The Guardian: Россияне любят классику из страха перед Путиным. (5 фото)
Как можно убедить англоязычного читателя в том, что все россияне — "зазомбированные жертвы путинской державы"?
Очень просто: взять опрос населения в количестве 1600 человек о русских писателях, проведенный Левадой, и сделать серьезный вывод о том, что полученное образование заставляет россиян «в выборе книг полагаться на одобренное властями мнение» и изучать исключительно «утвержденных государством авторов». Вам тоже заметен этакий северо-корейский запашок?
Автор материала Фиби Таплин утверждает - в список, в котором лидирующие места занимают «писатели прошлого», именно из страха перед Путиным не попали авторы "с неофициальной точкой зрения".
Автор также возмущается тем, что «список получился почти мужской» — женских имен там почти не найти. (З.Ы. И тух хоть с Пушкиным подфортило.) Заламывая руки, Таплин вопрошает: «ах, да неужели это лучшее, что есть в русской литературе?» А как же современные писатели и писательницы? Как же Акунин? А где же Улицкая?
Ах, они такие потрясающие творцы, один с Фандориным, другая — со своим трудом, охватывающим четыре десятилетия советской истории («явно толстовские амбиции») под названием «Зеленый шатер». Да, упоминает автора материала еще и Пелевина — того самого, которого цитируют россияне куда как чаще, чем, скажем, Достоевского. Но этого знать читателям The Guardian вовсе не обязательно, как, впрочем, и самому автору.
Вывод, считает Фиби Таплин, должен напрашиваться сам собой: россияне не склонны рисковать и предпочитают подчиняться одобренному властями мнению, игнорируя «авторитетное мнение».
Кого? Ну, например представителя независимого англо-голландское издательства Ксении Папазовой, которая уверена ( и The Guardian с ней радостно соглашается), что как попали российски школьники «под гипноз Пушкина», так и не могут вырваться из-под «порочного влияния российской системы образования» и открыть себе мир Людмилы Улицкой...
Хм, а мир Улицкой — это не тот мир, в котором русские ей представляются «грязными больными дикарями»? Да-да, писательницу, которая уверена, что «Россия "больна агрессивным невежеством, национализмом и имперской манией величия» россияне должны считать потрясающим русским автором, а ее книги в бумажном варианте ставить «в красном углу». Странно, почему же ее не вспоминают так же часто, как Толстого?
Далее автор издания удивляется и отсутствием в списке мадам Алексеевич, той самой, которая тоже считает россиян варварами и пишет... Ну, что она пишет вспвоминать не будем — все мы уже «пережевали» ее светлые мысли совсем недавно, когда этой «мужественной женщине и автору» выдали Нобелевскую премию.
Зато, некая Анна Гунин, которая перевела потрясающие творения Алексеевич на английский, считает порочным, что «угодный властям автор» Максим Горький занял гораздо более высокую строчку, чем писатели-диссиденты Платонов, Бунин и Довлатов. Это, по ее мнению, говорит о том, что и в современной России сохраняется советское влияние на умы. (З.Ы. И это после того как СССР исчез четверть века назад.) «В наше время российская публика тяготеет к искусству, которое не противоречило бы политической линии страны», — считает британский переводчик. (З.Ы. А ещё у нас комиссары с «наганами» «гнали на убой» танкистов в Т-34 и лётчиков на Ил-2. Вот и думай, что же это за револьвер такой, что был страшнее «ах-ахов».)
Конечно, с берегов тупанного Альбиона лучше можно понять, что творится в умах россиян. Нам это же постоянно разъясняют. Как и то, что российские умы не способны, оказывается, к «напряжению мысли», которое требуется для освоения запутанных переплетений сюжетных линий, густы зарослей средств художественной выразительности и жестокой, завуалированной сатиры.»
В заключении Фиби Таплин делает вывод «В эру Путина читателям, желающим постичь произведения новых, толкающих к размышлениям авторов, следует быть не только любопытными, но и храбрыми». Вот оказывается как!э
У меня на полке книжного шкафа рядом с собранием сочинений Диккенса и Толстого стоят книги Акунина. Есть даже и Улицкая. Надо храбро посмотреть — не стоит ли под окном «воронок», готовый уже только за это забрать меня...
Для автора The Guardian я могу считаться достаточно храброй? Как и миллионы моих сограждан, которые — да, читали и Улицкую, и Акунина, и Алекссевич, и многих других, о ком пишет Таплин. Но не хотят считать их «великими российскими авторами современности».
Автор Аля Пустова