1943−1944 годах

В условиях оккупации центрами городской жизни становились рынки — на снимке вход на Суражский рынок. Сейчас здесь размещается завод медицинских препаратов. Фото сделано с насыпи Бетонного моста

Минчанки полощут белье в Свислочи

Распространенное транспортное средство тех лет — конная подвода. Зимний день у пересечения улиц Мясникова и Обувной (сейчас — перекресток Немиги и Короля). Корпуса обувной фабрики, которые видны на фотоснимке, сохранились до наших дней

Жизнь продолжалась. Мама с детьми и коляской на улице Мясникова. Хорошо виден деревянный тротуар. Сторона улицы ближе к Дому правительства была занята лавками и магазинчиками

Дети играют на берегу Свислочи напротив Троицкого предместья (улицы Старовиленской). Прямо к реке спускались огороды жителей деревянных домов нечетной стороны улицы — сейчас там благоустроенная набережная. Сегодня повторить этот снимок возможно, пожалуй, лишь с лодки: место, где играют дети, затоплено водами Свислочи в середине 1980-х годов

Знакомый минчанам Дом профсоюзов на площади Свободы, 23 до мая 1943 года использовался под Генеральный комиссариат (здесь была рабочая резиденция Вильгельма Кубе). В мае это учреждение перебралось в достроенное к тому времени здание нынешней администрации президента. А на переднем плане — гонки мальчишек на самокатах. Самокаты, скорее всего, самодельные. В те годы они делались из подручных материалов — главное было найти два «живых» шарикоподшипника для колес. Эта забава была популярна среди минских мальчишек и в первые послевоенные годы. Фото: ebay.com

В 1943 году в Минске восстановили трамвайное сообщение от угла Советской и Володарского (нынешний Главпочтамт) до Комаровки (ныне — площадь Якуба Коласа). На фото — пересечение Советской (ныне — проспект Независимости) и Красноармейской. Виден нынешний Дом офицеров. После советских налетов в мае 1943-го здания стали покрывать защитной камуфляжной окраской. Но самое интересное в этом фото — обратите внимание на мальчишек, которые катаются на трамвае, прицепившись снаружи к вагону, — это то, что в народе тогда называлось «ехать на колбасе»

Проверка документов на городской улице. После занятия города немецкая администрация произвела учет всех жителей Минска и выдала каждому взрослому документ особой формы

В городе и рождались, и умирали люди. На фото — похоронная процессия минчан, идущая от Западного моста по Советской (сейчас это территория площади Мясникова)

Немцы пытались навести в городе жесткий порядок, и уже в октябре 1941 года были первые публичные казни людей, связанных с зарождающимся городским подпольем. На снимке — горожане, которые обсуждают увиденное — казнь троих минчан (среди них — Ольга Щербацевич) у городской управы — пересечение улиц Комсомольской и Карла Маркса

Для минчан, переживших оккупацию, эти три года станут своеобразной черной меткой на всю оставшуюся жизнь. Часть тех, кто из-за необходимости раздобыть кусок хлеба вынужден был устроиться на работу, после войны ожидали тюремные сроки за работу на оккупантов. В послевоенных анкетах появился пункт «Находились ли вы на временно оккупированной территории» — при отсутствии справки об участии в партизанском движении или подполье (а существование разветвленного подполья до первой половины 1960-х годов еще не признавалось партийными органами) утвердительный ответ на этот вопрос мог стать «шлагбаумом» в карьере или при вступлении в партию.