«Донбасский синдром»: психиатрические клиники забиты бойцами АТО
«Мой сын демобилизовался около полутора месяцев назад, всего он прослужил около полугода. Я не хочу сейчас обсуждать и вспоминать, как и почему он ушел добровольцем. Первый месяц звонил каждый день, потом все реже и реже, после Нового года вообще перестал выходить на связь. Вы даже не представляете, как мы с отцом радовались, когда приехал живой-здоровый, с ногами и руками. Ночью захожу к нему в комнату и смотрю — не могу насмотреться. Но через пару дней стали замечать странности», — говорит Василина Петровна, 56-летний бухгалтер из Харькова.
По ее словам, по ночам сыну снились кошмары, он кричал, ходил по ночам, потом начались немотивированные вспышки гнева. Однажды в порыве гнева парень убил домашнего котенка, потом разгромил свою комнату, несколько раз его приводили домой после драк.
«Мы как-то терпели это, надеялись, что отдохнет, придет в себя, потом устроится на работу, станет нам помогать на старости лет. Но Никита отказывался чем-либо заниматься, утверждал, что его как защитника страны должны власти содержать. На любые наши просьбы одуматься, вернуться к обычной жизни грубил, убегал из дома, хлопал дверями. И однажды случился настоящий срыв: он много выпил, начал кричать, что за ним охотятся, его преследуют сепаратисты, что он должен связаться с побратимами. Мы вынуждены были вызвать скорую», — говорит женщина.
Никиту госпитализировали в психиатрическую больницу №15 с диагнозом острая шизофрения.
«Сейчас ему трижды в день ставят сильнейшие уколы. Врачи говорят, что у него посттравматический синдром, что есть вероятность скорой стабилизации его состояния. Но думаю, что такого как прежде нашего сына мы уже не увидим», — плачет наша собеседница.
Как сообщили нам в управлении здравоохранения Харьковской облгосадминистрации, всего в психиатрические больницы и отделения города и области госпитализированы с посттравматическим синдромом из числа демобилизованных из зоны АТО более пяти тысяч пациентов.
«Реально людей, пострадавших психически в результате войны на Донбассе, значительно больше, но, в отличие от физических травм и ранений, не все диагностированы. Люди стесняются или не желают обращаться за помощью, хотя запущенное заболевание может быть опасно. Кроме того, эти люди могут не совсем себя контролировать и могут быть опасными для окружающих», — рассказала специалист управления Наталья Еременко.
Марина — мама двух очаровательных первоклашек-двойняшек, около двух месяцев назад встретила демобилизованного мужа.
«Мы его так ждали, волновались за него, боялись. Но когда он вернулся, мы его не узнали. Даже словами не могу описать, но мы стали бояться его. Он стал непредсказуемым, замкнутым, о своей службе ничего не говорил, много пил, общался только с бывшими сослуживцами. После очередной пьянки мы сильно поругались, и он попытался поднять на меня руку. После чего мое терпение закончилось, и я с дочками переехала к родителям», — говорит она.
Уже потом Марина узнала, что муж ушел в запой и соседи вызвали психиатров. Сейчас его лечат, и врачи также утверждают, что причина срыва и алкоголизма — поствоенный синдром.
«Вряд ли кто-то сейчас отдает себе отчет, что жертвы войны не ограничиваются теми, кто был физически убит или ранен, беженцами и потерявшими жилье и близких. Страшнее жертвы моральные и психические: не могут остаться бесследными для людей убийства, смерти, разрушения. Когда обычный человек идет и убивает себе подобного, это не может пройти бесследно для его психики. Украина сейчас переполнена агрессивными, психически неуравновешенными и научившимися убивать людьми, которые даже не осознают необходимости получить психиатрическую помощь», — говорит доктор медицинских наук, психиатр с 27-летним стажем Николай Храмов.