«Из дома вышел человек…» (30 фото + 3 видео)

Всю последнюю неделю в различных новостных лентах пестрят сообщения об увольнении петербургской учительницы, прочитавшей ученикам на уроке стихи Даниила Хармса (например: здесь https://www.1rre.ru/2557817-prepodavatelya-vygnali-s-raboty-za-prochtenie-stihov-harmsa.html, здесь https://theins.ru/news/248449, или здесь https://iz.ru/1288039/iuliia-ignateva/tragikharms-poeziia-li-stala-prichinoi-uvolneniia-uchitelnitcy-iz-peterburga, да и много где ещё).
За всей этой суетой как-то забылось, что неделю назад исполнилось 80 лет, как самый известный советский поэт-обериут покинул наш мир...
Чтож, постараюсь хоть чуть-чуть заполнить этот пробел.

Советский поэт и писатель Даниил Иванович Хармс (в миру – Ювачёв) родился 17 (30) декабря 1905 года в Петербурге, в семье Ивана Павловича Ювачёва (1860-1940) и Надежды Ивановны Ювачёвой (дев. Колюбакиной) (1869-1929). Правда, сам Даниил считал днём своего рождения 1 января. Позже он любил рассказывать псевдоавтобиографические, абсурдистские истории о своём рождении, оставив на эту тему несколько текстов («Теперь я расскажу…», «Инкубаторный период»).

Отец Иван Павлович был революционером-народовольцем, сосланным на Сахалин и ставшим духовным писателем, был знаком с А.П. Чеховым, Л.Н. Толстым, М.А. Волошиным и Н.А. Морозовым (подробнее – здесь: Террорист, учёный, воин).
В 1915-18 гг. Даниил обучался в средней школе Realschule, входившей в состав Главного немецкого училища Святого Петра («Петришуле»), затем, в 1922-24 гг. — во 2-й Детскосельской единой трудовой школе, а с 1924 года — в Первом ленинградском электротехникуме (ныне — Санкт-Петербургский энергетический техникум), откуда был отчислен в феврале 1926 года. Но уже 15 сентября 1926 года был зачислен слушателем на курсы кино в Государственный институт истории искусств.

Где-то в 1921-22 году Ювачёв выбирал себе псевдоним «Хармс». Исследователи его жизни и творчества выдвигают несколько версий его происхождения, находя истоки в английском, немецком, французском языках, иврите и даже санскрите. В рукописях же самого писателя встречается около 40 псевдонимов: Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг и др.

В 1924-26 гг. Хармс начинает участвовать в литературной жизни Ленинграда: выступает с чтением своих и чужих стихов в различных залах, вступает в организованный Александром Туфановым «Орден заумников DSO» (DSO — значение заумное: при ослаблении вещественных преград (D) лучевое устремление (S) в века при расширенном восприятии пространства и времени (О)». А. Туфанов).

В марте 1926 года Даниил становится ещё и членом Ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов, из которого позднее – в марте 1929 года – его исключают «за неуплату членских взносов».

Для того периода характерно обращение Хармса к «заумному» творчеству, которое произошло под влиянием работ Велимира Хлебникова, Алексея Кручёных, Александра Туфанова, Казимира Малевича.

В 1925 году писатель познакомился с участниками поэтическо-философского кружка «чинарей», куда входили Александр Введенский, Леонид Липавский, Яков Друскин и другие. С 1926 года Хармс активно пытался объединить силы «левых» писателей и художников Ленинграда. Так в 1926-27 гг. он организует несколько литературных объединений («Левый фланг», «Академия левых классиков»). А осенью 1927 года группа писателей во главе с Даниилом получает окончательное название — ОБЭРИУ («Объединение реального искусства»). В него вошли сам Хармс, А. Введенский, Н. Заболоцкий, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев, Борис Левин (Дойвбер), Климентий Минц и другие. Самой же яркой страницей существования ОБЭРИУ стал вечер «Три левых часа», состоявшийся 24 января 1928 года, на котором в формате театрализованного представления обэриуты читали свои произведения, а также была поставлена пьеса Хармса «Елизавета Бам».

А в конце 1927 года группа писателей (Самуил Маршак, Николай Олейников, Борис Житков) решает привлечь членов ОБЭРИУ к работе в детской литературе. Не скрывая своей нелюбви к детям, Хармс, тем не менее, с конца 1920-х по конец 1930-х гг. Хармс активно сотрудничал с детскими журналами «Ёж», «Чиж», «Сверчок», «Октябрята», где публикуются его стихи, рассказы, миниатюры, шуточные рекламы и головоломки. Быть может, именно в этой его нелюбви и крылся секрет успеха детской литературы Даниила — автор не сюсюкался с юными читателями и не искал упрощенных форм. Он говорил с детьми на равных, предлагая им оценить свой необычный и оттого интригующий стиль. И в отличие, например, от Введенского, Даниил подходил к этой работе очень ответственно, ведь она была для него постоянным и практически единственным источником дохода. Он хотел бы писать для взрослых — а ещё лучше для столь любимых им молодых и пышных женщин, — но по иронии судьбы зарабатывать мог только детской литературой.

А 5 марта 1928 года Хармс женился на Эстер Александровне Русаковой (урож. Иоселевич, 1909-1943), родившейся в Марселе в семье эмигранта из Таганрога А. И. Иоселевича. Ей он посвятил многие произведения, написанные с 1925 по 1932 гг., а также многочисленные дневниковые записи, свидетельствовавшие об их непростых отношениях, в результате которых они в 1932 году развелись.
В 1936 году Эстер была арестована вместе с семьёй по обвинению в троцкистских симпатиях и осуждена на 5 лет колымских лагерей, где погибла в 1938 году (по официальным же сведениям – умерла в 1943 году).

В период 1928-31 гг. вышло 9 иллюстрированных книжек стихов и рассказов Хармса для детей — «Озорная пробка» (была запрещена цензурой с 1951 по 1961 гг.), «О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил», «Театр», «Во-первых и во-вторых», «Иван Иваныч Самовар», «О том, как старушка чернила покупала» (отнесена к разряду книг, «не рекомендуемых для массовых библиотек»), «Игра», «О том, как папа застрелил мне хорька», «Миллион».

Исследователь русского авангарда и друг обэриутов Н.И. Харджиев писал:
«Введенский халтурил в детской литературе: ужасные книжки писал, хороших было очень мало… А Хармс, кажется, написал всего 6 детских книг и очень хороших — он не любил этого, но не мог писать плохо».

А в декабре 1931 года Хармс, Введенский и Бахтерев были арестованы по обвинению в участии в «антисоветской группе писателей», причём, самое интересное, поводом для ареста стала именно их работа в детской литературе, а не шумные эпатирующие выступления обэриутов.
В результате 21 марта 1932 года коллегией ОГПУ Даниил был приговорён к 3 годам исправительных лагерей. Но в итоге 23 мая 1932 года приговор был заменён высылкой, и поэт отправился в Курск, где уже находился высланный ранее Введенский.
Приехал Хармс в Курск 13 июля 1932 года, где поселился в доме №16 по Первышевской улице (ныне – улица Уфимцева). А вернулся в Ленинград уже 12 октября 1932 года.

После возвращения из ссылки в жизни Даниила наступает новый период: публичные выступления ОБЭРИУ прекращаются, количество выходящих детских книг снижается, в связи с чем его материальное положение резко ухудшается. И в творчестве Хармса намечается переход от поэзии к прозе.
Осознав, что ему не удастся издать ничего, кроме книг для детей, Даниил тем не менее не прекращает писать. Так в 1930-е гг. он создаёт свои основные произведения — цикл рассказов «Случаи», повесть «Старуха», а так же огромное количество небольших рассказов и стихотворений, сценок в прозе и в стихах.

16 июля 1934 года Хармс женился вторично – на Марине Владимировне Малич (1912-2002), с которой жил до самого своего ареста в 1941 году. Второй жене писатель также посвятил ряд произведений.
Он продолжает общаться с «чинарями» Введенским, Липавским и Друскиным, встречаясь с ними по несколько раз в месяц, чтобы обсудить недавно написанное, поразмышлять на различные философские вопросы. Записи их бесед середины 1930-х гг. вышли потом в книге «Разговоры» Л. Липавского. Так же в конце 1930-х гг. Хармс дружил с молодым искусствоведом и начинающим писателем Всеволодом Петровым, который затем в своих воспоминаниях назвал себя «последним другом Хармса».

Затем, в 1937 году вышла, в переводе Даниила, книга немецкого поэта-юмориста и художника Вильгельма Буша «Плих и Плюх». В 1940 году Хармс выпустил книгу «Лиса и заяц», а в 1944 году отдельным изданием, но анонимно, было выпущено его стихотворение «Удивительная кошка».
Также при жизни писателя выходили отдельные издания написанного им совместно с С. Маршаком стихотворения «Весёлые чижи» и книги «Рассказы в картинках», текст которой написан Хармсом, Ниной Гернет и Натальей Дилакторской.

А 23 августа 1941 года Хармс был вновь арестован, «за распространение в своём окружении клеветнических и пораженческих настроений». В постановлении на арест приводятся слова Хармса, которые, как пишет А. Кобринский, были переписаны прямо из текста доноса:
«Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осаждён или умрёт голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне… Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют; но форму я не одену и в советских войсках служить не буду, не желаю быть таким дерьмом. Если меня заставят стрелять из пулемёта с чердаков во время уличных боёв с немцами, то я буду стрелять не в немцев, а в них из этого же пулемёта».

21 августа 1941 года на основании этого доноса оперуполномоченный УНКВД сержант госбезопасности Бурмистров составил обвинительное заключение, которое и определило дальнейшую судьбу поэта. Кроме этого доноса и заключения Бурмистрова, каких-либо ещё свидетельств т.н. «пронемецких» настроениях Хармса не было.

Литературовед Глеб Морев и поэт и переводчик Валерий Шубинский писали:
«Нине Гернет Хармс ещё весной 1941 года говорил: «Будет война. Ленинград ждет судьба Ковентри». По словам Л. Пантелеева, Хармс был «настроен патриотически» — «он верил, что немцев разобьют, что именно Ленинград — стойкость его жителей и защитников — решит судьбу войны». Правда, «Ленинградские записи» Пантелеева напечатаны в 1965 году — текст их, несомненно, автоцензурирован. Якову Друскину Хармс тоже говорил, что в войне победит СССР, но с другим оттенком: «немцы увязнут в этом болоте». [...] Ни один из знакомых Хармса (включая его жену) ничего не говорит о его «пронемецких» настроениях. Нет никаких свидетельств о том, что с войной он связывал надежды на избавление от советской власти — и вообще какие-либо надежды».

О предчувствиях Хармса свидетельствуют также его слова, записанные в блокадном дневнике художника и поэта Павла Зальцмана:
«В один из первых дней я случайно встретился у Глебовой с Хармсом. Он был в бриджах, с толстой палкой. Они сидели вместе с женой, жена его была молодая и недурна собой. Ещё не было тревог, но, хорошо зная о судьбе Амстердама, мы представляли себе всё, что было бы возможно. Он говорил, что ожидал и знал о дне начала войны и что условился с женой о том, что по известному его телеграфному слову она должна выехать в Москву. Что-то изменило их планы, и он, не желая расставаться с ней, приехал в Ленинград. Уходя, он определил свои ожидания: это было то, что преследовало всех: «Мы будем уползать без ног, держась за горящие стены». Кто-то из нас, может быть, жена его, а может, и я, смеясь, заметил, что достаточно лишиться ног для того, чтоб было плохо ползти, хватаясь и за целые стены. Или сгореть с неотрезанными ногами. Когда мы пожимали друг другу руки, он сказал: «Может быть, даст Бог, мы и увидимся». Я внимательно слушал все эти подтверждения общих мыслей и моих тоже».

Пророческим многие критики и исследователи считают и стихотворение Хармса, название которого вынесено в заголовок.

Пытаясь избежать расстрела, писатель решил симулировать сумасшествие, после чего, по решению военного трибунала, «по тяжести совершённого преступления» Хармса направили на содержание в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты» блокадного Ленинграда, где Даниил Иванович Хармс и умер 2 февраля 1942 года, в наиболее тяжёлый по количеству голодных смертей месяц.

Жене же писателя поначалу было ложно сообщено, что мужа вывезли в Новосибирск. После его смерти Малич эвакуировалась из Ленинграда на Кавказ, где попала под немецкую оккупацию и была вывезена в Германию как остарбайтер. После окончания Второй мировой жила в Германии, Франции, Венесуэле, США.

25 июля 1960 года, по ходатайству сестры Хармса – Елизаветы Грициной – Генеральная прокуратура признала его невиновным. А дело было закрыто за отсутствием состава преступления, а сам писатель был посмертно реабилитирован.

Где Хармс похоронен, точно неизвестно. Наиболее вероятным местом его захоронения считают могилу или №9, или №23 на Пискарёвском кладбище Санкт-Петербурга.

В отличие от архивов Олейникова и Введенского, сохранившихся лишь частично, архив Хармса был сохранён практически полностью. Спасти его удалось благодаря усилиям Друскина, который в 1942 году вместе с Малич собрал рукописи в чемодан и вынес их из пострадавшего во время бомбёжки дома писателя.
Яков передал основную часть архива в Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (ныне — Российская национальная библиотека), другая же часть поступила в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом).

При жизни Хармса было опубликовано всего лишь 2 его «взрослых» стихотворения. Первая публикация состоялась в 1926 году, после вступления Хармса в Союз поэтов: в альманахе Союза было напечатано стихотворение «Чинарь-взиральник (случай на железной дороге)». А в 1927 году в альманахе «Костёр» был опубликован «Стих Петра-Яшкина-Коммуниста» (причём, слово «Коммуниста» из названия было вычеркнуто цензурой). Ряд же проектов по изданию произведений обэриутов так и не был осуществлён.

Зато произведения для детей публиковались во многих детских журналах и выходили отдельными изданиями.

В 1965 году в ленинградском выпуске сборника «День поэзии» были опубликованы 2 стихотворения Даниила, что стало началом публикации его «взрослых» произведений в СССР и за рубежом. С конца 1960-х гг. в советской периодической печати публиковались некоторые «взрослые» произведения Хармса, которые преподносились как юмористические. Так, например, в сборнике «Клуб 12 стульев» (публикации с одноимённой юмористической страницы «Литературной газеты») были напечатаны рассказы Хармса «Сказка», «Тюк» и «Анекдоты из жизни Пушкина». Данная публикация предорялась предисловие Виктора Шкловского «О цветных снах. Слово о Данииле Хармсе».

Основное же количество текстов Хармса и других обэриутов обращалось в тот период в самиздате. Отдельные издания писателя впервые появились в 1970-е гг. за границей. Так в 1974 году американский славист Дж. Гибиан подготовил к выходу книгу «Даниил Хармс. Избранное», содержалащую рассказы, стихотворения, повесть «Старуха», пьесу «Елизавета Бам», а также некоторые произведения для детей. Ещё одно издание предприняли Михаил Мейлах и Владимир Эрль, которые выпустили в 1978-88 гг. в Бремене 4 тома «Собраний произведений» (из задуманных 9-и).

А 1-ое в Союзе издание «взрослых» произведений «Полёт в небеса» вышло только лишь в 1988 году, в издательстве «Советский писатель». На данный момент наиболее полным изданием Хармса является 6-томное «Полное собрание сочинений», публиковавшееся Валерием Сажиным во 2-ой половине 1990-х гг. в издательстве «Академический проект».

Процессы осмысления творчества писателя и его влияния на отечественную литературу, как на «самиздатовскую» советского времени, так и на последующую официальную российскую, начались лишь в конце XX века, после того, как в начале 1970-х гг. бывшие участники ленинградской литературной группы «Хеленукты» получают доступ к наследию Хармса и других обэриутов.
Поэтика ОБЭРИУ тем или иным образом повлияла и на творчество Алексея «Хвоста» Хвостенко (подробнее – здесь: Жилец вершин с чайником вина), Владимира Эрля, а также Анри Волохонского (подробнее – здесь: «Я не баш, не бузук, Я не враг и не друг»), не входившего в группу.

Исследователи также прослеживают влияние Хармса и на русский рок (Борис Гребенщиков, Анатолий Гуницкий, Вячеслав Бутусов, НОМ, Умка и Броневик), и на современную русскую сказку (Юрий Коваль), и на российский литературный постмодерн (Виктор Пелевин), кинодраматургию («Эпитафия гипсовой пионерке в манере Даниила Хармса»).

А 22 декабря 2005 года к 100-летию писателя в Санкт-Петербурге на доме №11 по ул. Маяковского, в котором жил Хармс, была открыта мемориальная доска (авторы – архитектор В. Бухаев, художник Д. Шагин). На ней выбит рельефный портрет писателя, строчка из стихотворения «Из дома вышел человек», а надпись гласит: «Здесь жил в 1925-1941 писатель Даниил Хармс».

Именем Хармса был названы астероид главного пояса, открытый 20 октября 1982 года астрономом Л. Карачкиной в Крымской Астрофизической Обсерватории — (6766) Хармс/Kharms.
А также улица в Красногвардейском районе Санкт-Петербурга.

В рамках фестиваля, посвящённого 100-летию писателя были установлены 2 памятника: у деревни Веретьево Талдомского р-на Московской обл., в 100 км от Москвы (автор — скульптор Павлов) и памятник в Санкт-Петербурге киевского художника Столбченко.

Ещё один оригинальный памятник Хармсу установили в Питере во дворе дома №20 по ул. Жуковского. Выглядит он нестандартно: небольшая фигурка в сопровождении мемориальной таблички — это точная копия автопортрета писателя, сделанного им на полях своей рукописной визитной карточки, сообщают инициаторы установки мемориала — команда «Не таких квестов», являющаяся создателем квеста «Белый крест», сюжет которого посвящён жизни и смерти писателя.

В 2006 году появился портрет Хармса высотой в 2 этажа в стиле граффити на стене «дома Хармса» но ул. Маяковской (правда, в октябре 2021 года Дзержинский районный суд постановил портрет закрасить).

Ещё Хармсу ошибочно приписывают авторство серии литературных анекдотов «Весёлые ребята» («Однажды Гоголь переоделся Пушкиным…» и т.п.), созданных в 1970-х гг. в редакции журнала «Пионер» в подражание Хармсу (но ему всё же действительно принадлежит ряд пародийных миниатюр о Пушкине и Гоголе). Появление анекдотов псевдо-Хармса совпало со 150-летием со дня рождения Ф.М. Достоевского, имя которого фигурирует в 16 из них, книга была опубликована в 1998 году.

Библиография Д. Хармса включает около сотни изданий стихов, рассказов, миниатюр для детей и взрослых, а также литературных сборников.

Произведения писателя были неоднократно экранизированы:
Мультальманах «Весёлая карусель» — «Весёлый старичок» (вып. №4, реж. А. Петров), «Однажды утром» (м/ф, реж. Инесса Ковалевская, 1981), «Плюх и Плих» (кукольный м/ф по мотивам книги В. Буша, реж. Натан Лернер, 1984), «Врун» (мультсборник «Переменка», вып. №4, реж. Алексей Туркус, 1985), «Случай Хармса» (сюрреалистическая кинопритча, реж. Слободан Пешич, 1987), «Самовар Иван Иваныч» (м/ф по мотивам стихотворений для детей, 1987), «Клоунада» (трагикомедия абсурда, реж. Дмитрий Фролов, 1989), «Путешествие» (м/ф по мотивам рассказа для детей «Во-первых и во-вторых», 1989), «Случай» (м/ф по мотивам 3 миниатюр Д.Хармса на темы городской жизни 1930-х гг., реж. А. Туркус, 1990), «Тюк!» (м/ф, ТО «Экран», по мотивам рассказов М.Зощенко и Д.Хармса, 1990), «Однажды» («Весёлая карусель», вып. №21, 1990), «Стару-ха-рмса» (х/ф, экранизация повести «Старуха», реж. Вадим Гемс, 1991), «Сказка» (м/ф, «Союзмультфильм», 1991), «Концерт для крысы» (х/ф в жанре политического абсурда, реж. Олег Ковалов, 1995), «Charms Zwischenfälle»/»Хармс Случаи» (х/ф по мотивам повести «Старуха», рассказов и биографии Хармса, Австрия, реж. Михаэль Крайзль, 1996), «Упадание» (любительский фильм в жанре абсурдистского детектива по мотивам повести «Старуха», режиссёр Николай Ковалёв, 1999), «Pád»/«The Fall» (м/ф, Чехия-Канада, реж. Аурел Климт, 1999), «Опасная прогулка» (м/ф, 2002), «Дворник на Луне», (м/ф по мотивам стихотворения «Постоянство веселья и грязи», 2007), «Пьеса для мужчины» (моноспектакль, реж. Владимир Мирзоев, 2009), «Хармониум» (м/ф, 2010), «Помеха» (короткометражный т/ф, реж. Максим Буйницкий, 2010), «Малгил» (короткометражный х/ф, реж.: Ярослав Иванов, Дмитрий Фетисов, 2011), «За окно. Рассказы из жизни Хармса» (м/ф, 2013).
Фильмография:
«Почта» (м/ф по стихотворению С. Маршака, реж. Михаил Цехановский, автор текста и конферанс Д. Хармс, 1929).

Источник:
http://www.d-harms.ru/
https://www.fiesta.ru/spb/news/na-ulitse-zhukovskogo-poyavilsya-neobychnyy-pamyatnik-daniilu-harmsu-1478191658/