Ельцин подарил советскому народу, выжившему из ума под Горбачевым, священную надежду - пирамиду МММ (5 фото)

И споры об СССР не затухают ни на миг – со временем лишь обостряясь. Правда, сентенция, что в споре рождается истина, тут и не ночевала. Это – когда спор сознательных людей и мнений. В наших же спорах обо всем на свете участвует скорее «коллективное бессознательное» – в лучшем случае. А в худшем – бешеная ненависть спорщиков друг к дружке с целью не сыскать какой-то позитив, а перегрызть друг другу глотки. Примета нынешнего душераздирающего времени…

«Умру за правду!» – нацарапал на своей груди Христос. «Это не я такой, а жизнь такая!» – нацарапал на своей груди Иуда. С тех пор с двумя этими нагрудными царапинами мы и живем. То одна стирается, другая проступает – то наоборот. Сегодня, безусловно – бенефис Иуды, который возродился в наших олигархах, депутатах, кинематографистах, сполна отдавшихся мамоне и ее ядру – тем самым 30 сребреникам. Но и Христос, оставшийся в СССР, не дремлет – и ничто не вечно под луной.

Лозунг советских лет был: «Наши дети будут жить при коммунизме!» Насколько достоверно он звучал – не суть. Главное, что от него не тянуло наложить на себя руки. А каков лозунг сейчас? «Наши дети будут жить при Медведеве»? «Наши дети будут жить при детях Чубайса и Абрамовича»? «Наши дети будут жить, если не грохнет еще пара кризисов»?

От таких перспектив и тянет в петлю – о чем говорит статистика по суицидам, выросшая с советских пор в разы. И детей плодить невмочь – поскольку боли от них больше, чем радости, стоит подумать об их смутном будущем… Работаем за хлеб насущный, за какое-то тряпье – лишь по ночам возвращаясь к тем снам про СССР, в котором все было иначе. И как подумаешь, что фестивальному Медведеву всего 51 и он при его здоровом образе жизни и нездоровом нашем переживет нас всех – и руки вниз, и жить не хочется…

Все санкции и козни Запада – меньше даже сотой доли того ущерба, что каждый божий день наносят нам наши олигархи, переводящие весь наш доход в их яхты и оффшоры. И какого б производственного рывка мы ни достигли, даже чудом – он будет приватизирован ими точно так же, как все сокровища СССР. Это ясно и всем нашим рукотворцам, и потому любые оздоровительные экономические программы – хоть от Глазьева, хоть от Кудрина – заведомо обречены.

Учиться чему-то – это не про наших бонз. Они с высоты их награбленного здоровы́ только учить. Когда еще в СССР я учился на филфаке МГУ, у нас был колоритный малый – бизнесмен лет 30-и, поступивший к нам «для удовольствия». Про таких тогда говорили: «люди с громким голосом и тихим умом». В чем был его экзотичный для той поры гешефт – пес знает. Но помню такой эпизод: профессор ставит ему двойку, что-то не срослось по взяткам в деканате, и он выходит из аудитории с искренним изумлением в лице: «Сколько этот убогий имеет в месяц? Сотни три? Я в день столько имею! И он мне двойку лепит?»

Чудны дела нашей страны – этот неуч и стал сегодня нашим «предводителем дворянства». Неужто он станет учиться какой-то экономике – когда в день имеет, сколько и не снится нам за жизнь!

Ельцин подарил советскому народу, выжившему из ума под Горбачевым, священную надежду в виде пирамиды МММ – что и без труда можно ловить рыбку из пруда. Жизнь доказала, что в целом этот принцип не работает. Но кто-то же нажился и на МММ, кто-то и по сей день припеваючи живет «не опозорив рук работой»! Вот эта надежда, что и я так мог бы, что еще не вечер и вдруг мне тоже подфартит – и служит, подобно подвешенной перед носом осла морковке, основным двигателем нашего нынешнего общества.

И тут вопрос что называется на засыпку: почему лучшие люди у нас оказались в конце концов в хвосте и под каблуком худших? Почему советское строительство окончилось антисоветским расхитительством? Говорить тут о частной вине Горбачева, Яковлева, Ельцина – смешно. За спинами этих высших выжиг стояла целая армия «среднего звена» – она-то и сделала всю погоду в открытой всем ветрам стране в 1991 году. Без этой армии и Ельцин, и Гайдар с Чубайсом остались бы голыми – как Наполеон в Москве, сожженной праведным пожаром. Но вот откуда эта продувная армия взялась и почему ее ряды по сей день только пополняются – загадка. И доколь ответа на нее нет, все полусонные мечты о возрождении былой державы бесполезны.

Еще меня поражает обилие у нас патриотических статей, исполненных злорадства по поводу всяких несчастий на Украине и на Западе – и маниловских надежд на их скорую и мучительную смерть. Но нам лучше от их гибели не станет! И за кого авторы этой убогой патриотики принимают наш народ – за злобных карликов, которые за неимением своих радостей ликуют от чужого горя?

Русский язык – вот настоящий показатель нашего авторитета в мире. На том же филфаке МГУ, где я учился, в советское время был курс «русский для иностранцев», выпускавший преподавателей разговорного русского. Лафа для не особо одаренных: надо было просто говорить по-русски с иностранцами, уже вчерне освоившими язык – для придания ему разговорного лоска. Однако спрос на этих преподавателей был будь здоров – и они разлетались по всему миру зарабатывать себе валюту на машины и квартиры. Ибо специалисты многих стран, пусть даже не самых передовых, желали не только говорить по-русски – но и в совершенстве, без акцента, со знанием наших поговорок и идиом.

Сейчас такое даже не вообразить. Напротив, уже наши спецы стажируются на курсах, которые ведут носители англоязычных лексики и образа мышления.

И результат этого «низкопоклонства перед Западом» виден в той языковой конвульсии, что вошла во плоть и кровь нашей передовой интеллигенции, роящейся на «филфаке Интернета»:

«Френд запостил сабж о лайфхаках, я его лайкнул, а он меня не лайкает, йопт, хотя у меня каменты и юзерпик в топе. Отфренжу нах – и пусть тогда не тролит. И давайте ваще держать респект – чтоб на каждый квест был пруф, а то всех под кат и в бан…»

Хорошо сидим в любимом Интернете! И даже самые солидные эксперты уже не скажут никогда «этот случай», «изменчивость» – у них признак солидности сказать: «кейс, волатильность»…

«Нипадетски, чуваки, двойбаны, моск» – это уже патриотический ответ «тлетворному влиянию Запада». И заодно – царица доказательства того, что все былые войны за просвещение окончились разгромом этого просвещения. И это уже не переспорить путем разума. Это конец концов, как кажется порой…

И все же этот призрак СССР упрямо восстает из нынешних руин сознания подобно распятому Христу – только этому призраку, как говорили встарь опять же, «коксу не хватает».

Добить его, помимо политических остряков, пытаются и так называемые «колбасные свидетели», утверждающие например, что в СССР потребляли мяса меньше, чем сейчас. Но это – брехня, высосанная из пальца или Гугла, что порой одно и то же.

При СССР по всей стране бродили несметные стада коров и овец, которых нет сейчас. Не на Марс же перегоняли это молоко и мясо! Кроме продуктовых магазинов, где иногда впрямь было шаром покати, существовали ОРСЫ – отделы рабочего снабжения, предлагавшие весь должный паек. Заводские и колхозные столовые с обязательными мясными блюдами по копеечной цене. На колхозных рынках продавалось абсолютно все – и, что называется, за приемлемые деньги. В итоге при армейском призыве не было дистрофиков вообще, а сегодня их – до хрена и больше.

Сейчас Россия как-то невзначай стала страной повальных суррогатов – и в пище, и в культуре, и в политике. В СССР все было натуральней – и жратва, и кинофильмы, и даже партийное вранье, произносимое на специфическом казенном языке. Теперь же вовсе правду от лжи не отличить: все врут как дышат, на неведомом советским бонзам голубом глазу. Произошло какое-то убийственное покушение на сути – и как их воскресить, не ведает ни бог, ни черт.

Что до духовного начала, РПЦ стала всего одной из щупальцев, которыми наряду с Путиным, Медведевым, Прохановым, Соловьевым и т.п. страну опутали властвующие олигархи, эдакие три толстяка из сказки Олеши. И если обрубить одну щупальцу – взамен тут же вырастут три новые, чтобы путать выживший из ума народ. И пока он не вернется в разум и сам не выступит против этих толстяков, рубить любые их отростки бесполезно.

В СССР я был стажером, внештатным корреспондентом разных газет и журналов, получал скудно, зато круглый год ездил по всей чарующей своим размахом Родине. И при всех ее отдельных и системных недостатках, которые я драчливо пытался одолеть – это была какая-то нескончаемая фиеста. Сотни знакомств, общений позадушам, фантастические красоты родной земли от Памира до Енисея и ее обитателей, словно делавшие мою утлую душонку шире пиджака, почти бессмертной, – это забыть нельзя.

Эта же ширь, претензия на нечто большее, чем хлеб и шмотки, сидела так или иначе и во всех советских людях. И почему мы все это профукали, скукожившись до манекенов, одноразовых носителей этих узких пиджаков и прочего тряпья – понять тоже нельзя.