В Краматорске от голода умерла пенсионерка.

Страшно, когда в «самой богатой, мирной и щедрой стране Европы» с голода умирают люди. Еще страшнее только равнодушие - единственная пародия на чувства, с которой относятся к подобным случаям окружающие недолюди.

Тело усопшей Нины Михайловны Черных еще не успело остыть, а украинские чиновники уже устроили пляску на костях, «перекидывая» ответственность друг на дружку. Беда произошла в находящемся под оккупацией украинских боевиков городе Краматорске Донецкой области. Сюда, после долгих месяцев мытарств по Украине, переехала 83-летняя пенсионерка из Енакиево (ДНР). Но ни почтенный возраст, ни состояние здоровья не помешали Нине Михайловне фигурировать в «черных» списках СБУ, и это далеко не единственное издевательство со стороны псевдо-Родины, приблизившее ее кончину, и обеспечившую неспокойную старость. Государство, гражданам, вынужденным покинуть свои дома в зоне конфликта, обязалось помогать, пусть и минимально, но по факту и этого сделать не смогло: в течение четырех месяцев кряду пенсионерка не получала ни копейки.

Отмазки придумывали любые, даже после того, как из списка «террористов» 83-летнюю женщину все-таки исключили. Одной из самых невыполнимых отговорок стало то, что на справке переселенца не было печати из миграционной службы, но проблема заключалась в том, что на момент переоформления соцвыплат - государство упразднило необходимость этой самой печати. «Но в Пенсионном Фонде сказали, что им до этого нет дела и нужна печать, которую не ставят. В итоге мама оказалась без пенсии, последнего источника существования», - рассказывает сын покойной, также пенсионер Игорь Черных.

Сейчас укрочинуши оправдываются тем, что пенсионерка «сама виновата», ведь изначально она оформляла адресную помощь в другом месте - в одном из городов Полтавской области. А о том, что перевод электронного дела из города в город занял почти полгода - скромно умалчивается. Обивать пороги кабинетов Пенсионного Фонда, управления соцзащиты и прочих покойная не могла физически, так как последние годы жизни была прикована к постели. Фактически, парализованный человек на девятом десятке лет умирал голодной смертью вдалеке от разрушенного Украиной дома, и всем было все равно.

«Мы перерегистрировались как переселенцы и подали заявления на получение помощи и пенсии. Отношение властей к нам в родной Донецкой области оказалось неожиданным - везде приходилось возить и показывать маму, ехать домой сотрудники Пенсионного Фонда, соцобеспечения, миграционной службы, Ощадбанка отказались. Маме это было очень трудно и тяжело. Пятое нарушение - переселенцам навязали незаконно Ощадбанк для получения пенсий и соцпособий, хотя непереселенцы могут свободно выбирать себе банк. Сервис в Ощадбанке оставляет желать лучшего - чтобы получить банковскую карточку нужно явиться лично, по меньшей мере, два раза и отстоять в очередях, и так два раза в год. Эти процедуры для таких, как моя мама, превращаются в пытку. Из положительного могу отметить работу медиков и коммунальных служб - с ними все проблемы решались быстро. Но в остальном- Шестое нарушение - апрель 2016 года - положенной по закону помощи, по крайней мере, маме (884 грн.), мы так и не получаем, наше досье переселенцев зависло между г. Полтава и г. Краматорск, доходило до абсурда: два раза я брал запросы из соцбеспечения и посылал в смт. Шишаки за свой счет, соединял госслужащих г. Краматорск и смт. Шишаки по своему мобильному телефону, что для меня недешево, хотя это их работа и их служебная документация. Итог нулевой. А по закону мы должны были получить ответ в далеком декабре 2015 г.», - сообщил сын пенсионерки.

О халатности к любым вопросам, касающихся жителей Донбасса, и неприкрытом пренебрежении постмайданных патриотов Украины говорилось много, но не до всех сердец удалось вовремя достучаться. Многие люди еще продолжают верить в «щыру» украинскую душу. Вот она - вся суть украинской души и хваленого патриотизма - парализованный человек, медленно и мучительно умирающий с голоду, в чужом краю, человек, который считал украинскую землю своей Родиной. Это - трагедия нашего времени! И можно сколько угодно стенать на тему, что, останься женщина в родном Енакиево, она бы жила на жалкую республиканскую пенсию.
Она бы жила, не доверившись Украине.