Торговые войны Трампа

Такие заявления отличаются от предвыборной риторики Трампа, который, намекая тогда на санкции, главным образом имел в виду необходимость уступок со стороны торговых партнеров США.

Конгресс не может остановить Мистера Трампа по существующим в США законам, если он решит действовать таким образом. По иронии, Капитолийский холм делегировал полномочия, связанные с установлением тарифов и заключением торговых соглашений, Белому Дому, чтобы исключить возможность вмешательства частных интересов в государственные дела. Не многие тогда считали, что эти полномочия могут быть использованы для препятствования торговле.

Президент может налагать тарифы до 15% на 150 дней без демонстрации ущерба экономике, который оправдывает его действия. Все, что ему нужно — это произнести слова “макроэкономические дисбалансы” или “национальная безопасность”, и далее он может делать все, что пожелает.

Эти разговоры о повышении тарифов последовали за назначением непримиримого синофоба главой Национального Торгового Совета в Белом Доме. Для того, чтобы отобразить отношение Питера Наварро к Китаю не нужно рисовать карикатуры, достаточно будет прочитать названия его работ: “Грядущие китайские войны”, “Смерть от Китая: Противостояние дракону” и “Крадущийся тигр: Что означает китайский милитаризм для мира”.

Питер Наварро – это человек, полагающий, что США вовлечено в гоббсовскую войну с коварным авторитарным Китаем, который виновен в закрытии 70 000 американских заводов посредством валютных манипуляций и меркантилистских уловок.

Магия когнитивного диссонанса наводит его на мысль, что китайская система вот-вот “схлопнется”, и США, по его мнению, должны ускорить этот процесс, усложнив для Пекина экономические условия и начав гонку вооружений в Тихоокеанском регионе – по образцу Доктрины Рейгана, которая, как считается, сломала хребет Советского Союза в 1980-х годах.

Рынки до сих пор ведут себя так, как будто они получат “хорошего Трампа” (налоговые послабления и бюджетные стимулы), а не “плохого Трампа” (торговые войны), несмотря на растущее количество оснований считать по-другому.

По справедливости, нам не следует со слишком большим пиететом относится к свободной торговле, мы также не должны безоглядно верить в то, что Закон Смута-Хоули о тарифе от 1930 года вызвал Великую Депрессию. Этот закон был просто не способен нанести весь этот ущерб, о чем так часто заявляется.

Американская экономика закрылась в 1920-х. И эффект от этой меры был слишком маленьким, чтобы объяснить последующий коллапс ВВП США на 26%.

Некоторые экономисты утверждают, что вина за возникновение Великой Депрессии лежит преимущественно на Федеральном Резерве, который позволил сократится денежному предложению, и затем это сокращение транслировалось на весь мир через уродливую структуру Золотого Стандарта в межвоенные годы. Протекционизм был ответом, он был лишь маркером стресса.

В результате введения тарифных барьеров преимущества получили станы с дефицитом торгового баланса, а те, кто имел профицит, потеряли эти преимущества. Великобритания быстро восстановилась, как только она отказалась от Золотого Стандарта и девальвировала свою валюту.

Лично я всегда был сторонником свободной торговли, но нужно признать, что в этом процессе всегда есть победители и проигравшие. И дело здесь не в теории Адама Смита об эффективности и сравнительных преимуществах, и даже не в современных метриках измерения этой эффективности, т.е. цифр роста ВВП, а дело здесь в том, кто будет обладать властью.

Представьте, как тарифы Мистера Трампа могут отразится на глобальном рынке нефти. Повышение тарифа на 10% сразу же даст преимущество сланцевикам в $5,40 за баррель, что обессмыслит сделку, заключенную Саудовской Аравией и Россией по сокращению нефтедобычи.

В этом случае потребуется еще больше времени для того, чтобы расчистить рекордные запасы нефти в хранилищах. Нефтедобывающие страны будут изнывать в условиях низких цен на сырье, и их ситуация еще более ухудшится за счет снижения спроса на их продукцию, потому что выросшие тарифы укоротят глобальные торговые цепочки. Владимир Путин будет до конца жизни сожалеть о кибер-компании, направленной на избрание Трампа.

Но дело в том, что в плане Трампа концы не сходятся с концами. Его бюджетная экспансия увеличит бюджетный дефицит, и это автоматически приведет к уменьшению нормы сбережений.

Такая политика должна вести к увеличению притока капитала, а значит нужен больший торговый дефицит, чтобы избежать укрепления доллара. И по-другому быть не может – это бухгалтерский трюизм. “Вопреки тому, чего хочет Трамп и тому, что он намеревается сделать, торговый дефицит увеличится,” сказал лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц.

Растущий доллар будет и далее усугублять трения в сфере торговых отношений, в следствии чего возможно введение новых тарифов и преград и т.д. в рамках этого порочного круга. Другими словами, объявленная экономическая стратегия пока не имеет научных обоснований, при этом не важно являетесь ли вы защитником свободной торговли, или вы – протекционист.

Но филиппики, отпускаемые Мистером Наварро в сторону Китая, устарели, как минимум, на десятилетие. Без сомнений, Пекин придерживал курс своей национальной валюты на начальной стадии своего развития, чтобы увеличить долю в международной торговле. И тогда это была жесткая игра в рамках существовавшей системы.

Дэвид Отор, Гордон Хэнсон и Дэвид Дорн в своей книге “Китайский шок”, которая стала хрестоматией по этой тематике, показали, что превращение Китая в глобальную силу не только привело “к эпохальной смене паттернов мировой торговли”, но и дискредитировало традиционную теорию о том, что рынки труда легко адаптируются.

Они не адаптируются легко. Исследование показывает, что работники развитых стран из секторов, по которым пришелся основной удар, были сокрушены, о чем вполне обоснованно говорят некоторые политики.

Заработки стали “значительно” ниже. Качество рабочих мест снизилось. Люди получили травму. На академическом жаргоне можно было бы сказать, что торговля не должна строится на “Оптимуме Парето”, как считалось долгое время, и как утверждали все это время представители истеблишмента. “Эти результаты должны заставить нас обдумать еще раз краткосрочные и среднесрочные выгоды от свободной торговли,” говорят экономисты.

Но сегодня мы находимся в другой фазе. Единоразовый шок из Китая по большому счету уже был абсорбирован. Если раньше экономика этой страны росла за счет роста экспорта, то теперь Пекин стремится переориентироваться на внутренний спрос.

Китайские зарплаты росли в последние годы очень быстрым темпом. Юань теперь не недооценен. Пекин растратил около $1 трлн. валютных резервов, пытаясь остановить падение курса национальной валюты на фоне выросшего оттока капитала из страны.

Риск заключается в том, что Мистер Трамп может выступить в качестве детонатора кризиса в Китае, и в этом случае отток капитала из этой страны превратится в лавину. Мы испытали неприятное предвкусие подобного развития событий год назад. Чего бы не думал Мистер Трамп, китайская долговая пирамида в $30 трлн. теперь стала мировой проблемой.

Для Мистера Наварро и ему подобных, возжелавших разборок между двумя центрами суперсилы, может случится то, чего они не ожидали. Некоторые считают, что Мистер Трамп и его команда в Вашингтоне, взяв на вооружение такое отношение к Китаю, движутся прямо ловушку Фукидида.

Греческий историк писал, что увеличивающаяся мощь Афин стала смертельной угрозой для Спарты, в результате чего последовала Пелопонесская война. В гарвардском исследовании описано 16 эпизодов подобного соперничества за последние 500 лет, и три четверти из них оканчивались войной. Последний из примеров – это англо-германская схватка за мировое господство до 1914 года.

Вмещается ли Первая Мировая война в эту схему – это вопрос открытый. Учтите, что в Первой Мировой войне выиграла сила, которая и до этой войны удерживала господство в мире также, как и в Пелопонесской войне победила Спарта, а не Афины. Именно по этой причине есть основания считать, что мы заходим в очень опасные воды.