Великий оратор Эвита Перон (7 фото+видео)

Она умерла от рака матки в 33 года и вся страна рыдала, не желая расставаться с нею. Тело Эвиты было забальзамировано и выставлено для прощания. Люди, не выдерживающие горя и потерявшие надежду, предпринимали попытки покончить с собой

Последний раз Эвита Перон предстала перед публикой в 1952 году совершенно изможденной - она весила всего 32 килограмма, и вся Аргентина молилась о ее здоровье, в окне каждого дома горела свеча. Она была так слаба, что ее вынесли на руках, ее последние слова были посвящены мужу, президенту Перону: «Не плачь по мне, Аргентина, я ухожу, но оставляю тебе самое дорогое, что у меня есть, – Перона» .За такую короткую жизнь она прошла невероятно сложный путь и сумела снискать всенародную славу. Она была пятым, незаконнорожденным ребенком владельца небольшой скотоводческой фермы и его служанки. С большим опозданием закончив начальную школу Эва сбежала в Буэнос-Айрес.Не располагая природной красотой, обаянием и какими-либо талантами она чудом не умерла от голода (поговаривали, что ей даже пришлось подрабатывать на панели), что не убило ее веру в себя. Очень долго она напрасно обивала пороги театров и радиостудий, пока ее не устроил на радио очередной любовник. Поначалу слушать передачи с ее участием было тяжело - простонародный говор и произношение не добавляли ей популярности, но она очень старалась. Когда к Эвите пришла первая слава звезды аргентинского радио, она познакомилась с 47-летним полковником Пероном - инициатором военного переворота.Она покорила его одной фразой: «Спасибо, полковник, за то, что вы существуете». В ту же ночь они стали любовниками и больше не расставались

Во время предвыборной кампании Эва все время была рядом с ним: на митингах сначала Перон говорил о своей политике, а затем Эва рассказывала о своей любви к Перону. Перонисты делали ставку на бедняков-«безрубашечников», которых в Аргентине было подавляющее большинство: полковник обещал им социальное обеспечение, пособия и права, а Эва – свою любовь и заботу. Все знали, что она – незаконнорожденная дочь посудомойки и скотовода; народ считал ее своей, и ее возвышение наглядно показывало, как высоко может подняться любой бедняк.Став президентом, Перон уже не мог проводить в поездках и выступлениях столько же времени, как раньше. Связь с народом стала осуществлять Эвита.Ее образ жизни выдержал бы не всякий мужчина: она вставала в три утра, чтобы отдать первые распоряжения, а в пять уже требовала отчета об их выполнении, разъезжала по стране, лично принимала сотни, а потом и тысячи просителей

Чтобы иметь возможность помочь как можно большему числу людей, в 1946 году Эвита организует благотворительный фонд своего имени: туда стекались отчисления от зарплат, проценты от прибыли, добровольные пожертвования и доходы от торговли, и лично Эвита распределяла деньги, как считала нужным. В ее канцелярию в здании Всеобщей конфедерации труда стекались сотни тысяч просьб со всей страны: у Эвиты просили игрушки, пособия, швейные машины, свадебные платья, вставные зубы, мебель, квартиры, поездки и женихов. И все это Эвита давала: по статистическим данным, она раздала две с половиной тысячи домов и квартир, три с половиной тысячи стипендий, семь тысяч восемьсот раз стала крестной матерью и около шести тысяч раз была посаженной матерью на свадьбах. На средства фонда она открывала больницы, детские сады, приюты и библиотеки. Ежегодно она рассылала больше миллиона посылок с подарками – неудивительно, что простой народ буквально молился на нее: алтари с портретом Эвиты были почти во всех бедных домах Аргентины. Народ дал ей титулы «Возглавляющей Смиренных», «Несущей Надежду», «Духовной Руководительницы Нации», «Мученицы Труда»

Но в богатых кварталах Буэнос-Айреса отношение к Мадам Президентше было совсем другое. Выскочка, заискивающая перед бедняками, по определению не могла нравиться аргентинским аристократам, но Эвита к тому же словно специально искала случая наступить им на хвост: ее фонд прибирал к рукам газеты и радиостанции, которые не соглашались с перонистской идеологией, фабрики и заводы, чьи владельцы слишком мало, на взгляд Эвиты, отчисляли в ее фонд. Шептались, что она закрыла все театры, которые когда-то не брали ее на работу, уволила всех, кто осмеливался спорить с нею, что деньги фонда тратятся на ее туалеты и драгоценности…Это тоже была правда, и она никогда этого не отрицала. Считая себя матерью аргентинского народа, Эвита взяла на себя ответственность за все, что происходило в стране – от неудавшейся личной жизни воспитанниц сиротского приюта, которым она нашла мужей, до назначений на министерские посты. Разъезжая по трущобам в «роллс-ройсе», она выходила к беднякам со слезами сочувствия на глазах – в роскошной шубе, с бриллиантовыми кольцами, в туалете от парижских кутюрье, – и люди падали перед ней на колени: Эвита в роскошном одеянии казалась им сродни богато украшенным статуям святых в церкви, она зримо воплощала то, о чем тайно мечтает каждый нищий крестьянин: богатство, благополучие, счастье

В 1947 году Эвита Перон совершает поездку по Европе: за два месяца она посетила Испанию, Францию, Италию, Швейцарию, Ватикан. Эва представляла собой новую Аргентину: прекрасную, молодую, готовую сотрудничать. Журнал Time назвал ее «непостижимой», генерал Франко вручил ей орден, а Папа Римский удостоил ее длинной беседы. Она с триумфом вернулась на родину, принеся стране миллиардные контракты на поставку мяса и зерна в разоренную войной Европу.Но Эвита привезла с собой еще кое-что: представление о том, как должна выглядеть Первая леди. Отныне она одевается только у лучших портных Европы: Шанель (сама Великая Мадемуазель сказала, что у Эвиты врожденное чувство стиля), Кристиан Диор, Баленсиага, сшитые на заказ английские костюмы и обувь от Сальваторе Феррагамо. Ее стиль – сдержанная роскошь, дорогая элегантность, классические костюмы днем и роскошные вечерние платья для особых случаев, – стал образцом для всех женщин высших слоев не только в Аргентине, но по всей Латинской Америке.Решив стать похожей на европейских женщин, Эвита постепенно осветляла волосы – с каждым разом на тон светлее, – а из-за недостатка времени ее прически становились все проще и элегантнее, в конце концов придя к каноническому светлому пучку из кос. Золотистые волосы, уложенные в корону, делали ее похожей на Мадонну. Такую прическу еще не одно десятилетие будет делать себе половина латиноамериканок; любимый Эвитой фасон – расклешенная юбка, короткий приталенный жакет и туфли с ремешками на щиколотках – еще долгое время будет оставаться самым распространенным в Аргентине. Мода давно ушла вперед, но эта одежда была данью не моде, а лично Эвите

Она пользовалась невероятным влиянием, при этом не занимая ни одной официальной должности. Перед президентскими выборами 1951 года ей пришла в голову мысль выдвинуть свою кандидатуру на пост премьер-министра страны: многотысячная толпа, собравшаяся на площади перед президентским дворцом, своими криками поддержала ее решение. В знак одобрения по всей стране прокатилась волна рекордов: в честь Эвиты мастера работали сутками без передышки, один бильярдист не разгибаясь закатил полторы тысячи шаров, а танцор танцевал танго сто двадцать семь часов.Существуют версии, что она с самого начала целенаправленно стремилась к лидерству, хотела оттеснить Перона на второй план и только болезнь и ранняя смерть помешали ей сделать это. Однако, несмотря на то что Эва была энергичной женщиной, обладавшей задатками организатора, по отношению к Перону она всегда занимала подчинённое положение. Перон и без Эвы был и остался политиком, имевшим собственные взгляды и стиль. Она же действовала в соответствии с его рекомендациями, была его ученицей, говорила его языком. Это подтверждают тексты всех без исключения её речей, в которых она, по образному выражению Сильвии Сигал и Элисео Верона, авторов книги о дискурсивных особенностях перонизма, «умудрилась не произнести ни одного собственного слова»