Шпиономания и заговоры. Секреты российской революции

Пулеметы на крышах
Пиком предреволюционных смут стал период весны-лета 1914 года, когда крупнейшие промышленные города погрязли в забастовках. Разговоры о революции фактически стали частью повседневной жизни.
Согласно статистическим отчётам Петроградского общества заводчиков и фабрикантов, за весь 1913 год в Петербурге произошло 624 забастовки, из которых политическими было 59%, за июнь-июль 1914 год в столице Российской империи было зафиксировано 337 забастовок и уже 81% из них носили политический характер. За первое полугодие 1914 года в России бастовало под политическими лозунгами больше рабочих, чем за тот же период революционного 1905 года - около 2 млн. человек.

Из-за страха перед революцией общественность винила чуть ли не каждого министра. Вскоре ответственным определили министра внутренних дел В.Ф. Джунковского. Весной 1915, когда начался кризис снабжения городов, виновным уже назывался министр внутренних дел Н.А. Маклаков: "...занимается провокацией, стараясь вызвать недовольства и беспорядки, чтобы построить свою карьеру на подавлении их" - говорили о нем.

Февраль 1917 года стал самым страшным для горожан. Считалось, что уличные события – это продуманная провокация нового министра внутренних дел А.Д. Протопопова, который заблаговременно расставил на крышах пулеметы с целью расстрела манифестантов. Слухи о "протопоповских пулеметах" стали одним из главных раздражителей этого периода. Напуганные ими горожане за городовых-пулеметчиков принимали трубочистов, по которым открывали пальбу, устраивали обыски на частных квартирах, если замечали в окнах подозрительный блеск. Страх перед полицейскими пулеметами вскоре прошел, но в журнальной сатире сохранились образы представителей старого строя – Распутина и Протопопова – как "революционеров-провокаторов".

Везде шпионы
Чаще всего в годы, пришедшиеся на Первую мировую, писали о немецкой пропаганде. Осенью 1914 года военные власти раздувают шпиономанию, пытаясь перенести ответственность за неудачи армии на российских немцев. Причем достается не только военным, но и штатским. В определенных кругах шпиономания превращается в настоящий невроз: добросовестные граждане доносят на своих соседей, как будто те регулярно устраивают по ночам тайные совещания, общаясь только на немецком языке; в селах и деревнях под подозрения попадают велосипедисты, которые якобы по заданию немцев отравляют колодцы. Известны случаи настоящего умопомешательства на этой почве, когда домохозяйки с ножом набрасывались на своих котов, подозревая их в том, что они немецкие шпионы, подосланные Вильгельмом с целью их убийства.

Апогеем антинемецких слухов стала антибольшевистская пропаганда лета 1917-го, когда Ленин стал самым известным немецким "шпионом". Также в народе говорили и о Григории Распутине и о двух императрицах – Марии и Александре Федоровне.

Старший научный сотрудник Института российской истории РАН Владислав Аксенов рассказывает: "Разговоры о немецких деньгах большевиков не прекращаются и по сей день, однако если в них мы можем обнаружить хоть какую-то логику, учитывая, что Германия была заинтересована в выведении России из войны, то разговоры об английском следе революции представляются куда более абсурдными. Тем не менее, и они не оригинальны, а являются развитием давнишней англофобии россиян, вскормленной с середины XIX века, когда Великобритания превратилась в одного из главных соперников России на международной арене. Учитывая, что англофобская риторика в отдельных печатных изданиях сохранялась вплоть до начала Первой мировой войны, далеко не все представители образованных слоев общества успели перекраситься в англофилов. В дневниках и частных письмах некоторые современники выражали уверенность в том, что англичане ведут двойную игру. Накануне 1917-го распространялись слухи о том, что сочувствовавший либеральным партиям британский посол Джордж Бьюкенен подстрекал их к революции: якобы английское посольство разрабатывало для оппозиционеров какие-то инструкции. В действительности англичане очень пристально следили за развитием внутриполитического кризиса в России, который был им невыгоден, так как мог закончиться заключением сепаратного мира (что и произошло в марте 1918 года). Сам Бьюкенен еще в январе 1917 открыто предупредил Николая II о назревавшей революции, но тот не делал для себя должных выводов."

Среди прочих скандалов возникает история бывшего военного министра Российской империи Владимира Сухомлинова, которого осудили за попустительство германскому шпионажу приговорили к бессрочной каторге. Сам генерал считал, что его сделали козлом отпущения за все неудачи русской армии в Первой мировой войне.

Шпиономания широко расползалась не только в России, но и в Европе. Французы, например, утверждали, что персонал во всех крупных отелях и ресторанах страны состоит почти поголовно из молодых немцев, согласных работать за смешные по французским меркам деньги.

После начала войны истории о немецких разведчиках достигли апогея. Возникали слухи об организации немцами школы для обучения детей 10-12 лет шпионажу. Якобы её выпускников отправляли под видом беженцев на русскую территорию для сбора секретных сведений.

На фоне всплеска таких слухов обвинения в адрес военного министра Владимира Сухомлинова в шпионаже в пользу немцев выглядели уже вполне естественно. Армии отступают и терпят поражения, предательство в высших армейских сферах подходило для оправдания происходящего.

О спонсорах революции извне
В 1886 году французский банкирский дом "Братья Ротшильд", приобрел акции Каспийско-Черноморского нефтепромышленного и торгового общества.Убрав конкурентов и выставив самые выгодные ставки по кредитованию для российских предприятий, Ротшильды приступили к установлению полного контроля над транспортировкой нефтепродуктов на экспорт.

В итоге, бакинская нефть практически полностью попала под контроль Ротшильдов, а Россия стала крупнейшим после Соединенных Штатов поставщиком нефти в мире. В 1900 году масляные поля Баку в России производили больше сырой нефти, чем во всех США, а в 1902 году более половины добываемой в мире нефти приходилось на Россию.

Такое положение дел не было выгодным для семьи Рокфеллеров и Ротшильдов, Россия не должна была "переплюнуть" США. И выход был найден – революция в России.
Наиболее активная работа началась с января 1917 года, когда партнер Рокфеллера Якоб Шифф стал финансировать Троцкого, чтобы совершить социалистическую революцию в России.

Еще одной теорией заговора является тема отступления от веры российских подданных. Народ здесь выступает заговорщиком, который настроен против Николая II - царя-богоносца. Назначение царя страстотерпцем только подпитывало подобные настроения.
В предреволюционные годы действительно участились случаи оскорбления простыми людьми императора и членов его семьи; крестьяне, мещане, дворяне и даже представители казачества проклинали российского самодержца, нередко высказывали в его адрес угрозы убийства. Царя считали чуть ли не антихристом, который затеял "последнюю бойню".
Теория в основном построена опять таки на страхе обычных обывателей. Сами по себе заговоры не могут стать причинами революции. На счет 1917 года можно утверждать, что заговоры скорее относились к сфере нереализуемых действий: говорили о них все, однако повлияли на свержение царя вовсе не они.