«Через два дня все преступники уже были в Киеве...» — рассказ о том, как Шойгу поехал сдаваться

Шойгу обвёл суровым взглядом растерянных генералов.

— Я срочно собрал вас, товарищи, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, — сообщил он. — Украина объявила нас в розыск. Мужайтесь.

Кто-то из генералов вскрикнул, кто-то побледнел, а кто-то принялся отправлять родным прощальную смс.

— Живым они меня не получат, — мрачно заявил командующий ВДВ, расстёгивая кобуру.

— Это не выход, генерал-полковник! — остановил его Кужугетович. — Предлагаю другой вариант — явка с повинной.

На лицах генералов промелькнуло облегчение.

— Вам хорошо, — горько сказал командующий ВКС. — Вас просто в подвал СБУ кинут, а у меня на руках кровь тысяч невинных исламистов. Они ко мне и так по ночам приходят, качают головами и печально спрашивают: «Эй, зачем так некрасиво поступил, уважаемый?» Мне реально светит гаагский трибунал, самый справедливый трибунал в мире.

— Ничего, мы наймём вам лучших адвокатов, Фейгина или Новикова, — утешил его Шойгу и приказал всем обречённым. — С собой в камеру брать только самое необходимое и дорогое. Ну и зубные щётки не забудьте.

Утром Сергей Кужугетович выглянул в окно и понял, что генералы взяли самое для себя дорогое — две общевойсковых армии, восемь полков ВВС, три бронетанковые дивизии, четыре дивизии ВДВ и два полка морской пехоты. И, конечно, не забыли зубные щётки в виде пяти бригад спецназа ГРУ.

В сторонке безутешно плакал командующий РВСН, сокрушаясь о своих стационарных позициях межконтинентальных ракет:

— Ракеты совсем новые… С разделяющимися боеголовушками, родные… Как они теперь без меня?

Шойгу задумчиво взглянул на уходящую за горизонт колонну тягачей с «Ярсами».

— Да! Всё, что наскрёб! И что? — перехватил его взгляд командующий РВСН. — Они мне душу согреют, когда я с вами в подвал СБУ пойду!

Через два дня все преступники уже были в Киеве.

— Сообщите, что прибыл Шойгу с остальными подсудимыми генералами на явку с повинной! — приказал Шойгу.

Весь день над Киевом кружили вертолёты, по улицам ездила бронетехника, взывая в громкоговорители: «Пан Луценко, пан Порошенко! Сдаёмсу! Просим представителей Украины принять нашу явку с повинной!»

Но всё было напрасно — лишь шуршали на ветру сотни плакатов «Слава Российской Армии — армии визволителей!», да выстраивались к полевым кухням тысячи голодных киевлян.

Шойгу, сидя в командном БТР «Курганец-25», как раз с интересом смотрел шоу Савика Шустера, где Савик, с георгиевской ленточкой на груди, проводил опрос на тему: «Бандеровцы, кто они? Твари или просто скоты?», когда его отвлёк адъютант:

— Мы нашли подвалы СБУ, товарищ генерал армии! Там, увы, никого. Только десятки повесившихся, в том числе прокурор, открытые сейфы, кучи экскрементов и разбросанные документы на полу.

Шойгу нахмурился:

— Но сдаться-то кому? Я цивилизованный человек и если меня вызвали в суд, я хочу дать показания!

Адъютант развёл руками:

— Спецназ сообщил, что президент Украины в Берлине.

— Едем в Берлин! — приказал Шойгу.

Берлин встретил явившихся с повинной идеально белыми флагами изо всех окон.

— У них что? — удивился Кужугетович, выглянув из головной «Арматы». — День стирального порошка «Ариэль»?

— Генетическая память, — пояснил адъютант. — Цивилизованные люди — старые традиции почитаются строго.

— Устал я что-то, — вздохнул Шойгу. — Давайте уже сдадимся хоть кому-нибудь.

Через час к нему вышел вице-канцлер Штайнмайер, который сообщил, что фрау канцлерин засунула ампулу с цианистым кальцием в рот Порошенко и затем отравилась сама, приказав напоследок пустить воды Шпрее в берлинское метро. И что новая и свободная Германия рада видеть российских освободителей.

Шойгу понурился, сказал «Ну вот, опять…», и приказал всем возвращаться домой.

И только тягач «Ярса» никак не мог выбраться из Гааги, застряв кабиной в зале трибунала, а кормой — в булочной на другом конце городка.