Геополитический прогноз от Starfor на 2015-2025 годы

Это пятый прогноз на десятилетие, опубликованный Stratfor. Каждые пять лет, начиная с 1996 года (1996, 2000, 2005, 2010 и 2015 гг.), Stratfor публикует скользящий прогноз. В целом мы гордимся своими усилиями. Мы предсказали неспособность Европы пережить экономические кризисы, спад Китая и ход войны США с джихадистами. Мы также допустили несколько ошибок. Мы не ожидали событий 11 сентября, и что еще важнее, мы не смогли предсказать размах ответных действий Америки. Но в 2005 году мы сумели предугадать те трудности, с которыми столкнутся США, и то, что Соединенным Штатам придется отказаться от своих военных кампаний в исламском мире. Мы слишком рано спрогнозировали ослабление Китая, но мы видели это ослабление еще тогда, когда другие говорили о появлении у Китая экономики более крупной, чем американская. И прежде всего, мы последовательно предсказываем непреходящую мощь Соединенных Штатов. Наши прогнозы основаны не на шовинизме и ура-патриотизме. Они базируются на нашей модели, в которой США по-прежнему являются исключительной державой.

Мы прогнозируем не все. Мы сосредотачиваем внимание на важных тенденциях и трендах, возникающих в мире. Ниже приводятся некоторые детали из нашего прогноза на десятилетие, начиная с 2010 года.

Мы считаем, что война США с джихадистами пойдет на спад. Это не значит, что исламистское движение будет уничтожено. Попытки совершения терактов продолжатся, причем некоторые из них будут успешными. Но две крупные войны в регионе к 2020 году если не прекратятся полностью, то ослабнут, причем существенно. Мы также увидим, как ситуация в Иране становится контролируемой. Пока неясно, как это будет сделано: посредством военных действий, за счет изоляции Ирана или через какую-то политическую договоренность с нынешним или будущим режимом — но в общем геополитическом плане это не имеет особого значения. Иран удастся сдержать, так как ему просто не хватит сил, чтобы стать крупным игроком в регионе за пределами своего ближайшего географического окружения.

Из-за разнообразия систем и демографических условий в Европе институты Евросоюза подвергнутся сильнейшему стрессу. Мы считаем, что эти институты выживут. Мы сомневаемся, что они будут работать эффективно. Главная политическая тенденция будет далека от многосторонних решений, сдвигаясь в сторону национализма, приводимого в действие разнонаправленными экономическими, социальными и культурными силами. Создавшая Европейский Союз элита будет испытывать на себе возрастающее давление со стороны населения. Определяющей чертой Европы будут противоречия между экономическими интересами и культурной стабильностью. Поэтому внутриевропейские отношения будут все более непредсказуемыми и неустойчивыми.

Россия все десятилетие будет пытаться укрепиться и обеспечить собственную безопасность, но потом демографический спад нанесет по ней настоящий удар. Она постарается перейти от сырьевого экспорта к экспорту переработанного сырья, продвигаясь вверх по цепочке наращивания стоимости для укрепления своей экономики, пока ей еще позволяет демография. Россия также будет стремиться объединить бывшие советские республики в некую связную общность, дабы отсрочить свои демографические проблемы, расширить свой рынок и прежде всего возродить некоторые территориальные буферы. Россия видит, что находится под прицелом, а поэтому торопится. Из-за этого она в перспективе постарается казаться агрессивнее и опаснее, чем есть на самом деле. Но в 2010-е годы действия России будут вызывать существенную тревогу у ее соседей, как в плане национальной безопасности, так и в плане ее быстро меняющейся экономической политики.

Больше всего это будет тревожить и влиять на бывшие страны-сателлиты России из Центральной Европы. Главной зоной внимания для России останется Среднеевропейская равнина, издавна являющаяся маршрутом вторжения в эту страну. Ее внимание к этому региону будет усиливаться, так как Европа в политическом отношении становится более непредсказуемой. Россия не будет оказывать на Центральную Европу непреодолимое военное давление, но психология центральных европейцев очень тонко настроена на угрозы. Мы считаем, что это постоянное и нарастающее давление будет стимулировать экономическое, социальное и военное развитие в Центральной Европе.

В китайской экономике, как в экономике Японии и других стран Восточной Азии до нее, будут существенно снижены темпы роста, чтобы синхронизировать их с нормой прибыли от капитала и уравновесить финансовую систему КНР. Поступив таким образом, Китай столкнется с ростом социальной и политической напряженности.

Что касается Америки, то в 2010-х годах будет продолжаться начавшийся более века назад долгосрочный рост ее экономической и военной мощи. Соединенные Штаты остаются очень сильной (но не всемогущей) мировой военной державой, и ежегодно производят 25% общемирового богатства.

На десятилетие вперед

Мир начал меняться еще в 2008-м, когда Россия вторглась в Грузию и грянул финансовый кризис. С тех пор стали очевидны три закономерности. Во-первых, ЕС вошел в кризис, который не способен разрешить, и интенсивность которого продолжает усиливаться. Европейский Союз никогда больше не вернется к прежнему единству, и что если он уцелеет, то в следующее десятилетие будет существовать в более ограниченной и раздробленной форме. Мы не считаем, что зона свободной торговли сохранится в прежнем виде, без роста протекционизма. Мы ожидаем тяжелых экономических проблем в Германии, и, как следствие, увеличения роли Польши в регионе.

Нынешний конфликт с Россией за Украину будет оставаться в центре международной системы в ближайшие несколько лет, но мы не думаем, что Российская Федерация способна просуществовать в своем нынешнем виде еще десять лет. Подавляющая зависимость от экспорта углеводородов и непредсказуемость цен на нефть не позволяют Москве поддерживать государственные институты на всей обширной территории Российской Федерации. Мы ожидаем заметного ослабления власти Москвы, что приведет к формальному и неформальному раздроблению России. Безопасность российского ядерного арсенала будет все более важной проблемой по мере того, как этот процесс начнет ускоряться к концу десятилетия.

Мы вступили в эпоху упадка национальных государств, созданных Европой в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Власть во многих из этих стран больше не принадлежит государству и перешла к вооруженным партиям, которые не способны выиграть друг у друга. Это привело к напряженной внутренней борьбе. США готовы участвовать в таких конфликтах при помощи авиации и ограниченного вмешательства на земле, но не могут и не хотят обеспечивать их прочное разрешение. Турция, чью южную границу эти войны делают уязвимой, будет медленно втягиваться в конфликт. К концу десятилетия Турция превратится в крупную региональную державу, и в результате усилится соревнование между Турцией и Ираном.

Во-вторых, Китай перестал быть страной быстрого роста и низких зарплат и вошел в новую фазу, которая станет новой нормой. Эта фаза предполагает гораздо более медленный рост и все более жесткую диктатуру, сдерживающую разнонаправленные силы, порождаемые медленным ростом. Китай продолжит быть крупной экономической силой, но перестанет быть двигателем глобального роста. Эта роль перейдет к группе разрозненных стран, которые мы определяем термином «16 Пост-Китайских Стран»: большая часть Юго-Восточной Азии, Восточная Африка и части Латинской Америки. Кроме того, Китай не будет источником военной агрессии. Основным претендентом на господство в Восточной Азии остается Япония.

В третьих, США продолжат быть крупной экономической, политической и военной силой, но их вмешательство будет менее активным, чем раньше. Низкий уровень экспорта, растущая энергетическая независимость и опыт прошедших десяти лет приведут к более осторожному отношению к экономическому и военному вмешательству в дела планеты. Американцы наглядно увидели, что происходит с активными экспортерами, когда покупатели не могу или не хотят покупать их продукты. США осознают, что Северной Америки достаточно для процветания, при условии избирательных вмешательств в других частях света. Крупные стратегические угрозы Америка будет встречать соответствующей силой, но откажется от роли мировой пожарной команды.

Это будет хаотичный мир, где многие регионы ждет смена караула. Неизменной останется только власть Соединенных Штатов, в более зрелой форме — власть, которая будет все менее на виду, потому что в ближайшее десятилетие ей будут пользоваться не так активно, как раньше.

Европа

Европейский Союз, похоже, не в состоянии решить свою фундаментальную проблему, и это не еврозона, а зона свободной торговли. Германия — центр притяжения ЕС; немцы экспортируют больше половины своего ВВП, и половина этого экспорта приходится на другие страны ЕС. Германия создала производственную базу, которая во много раз превышает ее собственные потребности, даже при условии стимулирования национальной экономики. От экспорта целиком зависят рост, полная занятость и социальная стабильность.

Это раскалывает и без того раздробленную Европу по меньшей мере на две части. У средиземноморской Европы и таких стран как Германия или Австрия совершенно разные поведенческие паттерны и потребности. Нет единой политики, которая подходила бы всей Европе. Это с самого начала было главной проблемой, но теперь приближается переломный момент. Что идет на благо одной части Европы, вредит другой.

Национализм уже значительно вырос. Его усугубляет украинский кризис и озабоченность восточноевропейских стран ожидаемой угрозой со стороны России. Восточноевропейский страх перед русскими создает еще одну Европу — всего этих отдельных Европ четыре, если выделить скандинавские страны в отдельную.

Этот тренд будет продолжаться. Европейский Союз может уцелеть в какой-то форме, но европейская экономика, политика и военное сотрудничество будут управляться преимущественно двусторонними или ограниченными многосторонними партнерствами, имеющими узкую направленность и не связывающими участников.

Вместо этого Европу определит возвращение национального государства в качестве основной формы политической жизни на континенте. Число национальных государств, вероятно, будет увеличиваться по мере того, как разнообразные сепаратистские движения будут добиваться успеха — разделения стран на составные части или прямой сецессии.

Германия из этой массы национальных государств будет наиболее влиятельной и в политическом, и в экономическом смысле. Но Германия чрезвычайно уязвима. Это четвертая экономика мира, однако это положение сложилось благодаря экспорту. У экспортеров всегда есть естественная уязвимость: они зависят от возможности и желания покупателей потреблять их продукцию. Другими словами, Германия находится в заложниках у экономического благополучия своего окружения.
В этом смысле против Германии действую несколько сил. Во-первых, растущий европейский национализм будет все больше предпочитать протекционизм в экономике и на рынке труда. Слабые страны, вероятно, прибегнут к разнообразным механизмам контроля над капиталом, а сильные начнут ограничивать пересечение иностранцами — включая граждан ЕС — своих границ.

В глобальном смысле мы ожидаем, что европейский экспорт столкнется со все более сильной конкуренцией и крайне нестабильным спросом. Таким образом, мы прогнозируем продолжительный экономический спад в Германии, который приведет к внутреннему социальному и политическому кризису и ослабит в ближайшие 10 лет влияние Германии на Европу.

Центром экономического роста и растущего политического влияния будет Польша. Она все это время поддерживала впечатляющие темпы роста — пожалуй, самые впечатляющие после Германии и Австрии. По мере того как Германию будут сотрясать глобальные экономические и популяционные сдвиги, Польша диверсифицирует свою внешнюю торговлю и в итоге превратится в доминирующую силу Северо-Европейской равнины.

Более того, мы ожидаем, что Польша станет лидером новой антирусской коалиции, к которой в первой половине десятилетия подключится Румыния. Во второй половине десятилетия (после 2020 года) этот союз сыграет ведущую роль в пересмотре русских границ и возвращении утраченных территорий формальным и неформальным способом. По мере того как Москва будет слабеть, этот союз станет господствовать не только над Белоруссией и Украиной, но и дальше на восток. Все это усилит экономическое и политическое положение Польши и её союзников.

Польша продолжит получать выгоды от стратегического партнерства с США. Когда глобальная сила вступает в такое стратегическое партнерство, она всегда стремится насколько это возможно усилить и оживить экономику партнёра, чтобы одновременно стабилизировать общество и позволить строительство мощной армии. С Польшей и Румынией произойдет именно это. Вашингтон не скрывает своего интереса в регионе.

Россия

Маловероятно, что Российская Федерация в её современном виде уцелеет. Неспособность России превратить прибыль от экспорта энергоресурсов в устойчивую экономику делает её уязвимой к колебаниям цен на углеводороды. У РФ нет способа защититься от этих рыночных процессов. Учитывая структуру федерации, в которой прибыль от экспорта сначала идёт в Москву, и только потом перенаправляется местным правительствам, регионам будет доставаться очень разное количество этой прибыли. Это приведёт к повторению советского опыта 1980-x и 1990-x, когда Москва утратила способность поддерживать государственную инфраструктуру. Всё это заставит регионы спасаться от проблем самостоятельно, образуя формальные и неформальные автономные объединения. Экономические связи между Москвой и периферией ослабнут.

Исторически Россия решала такие проблемы при помощи спецслужб — КГБ и её наследницы ФСБ. Но, как и в 1980-х, спецслужбы будут не в состоянии сдержать центробежные силы, отрывающие регионы от центра. Конкретно в этом случае возможности ФСБ ослабляет её вовлечённость в национальную экономику. Без внушающей подлинный ужас ФСБ раздробление России невозможно будет предотвратить.

К западу от России Польша, Венгрия и Румыния попробуют вернуть регионы, потерянные когда-то в борьбе с русскими. Они попытаются присоединить Украину и Белоруссию. На юге РФ утратит способность контролировать Северный Кавказ, в Средней Азии начнется дестабилизация. На северо-западе Карелия попытается вернуться в состав Финляндии. На Дальнем Востоке начнут вести независимую политику приморские регионы, больше связанные с Японией, Китаем и США, чем с Москвой.

Прочие регионы не обязательно будут искать автономии, но могут получить её помимо своей воли. Основная идея: восстания против Москвы не будет, наоборот, слабеющая Москва оставит после себя вакуум. В этом вакууме будут существовать отдельные фрагменты бывшей Российской Федерации.

Это приведёт к крупнейшему кризису следующего десятилетия. Россия обладает огромным ядерным арсеналом, разбросанным по стране. Упадок московской власти поставит вопрос о контроле за этими ракетами и о том, каким образом можно гарантировать отказ от их применения. Для США это станет громадным испытанием. Вашингтон — единственная сила, способная решить такую проблему, но американцы будут не в состоянии физически взять под контроль огромное число ракетных баз чисто военным способом, причем так, чтобы ни одна ракета не была в процессе запущена. США придётся выработать некое военное решение, которое тяжело сейчас внятно представить, смириться с угрозой случайных запусков или создать в ядерных регионах стабильное и экономически устойчивое правительство, чтобы затем со временем нейтрализовать ракеты невоенным путем.

Сейчас тяжело сказать, как будет развиваться эта ситуация. Но учитывая наш прогноз — раздробление России — в ближайшие десять лет эту проблему тем или иным способом придется решать.

Вопросом первой половины десятилетия будет территория, на которую распространится новый Балто-Черноморский союз. Логично было бы расширить его до Азербайджана и Каспийского моря.

Ближний Восток и Северная Африка

Ближний Восток, и особенно район между восточным Средиземноморьем и Ираном, а также Северная Африка переживают период государственного распада. Мы имеем в виду то, что созданные в 19-м и 20-м веке европейскими державами государства распадаются на свои составляющие, определяемые родственными узами, религией и меняющимися экономическими интересами. В таких странах как Ливия, Сирия и Ирак мы наблюдаем деградацию государств с разделением на фракции, которые воюют друг с другом и не соответствуют территориально устаревшим границам этих стран.

Данный процесс будет идти по образу и подобию Ливана в 1970-е и 1980-е годы, когда центральное правительство перестало функционировать, а власть перешла в руки воюющих между собой группировок. Главные группировки не могли победить остальные, да и сами остались непобежденными. Ими манипулировали, их поддерживали извне, а иногда они были на самообеспечении. Борьба между этими фракциями переросла в гражданскую войну, которая на сегодня стихла, но не закончилась. Поскольку во всем регионе сохраняется вакуум власти, джихадистские группировки найдут достаточно пространства для своей деятельности, но в итоге их будут сдерживать внутренние противоречия.

Внешние силы не смогут подавить такую ситуацию. Требуемые силы и средства, а также продолжительность их действий превосходят возможности США, даже если американский военный потенциал будет существенно расширен. С учетом той ситуации, которая складывается в других частях мира, в частности, в России, Соединенные Штаты не могут больше сосредаточиваться исключительно на этом регионе.

Эволюция арабских государств, в особенности расположенных к югу от Турции, представляет угрозу для региональной стабильности. США будут пытаться устранить угрозу со стороны отдельных группировок при помощи ограниченного силового вмешательства. США, однако, не станут вводить в этот регион многочисленные военные контингенты.
Исходя из географии только одна страна, по-настоящему заинтересованная в стабилизации Сирии и Ирака, имеет возможность свободно действовать в этом направлении и может получить к региону по крайней мере ограниченный доступ. Эта страна — Турция. Сейчас Турция со всех сторон окружена внутриарабскими конфликтами, конфликтами на Кавказе и в бассейне Чёрного моря. Турция пока не готова к полностью независимой политике на Ближнем Востоке и с готовностью пойдёт на сотрудничество с США. Это сотрудничество даст возможность передвинуть линию сдерживания в Грузию и Азербайджан.

В ближайшие десять лет мы ожидаем усиления нестабильности в арабском мире. Кроме того, мы предполагаем, что Турция втянется в конфликт на юге в той степени, в какой этого потребуют война у самых турецких границ и политические последствия этой войны.

Турция, как бы ей этого ни хотелось, не может позволить себе игнорировать хаос у своих границ, и поблизости нет другой страны, способной взять на себя это бремя. Иран не может вмешаться по военным и географическим причинам, это же можно сказать о Саудовской Аравии. Турки, вероятнее всего, начнут выстраивать изменчивые коалиции, в конечном итоге расширив своё влияние до Северной Африки, чтобы стабилизировать ситуацию.

Ближний Восток — не единственный регион, который потребует турецкого внимания. По мере того как Россия будет слабеть, европейцы придут в регионы, которые традиционно были зоной турецких интересов, например северное Причерноморье. Вероятно, Турция будет проецировать на север в основном экономическую и политическую силу, но возможно и умеренное военное вмешательство. Более того, по мере раздробления Европейского Союза и ослабления отдельных европейских экономик некоторые страны могут переориентироваться на восток, и Турция получит возможность усилить своё присутствие на Балканах как единственная крупная сила в регионе.

Турция должна найти внутриполитический баланс. Это одновременно светская и мусульманская страна. Ее нынешнее правительство пытается преодолеть этот разрыв, но во многом оно отходит от сторонников светской власти, которых в стране немало. Безусловно, в предстоящие годы в этой стране появится новое правительство. Для современной Турции это постоянная линия разлома. Как и во многих странах, в условиях политической неопределенности ее власть и влияние будут усиливаться. На фоне внутриполитического конфликта Турции в предстоящие годы придется увеличивать численность и расширять функции армии, разведки и дипломатической службы. Мы ожидаем, что в следующие 10 лет Турция будет ускоренными темпами превращаться в крупную региональную державу.

Восточная Азия

Китай перестанет быть экономикой высокого роста и низких зарплат. По мере того как рост китайской экономики будет замедляться, возникнет необходимость создания экономической инфраструктуры, пригодной для того, чтобы дать рабочие места низкооплачиваемой рабочей силе. В портовых городах это можно сделать быстро, но во внутреннем Китае потребует значительного времени. Китай нормализует свою экономику, как это однажды сделали Япония, Тайвань и Южная Корея. Грандиозное расширение всегда приходит к своему логическому концу, и структура экономики меняется.

Основной проблемой Китая в следующие десять лет будут социальные и экономические последствия этой перемены. Прибрежные регионы сейчас целиком держатся на высоком быстром росте и связях с европейскими и американскими потребителями. По мере того как эти связи будут приходить в упадок, начнут появляться политические и социальные вызовы. В то же время надежды на то, что внутренние регионы будут расти так же быстро, как побережье, нет. Следующее десятилетие будет посвящено решению этих проблем.

Усиление диктатуры Пекина и масштабная антикоррупционная компания, которая на самом деле представляет собой попытку централизации власти, показывают, как Китай будет выглядеть в следующие десять лет. Китай выбрал гибридный путь, который предполагает централизацию политической и экономической власти укреплением власти Партии над армией и консолидацию до того разрозненных отраслей, например угля и стали, одновременно с осторожными рыночными реформами в государственной промышленности и банковском секторе. Весьма вероятно, что итогом станет жёсткая диктатура с более скромными чем раньше экономическими амбициями. Другой сценарий менее вероятен, но возможен — политические элиты побережья могут взбунтоваться против Пекина, протестуя против перераспределения богатства в пользу центральных областей для поддержания политической стабильности. Так в Китае уже бывало, и хотя это не самый вероятный исход, его необходимо держать в голове. Наш прогноз — установление коммунистической диктатуры, высокая степень экономической и политической централизации, усиление национализма.

Китай не сможет легко превратить национализм во внешнюю агрессию. География Китая делает подобные попытки на суше сложными, если не невозможными вовсе. Исключением здесь может быть попытка взять под контроль русское побережье, если наш прогноз верен и Россия раздробится. Здесь Китай наверняка встретит противодействие со стороны Японии. Китай строит большой флот, но у него нет опыта в морской войне и подготовленных офицерских кадров, необходимых для того, чтобы бросить вызов более опытным флотам, включая американский.

У Японии достаточно ресурсов для строительства гораздо более мощного флота и есть военно-морские традиции. К тому же Япония сильно зависит от импорта сырья из Юго-Восточной Азии и Персидского залива. Таким образом, японцы будут усиливать флот.

Войн за маленькие острова, производящие дешевую неприбыльную энергию, не будет. Вместо этого в регионе развернется игра между тремя сторонами. Россия, слабеющая сила, будет постепенно терять способность защитить свои морские интересы. Китай и Япония будут заинтересованы в том, чтобы ими завладеть. Мы предполагаем, что по мере угасания России этот конфликт превратится в главную схватку региона, и китайско-японская вражда усилится.

Китай не сможет легко превратить национализм во внешнюю агрессию. География Китая делает подобные попытки на суше сложными, если не невозможными вовсе. Исключением здесь может быть попытка взять под контроль русское побережье, если наш прогноз верен и Россия раздробится. Здесь Китай наверняка встретит противодействие со стороны Японии. Китай строит большой флот, но у него нет опыта в морской войне и подготовленных офицерских кадров, необходимых для того, чтобы бросить вызов более опытным флотам, включая американский.

У Японии достаточно ресурсов для строительства гораздо более мощного флота и есть военно-морские традиции. К тому же Япония сильно зависит от импорта сырья из Юго-Восточной Азии и Персидского залива. Таким образом, японцы будут усиливать флот.

Войн за маленькие острова, производящие дешевую неприбыльную энергию, не будет. Вместо этого в регионе развернется игра между тремя сторонами. Россия, слабеющая сила, будет постепенно терять способность защитить свои морские интересы. Китай и Япония будут заинтересованы в том, чтобы ими завладеть. Мы предполагаем, что по мере угасания России этот конфликт превратится в главную схватку региона, и китайско-японская вражда усилится.

Соединенные Штаты

Экономика США по-прежнему составляет 22% мировой. Америка продолжает доминировать на море и обладает единственной значительной межконтинентальной армией. Вокруг роста американской силы выстроена современная международная система, и мы считаем, что он продолжится без препятствий.

Главное преимущество США — закрытость. Америка экспортирует всего 9% ВВП, и 40% этого экспорта идет в Канаду и Мексику. Только 5% ВВП подвержены колебаниям глобального спроса. В условиях нарастающего хаоса в Европе, России и Китае Америка может позволить себе потерять половину экспорта — громадный объем, — но даже такая потеря будет вполне решаемой проблемой.

От проблем с импортом США тоже защищены вполне надежно. В отличие от 1973 года, когда арабское эмбарго на нефть значительно пошатнуло американскую экономику, в следующее десятилетие США входят как крупный производитель энергии. Хотя некоторые минералы приходится ввозить из-за пределов NAFTA, а некоторые промышленные товары страна предпочитает импортировать, без всего этого можно легко обойтись, особенно если учесть ожидаемый рост промышленного производства в Мексике после ухода производств из Китая.

Всемирный кризис оставил американцев в выигрыше. В США стекается глобальный капитал — деньги, бегущие из Китая, Европы и России оседают в Америке, снижая процентную ставку и оживляя рынок акций.

Что касается вечного страха перед уходом китайских денег с американских рынков, это все равно произойдет — но медленно, по мере того как рост китайской экономики будет замедляться, а объем внутренних инвестиций увеличится. Резкий уход невозможен — больше деньги вкладывать просто некуда. Разумеется, в следующие десять лет рост и рынки будут колебаться, но США остается стабильным центром мировой финансовой системы.

Америка на протяжении века была озабочена опасностью появления европейского гегемона, в особенности возможным союзом между Россией и Германией или покорением одной из этих стран другой. Такой союз более чем какой-либо другой имел бы возможность — при помощи немецкого капитала и технологий в сочетании с русскими ресурсами и живой силой — угрожать американским интересам. В Первую мировую, Вторую мировую и Холодную войны Америке удалось предотвратить его появление.

Американцы попытаются выстроить систему союзов, параллельную НАТО, от Прибалтики до Болгарии, и вовлечь в нее как можно больше стран. В союз попробуют завлечь Турцию и распространить его на Азербайджан. В эти страны пропорционально угрозам будут направлены войска.

Это станет главным содержанием первой половины десятилетия. Во второй половине Вашингтон сосредоточится на том, чтобы избежать ядерной катастрофы при распаде России. США не будут втягиваться в решение европейских проблем, не станут воевать с Китаем, и будут как можно меньше вмешиваться в ближневосточные дела.