О том, как Америка давит на газ, угрожая нашему всему

Комментируя приход каждого американского танкера с СПГ, пристрастные европейские СМИ говорят о начале новой эры для энергетики ЕС. Эры независимости от Газпрома.

Несмотря на увеличение доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе ЕС, зависимость европейских стран от импорта газа и нефти будет продолжать расти. Главным образом, вследствие выработки действующих месторождений в Нидерландах и Великобритании, а также запрета на shale gas. По прогнозам, к 2035 году Евросоюз будет зависеть от поставок газа и нефти из-за рубежа более чем на 80% от общего объёма потребления. Газодобывающие страны радостно потирают руки в предвкушении большого дележа.

И тут в игру вступил Дядя Сэм.

Сланцевая революция в США на текущий момент ознаменовалась резким ростом газодобычи.

В дальнейшем этот бум вполне может оказаться не таким громким, но пока имеем то, что имеем. И Америка усиленно строит газоэкспортную инфраструктуру, ориентируясь на 2018 год. Выборы в России тут не причём, кстати. Просто цикл строительства газовых терминалов таков.

Первая очередь одного из пяти таких терминалов уже начала функционировать. И процесс пошёл, то есть, газ поплыл. Почти два десятка танкерных поставок СПГ из США уже состоялись в этом году. Основное направление, конечно, Латинская Америка. Но кое-что достаётся и Европе.

При этом ожидается, что к 2020 году США могут экспортировать СПГ в объёме до 100 млрд м2 в год. Этого достаточно, чтобы обеспечить четверть рынка ЕС, если все поставки сконцентрировать на Старом Свете.

Так нужно ли трепетать Газпрому, а России - прогибаться заранее?

Конечно, появление нового игрока на уже поделённом рынке - всегда неприятность для уже действующих там. Но есть нюансы.

Первый. Испания, Португалия и Великобритания в достаточной степени изолированы от единой газотранспортной сети Евросоюза. Собственно, поэтому они располагают инфраструктурой для приёма и дальнейшей переработки СПГ. То есть, американские поставки в эти страны - всё же преимущественно локальная, а не общеевропейская история.

Второй. На испанском и португальском газовом рынках доминирует совсем не Газпром. Алжир и Нигерия - вот основные конкуренты Америки на Пиринеях. При этом оба они располагают хорошими возможностями снижения цены за счёт меньших производственных и транспортных издержек.

Третий. Американский сланцевый газ отличается довольно низким качеством по сравнению с традиционным природным. Там больше этана и других тяжёлых фракций. Как топливо для ТЭС он хуже, да и переработка в интересах химической промышленности сложнее. Требуются дополнительные вложения в производственную инфраструктуру, но в условиях вялой экономической динамики ЕС их источники ограничены. Соответственно, и спрос на американский газ пока что будет невелик.

Четвёртый. Себестоимость СПГ всё же выше, чем у голубого топлива, идущего по трубопроводам. По данным Оксфордского Института энергетических исследований, разница в стоимости между сжиженным природным газом и газом из трубы составляет 3-4 долл. за 1 млн британских тепловых единиц. В пересчёте на привычную нам 1 тыс. кубометров эта разница составляет порядка 140 долл. не в пользу СПГ. И Газпром уже не раз заявлял, что сможет своим ценовым преимуществом воспользоваться.

И пятый. Нынешняя ценовая конъюнктура мирового рынка углеводородов привела к повсеместному падению инвестиций в нефтегазодобычу и геологоразведку. Для традиционных месторождений это не так критично, а вот в случае сланцевого газа, где срок эксплуатации одной скважины существенно короче, подобный спад капиталовложений грозит обернуться сокращением объёмов выпуска в будущем. То есть, вполне возможно, что газоэкспортный потенциал США в среднесрочной перспективе не так велик, как считают оптимисты.

Вообще говоря, с точки зрения экономики у Газпрома хорошие позиции на европейском рынке против американского СПГ. Но вся беда в том, что в конкуренцию может вмешаться - и уже вмешивается! - политика. А против неё экономические доводы порою бессильны.

Вот и остаётся вопрос: какую внешнюю политику должна вести Россия, чтобы отстаивать свои внешние рынки?