Кто спасал нашего лётчика в Сирии (10 фото)
США ввели против него персональные санкции, а с десяток разведслужб готовы платить по миллиону долларов только за информацию, где конкретно находится в тот или иной момент командир легендарной иранской спецслужбы «Аль-Кодс». Всю свою жизнь генерал Касем Сулеймани посвятил одной цели – защите Ирана и идеалов Исламской революции. И сегодня он является одним из самых влиятельных людей на Ближнем Востоке.
Генерал пользуется безграничным доверием Верховного лидера Али Хаменеи. В формировании внешней политики Ирана участвует достаточно много людей, но его голос по ряду вопросов является решающим. Это право глава наиболее эффективной иранской спецслужбы заслужил. И тем, что превратил «Аль-Кодс» в организацию, способную решать сложнейшие задачи геополитического характера. И личными качествами – преданностью делу Исламской революции, аскетизмом и презрением к чинам и роскоши в быту. Но главное – тем, что именно под его руководством с начала 2000-х начала создаваться «ось сопротивления США» на Ближнем Востоке, которая сегодня эффективно противостоит политике Вашингтона, Эр-Рияда и Тель-Авива.
«Аль-Кодс» – важный инструмент внешней политики Ирана, по своему применению аналогичный ЦРУ и спецназу вместе взятым. Название подразделения произошло от персидского «Иерусалим», за освобождение которого борются бойцы корпуса. С 1979 года деятельность корпуса была нацелена на проведение диверсионных действий против врагов Ирана и на расширение военно-политического влияния страны на Ближнем Востоке.
Общеизвестно, что всякая революция лишь тогда чего-либо стоит, когда умеет защищаться. Необходимо было создать эффективную оборону на «дальних подступах», не на границах Ирана, а именно в регионе. Какой оборонительный механизм, соответствующий экономическим возможностям Исламской республики, мог бы стать эффективным инструментом защиты от агрессии США и их региональных союзников? «Никто в Тегеране изначально не задумывался о создании оси сопротивления, но события этому благоприятствовали», − чуть позже напишет один из западных дипломатов, − «И в каждом случае Сулеймани был умнее, быстрее Iran640и лучше обеспечен ресурсами, чем кто-либо другой в регионе. Он не упускал ни единой возможности в построении блока сопротивления, и шел к своей цели медленно, но верно».
Кто такой Касем Сулеймани и почему именно на нем остановился взгляд американских стратегов? Дело в том, что эта фигура, долгое время пребывавшая в тени, держит в своих руках многие нити: и называют его то «караульным Ближнего Востока», то «темным рыцарем». Впрочем, это произошло чуть позже. Сначала у будущего генерала была юность, мало чем отличавшаяся от миллионов его сверстников. И война…
«Мы все были молоды и хотели служить революции»
Его юношеская мечта получить университетское образование так никогда и не исполнилась. Выходец из бедной крестьянской семьи, владевшей в провинции Керман небольшим земельным наделом, в шахском Иране практически не имел шансов подняться по социальной лестнице. Разорительный кредит в девятьсот туманов (примерно сто долларов того времени) тяжелым бременем лег на хозяйство его отца. «Мы не могли спать ночью, переживая за наших отцов», − напишет он в мемуарах. Касему было уже тринадцать, и он, по праву мужчины, решил, что пришла его очередь помочь семье.
Юный Касем и его друг, сверстник и родственник Ахмад, отправились в столицу провинции на заработки. «Нам было всего лишь тринадцать, мы были худыми и слабыми. И куда бы мы ни пошли, нас попросту не воспринимали как полноценных работников», − вспоминает генерал. – «Пока в один прекрасный день нам не удалось устроиться разнорабочими на строительной площадке школы на улице Хаджу, на окраине города. Нам платили по два тумана в день».
Необходимую сумму, отказывая себе во всем, они все же сумели заработать. Чтобы добраться до дома они обратились к местной знаменитости – водителю по прозвищу «Пахлаван», человеку необычайной силы, который, как вспоминает Сулеймани, «мог зубами поднять корову или осла». Тот не отказал двум пацанам в просьбе доставить их домой, но в дороге сказал слова, которые навсегда запали в душу будущего генерала Корпуса стражей исламской революции. Ругая шаха и его правление, Пахлаван воскликнул: «Детство нужно для того, чтобы играть, а не трудиться разнорабочими в чужом городе. Мне наплевать на такую жизнь, которую они приготовили для нас!»
Долг был выплачен, но домой Касем больше не вернулся, оставшись в городе. Работа в местном водоочистном департаменте – сначала «мальчиком на побегушках», а затем помощником инженера. Книги и занятия в спортзале, впрочем, «спортзал» − это слишком громко сказано: навес и три стены, самостоятельно изготовленные компанией сверстников тренажеры. Три четверти жалования, отсылаемого каждый месяц родным, и долгие разговоры о том, что нужно для справедливого устройства жизни.
Нет ничего удивительного, что с первых дней Исламской революции Касем Сулеймани записался в Корпус стражей. Но первое его задание от молодой Республики никак не было связано с уничтожением контрреволюции – ему поручили обеспечить бесперебойное водоснабжение Кермана, добиться того, чтобы вихри революции, саботаж и некомпетентность не коснулись святой на Востоке вещи – чистой питьевой воды. Он справился. Следующее задание было уже вполне боевым – в 1980 году 23-летний страж Исламской революции принимает участие в подавлении курдского сепаратистского движения. И одновременно с работой уже начал было готовиться к поступлению в университет, но началась война, Саддам Хуссейн решил разделаться со своим заклятым конкурентом по региону.
«Я уходил на войну на пятнадцать дней, а остался там до конца»
Он шел на эту войну как специалист, который должен был наладить снабжение водой передовых частей иранской армии. Кадровый голод в молодой Исламской республике стоял тогда жуткий, и начальство отпустило его «повоевать» только на две недели, специально оговорив, что после этого срока он вернется в департамент водоснабжения на должность старшего инженера. Но все сложилось иначе. В начале войны потери иранской армии в офицерском составе были огромны. И молодой специалист одной из самых мирных профессий делает головокружительную военную карьеру: спустя три года после прибытия на фронт он уже командует 41-ой бригадой Корпуса стражей исламской революции.
Но перед этим возглавляет деятельность разведывательно-диверсионных групп, ходивших за линию фронта. Дерзкий, храбрый, но одновременно с этим хладнокровный и расчетливый, он быстро становится известен и в иранской армии, и в штабах противника. Была у него тогда одна «фирменная» шутка − нет большей радости для солдата, чем хороший «приварок» к пайку, поэтому и приносил он из каждого рейда, кроме пленных и ценной информации, еще и живых коз для своих бойцов. Иракские штабисты, ответственные за противодиверсионные мероприятия, присвоили ему специальный позывной − «козий вор». Поначалу это звучало смешно, но вскоре офицерам Саддама Хуссейна стало откровенно не до улыбок, поскольку деятельность разведгрупп под командованием Сулеймани наносила иракским частям огромный урон.
Война никого не делает лучше или хуже. Она просто закаляет те качества характера, с которыми человек на нее приходит. В случае с Сулеймани оказалось, что в пламени боев закалился настоящий клинок. Не став инженером, он стал боевым командиром, не боявшимся ни пуль противника, ни гнева вышестоящих штабов. В отличие от принятой тогда в иранской армии традиции атак «человеческими массами», будущий генерал берег каждого своего бойца. А когда в 1985 году руководство КСИР затеяло наступление в районе реки Шатт-эль-Араб, которое привело бы к массовым потерям, Сулеймани прямо на заседании штаба высказал все, что думал о некомпетентности командования и штабистов. Он уже был героем войны, наказывать его не стали, но после окончания «Священной обороны» его не оставили в Тегеране, а направили все в тот же Керман, в провинцию, надеясь таким образом «охладить пыл» молодого офицера КСИР.
Это сегодня провинция Керман – «рай» для ищущих древние окаменелости палеонтологов и процветающая экономическая зона. После ирано-иракской войны это была одна из самых горячих точек страны – потоки контрабанды, наркотрафик, банды сепаратистов. Но самое страшное – коррупция, поразившая местную элиту после того, как тогдашний президент Ирана Али Акбар Рафсанджани объявил о начале «приватизации». Дело осложнялось тем, что он сам был родом из этой провинции, а его брат и остальные члены «клана Рафсанджани» уже, что называется, «положили глаз» на крупнейший в Иране медный рудник.
Касем Сулеймани и с наркотрафиком, и с коррупцией сражался отчаянно, испытывая откровенную ненависть к тем, кого Али Хаменеи впоследствии назовет «уставшими от революции», к тем, кто возможности Исламской республики использовал для личного обогащения. Ему грозили, на принципиального командира КСИР пытались организовать покушения, но сломить его не удалось. И тогда, в лучших традициях восточной интриги, его противники горячо поддержали решение Рахбара о назначении в 1998 году Касема Сулеймани главой специальной службы «Аль-Кодс» Корпуса стражей исламской революции, надеясь после его отъезда из Кермана «спокойно вздохнуть».
«Проницательный и пугающе умный стратег»
Трудно сказать, удалось ли им «вздохнуть», но вот то, что к началу 2000-х Сулеймани стал настоящей «головной болью» США, Израиля и Саудовской Аравии, не вызывает никаких сомнений. Коренным образом реорганизовав «Аль-Кодс», сделав ее уникальной организацией, сочетающей в себе разведку и спецназ, создав уникальную, без всякого преувеличения, глобальную агентурную сеть с опорой главным образом на общины шиитов во всем мире, Касем Сулеймани в короткое время стал тем препятствием, о которое споткнулась американская гегемония на Ближнем Востоке. А вместе с ней рухнули планы израильтян и саудитов на военное и политическое доминирование.
Как и полтора десятилетия назад, главном полем битвы для главы «Аль-Кодс» стал Ирак. «За годы до того, как первые американские танки въехали в Багдад в 2003 году, у Сулеймани уже была сеть агентов и посредников в стране», − пишет американский биограф генерала. После вторжения США в эту страну Касем Сулеймани начал создание «оси сопротивления» Вашингтону и его союзникам, причем не только в Ираке, но и во всем регионе. Стоявшая перед ним стратегическая задача заключалась в следующем: максимальное расширение иранского влияния в Багдаде и скорейший вывод оттуда американских войск.
22 декабря 2010 года Джеймс Джеффри, американский посол в Ираке, и генерал Ллойд Остин, высокопоставленный американский командующий, отправили приветственную ноту иракскому народу по поводу создания нового правительства во главе с премьер-министром Нури аль-Малики. «Мы с нетерпением ожидаем совместной работы с новым коалиционным правительством, продвижения нашей общей концепции демократического Ирака», − говорилось в послании. Это была «хорошая мина при плохой игре», поскольку в реальности именно Сулеймани был тем, кто оказал решающее влияние на формирование иракского правительства. Тогдашний президент Ирака Джалал Талабани чуть позже напишет: «Мы смеялись над американцами. Сулеймани полностью переиграл их, но на публике они поздравляют сами себя за сформированное не ими правительство».
Что осталось от сушки.
Естественно, что победа Ирана вызвала гнев и в Вашингтоне, и в Эр-Рияде. Не успел Багдад залечить раны оккупации, как вскоре полыхнул Дамаск. А затем «внезапно появившаяся» группировка «Исламского государства» (ИГ) блицкригом прошла и по Ираку, и по Сирии. Появление ИГ стало вызовом для «темного рыцаря». Боевики без проблем заняли Мосул, Тикрит, ряд других городов. Сулеймани тотчас принял командование на себя и стянул в Багдад лучших людей «Аль-Кудс», они помогали оборонять столицу иракского Курдистана Эрбиль, потом и сам Багдад...
Для получившего в 2011 году звание бригадного генерала Касема Сулеймани началась новая война, вновь продолжился его личный джихад. И в Дамаске, и в Багдаде глава «Аль-Кодс» лично возглавил боевые действия, путем невероятных усилий остановив и наступление исламистов на Дамаск, и готовившийся ими захват Багдада. Военного успеха удалось добиться в результате того, что Касем Сулеймани и его советники предложили новую стратегию, основывавшуюся на опыте советских войск в Афганистане – рейды сравнительно небольших групп специально подготовленных бойцов, задачей которых была физическая ликвидация как «светской оппозиции» и «джихадистов», так и банд местных «махновцев», пользующихся гражданской войной для грабежа и насилия.
В отношении вооруженных формирований «Исламского государства» была применена та же тактика, разве что количество личного состава в рейдовых группах было увеличено. Как оказалось, для решения задач сдерживания исламистов этого вполне достаточно. Угроза падения Багдада была ликвидирована, созданы «красные линии» для продвижения вооруженных формирований «Исламского государства». Война еще не закончена, но и блицкрига не получилось…
В те редкие дни, когда генерал Касем Сулеймани приезжает в Тегеран, он ведет размеренную жизнь чиновника средних лет. «Каждый день он встает в четыре часа утра и отправляется в постель в девять тридцать вечера», − рассказывает один из его знакомых. − «Он уважительно относится к своей жене и иногда гуляет с ней в парке, у него три сына и две дочери, для которых он – строгий, но любящий отец». Но семейное счастье всегда длится недолго. Его ведет патриотизм, стремление к национальной независимости и любовь к борьбе. И поэтому каждый раз, когда над Ираном сгущаются тучи, генерал вновь покидает свой дом. «Обычно в представлении людей рай – это захватывающий красочный пейзаж, журчание ручьев, красивые женщины. Но есть и другой вид рая – это поле боя», − сказал он в одном из интервью. И продолжил: «Поле боя за свою страну».