Черный расизм поставил ЮАР на грань гражданской войны.
Речь идет о «принудительном выкупе», и в Претории полагают, что это «самое важное решение со времен падения апартеида», которое должно «покончить с исторической несправедливостью». Президент Джейкоб Зума и руководство правящего Африканского национального конгресса (АНК) специально оговариваются, что процесс «не должен привести к кровопролитию», как это случилось в соседней Зимбабве. Но вряд ли удастся: обстановка в ЮАР накалялась весь последний год, столкновения между белой и чернокожей молодежью уже стали ежедневным новостным фоном, а в правительстве и АНК не прекращаются внутренние распри.
Платить и каяться
Пора проговорить это четко и внятно: по всей стране идет террор против белого населения, особенно заметный, кстати, в сельской местности, поскольку в крупных городах белые отгородились от враждебного мира вокруг кварталами, обнесенными двухметровыми стенами с колючей проволокой. Один за другим идут судебные процессы против членов подпольных или полуподпольных организаций «белого сопротивления». И столь взрывоопасный закон, взламывающий всю социальную и экономическую структуру страны, может стать последней каплей, а дальше может случиться страшное.
Возможность экспроприации земель у белых предусмотрена новой конституцией страны, но прежде процедуры для этого не существовало. «Мы подтверждаем, что земля будет возвращена нашему народу», – предупреждал Зума, выступая на празднике по случаю очередной годовщины АНК. Всего за месяц до этого президент счастливо избежал импичмента: Конституционный суд ЮАР обвинил Зуму в «непочтении к конституции», но парламент проголосовал против его отстранения от власти. В частности, Зуме ставили в вину расход баснословных бюджетных сумм на реконструкцию «крааля Нкадла» – его родовой деревни в провинции Квазулу-Наталь, которую президент превратил в личную фешенебельную резиденцию. Избавившись от угрозы импичмента, Зума принялся зачищать потенциальных противников внутри АНК, отстранив от должности, например, премьер-министра той самой провинции Квазулу-Наталь Сензо Мчуну, который, видимо, слишком много знает (формально это отстранение было оформлено как решение ЦК АНК, но озвучивал его лично президент).
На этом фоне уже полгода в республике не стихают студенческие беспорядки. Особенно сильно ситуация накалилась в феврале, когда чернокожие студенты подожгли здание Северо-Западного университета в Мафикенге, требуя прекратить преподавание на языке африкаанс. В Мафикенге преподавание многоязычное, но английский все знают на троечку, потому преподавание предполагалось перевести на тсвана и зулу – да, на этих языках весьма проблематично преподавать, например, физику и английскую литературу, зато это сразу отсекало бы от образования белых студентов-буров. Заодно «восставшие за справедливость» уничтожили известную галерею произведений искусства и памятников «времен апартеида», расположенную в том же кампусе.
Подобное теперь в моде: то тут, то там чернокожие студенты портят и ломают памятники историческим личностям – основателям или бывшим кураторам университетов, начиная с огромной статуи Сесиля Родса в Университете Кейптауна. В Университете Стелленбоша несколько дней обливали красной краской статую Йаапа Марэ – многолетнего спонсора университета и знаменитого политика, начинавшего простым ополченцем во время англо-бурской войны, а под конец жизни потребовавшего от тогдашнего премьер-министра Великобритании Тони Блэра извиниться за зверства того времени. А пока чернокожие студентки лили краску, девушка из буров столь же методично эту краску отмывала. Закончилось все побоищем в кампусе, а белую девушку буквально затравили активисты «борьбы за гражданские права».
Дальше – больше. Из вузов начали изгонять профессоров, читавших лекции на африкаанс, хорошим тоном стали драки со студентами-бурами. Кульминация настала во время регбийного матча (доминирующий вид спорта в ЮАР) на поле Университета Свободного Оранжевого Государства в Блумфонтейне, когда драка между черными и белыми полностью вышла из-под контроля. Правительству пришлось временно закрыть три крупных университета от греха подальше.
В такой вот обстановке президент Зума и продавил через подконтрольный АНК парламент закон о конфискации «белой» земли. Строго говоря, это не совсем закон, а поправка к уже имеющемуся «Закону о реституции прав на землю», который был принят еще в 90-х и ограничивал подачу заявок 1998 годом. На 18 лет тема пропала, но принятая поправка продлевает срок до лета 2019 года. То есть некий формальный наследник земли должен прийти в суд и аргументированно доказать, что его предки владели некой землей, а потом пришли злые белые люди и землю присвоили. При этом заявитель может отказаться от права владения землей и удовлетвориться денежной компенсацией, которую ему будут обязаны выплатить белые фермеры.
До 1998 года было подано около 80 тысяч заявок, и подавляющее большинство просило именно деньги, а не землю. Сейчас ожидается примерно в пять раз больше, а самую большую бомбу под страну собирается подложить экстравагантный король зулу Гудвилл Звелитини. Его заявка включает не только историческую провинцию Квазулу-Наталь, но и выходит за ее пределы – в Восточный Кейп, Кару, Cвободную Оранжевую Республику и Мпумалангу (Нелспрейт). Король готов проявить великодушие и не выгонять фермеров с их земель – если, конечно, ему заплатят. «Там, где реституция невозможна, надо искать альтернативу в форме финансовых компенсаций», – сказал его адвокат Джером Нгвенья.
Великое перемалывание
Южная Африка – страна с тяжелым климатом и солеными почвами, для использования в сельском хозяйстве пригодно не более 15% земли. Но эти 15% использовались с умом. Африка склонна к эрозии почвы, и африканеры довели охрану почвы до совершенства, как и сами методы ведения хозяйства. В результате ЮАР не только полностью обеспечивает свои продовольственные потребности при быстро растущем за счет притока мигрантов населении, но и экспортирует 140 видов фруктов в Европу, Китай и Америку. Держится все это на традиционных семейных фермах буров, размеры которых порой действительно впечатляют – так уж сложилось исторически. Сама история их образования такова, что «земельная реституция» имени Зумы может окончательно подорвать основы и без того проблемного государства и развязать открытую гражданскую войну.
У людей за пределами ЮАР и Зимбабве, мягко говоря, искаженное представление об истории местных земельных, территориальных и межрасовых отношений. В том числе у россиян, дееспособная часть которых выросла на советских пропагандистских штампах про апартеид, расизм и национально-освободительное движение. Описание истории далекой и мало кому интересной страны сводилось к следующему: злые европейцы, исходя из корыстно-капиталистических соображений, высадились на южной оконечности Африки, силой оружия подчинили себе мирные чернокожие народы и отобрали землю, на которой мирные народы издревле жили и плодами которой пользовались.
Это не совсем так. Там, куда высадились первые переселенцы (это были в основном голландцы и французы-гугеноты, составившие впоследствии нацию африканеров, то есть нынешние Капские провинции и Кару), вообще никто не жил. Продвижение вглубь континента происходило одновременно с колонизацией Северной Америки, но в куда более трудных условиях саванны и полупустыни. Буры уходили организованно (это называлось «трек»), на знаменитых крытых повозках, запряженных волами, а главное – не совсем добровольно, ибо их выдавливали англичане, получившие контроль над южным берегом континента после наполеоновских войн. А в пустыне и буше жили готтентоты (они же хой-хой и бушмены) – кочевые племена капоидной расы, до сих пор не имеющие представления о частной собственности. И не было у них никакой земли, которую можно было бы цинично отобрать и присвоить.
Африканеры отличались исключительным протестантским трудолюбием и никакого другого занятия, кроме сельского хозяйства, не знали вплоть до Второй мировой войны. Они не были при этом пушистыми, но определенно были белыми – такими же, как англичане. Но английская экспансия вынуждала их перебираться все глубже в континент, а закончилось все это «Великим треком» – массовым исходом буров на своих треклятых тележках подальше от английского колониального правления, на плоскогорье Вельд, где они впервые и столкнулись с бантуязычным народом зулу, который двигался им навстречу. Зулу в тот период переживали что-то вроде этнического расцвета, который в истории принято называть очень точным словом «мфекане» – «перемалывание». Гонимые засухой, они двигались на запад и север от своего исторического ареала, уничтожая попадавшиеся им по дороге кланы, включая и родственные. Захватывая деревню, зулусы убивали всех мужчин и мальчиков, но многие знали об их приближении заранее и уходили. Получился «эффект домино»: территория современных Квазулу-Наталь, Гаутенга, Лимпопо, Зимбабве была захвачена безжалостными зулу. А выжившие или забились в непроходимые тогда горы (Лесото), или убежали на север и вконец одичали в незнакомом климате. До сих пор никто не посчитал, сколько соседей уничтожили в ходе мфекане зулусы, но счет идет на сотни тысяч, некоторые говорят о двух миллионах. И это – не зная огнестрельного оружия. Очевидцы (в основном христианские миссионеры) свидетельствовали о тысячах вымирающих от голода мелких кланах, бежавших от зулусов аж до Великих озер. Там, в джунглях и тропическом климате, бывшие жители буша и вельда массово гибли от простуды и малярии.
Зулу на земле никогда не работали, это считалось позорным занятием, достойным только рабов. Все мужчины зулу были обучены только войне, а само племя при вождях Чаке, Дингисвайо и Мзиликази представляло собой один большой военный лагерь. И вот на него налетают буры со своими повозками, буйволами, винтовками, бородами и Библией. Первое, что сделали зулусы, – убили и съели африканерских парламентеров. Началась череда пограничных стычек, по результатам которых образовалась более-менее понятная граница между империей зулу и двумя бурскими республиками – Трансваалем и Оранжевой Свободной Республикой.
Таким образом, никаких претензий вида «захвата земли у бедных негров» к бурам быть не может. Африканеры почти триста лет поколение за поколением распахивали почти непригодные для сельского хозяйства буш и вельд, сажали виноград и фрукты, а там, где была хоть какая-то вода, собирали стада буйволов и страусов. Потом их догоняли англичане, все накопленное приходилось бросать – и уходить в неизвестность. Конечно, расизма никто не отменял, тогда он был нормой жизни для всех европейцев, но для многих местных племен лучше было работать на ферме у бура, чем попасть под топор зулуса.
Этот короткий период мира закончился, когда англичане нашли алмазы. После этого их было не остановить. В 1879-м они вторглись в империю зулу и уничтожили ее за полгода. Власть королевы Виктории распространилась за всю Южную Африку, кроме бурских республик, но и они были покорены в ходе двух англо-бурских войн, в которых англичане продемонстрировали редкостную жестокость. Именно тогда были изобретены концентрационные лагеря, стали нормальной практикой массовые расстрелы, тотальное уничтожение собственности и разрушение гражданской инфраструктуры. Буры в ответ применили тактику партизанской войны, но силы были не равны.
Правда, в некоторых регионах англичане пытались договориться с племенными вождями зулусов на частной основе. Так, Сесиль Родс официально выкупил у Лобенгулы – вождя ндебеле (отколовшееся от зулусов племя, проживающее на территории современных Зимбабве и Замбии) – право на освоение его земли. Равноценность сделки можно оспаривать с высоких моральных позиций, но то, что она была законна для обеих договаривавшихся сторон, не подлежит сомнению. А в 1884 году вождь Динузулу, столкнувшись с заговором, призвал соседей, буров из Трансвааля, справиться с мятежниками, пообещав за эту помощь примерно 10 400 квадратных километров земли, то есть примерно треть всего Зулуленда. И после победы бурских наемников над «оппозицией», как ни странно, выполнил свое обещание, передав территорию Трансваалю. И возникает вопрос, как эту сделку собирается оспаривать в судебном порядке нынешний король.
«Один бур – одна пуля»
«Восстановление справедливости» в соседней ЮАР Зимбабве закончилось печально. Белые были практически изгнаны не только с земли, но и из страны. Кто не соглашался – того убивали. Президент Мугабе неофициально позволил захватывать фермерские земли не по праву бывшей собственности (такого права просто не было), а просто так – без какой-либо компенсации даже за скот и имущество. Приоритет отдавался ветеранам национально-освободительной борьбы, бывшим партизанам, которые считали земли наградой за службу, но обрабатывать их и управляться с буйволами не умели. На пастбище сотнями выпускали местных коз. Эти козы склонны есть все, что видят, с корнями, и через два сезона пастбища превращались в пустыню. Буйволы и коровы, которых завозили из ЮАР, вымерли.
Так начался голод. В конце концов глава Национального банка обратился к президенту Мугабе с просьбой разрешить белым фермерам вернуться, чтобы поправить положение. Отреагировал на эту просьбу, что характерно, не президент и даже не министры экономического блока, а глава службы безопасности Дидимус Мутата, который объяснил банкиру, что «наша земля – только для черных, она наша навсегда, и мы никому ее не отдадим». О дальнейшей судьбе банкира ничего не известно. А человек просто овощеводство хотел поправить.
Югоафриканский проект «земельной реституции», конечно, не такой людоедский, как в Зимбабве. Но страну и так покинуло порядка миллиона белых, зато прибыли до 10 миллионов мигрантов, которые гораздо беднее местных вне зависимости от происхождения. «Апартеид наоборот» теперь обычное бытовое явление, несмотря на публично-показную мультикультурность. Изнасилования не попадают на полосы газет, став статистикой. Белые фермеры активно вооружаются.
На этом фоне возобновилась подпольная деятельность тайных обществ, в том числе Брудербонда. Конечно, существует небольшая прослойка либеральной интеллигенции, которая продолжает потакать африканскому национализму и реваншизму. Но один из ее недавних рупоров – англоязычный бур и нобелевский лауреат по литературе Джон Кутзее – вдруг написал пронзительную повесть «Бесчестие», в которой описана как раз история гибели семейной фермы со всеми подробностями – самозахватами, изнасилованиями, тягостным ощущением разрушения еще недавно процветающего мира. Во главе нового белого сопротивления ЮАР оказались лидеры именно молодежные, включая популярных рокеров, поющих на языке африкаанс (например, Бок ван Блерк и Стивен Хофмер). Место убитого лидера бурского сопротивления Юджина Тербланша тоже занимают молодые. Убит он был, кстати, у себя на ферме – наемными сезонными рабочими (разумеется, чернокожими), но в белой среде активно обсуждаются версии заказного убийства.
На первый взгляд может показаться, что Джейкоб Зума протащил столь взрывоопасный закон исключительно для того, чтобы отвлечь внимание от своей персоны – от коррупционных скандалов, попытки импичмента и экономического кризиса. Но это чисто европейская логика. Зума может решиться на подрыв одной из основ экономики своей страны и развязать гражданскую войну с непредсказуемым результатом ради неких «высших целей». Он вообще-то язычник и официальный многоженец. Духи предков вполне могут требовать землю назад, даже если она им никогда не принадлежала. И да, «Один бур – одна пуля». Этот лозунг был куда более популярен, чем принятый в Европе «Один человек – один голос».