К Дню защиты детей

Осенью прошлого года проспект Киева, где находится посольство РФ и Министерство обороны Украины, предложили назвать именем Стефана Бандеры. На сайте Киевского городского совета были опубликованы две петиции: за и против переименования Воздухофлотского проспекта в проспект Стефана Бандеры.

Петиция была опубликована на сайте Киевского городского совета 2 ноября, она набрала 3,3 тысячи голосов из 10 тысяч необходимых. В тексте петиции было сказано: «В связи с тем, что в Киеве до сих пор нет улицы, названной в честь этого выдающегося украинского политического деятеля, просим вас присвоить вышеупомянутому проспекту имя Степана Бандеры».

Позднее на том же портале появилась петиция противников переименования.

«Воздухофлотский проспект - историческое, уникальное название улицы. Такой проспект существует только в Киеве. Назван он так в честь аэропорта, к которому ведёт и сейчас. Нет смысла переименовывать проспект в честь Бандеры или Немцова только потому, что на нем расположено посольство РФ. А, например, в честь Бандеры в Киеве можно подыскать улицу (с коммунистической названием) для переименования», - заявили противники переименования проспекта, не возражая при этом, чтобы другая улица в Киеве носила имя нацистского коллаборациониста.

На волне «декоммунизации» УИНП под руководством главного декоммунизатора Владимира Вятровича предложил переименовать в честь Стефана Бандеры Московский проспект. Кроме того, УИНП предложил переименовать проспект генерала Ватутина, освободителя Киева, погибшего от рук бандеровцев, в проспект Романа Шухевича. Хотя даже по людоедскому закону о «декоммунизации» ни Московский проспект, ни проспект генерала Ватутина не подпадают под нормы данного закона.

Идея о переименовании Московского проспекта в честь Стефана Бандеры тогда вызвала такой вал возмущения, что инициаторы решили погодить и выпустили «пар», опубликовав «инициативу» о переименовании Московского проспекта в честь Пушистых котиков, а не в честь Бандеры.

В этой петиции отмечалось, что, мол, есть и другие «деятели, которые гораздо больше заслуживают внимания». Кроме того, памятуя о бандерофобии европейцев, авторы петиции отмечали, что такое название будет вызывать интерес гостей города: «Бандера не всем по душе, а котиков все любят».

Но комиссия по вопросам переименований при киевском городском голове «без шума и пыли» поддержала предложение института нацпамяти о переименовании Московского проспекта в проспект Степана Бандеры, разместив на «сайте общественного обсуждения» инициативу для голосования. Чтобы можно было заявить – это делается «не корысти ради, а волею пославшей мя жены», т.е. «громады Киева». Как у нас на Украине проходят такие голосования, мы знаем…

К 28 мая в «громаде Киева» оказалось чуть более пяти с половиной тысяч человек, «за» переименование «кликнули» 3 146 человек, «против» – 2 548 человек. Комментарии излишни…

Мы знаем не только, как у нас на Украине проходят такие голосования, мы знаем, на кого рассчитана кампания «декоммунизации», а по сути – «дерусификации» и вытравливания любого упоминания связи с русскостью, Россией. Эту кампанию потребовал форсировать президент Порошенко, заявив: «Единственное предостережение - не возвращаться к старым имперским наименованиям. Я не позволю, чтобы карту Украины вновь запятнали новороссийскими топонимами»?

Человек - существо общественное, он живет в мире символов. Они упорядочивают историю народа, связывая прошлое, настоящее и будущее. Символы аккумулируют человеческий опыт, отмечая его ключевые моменты. Символы несут на себе эту печать времен, выступая в роли cкрeп между разными историческими эпохами. Одним из таких важнейших символов являются топонимы. Они являются средством передачи накопленного исторического опыта, отражая географические особенности, освоение, хозяйственную деятельность народа, позволяя реконструировать историю данного края.

* * *

Действия националистов во время майдана и после захвата власти укладываются в четкую схему и глубоко символичны. Они бьют по нашей идентичности и исторической памяти. И по Украине.

Украина является правопреемницей Украинской Советской Социалистической Республики, создателем которой был Владимир Ленин. Первое, что сделали в самом начале майданного беспредела в центре столицы Украины, было разрушение памятника Ленину. И дело здесь не в ненависти к самому Ленину, которого украинские националисты 30-х годов даже уважали, называя русским националистом, с которого надо брать пример в защите национальных интересов. Дело в том, что этот памятник, как и место на котором он установлен, – символы. Во время немецкой оккупации на том месте, где до недавнего времени стоял памятник Ленину в самом начале бульвара Шевченко, всю войну немцы казнили советских патриотов-киевлян.

В 1946 году в Киеве состоялся суд над немецкими карателями и их украинскими пособниками, уничтожившими «украинскую Хатынь» - село Раска Бородянского района Киевской области, где сожгли 487 граждан, а само село сожгли дотла. С 17 по 28 января 1946 г. в Киевском доме офицеров Красной армии состоялось заседание военного трибунала Киевского военного округа, во время которого было рассмотрено большое уголовное дело о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территории Украины.

Перед судом предстали 15 человек, которые в составе немецкой армии и коллаборационистских формирований оккупационного режима на временно захваченной территории УССР в годы Великой Отечественной войны совершили неслыханные преступления против мира и человечности.

Весь мир следил тогда за процессом, который был совсем не рядовым. Люди, присутствовавшие в зале суда, стали свидетелями полного изобличения преступлений гитлеровских палачей и их пособников. Они могли оценить организацию процесса, полноту предварительного и судебного следствия, неопровержимость вины подсудимых, обоснованность и законность приговора.

Украинский писатель Юрий Смолич тогда написал об этом процессе: «Барьер… Поблескивает штык на винтовке стрелка. Тысячи глаз устремлены только на них — зал созерцает их в жутком безмолвии.

Я сижу и смотрю на них. Они в десяти метрах. С такого расстояния они, пожалуй, и расстреливали свои жертвы. Жертвы — мои братья и сестры, мои сограждане, люди с гордой ненавистью плевали им в морды, или, быть может, плакали, прощаясь со своей прекрасной, со своей зверски оборванной жизнью…

Ведь они, эти пятнадцать — не просто пятнадцать убийц. Они только пятнадцать песчинок из гигантского фашистского смерча».

По завершении процесса виновных нацистов и их пособников казнили на том самом месте, где ранее всю войну проходила казнь киевлян. И как символическое завершение оккупации на этом месте был установлен всемирно известный памятник Ленину работы скульптора Сергея Меркурова, снесенный майданными неонацистами. Это был глубоко символичный акт – потомки оккупантов, казненных за свои преступления перед киевлянами 70 лет назад, дали заявку на реванш.

Глубоко символичен и другой акт вандализма – уничтожение памятника учредителю ООН от Украины Дмитрию Мануильскому. Сразу же после переворота.

Напомним, что 25 апреля 1945 года делегаты от 50 стран собрались в Сан-Франциско на Конференцию Объединенных Наций по вопросу о создании международной организации. Устав из 111 статей был единогласно принят 25 июня 1945 года. От имени УССР на Учредительной сессии ООН документы об учреждении ООН подписывал первый нарком (министр) иностранных дел Мануильский. Украина стала членом-основателем ООН.

Выходит, что снесением памятника Мануильскому символически подводится черта под проектом «Украина».

* * *

Но первыми памятниками, снесенными националистами, были не памятники Ленину, Мануильскому, Дзержинскому или Петровскому.

В День защиты детей хочу напомнить, что первыми памятниками, на которые поднялась рука свидомых, были памятники детям, убитым бандеровцами. Ликвидационные списки СБ ОУН украинцев, казненных бандеровцами «за предательство украинского народа», пестрят списками ликвидированных детей.

Сегодня памятники этим невинным жертвам уже уничтожены, как памятник Ромцьо Таравскому, который вы уже не увидите в его родном селе. Современные мифотворцы, пытаясь оправдать душегубов в убийстве ребенка, подают эту историю так, что вину за убийство бандеровцами ребенка возлагают на отца.

«Когда-то возле «старой школы» стоял памятник Ромцьо Таравскому. Насколько помню, на памятнике были написаны только имя и фамилия, а нам в школе объясняли, что Ромка убили украинские буржуазные националисты. На самом деле было так — за антиукраинскую деятельность его отец должен был быть уничтожен. Он об этом знал. Имея сознание, что убийцы — люди, и не будут стрелять в ребенка, он всюду таскал с собой своего сына Ромка. Ребята из леса оттягивали, сколько могли, но в конце должны были выполнить приказ. И в последний момент тот прикрылся своим сыном. Так Ромцьо погиб».

* * *

В Киеве ни Бандера, ни Шухевич ничем героическим (даже по меркам украинских националистов) не отметились, монополия на коллаборацию с немцами была отдана мельниковцам, более образованным, договороспособным и имеющим давние связи с местным петлюровским подпольем.

Именно мельниковцами была создана городская управа, руководство которой немецким командованием было поручено профессору Александру Оглоблину.

Хотя после освобождения Киева от немецко-фашистских оккупантов и окончания Великой Отечественной войны, уже в мирное время, бандеровцы на Киевщине отличились.

В 2005 году в еженедельнике «2000» вышла моя первая публикация об украинских националистах «Украинские коллаборационисты: несколько документальных штрихов». Мне захотелось с кем-то поделиться значимым для меня событием. Я как раз собиралась купить продукты на базарчике, находящемся возле редакции, и, подойдя к продавщице, у которой постоянно покупала продукты, развернула газету, где на весь разворот была моя статья. Моя визави, увидев заголовок, вместо поздравления разразилась слезами.

Меня удивила такая, на первый взгляд, неадекватная реакция. И тут я услышала потрясшую меня информацию: оказывается, в 1946 году ее дедушка и бабушка были убиты бандеровцами. На Киевщине!

Так на человеческом уровне я впервые столкнулась с информацией о том, что бандеровский террор был гораздо более масштабным, чем нам сегодня рассказывают. Уже позже, когда я изучала архивные документы, выяснила, что в 1944-1952 годах верхушка ОУН начала формировать на Западной Украине и посылать на Восток так называемые рейдовые группы. Они посылались с «пропагандистской целью», при этом оставляя за собой кровавый след и убивая председателей колхозов, милиционеров и членов их семей и любого, кто мог сообщить властям о продвижении группы. Так, одним из погибших сотрудников Киевского УМГБ в неравном бою от рук банд УПА возле помещения Загальцевской школы Бородянского района в 1947 г. был отец знаменитого русского силача и врачевателя Валентина Дикуля.

* * *

Главной целевой аудиторией украинских националистов всегда были дети и молодежь. Один из основателей ОУН Зиновий Кныш писал в своей книге «Становление ОУН», что ОУН возникла из 2-х составляющих: военных, принудительно одетых в гражданскую одежду (речь про УСС), и молодежи Западной Украины, плененной демоническим словом Донцова.

Гитлер, создавая гитлерюгенд, заявлял: «Необычайно активная, властная, жестокая молодежь – вот что я оставлю после себя. В наших рыцарских замках мы вырастим молодежь, перед которой содрогнется мир... Молодежь должна быть равнодушна к боли. В ней не должно быть ни слабости, ни нежности. Я хочу видеть в ее взоре блеск хищного зверя...»

Ему вторили украинские националисты. Вот, например, как писала сегодняшняя икона украинских националистов Олэна Телига: «Заданием современной нашей интеллигенции и молодежи должно быть стремление стать во главе рядов этаких юных убийц «с блеском хищного зверя» (Лтературно-науковий всник, 1937 г., - 9).

Большинство последователей Бандеры после раскола ОУН были несовершеннолетние галичане 17-22 лет. К примеру, Мыкола Лемык, убийца советского дипломата Майлова во Львове в 1933 году, был несовершеннолетним, поэтому по законам Польши его нельзя было казнить. Он отсидел несколько лет и вышел на свободу.

При президенте Викторе Ющенко детские души разъедали играми в «голодомоор». Фонд жены Ющенко «Украина 3000» в рамках проекта «Наше наследие» стал массово печатать и распространять в школах и садиках страшные книги, которые травмировали психику детей, сеяли злобу и ненависть к собственным предкам.