Олег Даль (12 фото)

"Мания совершенства"

"Он был болен одной из самых прекрасных и трагических болезней — манией совершенства", - сказал о нем однажды историк и драматург Эдвард Радзинский, и, наверное, в этой "болезни" - ключ ко многим поступкам, вызывавшим непонимание, а часто и осуждение окружающих.

Даль не единожды отказывался от выгодных ролей, уходил из театров, со смелой резкостью отзывался о некоторых собственных картинах (например, пользовавшейся огромным успехом у зрителей "Земле Санникова") и демонстрировал необыкновенно острое чувство собственного достоинства и принципиальность, когда речь касалась работы.

Например, в 78-м Даль долго не соглашался на роль в картине "Отпуск в сентябре" по пьесе Вампилова "Утиная охота", ставшую впоследствии одной из его лучших работ, - не соглашался только из-за того, что его не позвали сниматься сразу. Чтобы уговаривать актера принять участие в желанной для него же картине режиссеру Виталию Мельникову пришлось лично ехать из Ленинграда в Москву.

"Он был душевно очень высокий человек. Очень жесткий, а за этой жесткостью – чрезвычайная тонкость и хрупкость", – так о Дале вспоминал уже режиссер и художественный руководитель Театра на Малой Бронной Анатолий Эфрос, которому в свое время также пришлось отпустить Даля, отказавшегося от двух ролей.

за 18 лет в кино он успел сыграть около 30 ролей и еще 20 – в телеспектаклях, и многие из них сегодня называют шедеврами. Их могло быть намного больше, но актер часто отказывался от съемок, даже когда его приглашали Рязанов и Митта. Казалось, ему не только было сложно найти общий язык с окружающими – он не мог примириться сам с собой. Это была вечная гонка за совершенством, за идеалом, за неосуществимым – гонка на выживание…


Творчеством Олег Даль увлекался со школьных лет, но его решения стать актером близкие категорически не принимали. Мать была учительницей, отец – железнодорожным инженером, и они хотели, чтобы сын выбрал «серьезную профессию», которая позволит твердо стоять на ногах. К тому же он сильно картавил, из-за чего его не приняли даже в школьный театральный кружок, и родители не верили в то, что он сможет стать актером. Они не подозревали, что Олег тайком посещал логопеда и благодаря этому спустя годы смог избавиться от дефекта речи. И даже когда о нем узнал весь Союз, ни родители, ни сестра не радовались его успехам. Однажды мать сказала его жене: «А за что его уважать? Что за профессия – кривляться перед людьми?» Сестра не понимала, зачем Олег снимается в киносказках и говорила ему: «Сыграй секретаря парткома – хоть звание получишь…»

Даль рано начал сниматься, и после первых же ролей о нем заговорили как об одном из самых талантливых, разносторонних и многообещающих актеров. В 26 он уже был звездой всесоюзного масштаба после съемок в фильмах «Женя, Женечка и «Катюша» и «Хроника пикирующего бомбардировщика». Но еще до этого он позволял себе разговаривать с режиссерами так, как с ними не говорили даже заслуженные мэтры. Владимир Мотыль вспоминал, что на встречах с режиссерами Даль вел себя так, словно роль ему не нужна, и выглядел вызывающе: «Он не пытался понравиться. Я бы даже сказал, напротив, он эпатировал не только своим пренебрежительным тоном, но и ярко-малиновым пиджаком. Позже я понял: все это было от отчаяния… Он не признавал компромиссов. Начались конфликты с партнерами, руководством, нервные срывы…» Тем не менее Мотыль рискнул утвердить его на главную роль в фильме «Женя, Женечка и «Катюша» – и не прогадал: во многом благодаря Далю фильм стал культовым.

В работе Олег Даль был максималистом и перфекционистом, не знающим компромиссов. Он мог начать репетировать роль – а потом исчезнуть из театра, если ему вдруг показалось, что все пошло не так. Если по каким-то причинам сценарий его не устраивал, а роль не заинтересовывала – он отказывался от работы даже с самыми маститыми режиссерами. От роли Лукашина в «Иронии судьбы» Даль отказался, даже не объяснив Эльдару Рязанову причин. Актер мог не выйти на съемочную площадку только из-за того, что на нем топорщился костюм. В фильме «Приключения принца Флоризеля» он играл главную роль – коронованную особу, самого элегантного человека в Европе, а костюм говорил об обратном! Многим он казался взбалмошным и заносчивым, и только единицы разглядели то, что за этим скрывалось. Анатолий Эфрос говорил: «Даль был замкнут, нервен и нетерпелив, убийственно остроумен, а иногда невыносим. Всё чувствительное и нежное в себе он прикрывал такими парадоксально обратными красками, что иногда брала оторопь… Он был душевно очень высокий человек. Очень жесткий, а за этой жесткостью – чрезвычайная тонкость и хрупкость».

Сниматься в фильме Александра Митты «Экипаж» Даль согласился и даже приступил к работе. Прошло 2 недели съемок, и тут актер заявил режиссеру, что дальше сниматься не может. Оказалось, среди друзей актера были те, кто закончил авиационный институт, и они сказали ему, что самолет с разорванной обшивкой не может лететь, а без хвоста не сможет приземлиться. Даль не хотел обманывать ни себя, ни зрителей, и отказался от участия в создании неправдоподобной «сказки для взрослых». Митте срочно пришлось искать замену, и в результате эта роль досталась Леониду Филатову. А первый отечественный фильм-катастрофа стал одним из самых успешных за всю историю советского кино! Из-за того, что Даль нередко срывал съемки, руководство киностудии «Мосфильм» дало негласное распоряжение наложить мораторий на съемки актера в любых фильмах на протяжении 3-х лет.

В оценке фильмов и спектаклей Даль всегда был чересчур прямолинейным и не выбирал выражений. Обычно, если роль казалась ему неинтересной, он отказывался от нее сразу, но иногда бывало и по-другому. На протяжении двух сезонов актер появлялся на сцене «Ленкома» в спектакле «Выбор» по пьесе А. Арбузова, а потом вдруг назвал это произведение «нелепейшей стряпней», а о своем участии в постановке заявил: «Из г… конфетку не сделаешь!»

Он мог бросить постановку за несколько дней до премьеры, а то и вовсе внезапно уйти из театра. Из «Современника» Даль уходил несколько раз, а после того, как распрощался с театром окончательно, объяснил это так: «Я прошел разные стадии своего развития в «Современнике», пока не произошло вполне естественное, на мой взгляд, отторжение одного организма от другого. Один разложился на почести и звания – и умер, другой – органически не переварил все это – и продолжает жить».

В личной жизни Даль был таким же непредсказуемым и импульсивным. Его первый брак продлился всего один день, ведь он ушел от жены сразу же после свадьбы. С актрисой Ниной Дорошиной актер познакомился, когда, окончив Щепкинское училище, пришел в театр «Современник». Во время съемок фильма «Первый троллейбус» Даль влюбился в коллегу, а ее сердце тогда было отдано другому – режиссеру Олегу Ефремову. Ее отношения с ним были долгими и мучительными, они то сходились, то расходились, и выйти замуж за Даля Дорошина решила сгоряча, чтобы отомстить Ефремову. Но тот явился на их свадьбу, схватил невесту, усадил к себе на колени и заявил: «А любишь ты все-таки меня!» Даль тут же пулей вылетел за дверь, и на этом их роман с Дорошиной завершился. Простить ее он не смог даже спустя годы.

Несмотря на свое отрицательное обаяние и внешность, далекую от стандартов мужской красоты, Даль притягивал женщин, как магнит. Любовь Полищук говорила, что на съемках любого фильма половина группы – от ассистентов до прим – была в него влюблена. Сам актер не любил чрезмерного внимания к своей персоне, и однажды даже бросился в море, чтобы сбежать от поклонниц. В гостиницу к нему зашел режиссер Евгений Татарский и очень удивился тому, что повсюду была развешана мокрая одежда. «Да вот, шел по набережной, какие-то бабы на меня накинулись. Кричат: «О, Олег Даль, Олег Даль!» Я прыгнул в море, выплыл около гостиницы и пошел», – объяснил актер.

Его второй брак с актрисой того же театра Татьяной Лавровой продлился всего полгода, хотя официальный развод они оформили через 2 года, а о причинах их расставания он говорил коротко: «Она злая». Казалось, в третьем браке с монтажером Елизаветой Эйхенбаум он наконец обретет понимание и покой, ведь все его знакомые считали, что она была единственным человеком, способным с ним справиться и смириться с его непростым характером. Она увидела в нем то, чего не видели другие: «Круглая голова на тонкой шее, синие глаза и совершенно нематериальная фигура: в нем было скорее теловычитание, чем телосложение. Его хотелось обнять и согреть – усталого мудрого мальчика с добрыми глазами».

Однако после свадьбы он начал пить еще большое. Елизавета рассказывала: «Три года после свадьбы прошли, словно в кошмарном сне: в пьяном виде он был агрессивен, груб, иногда даже пускал в ход кулаки. Пил со случайными людьми у пивнушек, в скверах. Потом и вовсе стал все пропивать или просто раздавать. Олег был очень добрым человеком, но из-за его доброты нам с мамой, случалось, не на что было завтракать». Весь свой гонорар актер мог отдать другу, попросившему в долг.

Несколько раз актер «зашивался», но потом снова срывался и начинал пить. И однажды его сердце не выдержало. В начале весны 1981 г. Даль уехал в Киев на кинопробы, выпил в гостиничном номере, а тогда ему это было категорически противопоказано. 3 марта его не стало. Он не дожил 2-х месяцев до своего 40-летия. Кто-то говорил, что его погубила вредная привычка, другие были уверены в том, что его сердце не выдержало эмоциональных нагрузок, но, наверное, ближе всех к истине был Эдвард Радзинский: однажды он сказал, что Олег Даль страдал одной из самых трагических болезней – манией совершенства, и именно она его и погубила…

Следом за Высоцким

Олег Даль умер в 81-м году, через год после смерти Высоцкого, на похоронах которого, как вспоминают очевидцы, актер несколько раз произносил фразу о том, что скоро настанет и его черед.

Эти годы жизни были не самыми лучшими: после отказа сняться в фильме Митты на "Мосфильме" актера травили, из-за чего, например, ему только с большим трудом удалось сняться в картине Леонида Марягина "Незваный друг", ставшей его последней работой. Режиссер вспоминал о советах "доброжелателей": "Что ты сделал?! Ты хочешь укоротить себе жизнь, работая с этим актером?".

Последним театром, где служил Даль, был Малый, правда, и там Даль чувствовал себя не в своей тарелке, а в дневнике писал: "Вроде бы в нелюбимый дом вернулся. Что значит нелюбимый? Вот стоит дом в лесу на берегу тихой речки, и родился я там, и вырос, и хорошие люди его населяют, а душе неуютно. Брожения чувств нету... И думаешь - а не на кладбище ли живешь?..".

В Малом театре Далю довелось играть только один раз – роль Алекса в постановке Андреева "Берег" по пьесе Юрия Бондарева. Параллельно шла работа над ролью в спектакле "Фома Гордеев", но в то же время ему пришло предложение принять участие в лирической комедии, которую снимали в Киеве. Там, в Киеве, Олега Даля не стало – сердце его остановилось. Актер был похоронен на Ваганьковском кладбище - том же, где похоронен Высоцкий.

Когда Елизавету Даль спросили, на кого из своих героев Олег был больше всего похож, она не раздумывая ответила: "Иванушка-дурачок или Принц. Раним, доверчив, наивен и невероятно силен".