Указ семь-восемь (2 фото + 1 видео)
В романе братьев Вайнеров «Эра милосердия» и снятом по нему фильме «Место встречи изменить нельзя» (1979) следователь МУРа Глеб Жеглов (в исполнении Владимира Высоцкого) говорит уличённому в краже шубы в Большом театре рецидивисту Ручечнику (в исполнении Евгения Евстигнеева): «Сегодня вышла у вас промашка совершенно ужасная, и дело даже не в том, что мы сегодня вас заловили… Вещь-то вы взяли у жены английского дипломата. И по действующим соглашениям, стоимость норковой шубки тысчонок под сто — всего-то навсего — должен был бы им выплатить Большой театр, то есть государственное учреждение». На что Ручечник спрашивает: «Указ семь-восемь шьёшь, начальник?». Речь идёт именно про этот указ, который грозил Ручечнику 10-летним заключением или даже высшей мерой. За кражу личной шубы гражданина полагалось гораздо более мягкое наказание.
Вот каким рисунком, в частности, комментировала введение указа советская печать:
Ещё один рисунок с обложки «Крокодила» позволяет понять, почему к этому закону прилипло наименование «закона о колосках».
«Пионер: Ну, теперь уж я его доставлю, куда следует!..» Рисунок Константина Ротова (1902—1959), тема Я. Бельского и М. Глушкова. 1933 год.
Иосиф Сталин в переписке с членами Политбюро обосновывал принятие закона так: «Если будут возражения против моего предложения... — дайте следующее разъяснение. Капитализм не мог бы разбить феодализм, он не развился бы и не окреп, если бы не объявил принцип частной собственности основой капиталистического общества, если бы он не сделал частную собственность священной собственностью, нарушение интересов которой строжайше карается и для защиты которой он создал своё собственное государство. Социализм не сможет добить и похоронить капиталистические элементы и индивидуально-рваческие привычки, навыки, традиции (служащие основой воровства), расшатывающие основы нового общества, если он не объявит общественную собственность (кооперативную, колхозную, государственную) священной и неприкосновенной... если он не отобьёт охоту у антиобщественных, кулацко-капиталистических элементов расхищать общественную собственность. Для этого и нужен новый закон. Такого закона у нас нет. Этот пробел надо заполнить».
Кстати, можно напомнить, как закладывалось уважение к Частной Собственности в старой доброй Британии, откуда парламентские свободы и вольности и распространились по миру. Делалось это с немалой, но необходимой строгостью. Бродяг и нищих казнили и вешали там пачками, десятками тысяч, причём сурово наказывали не только взрослых, но и детей. Казнить можно было за простое бродяжничество (лишился крестьянин земли и дома в ходе огораживаний — на виселицу зловредного бродягу!), а уж за покушение на Частную Собственность — сам Бог велел. Например, в 1801 году казнили Эндрю Бреннинга, который украл ложку. В 1830 году был повешен девятилетний мальчик за кражу цветных мелков ценой два пенса. Это вам не «закон о колосках», который на 9-летних детишек не распространялся! Вообще же к началу XIX века смерть на виселице грозила подданным британской короны за 225 различных преступлений. Вот оттуда, из этих строгих, но справедливых приговоров, и есть пошла старая добрая Англия...