БОЙ БЕЗ ШАНСА НА ПОБЕДУ (5 фото)

Футбол за колючей проволокой

Селение Бадабер вблизи пакистанского города Пешавара – место, где располагался устроенный США лагерь по распределению гуманитарной помощи. По крайней мере, так он назывался официально. На самом деле на специально оборудованной базе разместили центр по тренировке афганских моджахедов партии Исламского общества Афганистана, где они под руководством иностранных инструкторов постигали азы взрывного дела, устройства засад и партизанской войны. Укрепленный район Бадабера был построен американцами в начале «холодной войны» в качестве филиала пакистанской резидентуры ЦРУ. Содержались там и пленные – два десятка советских солдат и сорок человек афганцев. Одни умирали или их увозили куда-то, другие занимали место выбывших. Военнопленных использовали как бесплатную рабочую силу, много били, мало кормили, склоняли принять ислам.
Условия содержания в тюрьме были невыносимыми, надежды на освобождение – никакой. Поэтому советские военнопленные стали разрабатывать план восстания. Один из его будущих руководителей, вольнонаемный Николай Шевченко, за три года до того захваченный под Гератом, вызвал на кулачный бой коменданта охраны лагеря. В качестве приза за победу Шевченко выговорил позволение провести футбольный матч между заключенными лагеря и его охраной. Разумеется, истощенным пленникам невозможно было на равных играть с охранниками, да и за соблюдением правил никто не следил: в ходе матча афганцы нещадно били заключенных по ногам, отталкивали от мяча. Но главная цель была достигнута: удалось как следует рассмотреть все посты охраны.

Возможно, подготовка к восстанию продлилась бы дольше, если бы не случай. Терпение заключенных лопнуло, когда одного из бывших военнослужащих царандоя – афганской революционной армии – поймали за попытку побега и начали измываться над ним. 26 апреля в шесть вечера, во время вечернего намаза, когда большая часть боевиков взывала к Аллаху, военнопленные стали действовать.
По версии лидера исламской освободительной армии Бурхануддина Раббани, все началось с того, что один из советских солдат смог разоружить охранника, принесшего похлебку. Дальше освободившиеся пленные попытались прорваться к воротам. Но один из афганских заключенных, Мухаммад Ислам, сбежал, чтобы предупредить боевиков о восстании, и у ворот беглецов встретили огнем. Отступив, они стали прорываться к радиовышке, чтобы связаться с советским посольством, однако и тут их ждала неудача.

Безнадежная оборона

По тревоге был поднят весь личный состав базы – более 3000 человек вместе с американскими, пакистанскими и египетскими инструкторами. Но к этому времени советским солдатам удалось снять шестерых часовых и отомкнуть двери арсенала. Арсенал находился в старой, времен Чингизидов, крепости. Его захват стал для моджахедов неприятной неожиданностью – бывшие пленные встретили противника огнем из крупнокалиберных пулеметов, минометов и РПГ.
Восстанием руководил Николай Шевченко, отзывающийся в плену на имя Абдурахмон – моджахеды запрещали пленникам использовать русские имена. Судя по тому, как четко были организованы захват арсенала и оборона крепости, Шевченко был не простым вольнонаемным, а засекреченным офицером спецподразделения. Оставшийся в живых свидетель восстания Носиржон Рустамов, не принимавший участия в обороне арсенала, не знал настоящего имени пленного, но хорошо запомнил его лицо, а потом опознал по фотографии.

Перестрелка длилась пять часов. В 23:00 Бурхануддин Раббани предложил осажденным сдаться, пообещав сохранить им жизнь. Шурави, как называли в Афганистане советских солдат, выдвинули ответное требование: дать связь с представителями посольств СССР, Демократической Республики Афганистан, Красного Креста и ООН.

Раббани не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Официально никаких советских пленных на территории Пакистана не было, как не было там и лагеря афганских моджахедов, и склада, набитого оружием. Поэтому в ответ на требование советских солдат он отдал приказ о новом штурме. На приступ пошли регулярные части пакистанской армии, их поддерживали пушки и минометы, а с неба, обстреливая крепость, пикировали вертолеты. Чтобы представить масштаб боя, достаточно знать, что лагерь вместе с военной базой занимал огромную территорию – около пятисот гектаров.
Бой продолжался всю ночь. Сам лидер исламской освободительной армии Раббани чуть не погиб под обстрелом гранатометов. Несмотря на залпы «градов», танковые выстрелы и атаки с воздуха, осажденные в крепости держались. У них не было выхода, и терять им было нечего, кроме жизни. Участвовавшие в бое афганские моджахеды с уважением вспоминали потом о мужестве и силе противника. «Это были настоящие воины, – сказал участник событий, боевик, после ухода советских войск ставший начальником афганской милиции. – Они сражались до конца».

В восемь утра в результате массированного обстрела арсенал сдетонировал. Все взлетело на воздух: камни, люди, машины... Воронка от взрыва достигала 80 м в диаметре и курилась дымом, весь лагерь был покрыт обломками и человеческими останками. Впервые за сутки в Бадабере наступила полная тишина.

Через какое-то время то здесь, то там с земли стали подниматься солдаты противника. Двигаясь по направлению к воронке, они нашли нескольких еще живых советских солдат и добили их.

Право остаться непобежденными

Со стороны штурмующих в этом бою погибли 100 моджахедов, 90 пакистанских военнослужащих (из них 28 офицеров), 13 представителей пакистанских властей и шесть американских инструкторов. Взрывом был полностью разрушен тюремный архив, поэтому имена многих погибших шурави остаются загадкой до сих пор. Техникой и боеприпасами уничтоженного взрывом арсенала можно было вооружить целый полк.

Подсчитав потери, лидер исламской партии Афганистана Гульбеддин Хекматияр отдал приказ: «Русских в плен не брать!» Отныне захваченных шурави следовало уничтожать на месте.

Несмотря на приказание молчать под страхом смерти и запрет на въезд в страну посторонним лицам, скрыть происшествие не удалось. «Мусульманская газета» Пакистана опубликовала новость об инциденте, и тут же о нем заговорили все западные СМИ. Трактовка, впрочем, была разной: если европейцы писали о неравном бое русских военнопленных, «Голос Америки» говорил лишь о мощном взрыве, в результате которого погибли пятнадцать пленных русских.

Официальная реакция советского посольства была на удивление вялой. Лишь гораздо позже советский посол обвинил Исламабад в гибели военнопленных. Но неофициальная реакция не заставила себя ждать: за год на территории Пакистана было уничтожено более 200 моджахедов, затем взорван склад с боеприпасами (при этом погибло более 1000 боевиков).

Бурхануддин Раббани, ставший президентом Афганистана в 1992 году и обладавший огромным влиянием в этой маленькой стране, с нескрываемым уважением относился к своим бывшим противникам и старался поддерживать хорошие отношения с Россией до самой своей смерти, наступившей от бомбы террориста-смертника из движения «Талибан».

Сегодня крепость Бадабер остается разрушенной. Эти развалины служат памятником мужеству советских солдат, принявших бой без шансов на победу и без надежды на то, что когда-нибудь о них узнают. Они доказали, как когда-то на Бородинском поле сказал Наполеон о русских, свое право оставаться непобежденными.

Дмитрий Беличенко, литературовед
Журнал для родителей "Виноград"
9 февраля 2017 г.