Свежайшие вести из Дурдома. Прода поста о замурованых Россией Градах.

Артиллерист, один из самых молодых комбатов Украины, рассказал о том, как воевала украинская артиллерия на востоке Украины. Поразительные факты с фронта в нашем интервью.

Главным условием интервью было сохранение анонимности собеседника. В эксклюзивной беседе с журналистами сайта "24" боец ​​рассказал о том, как террористы вели себя во время так называемого перемирия, что происходит с людьми, которые остаются на оккупированных территориях и о каких киборгах украинцы незаслуженно забыли.

Почему Вы решили стать именно артиллеристом?

Когда поступал, выбрал артиллерию, потому что со школы любил математику, физику, с расчетами проблем не было.

Артиллерия — это не так просто. Нужно много расчетов, простой человек может делать 3 часа, а ты на них имеешь две минуты.

"Они были как зомби. Неоднократно я сам видел, как ведет обстрел наша артиллерия и эти люди бегают, как в зоопарке обезьяны по клеткам. Смотришь в прибор разведки — они бегают и смеются".

То есть, артиллерия — это, в первую очередь, умение правильно думать и без специальной подготовки этим трудно заниматься?

Да. Артиллеристу, чтобы стрельнуть, нужно учитывать поправки на направление ветра и его скорость, начальную скорость снаряда, температуру снаряда, атмосферное давление и температуру воздуха. Для того, чтобы учесть все эти условия, есть непростые формулы. Обычный человек все это высчитывать будет, наверное, сутки, чтобы добиться прицела или соответствующих установок для стрельбы.

Простой шахтер, из которых, как утверждают сами террористы, состоят все их силы, не может просто так этому научиться?

Нет. Это не так, что ты киркой ввалил по пушке и попал сразу куда тебе надо. Простой тракторист не может управлять пушкой.

Там до сих пор выполняет боевые задачи именно российская армия. Таких людей, как "ополчение", этих так называемых простых "шахтеров" и "трактористов", там давно уже нет. Их просто бросали на мясо под прицелами. Они были как зомби. Неоднократно я сам видел, как ведет обстрел наша артиллерия и эти люди бегают, как в зоопарке обезьяны по клеткам. Смотришь в прибор разведки — они бегают и смеются. Они были под влиянием соответствующих наркотических веществ. Обстрелы — это для них смешно было. Сейчас они очень осторожно относятся к нам.

Что лично для Вас было самым сложным?

Вести огонь по противнику. Но после того, что они делали, мне их совсем не жалко. Я знаю, без нас пехоте нашей очень трудно. Артиллерия — это бог войны, а пехота — царица полей. Мы должны сотрудничать, чтобы была победа и противник не продвинулся дальше на территорию Украины.

Говорят, артиллеристам легче потому, что они не видят результаты своей "работы". На самом деле, какие ощущения, когда ведешь огонь по противнику? Ведь враги — тоже люди.

После того, что я видел в прошлом году, ту же нашу пехоту, десантников, их куски, трупы — я иногда, бывало, хотел нанести не меньшее поражение тем так называемым сепаратистам. Но где-то в глубине души я знаю, что огневая мощь артиллерии очень уязвима. Мы картинки себе рисуем и умом думаем, что после этого следует.

"В этом году они поняли, что им страшно. Пехоте их страшно. Они сами об этом говорят".

Можете больше рассказать о том, что именно делают сепаратисты и почему их не жалко?

Сейчас перемирие, значительных обстрелов нет. Но в прошлом году они безбожно обстреливали наши позиции и вели контрартиллерийскую борьбу. За нами охотились. Для них мы были просто живым мясом.

На войне цель есть цель. И для них, и для нас. Но им труднее.

Почему?

Потому что в этом году они поняли, что им страшно. Пехоте их страшно. Они сами об этом говорят. Однажды в плен попал их артиллерист, майор Российской Федерации. Он сказал, что их артиллерия боится вести огонь, а как только они начинают обстрел по нашим позициям, мы сразу же отвечаем по тому месту, откуда ведется огонь. Они шокированы нашими точностью, маневрами и тактикой действий. В этом году у нас уже практики больше. Они даже переняли некоторые наши стратегии ведения огня и контрартиллерийской борьбы. Это заметно.

Ошибки прошлого года нас многому научили. Мы ввели соответственно и тактику действий, и обученность личного состава, и подготовку подразделения к выполнению тех или иных боевых задач. Гораздо больше подготовлена ​​армия сейчас, чем в прошлом году. В прошлом году нас неожиданно это все застало и нам так не давали заниматься боевой подготовкой, как это должно быть по всем руководящими документами. Сейчас люди гораздо лучше обучены.

За Вашу голову боевики дают немалую сумму. За что именно?

Раз дают — значит я этого достоин. Буду дальше работать над тем, чтобы они еще больше за меня давали.

Мы обстрелы не осуществляем, мы только отвечаем на их действия. Мы же тоже молчать все время не будем. Пехота — не вечная и не железная

Из Вашего опыта — были дни, когда подписанное с сепаратистами перемирие действительно выдерживалось?

Это, которое сейчас, или те перемирия, которые раньше были?

И нынешнее, и предыдущие.

Те, что были раньше — практически не соблюдались. С их стороны. Мы обстрелы не осуществляем, мы только отвечаем на их действия. Мы же тоже молчать все время не будем. Пехота — не вечная и не железная. Они начинают обстреливать и мы осуществляем обстрел в ответ по ним. Они в основном обстреливают наши передки. Мне, на их месте, было бы стыдно за такую ​​работу. И им должно быть стыдно. Что там обстреливать ту цель, которая постоянно на месте стоит? Ты поймай ту, которая хотя бы движется куда-то, а не так...

Последнее перемирие — как только им был дан сигнал "Стоп", все заглохло. Знаю, что несколько раз, бывало, из миномета валили. А так, ну, из подствольников стреляют. Стрелкотня обычная есть. Они нажрутся — и давай стреляться. Чтобы не расслаблялись. Есть такая информация, что некоторые подразделения Российской Федерации уже понемногу откатывают назад к границе. Но это лишь часть из них, потому что тех подразделений там хватает. И все те скопления техники стоят ровно рядами, будто им там ниточку натянули: роты, БМП, БТРы, танки, Грады, 2С1 ("Гвоздика"), 2С3 ("Акация"), 2С19. У них там что хочешь есть.

За год подготовка сил противника изменилась?

Она у них и так была неплохая. Мы именно так, чтобы с российскими войсками, воюем где--то с конца августа прошлого года и по настоящее время. Они перебросили сюда войска и те прятались, перемещения ночью осуществляли, на какие-то склады или МТФы заезжали, потом дальше ехали.

С людьми, которые там живут, и которые помогали украинской армии, они очень жестоки были. Особенно чеченцы. Людям там очень страшно.

Откуда Вы об этом знаете?

Знаю. В прошлом году я во многих городах в Луганской области с местными людьми общался. Некоторые даже с нами в бункерах жили, мы им сухпай отдавали, потому что туда просто продукты доставить не могли. Они нам говорили, что страшно.

В Луганском аэропорту когда стояли, я по рации слышал, как чечены вытаскивали женщин, мужчин, которые украинской армии помогали, и просто в селе резали или расстреливали. В какие-то бусы затягивали, забирали куда-то. Это даже просто слышать страшно было. Видели, как грузовиками тела людей высыпали прямо в шахту. Что это за люди были — не знаю.

В уже освобожденных украинскими силами городах оставались люди, которые сотрудничали с войсками противника. Они же с вашим приходом никуда не исчезали. Как с ними было?

Таких людей было не очень просто обнаружить. Мог быть, например, старичок, который якобы косил в поле сено корове, а это на самом деле оказывался корректировщик противника. В Луганске поймали местных девушку 26 лет и пацана 18-летнего, которые тоже корректировщиками были. У них были специальные мешочки с прибором, дальномером электронным. У нас, например, таких дальномеров не было, но мы можем и без них дальность определять, не проблема. Так вот их когда поймали — пацан этот специальный мешок выбросил. Он самоликвидируется, когда его выбрасываешь. Девушка свой выбросить не успела, она плакала, когда мы ее взяли, что у нее двое детей.

Своим корректировщикам огня сепары 300 долларов в сутки платили. Это в августе прошлого года. Тем женщинам, которые тогда с детьми 25-ую бригаду останавливали, их БМД-шки, тоже не меньше 300 долларов давали. У них за любую информацию дают деньги.

Потом уже пошел Донецкий аэропорт, киборги появились. Я тогда еще подумал: "Йоханый бабай, а кем же мы тогда были, интересно?"

Люди, которые вербовали агентуру для нашей разведки из местных жителей Донецкой и Луганской областей, рассказывали, что после подписания минских соглашений желающих сотрудничать стало намного меньше. Вы такое замечали?

Не могу сказать. Нам помогали люди, но сейчас с ними у меня связи нет, потому что мы уже на другом направлении. Мое мнение, что в живых их уже нет. Одного мужичка местные несколько раз били, голову ему разбили, он сотрясение мозга получил. Там местного населения 50 на 50 было — за Россию, за Украину.

У меня парень родом из оккупированной территории служил, не знаю, где он сейчас, но факт того, что он домой не вернулся. Потому что страшно. Плюс там все разбомбили, когда нас российские войска отбивали. Тогда псковская бригада в тупую зашла, там 22 танка наступали на один наш блокпост. И перед тем там такая артподготовка была, что валили из чего только можно — и "Ураганы", и "Грады", все было. Мы как крысы тогда жили. Потом уже пошел Донецкий аэропорт, киборги появились. Я тогда еще подумал: "Йоханый бабай, а кем же мы тогда были, интересно?". Потому что в Луганском аэропорту тоже ничего уже нет, все разбомблено. Нас, бывало, только "Градами" за ночь обстреливали по 15-20 раз.

"Еще до Майдана на Донбасс завозилось и оружие, и боеприпасы... Даже "Грады" упакованные, с реактивными снарядами в ничейные дома загоняли, замуровывали и они там стояли".

По Вашему мнению, как реально закончить эту войну?

Хочу сказать людям, которые сейчас проживают на оккупированных террористами и незаконными вооруженными формированиями территориях, чтобы они начали с себя. Пока они будут и дальше слушать российскую агитацию, пока не начнут доказывать, какие должны быть права или обязанности на их землях — ничего не поменяется. Пока люди сами в себе не начнут подавлять это террористическое движение, ничего не будет.

Женщины там бесстрашные. Знали, что мы им ничего не сделаем и в глаза едва не плевали. Могли сидеть с тобой в бункере и всю ту российскую пропаганду пересказывать. Были такие, что рассказывали, что мы давно проиграли информационную войну.

То есть?

Мы когда в плен брали местных, которые были в так называемом "ополчении", они рассказывали, что еще за два года до того, как Майдан начался, ходили из России подготовленные агитаторы и рассказывали, какой сладкой жизнь будет, когда у них будет "Новороссия ". Такие пропагандисты были даже в тех селах, где по два-три дома всего было. Не думаю, что те местные нам врали.

А почему они еще тогда о них не сообщали?

Мы им ставили этот вопрос, почему они раньше не доносили, что идет такой странный проект. Они ответить не смогли. Плюс местные рассказывали, что еще до Майдана на Донбасс завозилось и оружие, и боеприпасы. Все это скрывалось по селам. Даже "Грады" упакованные, с реактивными снарядами в ничейные дома загоняли, замуровывали и они там стояли. Так по всему периметру происходило. Подготовка у них была сумасшедшая. Там продумано все. Они даже с железнодорожных платформ артобстрелы вели. Для меня это новинкой было, я даже додуматься не мог бы, что такое может быть. Все было подготовлено для обстрела "Градами".

Уже потом мы видели, как с стороны Краснодона обстреливали аэропорт, Луганск. Сами сепары. Люди думали, что ведут огонь по нам, а мы в ответ стреляем. А они спецом так делали и валили тупо по Луганску, по больницам, по школам. Для нас в рациях слышать такие слова их корректировщиков — это было страшно. Сейчас таким образом настраивают людей против украинской армии. Они выезжают в буферную зону, разворачивают пакет "Града" и валят по Стаханову, по Первомайску, по Попасной. Вот это было перед началом этого последнего перемирия. И я Вам скажу, что обстреливали таким хорошим калибром — 203,7, "Пион". Грива поднимается от этого.

Какой была Ваша самая успешная операция? Чем гордитесь?

Успешней всего то, что когда нужно было оказывать помощь пехоте — мы всегда давали отпор. Всегда я слышал только слова благодарности и этим горжусь. Конкретно не могу сказать, какие я задачи выполнял.