«Расстрелом парламента в 1993-м руководили из Вашингтона»

Александр Руцкой: «Расстрелом парламента в 1993-м руководили из Вашингтона»
02.10.2015, 20:37
В России, Мнение и аналитика

В студии радио «КП» «кровавый октябрь» вспомнили Александр Руцкой и Александр Коржаков/

22 года назад Москва содрогнулась от танковых залпов, а люди по всей стране прильнули к экранам телевизоров, по которым западные телестанции в прямом эфире показывали, как верные Ельцину войска расстреливали мятежный Верховный Совет России. Противостояние ВС и президента, Ельцина со своей командой, с одной стороны, и Руцкого с Хасбулатовым с депутатами, с другой, завершилось большой кровью. Несравнимой с той, что пролилась двумя годами ранее, когда ГКЧП пытался сохранить с СССР. С этого и начался наш разговор в студии радио «Комсомольская правда» с Героем Советского Союза, первым и последним вице-президентом России Александром Владимировичем Руцким и бывшим руководителем Службы безопасности президента (по определению, самым близким к телу Ельцина человеком) Александром Васильевичем Коржаковым.

ТАК СКОЛЬКО ЖЕРТВ?

- Александр Владимирович, так сколько было жертв, 124 убитых и 346 раненых, как по официальным данным, или больше?

Руцкой:
- Это искаженная информация. Те, кто тогда находился в системе власти, делали все возможное и невозможное, чтобы прикрыть трагедии. После того, когда из здания Верховного Совета вышли все, практически всю ночь баржами вывозили трупы.

- Какие баржи? Откуда?

Руцкой:
- С набережной, прямо от Белого дома. Понимаете, много людей было из других регионов страны. И этот путь вывоза убитых помог эффективно спрятать концы. А помните потом амнистию участникам? Она появилась вследствие того, что следственным органам надо было привлекать к уголовной ответственности, начиная от президента и заканчивая тем же Александром Васильевичем. Проведя все мыслимые экспертизы, Генеральная прокуратура пришла к выводу, что ни одного человека не убили из оружия, изъятого из Верховного Совета. Тогда вопрос: из какого оружия убивали людей? Запрос представления оружия, участвующих в боевых действиях у Верховного Совета в МВД – отказ, Запрос такой же в Минобороны – отказ, Запросы в другие спецслужб – отказ. Для чего делались запросы? Чтобы отстрелять их оружие и понять, кто убивал людей.

Коржаков:
- Там работала Следственная бригада. И она была еще усилена со стороны руководителя администрации президента Филатова другими сотрудниками. Официально - 150 человек были убиты. Да, я читал книгу Рохлина, даже где-то помогал писать. Но там все написано, как роман. И цифра - 1500 человек. (генерал Рохлин никаких книг и мемуаров после себя не оставил. Поэтому здесь речь идет, по всей видимости, о документально-художественном произведении Елены Ляпичевой "Генерал Рохлин - всегда с Россией" - прим. авт.) Ну вранье же. Я, слава богу, могу сомневаться еще в цифрах убитых у Останкино, потому что я там не был. И не знаю, 140 там убили человек или 145. Но у Белого дома я был со своими сотрудниками.

- Александр Васильевич, я читал в Вашей книге, что в марте Барсуковым (в то время комендант Московского Кремля и одновременно - начальник Главного управления охраны) был разработан план на случай принятия импичмента президенту 29 марта, чтобы пустить газ депутатам, а офицерам охраны эвакуировать депутатов. И план был принят Ельциным. Почему его не использовали, когда озвучивали Указ президента №1400 от 21 сентября, которым Ельцин распустил Верховный Совет?

Коржаков:
- Вы о чем? Когда президента снимают, то это одна ситуация. А когда президент живой, это слегка другая. Если сравнивать ту ситуацию с чем, то только с тем, что случилось на Украине. Если бы у президента Януковича, который сейчас в изгнании находится, были Коржаков, Барсуков, Грачев, Ерин и другие, майдана бы не было. Здесь все понятно. А зачем из «Белого дома» кого-то вытравливать. Вы не путайте! Зал заседаний или целый «Белый дом», который даже парламентом не считался. Тогда было написано «Дом правительства РСФСР» (на самом деле эта надпись появилась позднее, когда в здание действительно переехали структуры правительства, а в октябре 1993-го такой надписи не было - прим. авт.). Это потом начали придумывать, что там парламент. Это временно. А заседали все время в Кремле.

ДРУГОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ НЕ БЫЛО? ИЛИ?

- А был вариант решить все без крови? Там же люди сидели без света, без воды, без тепла и без связи.

Руцкой:
- Еще 3-4 дня, максимум, мы могли бы там продержаться. Гражданские люди, в основном. Там было невыносимо уже находиться. Представьте себе, не помыться в душе, не побриться, ни воду в унитазе слить. Многие уже изнывали.
Сегодня передергивают и говорят, что предложила одновременные выборы кремлевская сторона. Нет. Мы предложили одновременные выборы. Нулевой вариант. Внеочередные выборы и президента, и депутатов. И я, как исполняющий обязанности президента, письменно писал заявление, что я, вице-президент, и.о. президента в предстоящих выборах главы государства, выборах депутатов Верховного Совета, не участвую». И расписался. И отдал СМИ. Так тогда кто рвался-то к власти? Я? Или противоположная сторона, если я сделал письменное заявление, что я в выборах участвовать не буду.

Коржаков:
- Вы (это он автору, т.е. мне) маленький еще тогда были, поэтому не понимаете, что у нас депутатов было больше тысячи человек. Верховный Совет состоял где-то человек 150, а когда уже выдворяли депутатов, которые были в «Белом доме», их было уже меньше сотни. Вот и все. А все остальные депутаты согласились, когда им были предложены президентом должности, дом, работа. Я недавно с одним встречался. Ему уже 70 лет, а он работает на госслужбе. Его на машине привезли ко мне на встречу. У него все замечательно. Всем предлагали квартиры, все были благоустроены. Если кто хотел в другом городе, ему там находили и место, и квартиру, и должности. Все было в этом плане предусмотрено со стороны президента, со всеми была произведена беседа. Другое дело, что кто категорически не хотел. Да, так получилось. Надо было что-то решать. Было двоевластие в стране. И оно могло плохо кончиться.

Руцкой:
- Главный аргумент Ельцина против Верховного Совета заключался в том, что он мешал ему «проводить реформы». Какие? Ту же приватизацию. Меня поставили руководить Межведомственной комиссией по борьбе с коррупцией, и я имел информацию о том, как она проводилась. Порт Находка ушел за 100 тысяч долларов в собственность, Ачинский глиноземный комбинат за 180 тысяч, Уралмаш, гигант, гордость нашей страны, ушел ву собственность Бендукидзе за 500 тысяч долларов. И то ваучерами. Что это за дурь? Ведь предлагали альтернативную приватизацию. Сначала сфера обслуживания. Я еще, будучи членом ЦК, за что был исключен из партии, за фракционизм, предлагал: зачем государству парикмахерские, ателье, столовые, кафе, рестораны? Давайте это приватизируем, но на конкурсной основе. Человек выигрывает конкурс, получает в управление этот объект и в ипотеку выплачивает реальную собственность, стоимость этого объекта. Деньги идут в социальный фонд развития страны, который подчинен коллегиальному органу, а не исполнительной власти, Верховному Совету. И дальше решаются вопросы строительства школ, больниц, поликлиник, дороги, жилье и все прочее.

Это и было наше самое главное противоречие с Ельциным и его командой. И представьте, какой бы объем средств поступил бы в этот социальный фонд. И сегодня проблемы в социальной сфере были бы решены десятикратно за счет того задела.

- Как я понимаю, именно тогда вы насобирали «11 чемоданов компромата» на команду Ельцина. Которые тоже сыграли свою роль в противостоянии.

Руцкой:
- Я образно сказал, что это 11 чемоданов. Знаете, такие несгораемые большие металлические шкафы. И в них были документы. Не компромат, а документы, в том числе про все эти аферы с приватизацией. Про то, что в правительстве под видом консультантов с реформаторами работали 30 штатных сотрудников ЦРУ. И многое другое. А эти мнимые аукционы, гособлигации? Это же все было продумано каким образом? Этим процессом руководили штатные сотрудники ЦРУ, работавшие в правительстве РФ. Я не раз Ельцина спрашивал: возможна ли работа офицеров службы внешней разведки в администрации президента США? Он: Александр Иванович, ты случайно не выпил? – Да нет. Я не выпивал. Я просто задаю вам такой вопрос. - Он: конечно, нет. - А почему у нас 30 сотрудников работают? И допущены к совсекретной информации? И куда мы прирулим? Они же дирижируют вот этими пацанами, которые не понимая, что делают, вытворяют эти безобразия. И в итоге что?

- Александр Васильевич, мне был 31 год и я сидел в это время в компании англичан, которые, совершенно ошизев, спрашивали меня: «Саша, это кино?» а я им отвечал, что да, только документальное и в прямом эфире. Отчего они, еще больше ошизев, лопотали: «Из танков не можно по парламенту...»

Коржаков:
- Не мы организовали нападение на Останкино, где погибло 140 человек. Они же натворили, Хасбулатов и Руцкой, натворили то, чего сами испугались. И все остальные. За то, что они натворили. Поэтому здесь надо было просто посторонних выгнать. Вообще, предложено было стрелять холостыми только после длительных предупреждений. Другое дело, что военные тоже входят в азарт и стреляли болванками. Ни одного боевого снаряда не выстрелило в здание. Ни одного человека не погибло и не было ранено. Сначала предупреждали много раз, потом начали по верхним этажам выбивать окна.

ТУТ ЖАЛЕЮ, ТУТ НЕ ЖАЛЕЮ

Руцкой:
- Сколько врать-то можно?! Они, дескать, деревянными болванками стреляли по зданию, а оно горело от взрывов фугасов. Залп – вспышка, залп – вспышка. Вы вот спрашиваете, можно ли было решить бескровно? Можно было. Но зачем было рассаживать снайперов, наемников, которые отстреливали военнослужащих? Не для бескровного решения.

- Александр Владимирович, а ведь людей к «Останкино» действительно послали Вы. И они там погибли. Не 140 человек, как говорит Коржаков, но не меньше 46, если мне память не изменяет.

Руцкой:
- Я не отказываюсь от своих слов. Что касается Останкино, я даже предположить не мог, что это закончится именно так. Почему это произошло? Я стою у окна, движется большая колонна людей, тысяч под 10, по Новому Арбату. И из здания СЭВ, из мэрии открывается пулеметная стрельба по этим людям. Какие ваши действия? Вы – исполняющий обязанности президента, не освобожденный от должности вице-президент. Вы видите, на ваших глазах убивают людей. Какие действия? Я даю команду захватить это здание, поймать этих сволочей.
А про Останкино - давайте возьмем архивные видеозаписи и увидим: трассеры идут из здания по людям, которые находятся на площади. Дальше БТРы. Стреляют из КПВТ. По зданию? Нет, по людям, которые находятся на площади. Чьи были БТРы? Внутренних войск
Я вот уверен, что, допустим, Владимир Владимирович Путин никогда бы этого не допустил. Потому что у него все нормально с мозгами. А когда эти мозги растворяют все время крепкими напитками, в конечном итоге они перестают работать.

- Александр Васильевич, а Ельцин трезвый был в эти дни? И когда отдавал приказ о штурме?

Коржаков:
- Да. Он был трезвый. Если выпивал, только для поддержания, чтобы не уснуть. Он тоже переживал.
Понимаете, после этих событий были выборы в Госдуму. В стране появился нормальный парламент, который стал принимать законы, а не та тряпка, что была до этого. Конституцию каждый день меняли, добавляли в нее что-то. Ко мне приходила начальник библиотеки президента и говорила: что же делать? Они же каждый день дают новые изменения. Им нужно в экземпляр президента что-то вырезать и приклеивать новые вставки. А что же делать по всей стране? Кто это будет делать?

- А вы сейчас ни о чем не жалеете, что делали тогда?

Коржаков:
- Я лично о своих действиях не жалею. Я жалею, что вообще это случилось. Потому что мы все, я же очень дружу со многими ребятами, которые были в Белом доме. Но дело в том, что из них, что из нас, каждый хотел добра России. Каждый. Только каждый это добро видел по-своему. Почему я считаю, что мы были правы? Представьте, что если бы победил Руцкой и Хасбулатов. Я вас уверяю, через две недели, через месяц Руцкой был бы посажен или убит. И страной бы стал руководить Хасбулатов. И сейчас бы был не всеми обожаемых и любимый Путин, а сейчас бы руководил Россией, как минимум, Рамзан Кадыров, которого не очень любят у нас в России.

- Александр Васильевич, последний вопрос, Вам не обидно было в 96-м, что Ельцин Вас уволил, выбросил, а Руцкой, которого Вы арестовывали, стал губернатором Курской области?

- Не обидно. Потому что тот Ельцин умер 1 февраля 96-го года. Я об этом много раз говорил. Он себя запрограммировал на 65 лет. И 2 февраля это уже был другой Ельцин, который не президент. Это был дряхлый старик, который выживал из ума потихоньку. А там уже руководили Таня, Юмашев, Чубайс и остальная компания. Они рулили страной...
(На этом наша телефонная связь с Коржаковым, который был в дороге, прекратилась, и дальнейший диалог был только с Руцким - прим. авт.)

ПРОСЧИТЫВАЛИ ЕЛЬЦИНА, А РУКОВОДИЛИ ДИРИЖЕРЫ

Руцкой:
- Единственное правильное решение Ельцина за все нахождение на должности – это уйти в отставку и сделать своим преемником достойного человека, который вытащил страну из этого унизительного положения. Я, кстати, не раз говорил Ельцину, кто у него обеспечивает службу безопасности, просил - уберите этих: и Барсукова, и Коржакова, они вам потом сделают подарок, от которого вы никогда не отмоетесь. И в 96-м у Ельцина хватило ума избавиться от этих деятелей.

- Не любите вы их.

- Знаете, я всегда заходил к Борису Николаевичу и, прежде чем публично делать какие-либо заявления, разговаривал с ним. А что делал Коржаков? Прибегал к Ельцину и пел ему песню, что я подпиливаю стул под ним. Хотите расскажу интересный эпизод? Забастовка на ЗИЛе. Борис Николаевич, как всегда, в отпуске. Понятно, в каком. Звонок мне. Команда от президента - ехать на ЗИЛ и разобраться. Я иду по коридору, навстречу Баранников Виктор Палыч, министр безопасности. «Ты куда?» - «Да на ЗИЛ, там забастовка. Мне передали поручение от Бориса Николаевича.» - «Можно с тобой?» - «Какие разговоры?». Приезжаем. Выслушали рабочих. Я их убедил, что надо вернуться к станкам, прекратить забастовку и прочее. И позволил себе такое высказывание: «Вот приедет Борис Николаевич, я попрошу, чтобы он мне дал возможность к Нечаеву (был такой министр экономики), приставлю свою охрану, дам ему вашу зарплату, три тысячи. И посмотрю, как этот деятель и негодяй будет жить». Дальше. Сидим на дне рождении. Борис Николаевич задает мне вопрос. Смотрю, у него в руках диктофон. Говорит, ты три тысячи рублей взял? Я говорю, что у меня и больше есть. И у меня тут включаются мозги. И вижу диктофон. Он публично, а это первый круг, министры, скажем, в основном силовая структура, включает диктофон. И там идет вот эта запись, но в другом виде - что приедет Ельцин, и я ему дам три тысячи, приставлю охрану и прочее.

- А про Нечаева куда делось?
Они его купировали, и получилось, что я это Ельцину сделаю. Немая сцена в зале. И тут Баранников достает из кармана тоже диктофон. И включает полную запись, как это было. Так вот, Ельцин берет этот диктофон и запускает в Коржакова. Коржаков нагнулся, и диктофон разлетелся о стену в дребезги.

- Слушайте, а давайте честно. Вы же в 91-м были по одну сторону баррикад. Вы видели Ельцина, а потому в 93-м не верили, что он пойдет на кровь, на штурм. Было такое?

- Ну да, честно говоря, я так и надеялся. В 91-м году была ситуация... При приходе той или иной информации, что вот-вот будет штурм, Ельцин тут же садился в машину и собирался уезжать в американское посольство. Это потом уже узнали, что Горбачев создал ГКЧП еще в марте того года, это его инициатива была. Чтобы снять с себя ответственность, слинял в Форос.
В очередной раз, когда Ельцин в 91-м собрался укрыться в посольстве, я его остановил, говорю: Борис Николаевич, этого делать нельзя, вы глава России, как это вы собираетесь бежать, давайте я полечу в Форос. И мы с Евгением Максимовичем Примаковым полетели туда, в Форос, чтобы забрать оттуда Горбачева и привезти его на место.
Но в 93-м уже было спланировано все по-другому. Вот майдан в Киеве – это один в один повторение, немножко под другим соусом, правда. Но дирижеры были из одного адреса. Из Вашингтона шли эти все команды. Потому что телесъемка производилась, операторы находились в таких точках выгодных, чтобы полностью снять это побоище. Заранее были рассажены. А когда та же «Альфа» отказывается штурмовать здание, убивают ее бойца Сергеева, в спину снайпер убивает, чтобы спровоцировать «Альфу».

Ни «Альфа», ни «Вымпел» не пошли на штурм.

- Но ведь Кремль «Альфа», «Вымпел» тоже не пошли штурмовать. Помните, вы приказывали летчикам бомбить Кремль?

- Да не приказывал.

- Вы в эфир выходили. Я своими ушами слышал.

- Это было психологическое устрашение Кремля – это раз. И второе. А какой был способ еще остановить? Думаю, хотя бы там одумаются, прекратят это делать..

- А что все-таки случилось с теми шкафами, в которых был «компромат»?

- Ситуация была такой, что меня посадили в Лефортово, а на следующий день под руководством Коржакова взламывали эти несгораемые шкафы металлические и извлекали оттуда эти папки. Куда они делись, эти папки, кто дал команду Коржакову изъять все по работе межведомственной комиссии? Нет ответа.

- Ощущение, что между вами личные счеты не все сведены...

- А Коржаков лучше бы рассказал, как он встречал снайперов в аэропорту Внуково, которые прилетели не из нашей страны, как они в Софрино поехали и получили снайперские винтовки, как рассадили этих снайперов на крыше и стали убивать сотрудников милиции, представителей вооруженных сил. Зевак и прочее. Для чего? Чтобы спровоцировать этот штурм.
Мне скрывать нечего. Я и протоколы допросов своих опубликовал. И книгу «Кровавая осень» написал, умышленно даже и намека там не сделал на какие-либо эмоции. Я брал число, документы Верховного Совета, которые в эту дату выходили, решения Кремля в эту же дату, и сделал дневник событий. И в конце написал: а теперь каждый делайте выводы сами, кто виноват, что пролилась кровь соотечественников, что нашу страну просто размазали, что уничтожили Советский Союз, присвоили национальное достояние страны люди далеко не с приличной биографией. Вот с этим я и многие мои товарищи никак не могли согласиться, но так получилось.

- Так получилось. И дай бог, чтобы у нас больше никогда так не получалось.