Сказка о латвийской шпротине.

Жил латышский старик у самого Балтийского моря. А в соседках у него старуха русская была. Старик рыбу ловил и шпроты из нее делал. Старуха их на стол ставила – у нее семья большая. Да случилась беда. Сначала даже и не беда, а так, неприятность. Даже не то чтоб неприятность, а что-то типа приключения.

Раз закинул старик невод и поймал золотую рыбку. Хотел сперва золото на дело пустить: зубы себе вставить, свои-то совсем плохие. Да выяснилось, что рыба не только золотая, но и с навыками человеческого общения. И давай ему иностранное слово молвить. Дурачина, говорит, ты, простофиля. Но ничего – дело поправимое. Давай знакомиться. По-умному мой вид зовут акулой капитализма, но если ты будешь послушным, то для тебя я буду просто рыбонькой. Я, говорит, рыбка не простая, а западная. И волшебная, как и все на Западе. Поэтому я – в обмен на определенные твои действия – любые свои желания исполню. А тебя научу, как жить по-умному, по-западному. Ты, говорит, главное – со своей соседкой построже. Забор поставь, собаку злую заведи. Знаешь, как она тебя сразу зауважает! Совсем другая у тебя жизнь начнется.

Сказано – сделано. Старик забор вкопал, жучку на цепь посадил и соседку обматерил. Чтобы знала о нраве его гордом и независимом. Соседка, конечно, расстроилась. Но шпроты продолжала брать, по привычке. Не столько, конечно, сколько раньше – малость поменьше. Наверное, лишний раз разговаривать со стариком не хотела.

У старика, глядишь, скоро деньги кончились, да тоска напала. Пошел к морю, стал звать рыбку. Взволновалось море: лодку рыбацкую от берега не отведешь. А рыбке все нипочем, приплыла, how are you, говорит. Смилуйся, отвечает старик. Забор я поставил, гонору на себя, как ты велела, напустил. С соседкой мы теперь, конечно, меньше разговариваем. Только какая мне с того польза? И в делах – один убыток.

Молвит рыбка ему: дурачина ты, простофиля. Ты, раз уж начал меня слушаться – главное, не останавливайся. Со старухой вообще разговаривать прекращай, ни к чему теперь тебе, у тебя я есть. Как старуха с тобой заговорит, ты притворись, что русский язык забыл. А убыток твой легко поправить. Это ничего, что в море неспокойном рыбы ты теперь меньше ловишь. Ты, главное, гадости всякой в банки побольше клади, добивай до веса. Пусть себе соседка травится. В общем, не печалься, ступай себе с долларом.

Сказано – сделано. Старик совсем заважничал. Лицо силикатное научился делать, ходит с руками за спиной у ограды и по-барски поплевывает в соседский огород. Старуху в первое время забавляло, поглядывала с интересом. Только с какого-то момента на старика внимание обращать перестала. А в один день и вовсе беда пришла. Подавись ты, говорит, старче, своими шпротами. Не надобны они мне боле – там уже не рыбы больше, чем рыбы. Хочешь – сам их жуй, хочешь – кого другого трави, а меня больше не беспокой.

В третий раз пошел латышский старик к морю. Смотрит: на море – черная буря. Стал кликать рыбку. Приплыла к нему рыбка, хмуро так смотрит, без интереса. Ей старик и говорит: слушай, карасик любезный, что делать-то мне теперь? Все исполнил, что ты мне наказывала. Теперь денег нет совсем. Старуха шпроты признавать перестала. А рыба ему в ответ шпротивным голосом: я тебе что обещала? Что будешь жить гордо и независимо, соседей будешь посылать куда подальше. Все и сбылось. А что в море теперь меньше ходишь – тебе же лучше, отдыхай и собою гордись. А шпроты эти твои мы продадим за море-океан. Их там еще не распробовали. Все хорошо у тебя будет… когда-нибудь. Ты, главное, меня слушай.

На этом сказка про шпротную пищевую цепь пока обрывается. В душе латышского старика – беспокойство и новые вызовы. Шпротину тащить теперь нужно за тридевять морей, до самого, говорят, до Китая. А шпроте цена полушка, да рубь перевоз. А ну как китайцам они тоже не по вкусу придутся? Ведь мало, что русская соседка не берет, европейцы тоже носами крутят. Но нельзя недооценивать веру в Латвию. У нас здесь каждый ребенок знает, что маленькая республика в советское время "кормила всю Россию". Потом вроде как должна была накормить всю Европу, но по нелепой случайности продолжала кормить всю Россию. Так что ничего – теперь и Китай накормим. Главное, чтобы по все той же нелепой случайности опять не пришлось на поклон к соседке идти. Уж очень не хочется. После всего, что было – стыдно как-то.