Война как мать родная, как универсальное оправдание

В качестве таких "доказательств" украинские власти демонстрируют отдельных российских граждан, попавших в руки украинских военных в зоне конфликта. Однако, как не раз подчеркивали эксперты, в том числе и западные, участие в военных действиях на Донбассе граждан России не является свидетельством того, что там присутствуют российские войска. Точно так же, как участие в донбасском конфликте граждан западных стран, не говорит о вводе на Донбасс вооружённых подразделений армии США и государств Европы. Именно поэтому в начале февраля 2015 года, бывший председатель военного комитета НАТО и бывший генеральный инспектор бундесвера, отставной немецкий генерал Харальд Куят в эфире немецкого телеканала ARD заявил о том, что российская регулярная армия на Донбассе не воюет. "Мы снова и снова слышим с разных сторон, что там российская регулярная армия применяется. И украинский президент повторяет это частенько. У меня нет такой информации, которая достоверно это доказывает. Я хочу обратить ваше внимание, что украинский генерал пару дней назад заявил, что мы не воюем с регулярной армией России", – сообщил Харальд Куят, упоминая заявление начальника Генштаба Украины Виктора Муженко, сделанное им в конце января 2015 года, о том, что "украинская армия не ведет боёв с регулярными частями армии России". Тогда Муженко, в частности, сказал: "Пока мы имеем только факты участия отдельных граждан РФ и военнослужащих российской армии, которые являются членами незаконных вооруженных формирований. Скажу также, что сейчас украинская армия не ведет боёв с регулярными частями армии России". Кроме того, до сих пор официальный Киев не смог определиться с количеством т. н. "российской террористической армии", которая, по его мнению, находится на Донбассе. Так, в мае 2015 года в эфире немецкой телекомпании ZDF Порошенко сообщил, что общая численность находящихся в Донбассе российских военнослужащих составляет 11 тысяч человек. Однако уже в июне того же года в интервью итальянскому изданию Corriere della Sera президент Украины заявил, что Владимир Путин отправил на Донбасс 200 тысяч солдат. "Сегодня по приказу Путина на нашей территории находятся 200 тыс. человек, укомплектованных арсеналом танков, в том числе системами запуска зенитных ракет", – сообщил он итальянским журналистам. А в начале апреля 2016 года в интервью американскому телеканалу Fox News украинский президент заявил, что "есть точные цифры, предоставленные разведкой и подтвержденные спутниковыми снимками, беспилотными аппаратами, на агентурном уровне. Мы знаем наверняка, что в настоящий момент находится 6 тысяч регулярных войск только на оккупированной территории на востоке моей страны". Однако уже в конце апреля 2016 года замминистра иностранных дел Украины Вадим Пристайко в ходе выступления на Совете безопасности ООН сообщил о том, что "Россия развернула на Донбассе 34 тысячи своих войск". Как можно заметить, "точные цифры" т. н. "вторжения российской террористической армии" крайне нестабильны, а порой фантастичны. Сомнительно, что в случае объективной фиксации средствами технической и агентурной разведки присутствия иностранных войск на территории Украины, были бы возможны скачки численности "оккупантов" с 11 тысяч до 200 (причем, меньше чем за месяц), после этого с двухсот тысяч до 6, а затем с 6 тысяч до 34. Перемещение такого большого количества людей и военной техники скрыть невозможно. Кроме того, в подобных перемещениях просто нет никакого смысла. Поэтому, вероятнее всего, периодически озвучиваемое украинским президентом и иными официальными лицами Украины количество т. н. "российских террористических войск", вторжение которых якобы было героически остановлено украинскими вооружёнными силами в позапрошлом году, каждый раз берётся "с потолка" для усиления красоты заявлений о т. н. "российской агрессии". С одной стороны, разговоры о присутствии на Донбассе российских войск оправдывают провал военных операций ВСУ в 2014 и 2015 годах, а с другой стороны — обосновывают просьбы Киева о помощи, с которыми он постоянно обращается к Брюсселю и Вашингтону, а также создают причину для западных санкций в отношении России. Без т. н. "российского вторжения" украинскому руководству было бы очень трудно. В связи с непрекращающимися заявлениями официальных представителей Украины о т. н. "войне с Россией", имеет смысл рассмотреть примерный сценарий того, как бы выглядело в реальности вторжение, если бы Владимир Путин действительно приказал ввести на Украину войска. Нет никакого сомнения в том, что если бы ВС РФ пересекли украинскую границу, это не осталось бы незамеченным, а все объективные признаки вторжения, которых не было ни в 2014, ни в 2015 годах, были бы очевидны и не требовали каких-то доказательств. Итак, как бы в общих чертах выглядело российское вторжение? Первым признаком его начала стал бы внезапный выход из строя всего электронного оборудования в районах дислокации подразделений украинских вооружённых сил на востоке Украины. Иначе говоря, в один момент украинская армия внезапно бы оглохла, ослепла и оказалась полупарализованной. При этом из штатной эксплуатации неожиданно выпали бы не только главные гарнитуры связи ВСУ, но так же перестали бы работать локальные электронные системы управления украинскими вооружениями. Например, навсегда бы умолкли "Грады", "Смерчи" и "Бастионы". Это было бы первым признаком начала вторжения. Его бы обеспечили российские средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ). К примеру, ракета комплекса "Алабуга", взорвавшись на высоте 200—300 метров, мощным электромагнитным импульсом выводит из строя все виды электронной техники, находящейся в радиусе 3,5 км от эпицентра взрыва. Не сложно посчитать, на каком пространстве десяток установок "Алабуга" способны выжечь всю электронику, интенсивно стреляя несколько часов. Понятное дело, что в условиях реальных боевых действий, оставшись без связи и локальных систем управления, любые войска оказываются полупарализованными. Ведь их подразделения не смогут не только связаться друг с другом и с командованием для координации действий, но и управлять своим вооружением. О начале вторжения свидетельствовали бы и сами собой падающие на землю боевые самолёты, вертолёты, ракеты и беспилотники ВСУ. Кроме того, о близости агрессора говорили бы преждевременно взрывающиеся во время стрельбы все виды управляемых боеприпасов (от ПЗРК до ПТУРС). Дело в том, что российская армия располагает передвижным комплексом "Ранец-E". Этот боевой ЭМИ-генератор обеспечивает гарантированное поражение электроники наземных и воздушных целей, а также управляемых боеприпасов. Кроме того, в подразделениях российской армии стоит на вооружении комплекс "Ртуть-БМ" – самоходная система радиоэлектронной борьбы на гусеничном шасси, основным предназначением которой является противодействие управляемому вооружению противника, а также боеприпасам, оборудованным радиовзрывателями. Кроме этого, если бы произошло вторжение, вероятнее всего, уцелевшие украинские самолёты не смогли бы находить цели. Дело в том, что российская широкополосная станция активных помех "Красуха-4" позволяет эффективно бороться со всеми современными бортовыми радиолокационными станциями, используемыми на самолетах различных типов. Также она способна "глушить" радиоканалы управления беспилотными летательными аппаратами. О том, насколько эффективны российские средства радиоэлектронной борьбы, свидетельствует инцидент, произошедший в апреле 2014 года в Черном море. Тогда фронтовой бомбардировщик Су-24 ВКС РФ, довёл до истерики экипаж американского эсминца "Donald Cook", полностью парализовав его систему противовоздушной обороны с помощью комплекса радиоэлектронной борьбы "Хибины". После этого российский самолет издевательски двенадцать раз совершил атакующий маневр над палубой беспомощного боевого корабля ВМС США и затем спокойно вернулся на базу. СМИ тогда сообщили, что после прибытия "Donald Cook" в Румынию, десятки впечатлительных американских моряков написали рапорты об увольнении с военной службы "из-за угрозы их жизни". Как видим, известные российские средства радиоэлектронной борьбы (без учета секретных разработок), в случае введения российской армии на территорию Украины, способны ослепить, оглушить и полупарализовать украинские вооруженные силы. Также о начале вторжения наглядно свидетельствовали бы точные удары российских крылатых ракет "Калибр" по украинским системам ПВО и военным аэродромам. Отразить подобный удар украинская армия не способна. Для этого у неё нет ни сил, ни средств. Следующим очевидным признаком вторжения, вероятнее всего, была бы быстрая ликвидация остатков украинской военной авиации российскими истребителями. Противостоять России в небе ВВС Украины с их мизерным количеством изношенных самолётов не в состоянии. Также о начале вторжения свидетельствовали бы массированные удары российских крылатых ракет, бомбардировщиков и штурмовиков по командным пунктам ВСУ, скоплениям военной техники, складам с боеприпасами, узлам связи, железным и шоссейным дорогам, мостам, электроподстанциям и пр. В условиях абсолютного господства в воздухе российской авиации полупарализованные российскими средствами радиоэлектронной борьбы украинские вооружённые силы оказались бы инертной мишенью, неспособной себя защитить. Внезапное и быстрое разрушение военной инфраструктуры и стратегических объектов было бы очевидным для всех признаком вторжения, не требующим никаких доказательств. Не сложно понять, что в таких условиях ВСУ как организованная система перестала бы существовать в течение суток. В результате подразделения украинской армии были бы полностью дезориентированы и дезорганизованы. Те из их командиров, которые бы уцелели в первые часы вторжения, не имели бы ни малейшего представления о том, что происходит не только в стране, но и на вверенных им территориях. Когда же по боевым позициям ВСУ был бы нанесён массированный артиллерийский удар, из зоны боевых действий начался бы массовый исход украинских военнослужащих. Дело в том, что российские станции артиллерийской разведки и наведения работают во взаимодействии со спутниками и беспилотниками. Это гарантирует удивительную точность артиллерийского огня. К тому же российская артиллерия располагает модернизированными снарядами, которые обладают средствами самонаведения и повышенной дальнобойностью. Поэтому артиллерийские батареи ВС РФ находились бы на недосягаемом для украинских ствольных орудий расстоянии, методично расстреливая позиции ВСУ. Какой бы мотивированной и героической не была украинская армия, оказавшись в подобных условиях, она развалилась бы на части, а личный состав её подразделений был бы вынужден спешно покинуть зону боевых действий. И дело тут было бы даже не в чьём-то испуге или панике, а в том, что после вышеописанного комплексного воздействия на украинскую армию организованно сопротивляться она бы не смогла. Поэтому очередным признаком российского вторжения стали бы дороги, забитые украинскими военнослужащими, беспорядочно двигающимися в глубь страны. Над всем этим людским потоком проносились бы десятки российских боевых вертолётов, охотясь за штабными машинами и уцелевшей бронетехникой. Следующим признаком вторжения был бы российский армейский спецназ последовательно захватывающий стратегические объекты Украины (мосты, аэродромы, железнодорожные узлы, электростанции и пр.), а также спецназ ГРУ (выполняющий особые задания командования) и штурмовые батальоны российских ВДВ, высадившиеся в глубоком украинском тылу. В общем-то, если бы Россия действительно напала на Украину, то уже через несколько часов после начала боевых действий киевляне смогли бы увидеть тысячи российских десантников на центральных улицах украинской столицы. А ещё через 5-6 часов русские танки вошли бы в Киев со стороны Броваров и Вышгорода. И ни у кого не было бы никаких сомнений в том, что началось вторжение. Оно было бы очевидным и не требующим никаких доказательств. В общих чертах именно так выглядело бы вторжение российской армии на Украину. Если бы оно действительно произошло. Однако у России нет ни одной причины для нападения на Украину. Ей это просто не выгодно. Зато Москве выгодно длительное существование нынешней украинской власти. Только она способна своими действиями открыть глаза народу Украины на действительную суть вещей, а не вооружённые силы России.